После этих слов папа сел на банкетку в прихожей, закрыл лицо руками и всхлипнул. Вика молча смотрела на его босую ногу без тапки, а на душе у нее расползалась темная туча предчувствия катастрофы. Ничего уже не будет как раньше. Ни маминых ласк, ни блинчиков по утрам, ни совместных ужинов. Ничего. Весь радужный мир Вики рухнул за один день.
Она ушла к себе в спальню, но даже рыдать не было сил. Внутри царила щемящая пустота. Все разом потеряло смысл. Не хотелось даже читать школьные чаты, ожившие в преддверии начала учебного года. Она тупо сидела и смотрела на пасмурное небо.
* * *
Вечером у их дома остановилась черная машина. Марку Вика не разобрала, но не бумер и не мерс, как у папы, хоть тоже большая и явно дорогая. Из авто вышли двое в темно-серых костюмах и позвонили в калитку.
«Странно, кого это папа ждет?» подумала она. Вряд ли он в лучшем состоянии, чем она, и деловые встречи сейчас выглядели дикостью.
Однако калитка распахнулась значит отец впустил гостей. Он даже вышел на крыльцо чтобы их встретить.
Очень странно.
Вика подождала минут десять вдруг все-таки это просто визит-недоразумение. Но нет, судя по всему, папа с незнакомцами засел в гостиной основательно. Будут совещаться. Интересно, о каких делах он готов говорить в такой день?
Она тихо вышла из спальни, сняла тапки, оставшись только в носочках, чтобы издавать как можно меньше шума, и тихо начала спускаться по лестнице. Когда до первого этажа оставалось всего три ступеньки, она начала различать слова:
Вы уверены? спросил отец.
Мы предупреждали вас еще тогда. Вы не поверили. Произошедшее вас не убедило? Вот вам еще случаи
Дальше визитер начал говорить тише и активно шуршать бумагами, так что Вика перестала разбирать суть. Она сделала еще пару шагов ниже. Гостиная была теперь совсем рядом, за углом коридора.
Там кто-то есть, внезапно сказал второй незнакомый голос.
Раздался звук отодвигаемого кресла.
Вика тут же, стараясь не топать, рванула вверх по лестнице. Сердце почему-то колотилось как бешеное, хотя что и кто ей сделает? Папа же максимум отругает.
Успела. Она присела на верхней площадке, так что ее снизу не было видно. Судя по шагам, это был отец. Он постоял у лестницы и вернулся в гостиную.
Давайте пройдем в кабинет. Там хорошая звукоизоляция, так что нас гарантированно никто не услышит, сказал он на ходу.
Это действительно было так. Отец специально вложил кучу денег в отделку кабинета так, что там можно было орать на подчиненных или слушать для успокоения рок на максимальной громкости, так, чтобы на басах все внутренности дрожали, а наружу за дверь ни звука не проникало. Теперь она никак подслушать не сможет.
Это что же? Он от нее прятался? В доме-то никого больше не было. Прислуга давно ушла в свой домик. Конечно, у отца бывали секреты на работе, когда он просто уходил от них с мамой в кабинет, но чтобы так демонстративно
Она вернулась в спальню в бешенстве. О чем они вообще могли говорить? «Произошедшее» уж не о маме ли речь? Тогда какие тайны могут быть от дочери? И как они могли предупредить о заражении вирусом? Когда? Нет, это точно бред. Наверняка что-то случилось на папиной работе. Там всегда были «архиважные» непонятные дела, требующие иногда вставать в три часа ночи, ездить в длительные командировки с географией от Нью-Йорка до Норильска и тому подобное.
Вика забралась на кровать, закуталась в плед и собиралась сидеть так, пока не уйдут гости, а потом пойти и потребовать объяснений у отца, но, видимо, нервы взяли свое, и она не заметила, как заснула.
Проснулась она опять поздно утром. На кухне хлопотала Зина, которую наверняка вызвал отец. Его самого уже не было. «Уехал по делам», сообщила домработница.
Вика без аппетита поковыряла сырники, заставила себя проглотить хотя бы один. Желудок требовал еды, но есть все равно не хотелось. Она взяла чашку с какао и отправилась в спальню звонить отцу, а то у Зины были слишком длинные уши, как однажды выразилась мама.
«Абонент не доступен, оставьте» противным женским голосом сообщил смартфон. Вика в раздражении бросила его на кровать.
Вообще не слыхано, чтобы папа был вне зоны действия или выключал телефон. У него просто фобия была остаться без связи. Потому что ему в любой момент могли звонить с работы.
Она пробовала снова и снова, но в сети телефон отца так и не появился. Сидеть дома весь день было невыносимо. Ей просто необходимо было выбраться в город, но без присмотра своего водителя-охранника ее отец никогда не отпускал. Да и как до Москвы без его машины добраться? Если Вика вызовет шахид-такси, то папа ее точно прибьет.
Так и пришлось тупо сидеть в комнате и ждать, когда он вернется. Зина накормила ее обедом, потом и полдником. Вика послушно поклевала, хотя нервы были на взводе и аппетит так и не вернулся. Если вчера она была в жуткой апатии, то сегодня носилась по своей комнате, как тигр по клетке. Нужно было что-то делать. Понятно, что к маме не пустят, но и торчать здесь, в этих стенах, где еще вчера она сидела рядом с испуганной, как ребенок, мамой, было невыносимо. Ей было нужно куда-то уйти, но тупо шататься одной по дорожкам коттеджного поселка тоже как-то не хотелось.
Отец вернулся только вечером, когда о прогулке уже и речи быть не могло за окнами давно стемнело.
Вика выбежала в гостиную, надеясь с ним поговорить, но натолкнулась на столь чужой и холодный взгляд, словно она провинилась, хотя совершенно непонятно в чем.
Пойдем сядем, нам нужно поговорить, сказал он, как ей показалось, слегка раздраженно.
Что случилось? обеспокоенно спросила она, но все-таки присела на барный стул у кухонного островка.
Мне нужно уехать. Важнейшая командировка в Амстердам, потом в Нью-Йорк. На кону стоит многолетний проект, и я не могу это пропустить. Меня суммарно не будет больше месяца, с короткими перерывами. Да и потом проще не станет. До нового года я буду приезжать домой редкими набегами.
Ну есть же Зина, не переживай, осторожно сказала Вика, не понимая куда он клонит.
Нет. Твое образование нельзя пускать на самотек. Особенно в этом году. Скоро поступление. Раньше с тобой занималась мама, но сейчас он замолчал, отвернувшись, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Прошел к винной полке, достал бутылку и налил себе немного в бокал.
Нанять гувернера, который будет отслеживать, как ты учишься и ходишь ли вообще в школу, я не успею. Тут нужен сверхнадежный и проверенный человек. Такие подбираются месяцами, а оставлять тебя сразу вот так на попечении непонятно кого я не могу и не буду.
К чему ты клонишь? с замиранием сердца спросила она.
Тебе придется сменить школу. На время. Всего один учебный год. Я нашел частную школу-интернат для одаренных детей неподалеку. Этот год ты проведешь там. Я буду забирать тебя на каникулы. Про осенние не обещаю, но новый год точно встретим вместе
Папа не надо! У меня же друзья тут. Я не хочу!
В том-то и дело, что у тебя в голове только друзья! неожиданно вскипел он. Не учеба, не твое будущее, а только тусовки! Так тебя мать держала в узде, следила за успеваемостью, общалась с учителями. Теперь если тебя оставить одну, то все пойдет под откос. В новой школе у тебя будет персональный куратор, который будет следить за твоей траекторией обучения, и я буду спокоен.
Так нельзя, пап! крикнула Вика. Ты меня добить решил? Сначала мама теперь еще и друзей лишаешь? Никуда я не поеду! А если насильно отправишь, то сбегу! Я буду учиться только в своем классе и точка!
Поедешь! И никуда ты оттуда не сбежишь! рявкнул отец, и Вика внезапно поняла, что спорить бесполезно. Когда он так упирался, то даже мама отступала. На время. Она говорила, что лучше переждать, пока ослиное упрямство перегорит, и потом как-нибудь плавно переубедить.
А как же мама? растерянно спросила она. Когда я ее теперь увижу?
Вика совершенно искренне начала плакать, хотя понимала, что отец примет это за тонкую манипуляцию.
В новый год все и увидимся, чуть смягчился он. Раньше к ней вряд ли тебя пустят. Ей в ближайшие месяцы нужно душевное спокойствие. Врач сказал, что температуру сбили, процесс остановили, чтобы бы там ни было, но мама с трудом воспринимает реальность. Ей просто противопоказано волноваться сейчас.
Возникла долгая пауза.
И когда? Когда ты отправишь меня в тюрьму? У меня хотя бы есть время встретиться и попрощаться с подругами? всхлипывая, спросила Вика.
Нет. Мы едем завтра утром. Это новая школа, и она только что открылась. Я сегодня ездил туда, познакомился с директором и все осмотрел. Замечательное, надежное место. Не бойся: вливаться в новый класс не придется. Там на сто процентов новый набор. Всех детей завтра собирают в первый раз и знакомят друг с другом и школой. Будет гораздо хуже, если ты приедешь позже, когда в классе все уже пообщаются и ты окажешься чужой белой вороной.
Но завтра даже не первое сентября! воскликнула она.
Иди, собирай вещи. Нам рано вставать, отрезал он и залпом допил вино.
Глава II. Вика
Сначала Вика вообще не хотела собираться. Вот что, интересно, сделает отец, если завтра она будет не готова к отъезду?
Она психовала, пинала ни в чем не повинную валяющуюся на полу одежду, ходила из угла в угол и представляла, какой завтра утром устроит скандал. Ее придется запихивать в машину силой на потеху всем соседям. Вот, интересно, как потом отец будет оправдываться и вообще осмелится ли так поступить?
Постепенно ее злость перекипела и изменилась. Вика не простила, что отец поступал с ней как с вещью, но обида на него теперь выросла настолько, что она, наоборот, больше не желала его видеть. У нее возникло то болезненное состояние, когда пытаешься сделать и себе, и всем остальным только больнее.
Отец не хочет ее видеть дома? Окей, она тоже не желает больше жить с ним! Ее лишают возможности встречаться с друзьями? Что же, она вообще ничего не напишет в чаты. Просто исчезнет! Пусть думают что хотят и беспокоятся. Сочтут, наверное, что она умерла. Может быть, даже кто-то всплакнет, позвонит ее отцу и пусть он тогда оправдывается. Раз уж отъезд был неизбежен, то Вике хотелось отрезать прежнюю жизнь окончательно, с кровью, прямо по живому.
Она нарочно взяла самый большой чемодан мамин и собрала вообще все вещи, которые были ей дороги. Так, как будто уезжает не до зимних каникул, а навсегда. Чтобы вообще не оставить ничего личного. Не только одежду, но и лучшие книги, свой дневничок со всякими тайнами, любимого плюшевого енота, подаренную мамой кружку и еще кучу дорогих мелочей.
В чемодан, конечно, все не влезло. Пришлось еще набить полный школьный рюкзак и еще большой пакет. Как она все это потащит там, в далекой и непонятной новой школе, ее пока не волновало. Если заведение частное и сильно платное, то там наверняка найдется носильщик или прислуга. Другое место папа бы и не выбрал.
Заснуть так и не получилось. Полночи она просто сидела на кровати и отчаянно жалела себя. Вика представляла, что будут думать о ее исчезновении одноклассники, какие начнут писать комментарии на ее странице, которую она теперь забросит и не будет вести из принципа. Как она гордо откажется приезжать к отцу на каникулы и вообще
Тут Вика вспомнила, что только зимой она сможет повидаться с матерью, и ее пыл поутих. Если отец скажет, что мама дома или ее хотя бы можно навестить в больнице, то она, конечно приедет. Иначе фиг ему! Вика проживет в школе до июня, а если будет такая возможность, то и на лето останется.
Когда стрелка часов перевалила за три, она поняла, что скоро уже начнет светать и нужно все-таки вздремнуть. Улеглась в постель, но заснуть так и не получилось. Вика ерзала, крутилась, периодически погружаясь в полудрему, но тут же выныривала из нее. Одеяло было душное, а без него было холодно. Подушка тоже выбешивала тем, что нагревалась слишком быстро.
Утром она мучительно продрала глаза, подошла к зеркалу и увидела там девочку-панду. Черные волосы были растрепаны так, что больше походили на их старую швабру. Серые глаза ввалились от недосыпа, а вокруг них проявились темные круги.
Вика тихо сбегала в спальню родителей отец уже давно был внизу, в гостиной и утащила к себе мамину палетку и остальную косметику. Ей сегодня с новыми одноклассниками знакомиться, и в таком виде перед ними появляться нельзя!
Сначала она приняла душ и помыла голову. Не спеша. Пусть отец там внизу понервничает, зная, что она умеет зависать в ванне часами. Потом подкрасилась, нанося на лицо здоровье из маминой косметички. Вика выбрала сногсшибательное платье, к которому не смог бы придраться даже самый строгий директор школы. Темно-синее, чем-то напоминающее мундир, с двумя рядами золотых пуговиц на груди, воротником-стоечкой и плиссированной юбкой умеренной длины. Ровно той, что не будет выглядеть по-ханжески, но и у взрослых не вызовет раздражение. Дополняли мрачновато-строгий образ черные плотные колготки и заколка в виде ведьмы на метле.
Вика выволокла в коридор огромный чемодан, рюкзак и пакет и только тогда спустилась на завтрак, зная, что они точно уже опаздывают и отец будет крайне недоволен. На предмет опозданий у него был настоящий пунктик.
Однако папа ничего не сказал. К ее удивлению, на кухне не было Зины, а завтрак, наоборот, присутствовал. Те самые блинчики, что обычно пекла мама.
Ты что, сам приготовил? от удивления она не выдержала и нарушила втайне объявленный отцу бойкот.
Я знаю, что ты зла и считаешь меня дурным родителем, но я желаю тебе только добра, сказал он, поливая блинчики топленым шоколадом. Да, без мамы будет тяжело и тебе, и мне. Надеюсь, что временно. Это меньшее, что я могу для тебя сделать, он кивнул на завтрак.
Вика даже немного простила его. Не за блинчики, конечно, а за заботу. Все-таки это был любимый папа. Хоть и ужасно тупой и злой, не желающий понять, что делает ей только больнее этой новой школой.
Она съела все подчистую и даже тарелку тайком облизала. Допивала какао уже в хорошем расположении духа, но как только они вышли за порог дома, настроение тут же опять испортилось. Вика мрачно посмотрела, как водитель запихивает чемодан и сумки в багажник, и молча плюхнулась на заднее сидение. Папа сел спереди.
Бессонная ночь тут же взяла свое, и Вика даже не заметила, как заснула так крепко, что пропустила вообще всю дорогу. Ее разбудил отец, когда машина уже стояла. Вика, еще не до конца отойдя от сна, выбралась наружу. Все пространство вокруг окутал довольно плотный туман, что было странным. Когда она садилась в машину, небо покидали редкие тучи и начинало проявляться солнце.
Она огляделась. На круглой площади можно было различить кучу премиальных машин. Дети в сопровождении родителей брели с чемоданами к дверям высокого здания в неоклассическом английском стиле. Эдакая современная подделка под то, каким, по мнению московского архитектора, должен был выглядеть Оксфорд, в котором тот, в отличие от Вики, никогда не бывал. В результате вышел какой-то убогий миниатюрный недохогвартс без башенок.
На двери красовалась готическая надпись «Даксфорд Частная школа нового поколения».
Вика заметила, что вообще машин было как-то маловато, учитывая, что заезжать вроде как должна целая школа. Либо здесь классы по пять человек, либо остальные прибудут позже. Хотя вдали виднелся еще желтый школьный автобус. Кто-то, наверное, мог приехать и на нем.
Вадим, вы поможете с чемоданом? обернулась она к папиному водителю и отметила, что он как-то неестественно бледен. Вы в порядке? Хорошо себя чувствуете? обеспокоенно спросила она.