Машина, в очередной раз качнувшись, встала.
Что там? недовольно спросил в рацию подполковник. Так разберитесь с ними, черт вас дери!
Небольшая задержка, сказал он мне.
Ничего, я не спешу. Но, раз уж мы встали можно мне в кусты?
Тут нет кустов.
Я согласен на заднее колесо.
Офицер махнул рукой и один из модерново бронированных открыл задний бронелюк, указав мне жестом ствола наружу. Разумеется, вышел со мной, контролируя поведение. Но я и не планировал бежать. По крайней мере, не так сразу. Я правда писать хочу. Наручники не сняли, но руки скованы спереди, расстегнуть ширинку можно.
Миниколонна из трех бронемашин встала перед шлагбаумом мощного блокпоста. Дорога пролегла между двух искусственных водоемов с бетонными берегами и объехать кустарное, но от того не менее внушительное сооружение из толстых блоков просто негде. Проезд между ними недвусмысленно и внушительно заткнут танком неизвестной мне модели. Пушка его смотрит прямо на колонну, и калибр ее намекает, что машины в ней не такие уж и «броне». Тем более, что из стрелковых ячеек смотрят стволы пулеметов и трубы РПГ. При моих более чем скромных познаниях в военном деле, я бы предположил, что с такой огневой мощью они разберут комспасовцев одним залпом. Но, может, я чего-то не понимаю.
Сопровождающий нас летающий аппарат застрекотал пропеллерами, снижаясь, и сел к моему удивлению, прямо на головную машину. На ее плоской крыше оказались специальные держатели, куда аккуратно вошли кабина и хвост. Откинулась стеклянная выпуклая дверь сбоку, вылез пилот в такой же, как у пехотинцев модульной кирасе но почему-то красной. На голове у него красуется глухой шлем. Стрелок в хвостовом отсеке остался на месте.
Пилот спрыгнул с брони на землю и прошел к блокпосту. Я к тому моменту уже оросил здоровенное заднее мотор-колесо броневика, но назад меня пока не загоняли, так что дышал воздухом и любовался пейзажем. Вид открылся любопытный за искусственными озерами расположился обнесенный высоким забором комплекс сооружений очень характерного вида. Две здоровых конусных градирни, высокие трубы и купола над корпусами. С высокой вероятностью это указывает на атомную электростанцию. Скорее всего, и водоемы вокруг часть системы охлаждения. Судя по пару над градирнями, станция работает. Судя по превращенному в крепостную стену забору у нее есть проблемы с неплательщиками за электричество.
Видимо пилот не сторговался о плате за проезд, потому что пошел обратно, а к нему на смену вылез подполковник. Переговоры перешли на более высокий уровень.
на базу и вызывай тяжелую мангруппу сказал он в рацию, проходя мимо меня.
Офицер ушел к шлагбауму, пилот вернулся в кабину своего вертокрыла, но не взлетел, а так и сидел напряженно, глядя темным забралом шлема в спину начальства. Разговор отсюда не слышно, но по жестикуляции я бы предположил, что подполковник не получает от него большого удовольствия. А потом сзади, метрах в ста, лязгнули открывающиеся в бетонной стене ворота, взревел дизель и по обходящей водоем дорожке выехал еще один танк. Он плюнул струями черного дыма из выхлопных труб, повернул в нашу сторону башню и резво выкатился на дорогу, встав поперек полотна. Теперь колонна не могла даже вернуться и поискать объезд. Попали.
Я ничуть не сочувствовал Комспасу и не стремился туда, куда они меня везут, но, если дело дойдет до пушек, то мой статус некомбатанта я объявить не успею.
Подполковник обернулся, посмотрел на танк и сделал круговой жест рукой. Пропеллеры леталки взвыли на форсаже, аппарат подпрыгнул вверх, и, круто развернувшись, рванул в сторону. С блокпоста запоздало выдал гулкое «дых-дых-дых-дых» пулемет но тщетно. Юркий и шустрый вертокрыл заложил вираж и ушел с набором высоты в сторону солнца, затрудняя прицеливание. Из-за шлагбаума выскочили солдаты с оружием, подполковника уложили лицом вниз. Я резво присел за колесо, ожидая ураганной перестрелки, но ничего такого не случилось. Немногочисленную, как выяснилось, группу Комспаса разоружили без малейшего сопротивления. Я-то думал, они, как настоящие самураи, предпочтут погибнуть в бою, подорвавшись напоследок но, видимо, элитных спецгрупп это правило не касается. То-то у них кирасы другого фасону.
В меня потыкал автоматом камуфлированный солдат в разгрузке и шлеме, и я, поднявшись из-за оскверненного колеса, послушно пошел, куда повели. Из плена в плен, поди ж ты. Интересно, что у меня на эту неделю по гороскопу?
Условия содержания тут похуже. Под камеру задействована какая-то подсобка, из мебели только стул и ведро с крышкой. Ведро мне уже не нужно, так что сел на стул и приготовился ждать.
Ждал долго. Ну, или так показалось. Часы у меня отобрали еще в Библиотеке. Я не умею скучать, так что сидел и думал, пытаясь пристроить новые данные в старые схемы. Собственно, не билась пока только одна линия почему прикормленный Кафедрой Комспас активно требует уничтожения Искупителя, а пытающаяся отдалить его пришествие Конгрегация, наоборот, всячески охраняет кандидатов в таковые. То ли тут какой-то неведомый мне схоластический выверт, то ли я кардинально ошибаюсь в логике событий. Мне бы поговорить с кем-нибудь из церковников, но пока что, похоже, разговаривать будут со мной.
Молчаливые солдаты отвели в кабинет. Обычный такой кабинет, скорее главного инженера, чем специалиста по допросам. Схемы на стенах, справочники в шкафах, компьютер на обычном офисном столе. И человек, меня там встретивший, выглядит технарем. Усталый седой дядька лет пятидесяти, с аккуратными усами и выбритым волевым подбородком. Он указал мне на стул тоже вполне обычный, стоящий посередине кабинета. Я почувствовал себя на собеседовании.
Я Милевский, руководитель станции.
Сергей. На текущий момент без социального статуса.
Вы, я вижу, несколько отличаетесь от остальных, он показал на наручники.
Есть такое дело.
Вас удерживали насильственно. Объясните, почему.
Они уверены, что я представляю враждебную им группировку.
Это не так?
Я не представляю никаких группировок. Я сам по себе. К сожалению, мне не удалось их в этом убедить.
Это ваши вещи?
Мне показали мой рюкзак, отобранный в Библиотеке видимо Космпасовцы везли ее с собой. Внутри нашелся УИН, инструменты для разборки мораториума, жилет-разгрузка м-оператора с мелочевкой в карманах и прочее носимое барахло.
Мои.
Вы инженер?
Скорее техник или механик.
А кто ваши сопровождающие?
А вы не знаете? удивился я.
Колонну так уверенно задержали, я думал, это какие-то старые счеты.
Я хочу услышать вашу версию.
Военизированное сообщество с глобальными претензиями.
Это я вижу. Меня интересуют, чье сообщество. Южного карантина? Вольных земель? Горного анклава?
Простите, мне эти названия ни о чем не говорят. Вероятно, вы имеете в виду местные группировки, но колонна шла транзитом. Не думаю, что они вообще в курсе, кто это такие.
То есть, вы тоже будете утверждать, что, якобы, из другого мира?
Боюсь, что так. В это сложно поверить, но Мультиверсум существует.
И в нем говорят по-русски?
Местами.
Звучит не очень правдоподобно.
Ничего не могу поделать с проклятой реальностью. Она никак не желает соответствовать ожиданиям.
И что, в этих мирах не было войны за проливы? И пандемии Вигневского?
Там были другие войны и пандемии. Но вам еще повезло, как я вижу.
Повезло? разозлился усатый. Повезло? Да мы трижды в неделю отбиваем набеги из Дикого поля! Если бы не помощь военных, эти дикари давно разнесли бы станцию! И, может быть, еще разнесут! Запасы патронов велики, но не бесконечны, а желающих покупать наше электричество все меньше. Анклавы скоро одичают настолько, что забудут, что это такое.
Вы пока живы, коротко объяснил я. Большинству не удалось даже этого.
Живы фыркнул он, живы, ишь Ну что же, расскажите и вы мне эту сказочку про другие миры. Что там, как, что это значит для нас?
Боюсь, я ничем его не обрадовал.
То есть, мы просто оказались на дороге между входом и выходом? констатировал он, когда я закончил. Никому нет до нас дела?
Миров много.
Их летательный аппарат приведет им помощь?
Скорее всего. И довольно быстро, я думаю.
Они сильны?
Я не знаю ваших сил, деликатно ответил я, но они могут доставить неприятности, определенно.
А если я вас отпущу?
Их. Отпустите их. Я бы предпочел остаться.
И все же?
Скорее всего, не станут связываться у вас нет ничего ценного, никто пока не пострадал, а им ни к чему потери в людях и технике.
Я обдумаю ваши слова. Уведите.
Меня вернули к стулу и ведру. Поскольку покормить и напоить меня забыли, то ведро пребыло в праздности, а стул опять принял мой уставший зад. Надеюсь, здешний руководитель примет верное решение. С моей точки зрения верное то есть, выпроводит Комспас, а меня оставит. Пусть даже в положении пленного. Здесь у меня больше шансов дождаться помощи. Если Ивану удалось починить мораториум, то у друзей появится время и возможность для моих поисков. Рано или поздно найдут. А вот Комспас, сдается мне, приготовил для меня что-то нехорошее
Для начала, вам отрежут руки и ноги, с удовольствием просвещает меня подполковник. Глаза удалят не сразу, на первых стадиях адаптации они нужны. Потом вскроют живот, укоротят кишечник, подключат выводящие системы к катетерам, а пищевод к системе подачи питательной субстанции. Естественные потребности не должны отвлекать транспортных юнитов от работы. Не волнуйтесь, Сергей, это не больно, периферические нервные узлы отключают сразу, мы не живодеры. Более того, каждый выполненный перенос стимулируется впрыском в кровь синтетического эндорфина, что повышает физиологическую мотивацию. Морально вы тоже страдать не будете, об этом позаботится предварительная адаптационная подготовка. Сама по себе она довольно болезненная, потому что представляет собой установление условно-рефлекторных реакций путем отрицательной стимуляции. Зато потом вы будете получать настоящее удовольствие от службы транспортному подразделению Комспаса. Техники рассказывают, что некоторые юниты испытывают самый настоящий оргазм при работе. Особенно те, которые были женщинами.
Вы и с женщинами это проделываете?
Увы, вздохнул подполковник, материал слишком ценный для гендерной селекции. В мультиверсуме не так много глойти, а в качестве транспортных юнитов срок их службы невелик
Меня лишили общества стула и ведра отвели в общее помещение, где сидели Комспасовцы. Без объяснений и извинений. Впрочем, разговорившийся подполковник не стал держать меня в неведении, и просветил. Оказывается, он настоял на том, чтобы меня им вернули. Местное руководство покочевряжилось, но, когда подошли боевые платформы Комспаса, согласилось, что я не стою возможного кровопролития. Теперь сидим и ждем, пока прибывшая летучая кавалерия согласует процедуру передачи нас им. А чтобы я в процессе не заскучал, любезный офицер живописует мне радужные перспективы дальнейшего сотрудничества.
Оказывается, Комспас не таскает свои операторов с собой. Они сидят в материнской локали и каким-то образом активируют резонансы удаленно. Каким именно подпол не знает, он не специалист. Но я могу не волноваться меня научат. Вышеописанным способом. Отрежут ручки-ножки, упростят начинку животика, а потом будут бить током, пока меня не начнет волновать только один момент чтобы больше не били током. Ах да, еще синтетические эндорфины и почти натуральный оргазм. Прелесть какая. Простая и, в сущности, счастливая жизнь, посвящённая работе. Это ли не идеал некоторых социальных учений?
Собственно, аналогичную методу применяет для своих порталов Альтерион. От этой прекрасной судьбы некогда бежал в неведомую даль на моем УАЗике Андрей, эту дивную участь готовили его сыну. Можно было бы предположить, что именно Альтери продали ее Комспасу, но я думаю иначе. Скорее всего, источником этой дивно гуманной технологии, как и остальных технологий Компаса, является Церковь. Точнее Кафедра, одна из ее ветвей.
Кстати, из этого следует, что преимущество Коммуны в противостоянии с Комспасом временное. Стратегически они обречены на проигрыш, потому что нет-нет, да и теряют операторов в стычках. А Комспас своих держит дома. Без ручек и ножек, зато в целости и сохранности. Ну да, они подлежат замене по износу, но Коммуне своих надо с детства выращивать, воспитывать, уговаривать и мотивировать, а Комспас берет готовых и бьет током до полной лояльности. Это гораздо быстрее и экономичнее. Многим детишкам очень повезло, что у Коммуны такой технологии нет. Отчего-то мне кажется, что этические барьеры в таких случаях недостаточно надежны.
Вскоре нас всех подняли и повели длинным коридором. Под конвоем, или под охраной не поймешь, но сопровождающие солдаты явно не опасались попыток побега. Какой смысл? И так договорились. Привели в большой подземный гараж, где нашлись три комспасовских броневика и груда оружия и снаряжения отдельно.
Оружие вы получите только покинув территорию станции! громко вещал кто-то мне невидимый, его загораживали машины. И помните вы на прицеле ракетных установок. Любое агрессивное поведение приведет к конфликту, который ни нам ни вам не нужен! Порядок выхода будет следующий
Я его не слушал. Мне очень-очень хотелось и дальше жить с ручками и ножками, а оргазм испытывать при посредстве жены. Настолько хотелось, что я прислонился к стене, закрыл глаза и изо всех сил накачивал себе ощущением «это гараж». «Это гараж, это еще один гараж, часть Гаражища великого, да пребудет вовеки слесарная его суть. Здесь пахнет маслом и соляркой, здесь чинят машины, здесь люди с замасленными руками ковыряются в железяках. И открывший дверь в один гараж откроет его в другие». И когда началась суета погрузки в машины я был готов спокойно, стараясь не привлекать внимания, неторопливо потянул на себя дверь с табличкой «Туалет».
Ты раньше не мог облегчиться? Эй, кто-нибудь, присмотрите за ним там! скомандовал бдительный подполковник.
Казалось, железная ручка задымится в моих руках от напряжения, но за дверью вместо сортира была графитовая тьма кросс-локуса. Полотно полуоткрытой двери загораживало ее от компасовцев, у меня было примерно полсекунды, пока идущий ко мне боец не поймет, что что-то не так. Я решился:
Заодно трусы поменяю, тащ подполковник! сказал я громко, А то обосрался от ваших рассказов!
С этими словами я схватил за лямку лежащий у машины рюкзак.
Эй! пока офицер осмыслял сказанное, я уже сделал шаг в темноту.
Дверь закрылась за моей спиной.
Запах пыли, смазки, нагретого железа запах дома. В щели ворот тонкие лучики летнего солнца, но я не ошибся бы и с закрытыми глазами. Это место, где все началось. Это мой старый гараж. Я прилег на топчан у верстака вряд ли ждать придется долго, но сколько-то отдохну.
Удивительно, но, прежде чем в ворота деликатно постучали, я даже успел немного подремать.
Сергей, вы еще тут? спросил вежливый голос
Да-да, ответил я, зевая спросонья.
Анатолий Евгеньевич просил вас найти время заехать к нему. Лучше всего прямо сейчас.
Я не против, поехали.
За дверью замолкли в ожидании, и мне пришлось пояснить:
У меня ключей с собой нет. Откройте, пожалуйста, сами.
Вас хочет видеть Куратор! с придыханием сказал Анатолий Евгеньевич.