Самая жирная и последняя точка в маршруте инкассации универмаг «Молодежный». Триста тысяч по нынешним временам деньги огромные. Удивляюсь, на этот маршрут никто не позарился до сих пор. Не было в СССР таких ограблений. Пока не было. Все еще впереди. Хотя это уже будет и не СССР вовсе.
Я незаметно выбрался из машины, пряча руку с пистолетом за спиной. Если Шпала и Серый меня срисуют, пусть думают, что там у меня зажигалка, как договаривались. Они мельком бросили на меня недоумевающий взгляд, дескать, чего это Бес в машине спит, почему не прикрывает?
Я кивнул, что все нормально, он шеф, ему виднее, где находиться.
Медлить было уже нельзя. Шпала и Серый выхватили пистолеты и собирались расстрелять инкассаторов.
Бах! Бах! я оказался быстрее. Выстрелил и свалил Шпалу, а вот Серый будто увернулся от пули.
Вот сука! Как чувствовал! Чему его там в КГБ научили, хрен разберет.
Он успел пальнуть в женщину, которая бесстрашно закрыла грудью инкассатора. Черт! Куда, бл*ть, лезешь? Забыла, что ни формы, ни ствола нет!
Пуля скосила ее и уложила на бетон. Инкасаторы прыгнули в сторону машины, на ходу выхватывая пистолеты. Их напарник хотел выскочить из «Волги» на помощь, но замешкался. По инструкции никак нельзя покидать автомобиль с деньгами. А стрелять из окон по Серому не так сподручно. Бандит уже изловчился и выстрелил в одного из них. Инкассатор упал на ступеньки, так и не добежав до машины и не успев выхватить пистолет. Второй укрылся за машиной, но еще не отстреливался. Не готовы наши инкассаторы к перестрелкам. Совсем не готовы.
Я выстрелил снова. Пуля прошила бандиту плечо. Серый вскрикнул и, выронив пистолет, схватился за рану. Наконец, до него дошло, что сила не на его стороне. Что помощи от Беса не будет, а я теперь враг. Он бросился бежать. Я за ним.
Кругом крики и визги ошалевших прохожих. Но скоро уже никого не было видно, пространство вокруг вмиг опустело. Только инкассаторы завели машину и рванули прочь. Даже не помогли раненой милиционерше и своему. Что ж Инструкция, блин. Хотя последний, скорее всего, все равно труп.
У Беса был запасной план отхода, если не удастся всем уехать на машине. Я это точно знал. Но он, падла, меня в него не посвятил. Умно. И вообще, думаю, он меня взял для прикрытия. Подставить, как пушечное мясо, чтобы пристрелить на месте происшествия и сбить с толку следствие. Ведь банда совсем не из моего окружения. Если бы начали копать, то следаки наверняка бы ушли в сторону.
Бывший ГБ-шник хоть и ранен, но бежал резво, перескакивая через скамейки и сталкивая здоровым плечом старичков и интеллигентов с тротуара.
А я в последнее время позволял себе слишком много выпивать и курить. Совсем сбил в теле здоровый дух. А этот чешет как спортсмен. Может, и есть легкоатлет в прошлом. Как-то не успел я с подельниками познакомиться, сразу завертелось. Черт! Чувствую, что не догоню.
Стоять! Милиция! гаркнул я и пальнул в воздух предупредительный.
Но больше для того, чтобы почувствовать спуск. Тугой какой-то он у ТТ-шника, не как у моего родного Макарыча.
Бандит и ухом не повел. Мчался вперед и норовил скрыться в подворотне.
Врешь, не уйдешь! Я резко остановился и припал на колено. В такой позе не так шатает от сбитого дыхания. Прицелился. Чертова мушка и целик никак не хотели сойтись на одной оси. Руки подрагивали. Пить надо меньше. Наконец, я поймал в прорезь спину беглеца. Еще несколько секунд и он скроется за углом. Бл*ть! Спокойно Вдохнул поглубже и задержал дыхание.
Бах! Мимо. Бах! Опять в молоко!.. Выдохнул и вдохнул. Задержка дыхания. Прицелился. Бах!
Есть! Убегавший покатился кубарем и уткнулся в песочницу. Хорошо, что в пустую. Мамаши вовремя уволокли детей по подъездам, едва заслышав выстрелы.
Я подошел к стонущему телу. Пуля пробила поясницу. Серый с трудом обернулся и проскрежетал:
Сука! На х*ра? Ты же не мент больше.
Бывших ментов не бывает, улыбнулся я и закурил.
За спиной слышался вой милицейских сирен. Я сказал прохожим вызвать скорую и на всякий случай связал Серого его же брючным ремнем. Хотя с таким ранением он вряд ли сможет смыться. Но, вспомнив Зеленоярского Потрошителя, подстраховался. Тот без глаза и руки сумел от меня смыться, даром что студент.
Вернулся к универмагу. Там уже толпился народ. Оцепление из ППС-ников теснило любопытных по сторонам. Женщину-сотрудницу перекладывали на носилки. Жива. Даже в сознании. Инкассатора, что упал на крыльцо, уже не было. Только кровавое пятно на ступеньках.
Андрей! ко мне подскочил Горохов, за ним Погодин. Ты почему не сообщил?
Не успел, Никита Егорович, горько ухмыльнулся я. Они изначально сберкассу собирались брать.
Ну, кивнул Горохов. Мы там и стояли, ждали вас. Весь квартал оцепили.
Бес в последний момент поменял объект и маршрут, ответил я. Перестраховался. Я так понял, они сразу несколько планов нападения подготовили. Почему он выбрал именно этот не знаю.
Может, раскусили тебя в последний момент? предположил Погодин.
Не думаю. Залегендировали меня чисто. Даже со службы уволили. Если бы заподозрил, то пришил бы в машине. А так бутылку мне вручил с зажигательной смесью.
Мда Горохов уставился на меня. Ты что, куришь?
Для образа начал, так сказать, улыбнулся я. Вжился в роль. Пить пришлось даже для этого каждый день.
Вижу, что неделю небритый.
Как инкассаторы?
Один труп, опустил глаза Горохов. Не совсем гладко все прошло, не как мы планировали.
Надо было их сразу брать, поморщился я. Не доводить до ограбления.
И что бы ты им предъявил? с вызовом вскинул на меня бровь Горохов. Незаконные стволы? Так за них много не дадут. Скажут, что нашли, и условкой отделаются. А к прошлым ограблениям их не привязать было. Чисто сработали. Ни следов, ни описаний внешности. Нагло так нападали, что никто ничего не успевал сообразить и запомнить сам знаешь, мой бывший начальник только махнул рукой. Это хорошо, что смежник наш, Черненко Алексей Владимирович, поделился оперативной информацией. Что один из его бывших сотрудников может быть причастен к ограблениям.
Угу, кивнул я. Оказалось, что они все бывшие сотрудники.
На то был и расчет, довольно почесал лоснящийся подбородок Горохов. Уволить тебя со скандалом и к ним подсадить. Это ты, Андрей Григорьевич, ловко придумал. Вот только в ресторане немного переборщил. Должен был обычный пьяный дебош устроить, а ты братьям Геворкянам носы свернул.
Да настроение было не очень, улыбнулся я. Вот душу и отвел.
Ну, ничего Там с ними уже все уладили. Дело прекращать будем по реабилитирующим обстоятельствам. А тебе снова надо заявление писать о приеме на службу. Уволили ведь тебя по настоящему, ткнул в меня Горохов пальцем. Для правдоподобности. И премии, кстати, ты не получишь. Она Геворкянам пойдет. За моральный вред, так сказать.
Хрен с ней, с премией, я хотел закурить, но, подумав, смял и выбросил сигарету (все, пора завязывать). Второй раз я бы так же поступил. Сами виноваты. Не фиг женщин за жопу без спросу хватать. Особенно рыжих.
На это Никита Егорович мне ничего не ответил. Наверное, подумал, что я уж слишком вжился в роль а может, вспомнил собственные сердечные раны. Эти, заразы, долго болят. Уж лучше перелом схлопотать или пулю. Впрочем, такого я Горохову говорить не стал а то ещё передумает принимать от меня заявление. Хотя куда он денется с подводной лодки? Мы как два сапога уже. Но оба на правую ногу
Глава 2
Апрель 1985 года. Петровка 38, кабинет руководителя межведомственной следственно-оперативной группы Н. Е. Горохова.
Никита Егорович собрал нас экстренно. Обвел командирским взглядом и сообщил тоном, не допускающим возражений:
У нас новое дело, товарищи. Собирайтесь. Вылетаем срочно в Брянскую область. Самолет через два часа. Спецрейс из Шереметьево.
Ого, Катков довольно потер мясистый подбородок. Для нас выделили отдельный самолет?
Частые командировки вылечили его боязнь перелетов.
Наверное, кукурузник какой-то, фыркнула Света, наморщив носик.
В летнем платьишке в легкомысленный горошек она смотрелась, как студентка. Замужество не испортило ее точеную стать.
Нет, с гордостью заверил Горохов, целый АН-24 отрядили.
Не самый маленький самолет, восхитился Погодин. Мы на нем одни полетим? Что же там такого случилось в Брянске?
Сам не пойму, следователь спешно набивал кожаный портфель бланками протоколов и прочими нужными бумажками, впихнул туда изрядно разбухший от частого пользования томик УПК РСФСР, Сказали выезжать и на месте разбираться. В лесу обнаружен труп подростка.
Один? уточнил я.
А тебе сколько надо? пожал плечами шеф. Слава Богу, что один. Пока
Нас по одиночным не дергают, язвительно заметил я.
В том-то и дело, Горохов задумчиво зажевал нижнюю губу, вытащил из кармана платок, но лоб почему-то вытер кончиком галстука. Мутная история, товарищи. Тот подросток пропал еще три года назад. И вот его нашли.
Бывает, кивнул я. Пролежал три года, а тело только сейчас обнаружили. Все равно не пойму, при чем тут мы?
Даже не знаю, зачем я спорил всё равно ведь полетим, дело решеное.
А то, что он как живой, Горохов поднял указательный палец. Прямо чудеса
В каком смысле, как живой? в один голос воскликнули Погодин и Катков.
Погиб недавно. Совсем. По предварительной информации, тело без следов разложения.
Получается, что парня кто-то удерживал три года. Или он сам прятался, предположил я, а потом его убили?
Да, но Никита Егорович рассеяно обнаружил в своей руке носовой платок и снова засунул его в карман рубашки. За эти три года он нисколько не вырос. Будто пропал несколько дней назад.
Что значит, не вырос? тут уже я потер лоб, смахивая испарину.
Жарко сегодня, не по-апрельски.
Пропал он, значит, в 1982 году в возрасте тринадцати лет. Сейчас убитому должно быть шестнадцать, верно? Вот только он так и остался в теле тринадцатилетнего подростка. Рост, вес, соотношение развития лицевых костей черепа к мозговому отделу. Все говорит о том, что это мальчик на начальном периоде полового созревания.
Ни фига себе, Погодин озадаченно уставился на следователя. Мистика какая-то.
Намеков на что-то сверхъестественное шеф страшно не любил, так что я ждал отповеди. Но Никита Егорович ничего не ответил.
Может, местные что-то перепутали? включила научный рационализм Света. Или мальчик с задержкой физического развития. Что в тринадцать, что в шестнадцать выглядел одинаково.
Черт его знает, пропыхтел Горохов. Но не зря же нас так спешно отправляют. Чувствую дело скверное предстоит нам распутывать. Не люблю я такие. Особенно когда касается убийства детей.
Или сбой гормональный какой-нибудь приключился, продолжала накидывать версии Света. Вот и не было изменений в опорно-двигательном аппарате.
На месте разберемся, товарищи, отмахнулся Горохов. Машина внизу. Как говорится, по коням.
Он глянул на наручные часы, затем, будто сверяя время, на стену, где висела угловатая «Молния» с серебристыми стрелками и полированной доской вместо циферблата, и проговорил:
Десять минут на покурить, на посещение уборной и собрать вещи. Хотя вещи у вас и так должны быть уже собраны.
Насчет вещей Никита Егорович был прав. После событий в Зеленоярске нам частенько приходилось мотаться в разные уголки страны. Иногда экстренно, как и сейчас. Поэтому Горохов велел каждому завести на рабочем месте что-то вроде «тревожного чемоданчика». Только вместо сухпая чемоданчик (а в случае со Светой, это был, скорее, чемоданище уверен, что там у нее только босоножек три вида припасено) в себя включал нехитрый набор запасной одежды по сезону, белье, мыльно-рыльный комплекс, банку «Завтрака туриста» на всякий пожарный и кулек барбарисок, чтобы в самолете погрызть. Если нам случалось экстренно вылетать, то домой мы больше за вещами не заезжали.
Никита Егорович! хлопнул себя по лбу Катков. Мне кримчемодан брать с собой?
Глупый вопрос, Алексей, поморщился следователь, зачем ты нам там без своих криминалистических приблуд и финтифлюшек нужен? Конечно, бери.
Просто фотоаппарат у меня дома. Может, заскочим за ним? Тут по пути
Какого рожна, Алеша, фотокамера не в чемодане? Или указания начальства можно уже не выполнять?
У тещи день рождения позавчера приключился, оправдывался Катков. Мероприятие важное, сами понимаете, я решил запечатлеть его на служебный фотик. Известно, что лучше «Зенита» ничего у нас пока не придумали. Зеркалка и есть зеркалка. А у меня дома только «ФЭД» пылится. Так себе камера. Да и привык я уже на «Зенит» трупы фотать. Приловчился. Они у меня как живые получаются. И теща хорошо вышла.
Горохов поморщился и вытащил из ящика стола мелкую и неказистую «Смену-8М» в дешевом дерматиновом кофре. Протянул самый массовый фотоаппарат планеты Каткову:
Держи, Алексей, осваивай.
Да это не камера вовсе, раздувал щеки криминалист. Что за фотоаппарат за пятнадцать рублей? На нем даже значений выдержки нет. Вместо цифр солнышко, облачко, тучка Детский сад!
Ничего привыкнешь, категорически махнул рукой Горохов. Собирай манатки и спускайся.
* * *
В аэропорту Брянска нас встретили две милицейские «Волги», черного и канареечного цветов. В таком составе кортежа наша делегация смотрелась торжественно и чинно.
Никита Егорович! навстречу выскочил толстячок на гномьих ножках.
Улыбчивый и ясный, как летнее солнышко. Лишь строгий костюм цвета торфяного навоза свидетельствовал, что дядя этот вовсе не шалтай-болтай (внешне прямо похож), а из органов.
Рад с вами познакомиться! колобок истово тряс руку Горохову, обхватив ее сразу обеими ладонями. Огурцов Иван Петрович. Следователь по особо важным делам областной прокуратуры. А это, я так понимаю, пухляш повернулся ко мне и протянул широкую ладонь, Петров Андрей Григорьевич?
Я кивнул и пожал в ответ руку.
Наслышан я про вас, Андрей Григорьевич, продолжал сиять колобок, поблескивая не по годам (на вид ему было лет сорок-сорок пять) белыми зубами.
И что же вы слышали? с интересом уставился я на него.
Что капитаном милиции вы стали уже через четыре года службы. Звание получили будучи лейтенантом, минуя старлея. Награждены орденом Красной Звезды и являетесь лучшим специалистом по розыску серийных убийц. Про историю с Зеленоярским Потрошителем даже повесть вышла.
А вы отлично осведомлены, пробурчал Горохов с некоторой претензией его, старшего нашей группы, колобок не нахваливал, как меня. А тут чуть ли не целое досье наизусть пришлось выслушать.
Общественность в курсе, информация в свободном доступе, развел руками Огурцов. У нас на работе все сотрудники выписывают «Человек и закон» и «Советскую милицию». Добровольно-принудительно. А вы разве не читали там статьи про себя?
Нас журналы никто не принуждает выписывать, усмехнулся Никита Егорович. Поэтому я читаю только «Советский спорт». А детективы не люблю, их на работе хватает.
Я с Гороховым сел в черную машину, остальные в желтую «патрульку».
Никита Егорович, как и полагается его статусу, занял переднее сиденье. Водитель, рыжеусый малый в гражданке, приветливо закивал, выдав стандартное «здрасьте», и бойко помог погрузить наши угловатые чемоданы в багажник.
Поторопись, Игнат, похлопал его по плечу Огурцов. В Цыпинск обратно гони.
К чему такая спешка? удивился Горохов. Часом позже, часом раньше Я планировал заселиться в гостиницу для начала.
Там вас ожидают, ответил Огурцов.
Где? В РОВД?
На месте преступления.