Он вспоминал тот самый день, когда на пороге объявилась своевольная дочурка Алания, не признававшая его в роли отца долгие годы.
Что-то случилось, дитя моё?
Молодая ведьма подняла взгляд, полный боли, без наигранной гордости и самодовольства произнесла, будто в пустоту:
Отец мой, я хочу умереть. Подари мне покой я знаю, ты можешь.
Он выдержал паузу и вздохнул.
Ну-ка присядь. Ты отыскала меня спустя четверть века, и вот так просто заявляешься, заявляя с порога такое? Я думал, ты ведьма, а не сопливая девчонка.
Я ведьма. Но это уже не важно. Дочь говорила отрешенно, тихо, втягивая высохшие плечи. Не хочу ничего. И жить не хочу. Поэтому пришла к тебе.
А я-то тут причем? Разозлился отец. Нашла себе палача, ишь ты! Или думаешь, раз я Повелитель Нечисти, то мне все равно, кого на тот свет отправлять? Что молчишь?
По щеке дочери скатывались слезинки. Она вдруг стала такой маленькой и слабой, что тысячелетнее сердце Предводителя дрогнуло и напомнило, кому он был обязан рождением этой крошки чуть больше двадцати лет назад.
Повелитель буркнул что-то под нос и сел рядом, несмело приобняв девушку за плечи.
Ну-ну, прости. Я хотел сказать, что зря ты выдумываешь насчет смерти. Ничто на свете не стоит такого решения, поверь мне.
Ты никого не любил, видно. Когда сердце сгорает и разум путается от одного прикосновения. Когда чье-то имя в сто крат слаще своего собственного. Когда тоска от разлуки съедает заживо. Когда ничто на свете больше не имеет значения, кроме той улыбки
Дурочка я понимаю даже больше, чем тебе может показаться. Ты не поверишь, но и это пройдет.
Говоришь так, будто всё знаешь.
А тут и знать нечего: сколько будет стоять мир, любовь будет медленно убивать всех нас.
Даже тебя?
Повелитель усмехнулся и проговорил едва слышно:
Ты не знаешь, видать, но твою маму я любил. Вот так, как ты сейчас говорила. Даже сильнее. Но я ничего не смог сделать, когда она умерла через три месяца после твоего рождения
Алания подняла глаза на отца:
Это правда? Но мне говорили другое. Я росла без тебя
Дитя моё. Доверчивое и наивное. Непослушное. Непокорное. Я не мог забрать тебя к себе: никто на моем месте не стал бы этого делать. Я горевал вдали ото всех. И делал все, что в голову взбредет, в надежде заглушить эту боль. Но время шло, мир по-прежнему стоял, а я влачил существование с черной дырой в сердце. Чтобы однажды ты пришла ко мне и все поняла.
Девушка плакала и сжимала его руку, словно оплакивала вместе с ним те далекие времена. Повелитель шмыгнул носом и похлопал дочь по плечу.
Ну, полно, полно. Погорюй вдоволь по своему принцу, или кто он там, не торопись
Дочь торопливо закачала головой:
Но он жив! Он князь, только вот променял меня на другую.
Отец потер руки и улыбнулся:
Так дело за малым, дочурка! Я пальцами щелкну, и поминай как звали этого неверного негодяя!
Я не хочу его смерти, папа, зажмурилась Алания, сдерживая новые слезы. Лучше я умру, а он
Глупости! Уезжай подальше, забудь, или давай его забросим в такие дали, что вовек не найдешь. Ну, ты же ведьма, милая, преврати его в лягушку, в конце концов.
Девушка хихикнула, но через мгновенье вновь погрустнела:
Ох, он перед глазами у меня, и никуда не скрыться. Знаешь, я была у Ханны старой ведьмы, что обучала меня с малых лет, и пыталась добиться от нее правды про Ночь Гнева. Только все напрасно: молчит, проклятая, будто не знает ничего.
Повелитель отвел взгляд.
Ты-то откуда знаешь про это? Вот уже полвека никто не вспоминает про обряд, запретили его.
Но почему? Он ведь дарует силу и очищение, спокойствие, и жизнь начнется с чистого листа
Кто же сказал тебе, а? Стало быть, тот, кто сказал, не знает ничего, лишь языком мелет. Обряд дорого стоит, дочка. И назад пути не будет. Силу и вправду подарит небывалую, только душу свою не сможешь уберечь, коль подпишешься.
Алания слушала, затаив дыхание:
Мне уже плевать на душу, папа. Если обряд поможет забыть его или или вернуть, то я готова. Я согласна на всё.
Повелитель молчал.
Ты скажешь мне, как подготовиться?
Нет, глупая, нет! Крикнул он, забудь об этом. Хватит с меня смертей. Уходи, Алания.
Дочь растерялась и замерла. Едва завязавшуюся нить понимания разорвал грубый крик отца. Развернувшись, она покинула обитель Повелителя нечисти.
***
Как я и думал, волчица сильно удивилась. Конечно, на звериной морде не отражались эмоции, но запах изменился: она пахла растерянностью, щемящей тоской, нежностью, смешением чувств. Я мысленно усмехнулся и уже смелее подошел ближе.
«Нет нужды таиться, я знаю, кто ты».
«Откуда? Это человеческое имя похоронено много лет назад!»
Хозяйка территории начала выходить из себя. На загривке появился гребень из вздыбившихся волос, глаза обжигали льдом. В воздухе появился запах угрозы.
«Если имя «Лина» тебе знакомо и дорого, то успокойся. С твоей сестрой всё хорошо».
Я готов был отдать что угодно за возможность посмотреть на Елену в человеческом обличье, точнее, на выражение её лица. Мастерски уделал волчицу в словесном поединке, хах!
Мне показалось, что волчица заскулила, как-то внутри себя, почти беззвучно, но я услышал.
«Ты можешь перекинуться?» с надеждой спросил я мысленно. Но она помотала мордой в знак отрицания. Вильнув роскошным серебристым хвостом, хозяйка территории потрусила вглубь промерзшего леса. Я отправился следом, спиной чувствуя возникших рядом шестерых крупных волков. Они провожали нас взглядом и совершенно ни о чем не думали.
«Елена, постой. Твои прихвостни остались на поляне, если ты скрываешь свою тайну. Хочешь, я перекинусь?»
«Они знают. Но теперь уже все равно: до конца своих дней я буду волком, и они приняли меня как равную. Нет нужды в человеческом теле».
«Но ты их вожак. Ты вправе диктовать законы»
«Не я их вожак. Им был мой избранник. Кое-кто забрал его жизнь несколько лет назад. Но стая не захотела менять устои время с моим избранником было лучшим в их жизни. Я стала вожаком лишь из милости».
«Но они обязаны слушать» перебил, однако Елена вновь помотала головой и села, грациозно опустив хвост на лапы.
«Не тебе меня учить. Рассказывай, откуда знаешь моё имя и мою сестру».
Закончив краткий рассказ, почувствовал, как Елена смягчилась. Точнее, её запах стал иным. Повеяло чем-то забытым, но родным, важным. Я без слов понимал, что старшая сестра волнуется о судьбе Лины. Но вопросы вертелись на языке, и я не мог не задать их:
«Елена почему ты здесь? Как оказалась за тридевять земель от родного королевства? Неужели не нашлось другой стаи, поближе? Давно ли ты обитаешь в заколдованном лесу? И кому ты обязана своему проклятью?.. А знаешь, кто».
Но волчица настороженно двигала ушами. Она не слушала меня. Процедив: «За нами следят», рванула с места. Мне пришлось последовать за ней, увеличивая скорость. Догнать оборотня не так просто мы выносливее и сильнее волков. Но не удачливее поганой нечисти.
Впервые я почуял запах, исходящий от умертвий: Елена словно передала его мне, научила различать. Даже на бегу. Стая крупных черных волков завыла чуть в стороне, спрашивая разрешения на расправу. Вожак в лице оборотня ответил сорвавшимся визгом, но команда стала ясна: разорвать в клочья.
И тут я «громко» подумал, удивив не только себя, но и Елену:
«Зачем их убивать просто так?..»
Волчица замедлила бег и резко обернулась, едва не уткнувшись носом в меня:
«Потому что эту мразь надо истреблять!»
«Что они тебе сделали? Ты живешь в их лесу».
Елена мысленно захохотала, а на деле оскалилась.
«Ты что такое несешь? Это мой лес! Я пришла сюда в то время, когда ещё правил Дух Леса»
Будь я сейчас человеком, то присвистнул бы.
«А вот с этого момента поподробнее»
***
Малика беспрепятственно обходила каюту за каютой, с тревогой всматриваясь в каждый уголок. Капитан Сидорх не давал ей такого права, а уж власти распоряжаться экипажем тем более, но никто не посмел перечить. Объявив, что ищет Лину и не успокоится, пока не найдет, Малика привлекла к поискам остальных свободных от работы членов команды. Среди них оказался и Хэм. Парень прятал глаза, будто нашкодил, старался быть как все: молчаливым и отрешенным. Но ворожея чувствовала: именно он что-то знает и скрывает. Кок посетовал, что и так потерял на бессмысленное занятие слишком много времени, а впереди ещё обед готовить, и спустился в ахтерлюк1. Вскоре он вернулся, недовольно ворча: оказывается, вяленое мясо закончилось, но в трюме должна была остаться бочка среди ящиков и мешков снеди на продажу. Однако никто не пожелал добывать пудовую бочку: у шатающегося лоцмана неожиданно появилось желание отследить курс судна, у боцмана проверить прочность такелажа, а остальные матросы вдруг вспомнили о швабрах и без того блестящей палубе. Остался один лишь Хэм и Малика.
Так, дружок, сходу начала девушка. Я кое-что знаю. Сам расскажешь или у капитана пойдем спросим?..
Парень сгорбил худые плечи, избегая взгляда. Он промямлил, но Малика разобрала слова:
Я я ничего не видел капитан сам сказал
Ворожея подхватила парня под локоть и, улыбнувшись очаровательно и ядовито, прошипела тихо, но доходчиво:
Немедленно говори, что видел, или я сама отправлю тебя к морскому дьяволу!
Хэм заморгал, надеясь ослепнуть, а лучше провалиться сквозь палубу прямо сейчас. Ещё не доводилось ему слушаться женщину на корабле. Глаза Малики сверкали как молнии, накопившийся гнев выходил, казалось, через крохотные искры, что мелькали в каштановых кудрях. Но ни кэпа, ни вездесущего бея Чалеби рядом не наблюдалось, поэтому пришлось ответить:
До того, как нас настигла буря, капитан беседовал с вашей подругой вот там, у рулевого. А затем ей стало плохо, и он отнес её куда-то на нижнюю палубу Я подумал, что в вашу общую каюту
Малика изменилась в лице. Дрожащими губами она произнесла, заглядывая парню в глаза:
Ты уверен?.. Капитан был с ней? Но что же после?..
Он вернулся довольно быстро, потому что начался шторм. Одному Морскому Владыке известно, как кэп выжил после такого
Так где же Лина? нетерпеливо перебила она. На палубе вновь возник угрюмый кок и погрозил кулаком Хэму.
Я её больше не видел, сударыня. Извините, мне надо спуститься в трюм.
Девушке пришлось отпустить юнгу. Она задумчиво уставилась на спокойное море, расстелившееся до самого горизонта. Через несколько минут его крик заставил весь экипаж поспешить на голос: он нашел Лину в трюме, придавленную несколькими ящиками. В тонких посиневших руках она сжимала наполовину очищенный апельсин.
Глава 10
Ворожею трясло от волнения и неизвестности: как не вовремя пропал её дар! Лина в беспамятстве едва дышала, капитан ещё отлеживался после шторма, а толку от молчаливой команды было ни на грош. И всюду какие-то недомолвки, нестыковки. Плюс ко всему ограниченное пространство в виде шхуны и лишь бесконечная вода на протяжении всего пути, навевающая тоску и отчаяние.
По расчетам Малики, они уже вот-вот должны были прибыть в порт города Шайнар, где смогли бы сойти на сушу и пересесть на корабль «Оракул».
Трое крепких парней освободили Лину из-под ящиков и отнесли в каюту. Весь день Малика провела у постели подруги, которая так и не пришла в сознание, выглядела слабой и больной. Но сердце билось ровно. Малика распорядилась приготовить целебный укрепляющий настой, по капле вливая его в приоткрытый рот Лины. Синяки и ссадины подруги она смазывала резко пахнущей мазью, которую всегда держала при себе и не забыла взять в путешествие. Порой ворожея жалела, что так мало знала о ведовстве и знахарстве, лишь самые основы, но обычно выручал дар предсказания, показывая нужные ей или пациенту рецепты, если речь шла о здоровье.
Девушка убедилась, что жизни подруги ничего не угрожает: Лина пару раз даже бормотала что-то, несвязно упоминая капитана и тайну, звала Малику, но тут же проваливалась в забытье.
Ворожея сама почувствовала навалившуюся усталость и головокружение: она снова ничего не ела весь день. Ворожея оставила рядом с Линой одного матроса (хотя предпочла бы Хэма, но тот сумел сбежать) и побрела по узкому качающемуся коридору вдоль трюма, надеясь проветрить голову.
Примечания
1
Ахтерлюк погреб на судне для хранения провизии, а также вина и уксуса.