Небольшой переход и рота остановилась метрах в ста от тёмной стены леса.
Первыми показались гражданские монтажники, что крутились вокруг огромного ящика.
Трансформатор, со знанием дела сказал Лёха, Интересно, как они его в будку занесут.
На наших руках, обречённо ответил Илюха.
То ли ещё будет, в очередной раз выдохнул Саня.
Сразу за бетонной коробкой трансформаторной будки были видны две параллельные траншеи, которые упирались в площадку, на которой стояли старенький трактор и пара бортовых «Зилов».
Ротный поднял руку, и колонна остановилась.
Командиры отделений, выдать инструмент личному составу, командиры взводов распределить участки.
В этот момент к ротному подошёл один из гражданских.
Ну всё, сейчас начнём таскать чугундий, обречённо сказал Саня.
Товарищи, обратился к строю гражданский, Мы очень благодарны вам за помощь. Хочу попросить вас о соблюдении параметров траншеи: ширина полметра, глубина метр. Мы уже начали, а вы продолжите, пока мы будем собирать и обустраивать все подстанции. Вам навстречу двигается строительная рота, предположительно встреча должна состоятся в деревне Печное.
Ночной мороз сменился зноем. Утрамбованная колесами и гусеницами поверхность площадки походила на бетон. Звон лопат, сопение и недовольное ворчание.
На сто человек один лом и два топора они смеются?
Время остановилось, пот застилал глаза, лопата не слушалась и норовила выскочить из рук. Спустя вечность подъехал «Уазик» с обедом.
Ещё через три часа уставшие и чумазые они становились в строй.
Эх, сейчас бы в баньку, сказал кто-то.
Старшина, старый, седой служака, сочувственно посмотрел на бойцов и сказал:
Баня-то есть, но электричества нет. А без него ни воды, ни тепла. А теперь: на право! Шагом-арш!
И рота не спеша двинулась в лагерь.
Товарищ старшина, уже придя в расположение обратился к нему Илюха, я тут подумал, а можно ли нам для баньки пару вёдер, четыре простыни, да моток веревки попросить.
Рядовой
Савельев, подсказал Илюха.
Я же сказал местная баня закрыта.
А мы свою сделаем, не унимался Илья.
Старшина оглядел неуёмного бойца и сказал: Через десять минут у каптерки.
Есть, радостно ответил Илюха и помчался к друзьям.
Трое друзей переминались у фанерного домика с табличкой «склад».
Дверь открылась и в дверном проёме появился старшина.
Савельев сотоварищи?
Так точно, товарищ прапорщик! вытянулся Илюха.
Ну вот тебе, что просил, сказал, протягивая два ведра из которых торчали веревка и простыни, мыло на дне. И добавка от меня.
Старшина откуда-то из-за двери вытащил помятую садовую лейку.
Четверть часа спустя, рядом с ручьем были растянуты простыни, а в костре под вёдрами весело трещали сухие ветки.
Илюха с голым торсом поливал из лейки Лёху.
Добавь тепленькой, жмот, кричал тот, я ещё веток принесу!
Старшина с капитаном сидя на лавочке наблюдали, за процессом купания подчиненных. У примитивной баньки уже толпилась веселая очередь, поторапливая друзей.
Может приструнить, Валерий Павлович, спросил старшина.
Пусть порезвятся, ответил капитан, дети ведь ещё.
Преодоление
Тонкий шнур над ареной, любимый голос в динамиках и мольба в сердце: «не оглядывайся»!
Вот уже второй год, как я с ней знаком. Она тогда пела под куполом, а я, с блокнотом в руках, сидел в ложе освтителя и наслаждался зрелищем.
Столичная труппа, новые лица, новые номера, идеи для реприз все радости земные в одно время и в одном месте.
В тот вечер я впервые услышал этот голос. Волшебный, зовущий на покорение новых вершин голос. Такой теплый, мягкий.
«Главное в жизни держать равновесие» пела она.
Кокон любви сковал меня и жизнь стала иной.
Жизнь провинциального манежного клоуна с моноциклом, корд-де-воланом и пантомимой между номерами вспыхнула чтобы мгновенно погаснуть рядом с такой ослепительной красотой и голосом. Но
Все эквилибристы семейные, а клоуны лишь иногда.
Через неделю они уже грузились.
Мягкий кокон стал жестким и колючим. Одиночество разбитого сердца вонзило когти, завыло и принялось обустраиваться. Но ненадолго.
Спустя полгода она вернулась. Девушка мечты искала работу.
Развод горькая штука, сказала наша вахтёрша, Ты без кожи, с чемоданом на улице и без работы. Теперь ищет новый манеж.
Её монолог прервал врач скорой.
Где кабинет директора? спросил усталый доктор с рыжим чемоданчиком.
Есть в наших коридорах один порожек между дирекцией и рабочей частью все спотыкаются. Носилки, сирена и мука неизвестности.
Стечение обстоятельств, сказал доктор в больнице, не смертельно, поправится, но выступать сомневаюсь, слишком сложный перелом.
***
Вы знаете, что цирк это живой организм?
Когда один падает больно всем, и не важно работает он с тобой или приехал погостить на пару представлений.
Конечно же, наши девчонки загрузили ее общением. Цветы, фрукты от остальных.
Да. Каюсь, большинство от меня. Пока она была в больничке, оставаться инкогнито было просто. Стало труднее, когда ее поселили в общежитии.
Все новости я получал от старой гримерши Нинель. Она жила в соседней комнате и помогала Танюшке первое время.
Да-да, как у Пушкина: «она звалась Татьяной».
Что было делать? Подойти и сказать: а вот и я со своими чуйствами? Мы с ней почти не пересекались, лишь мельком обменивались приветствиями. Да какое дело звезде до клоуна
Сейчас ей не чувства были нужны, а помощь в реабилитации, работа и рука друга.
И потому я стал таким «тайным покровителем».
Надо было помочь ей вернуться на манеж придумать номер по силам и возможностям, а главное по вакансиям.
Самое трудное было уговорить всех на создание нового представления. Благо сценарий я подготовил.
Кто здесь директор, я или коверный? шумел Пал Петрович Денег нет!
Но когда узнал, что надо лишь изменить мой последний выход, добавить песен, плюс немного реквизита, успокоился и дал согласие.
Через Нинель познакомил Танюшу с учителем по вокалу из нашей филармонии.
Уговорил чиновницу из мэрии устроить уличный парад на День города.
Заказал тематические стихи в местном поэтическом клубе.
Три месяца переговоров, убеждений, репетиций слились в один день.
И вот он День премьеры.
После уличного парада зритель жаждал представления.
Это была сказка: поэты постарались, а Танин голос превратил её в реальную жизнь.
Номера сменялись, рассказывая историю. Не только дети, взрослые вслушивались в каждое слово, сопереживали происходящему на арене. Финальный номер моё восхождение по наклонной.
Это вам не корд-де-волан, хотя и похоже. Канат натянут не горизонтально, а под углом. Восхождение к цели.
У каждого есть цель. Моя сделать счастливой любимую, но, пока, страх неудачи останавливал. Вот после премьеры, когда у Танюши будет годовой запас времени для репетиций и восстановления можно будет признаться, а пока рано.