Гофман. Не дури!
Елена. Как, вы не пьете?
Лот. Нет, фрейлейн.
Гофман. Ну, послушай, ведь это Ведь так просто скучно.
Лот. Если я выпью, я стану еще скучнее.
Елена. Это интересно, господин доктор.
Лот (бесцеремонно). Что именно? Что я становлюсь скучнее, когда выпью вина?
Елена (несколько смутившись). Нет, ах нет То, что вы не пьете Что вы совсем не пьете.
Лот. Что же тут интересного?
Елена (густо покраснев). Это это необычно. (Еще больше краснеет, смущается.)
Лот (грубовато). Вы правы, к сожалению, это так.
Фрау Краузе (Лоту). Бутылка стоит пятнадцать марок, можете смело пить, доставлено прямо из Реймса. Уж дряни-то мы не предложим и сами не пьем.
Фрау Шпиллер. Ах, поверьте м-м господин доктор, если бы его превосходительство господин министр фон Шадендорф м-м лично сидел за таким столом
Кааль. Без вина я н-не м-мог бы жить.
Елена (Лоту). Скажите же нам, почему вы не пьете?
Лот. Охотно. Я
Гофман. А, да что там! (Берет у слуги бутылку и хочет сам налить Лоту.) Давай-ка вспомним, дружище, как весело мы проводили время в старину
Лот. Нет, не трудись, пожалуйста.
Гофман. Ну хоть разочек!
Лот. Нет, не буду.
Гофман. Ну ради меня!
Лот. Нет!.. Нет, я уже сказал Спасибо, не буду
Гофман. Но, послушай, ведь это просто причуда.
Кааль (к фрау Шпиллер). В-вольному воля
Фрау Шпиллер почтительно кивает.
Гофман. Конечно, всякий волен и так далее. Но, должен сказать, не понимаю, что за еда без стакана вина
Лот. Что за завтрак без стакана пива
Гофман. Именно, почему бы и нет! Стакан пива даже полезен для здоровья.
Лот. И рюмочка-другая коньяку
Гофман. Ну, знаешь, если уж и ее нельзя Из меня ты никак и никогда не сделаешь аскета. Это значило бы отнять у жизни все ее радости.
Лот. Не скажу. Я вполне доволен нормальными радостями, которые не разрушают моей нервной системы.
Гофман. Общество сплошных трезвенников какая пустота и скука!.. Нет, благодарю покорно!
Фрау Краузе. У знатных людей всегда так много пьют.
Фрау Шпиллер (почтительно склоняясь верхней частью туловища, спешит подтвердить ее слова). Джентльмен пьет много и легко.
Лот (Гофману). А у меня как раз наоборот. Мне скучно за столом, где много пьют.
Гофман. Конечно, во всем нужна мера.
Лот. А что ты называешь мерой?
Гофман. Ну надо сохранять рассудок.
Лот. Вот-вот Значит, ты согласен, что алкоголь вредит рассудку. Вот потому-то я и скучаю за столиком в трактире.
Гофман. Уж не боишься ли ты за свой рассудок?
Кааль. А я н-на днях в-выпил бу-утылку р-рю-десгейм-мера и бу-утылку шампанского. А потом еще бу-утылку б-бордо. И н-ни в одном гла-азу!
Лот (Гофману). Нет, нисколько! Ты ведь помнишь, наверно, что именно я доставлял вас домой, когда вы напивались. Я и сейчас все такой же дюжий медведь, натура здоровая, и бояться мне нечего.
Гофман. Тогда в чем же дело?
Елена. Да, почему же вы тогда не пьете? Объясните нам, пожалуйста.
Лот (Гофману). Я хочу тебя успокоить Я сегодня не пью потому, что дал слово не употреблять спиртных напитков.
Гофман. Иными словами, ты настолько опустился, что стал этаким героем из общества трезвости.
Лот. Да, я полнейший трезвенник.
Гофман. И сколько времени, с позволения сказать, ты собираешься
Лот. Всю жизнь.
Гофман (отбрасывает нож и вилку, вскакивает со стула). Фу, тюфяк ты этакий! (Садится.) Честно говоря, это ребячество прости за резкое слово.
Лот. Пожалуйста, называй как хочешь.
Гофман. Но как ты дошел до этого?
Елена. Мне кажется у вас есть какая-то веская причина.
Лот. Она действительно имеется. Вы, фрейлейн да и ты, Гофман, вы, вероятно, даже не знаете, какую ужасную роль играет алкоголь в современной жизни Почитай-ка Бунге, если хочешь составить себе представление об этом Я хорошо помню слова некоего Эверетта о том, что значит алкоголь для Соединенных Штатов Заметь при этом, что дело идет о десятилетнем периоде. Он считает, что алкоголь поглотил прямо три миллиарда и косвенно шестьсот миллионов долларов. Он убил триста тысяч человек, обрек на нищенство сто тысяч детей, загнал в тюрьмы и работные дома многие тысячи людей, он вызвал не менее двух тысяч самоубийств. Он вызвал пожары и бедствия, которые причинили убытков самое меньшее на десять миллионов долларов, сделал вдовами двадцать тысяч женщин и сиротами миллион детей. Его ужасные последствия сказываются на будущих поколениях на третьем, четвертом Ну, если бы я дал обет безбрачия, тогда еще я мог бы, пожалуй, запить, но Ведь все мои предки были здоровыми, крепкими и, насколько я знаю, весьма уравновешенными людьми. Каждое мое движение, каждое препятствие, которое я одолеваю, каждый мой вздох напоминают мне о том, чем я им обязан. Отсюда, видишь ли, и мое решение передать это наследство во всем его объеме моим потомкам.
Фрау Краузе. Эй, ты!.. Зять!.. А ведь наши углекопы и впрямь слишком много пьют. Тут уж ничего не скажешь.
Кааль. Они пьют, как с-свиньи!
Елена. Неужели пьянство бывает наследственным?
Лот. Существуют целые семьи, которые погибают от этого, семьи алкоголиков.
Кааль (одновременно к фрау Краузе и Елене). А в-ваш-то старик т-тоже здорово за-а-к-кладывает.
Елена (бледнеет, как полотно, говорит резко). Ах, не болтайте глупостей.
Фрау Краузе. Ну и чванные девки у нас! Ишь ты, принцесса этакая! Может, еще раз выставишь меня вон, а? И с нареченным на тот же манер. (Лоту, указывая на Кааля.) Ведь это, господин доктор, ее суженый. Дело уже на мази.
Елена (вскакивая). Прекрати! Или я Прекрати сейчас же, мать! Или я
Фрау Краузе. Нет, посудите сами Скажите сами, господин доктор, что же это за воспитание, а? Видит бог, я с ней, как с собственным дитем обхожусь, а она совсем как сумасшедшая.
Гофман (успокаивающе). Ах, мама, сделай мне одолжение
Фрау Краузе. Ну уж нет!.. Я, видите, должна молчать А эта гусыня Нет, это уж чересчур Дрянь ты этакая!
Гофман. Мама, я прошу тебя
Фрау Краузе (все более свирепея). Чтобы эта девка по хозяйству что сделала боже упаси! Пары ложек не приберет Зато Шиллеры разные, и Гете, и прочие паршивцы, которые только и знают, что врать, вот они и дурят ей голову. Заболеть можно от всего этого. (Замолкает, все еще дрожа от ярости.)
Гофман (успокаивающе). Ну Она будет опять Это было, вероятно не совсем правильно не (Делает знак рукой Елене, которая в сильном волнении, с трудом сдерживая слезы, отошла в сторону.)
Елена снова садится на свое место.
(Прерывая тягостную паузу, Лоту.) Да О чем это мы говорили? Да, правильно, об этом крепком алкоголе. (Поднимает бокал.) Мама! Мир!.. Давай чокнемся И да будет мир Воздадим должное алкоголю, пусть он нас примирит.
Фрау Краузе не совсем охотно чокается с ним.
(Поворачивается в сторону Елены.) Елена, у тебя пустой бокал? Ах, черт возьми, Лот! Это уже твоя школа.
Елена. Ах нет я
Фрау Шпиллер. Моя милая барышня, такие вещи заставляют глубоко
Гофман. Раньше ты не была такой неженкой.
Елена (решительно). У меня нет сегодня ни малейшего желания пить!
Гофман. Прости, прости, пожалуйста Нижайше прошу прощения Да, о чем это мы говорили?
Лот. Мы говорили о том, что встречаются целые семьи алкоголиков.
Гофман (вновь озадаченно). Верно-верно, но
В поведении фрау Краузе заметно все растущее раздражение. Кааль с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться над чем-то, что его ужасно забавляет. Елена наблюдает за Каалем горящими глазами и несколько раз угрожающими взглядами удерживает его от намерения заговорить. Ничего этого не замечая, Лот совершенно спокоен, он сосредоточенно срезает кожицу с яблока.
Лот. У вас здесь, кажется, этого хватает.
Гофман (с трудом владеет собой). Чего чего именно хватает?
Лот. Пьяниц, разумеется.
Гофман. Гм!.. Ты так думаешь? Да-да Конечно, углекопы
Лот. Не только углекопы. Вот, например, прежде чем прийти к тебе, я видел в трактире одного субъекта, который сидел вот так. (Опирается локтями о стол, сжимает голову руками и вперяет в стол бессмысленный взгляд.)
Гофман. В самом деле? (Его замешательство достигло предела.)
Фрау Краузе кашляет, Елена по-прежнему смотрит на Кааля, который трясется всем телом от разбирающего его смеха, но сдерживается, чтобы не расхохотаться громко.
Лот. Удивляюсь, что ты не знаешь этого с позволения сказать, оригинала. Ведь трактир здесь близехонько. Мне сказали, что это местный богач-крестьянин, который проводит буквально все свои дни и годы в этом кабаке за водкой. Он уже превратился в совершенное животное. И этот чудовищно опустошенный, пропитой взгляд, которым он уставился на меня
Кааль наконец разражается громким, хриплым неудержимым смехом. Гофман и Лот с молчаливым удивлением смотрят на него.
Кааль (бормочет сквозь смех). Так эт-то же, че-естное с-слово Т-так эт-то же эт-то же с-старик
Елена (в отчаянии и негодовании вскакивает, комкает салфетку и бросает ее на стол. Кричит). Вы вы (Плюет.) Тьфу! (Быстро уходит.)
Кааль (сообразив, что сделал глупость, решительно прерывает возникшее замешательство). Ах, что там!.. Ч-чепуха! Глупо все это!.. Пойду-ка я своей дорогой. (Надевает шляпу и, не оборачиваясь, уходит.) Д-добрый в-вечер!
Фрау Краузе (кричит ему вслед). Ну, смотри у меня, Вильгельм! (Складывает салфетку и зовет.) Миля!
Входит Миля.
Фрау Краузе. Убирай со стола! (Про себя, но довольно громко.) Гусыня этакая!
Гофман (несколько раздраженно). По совести говоря, мама!..
Фрау Краузе. Да пропади ты пропадом! (Встает, быстро уходит.)
Фрау Шпиллер. Милостивая государыня имели сегодня м-м некоторые неприятности по хозяйству м-м Почтительнейше кланяюсь. (Встает, тихо шепчет молитву, возводя глаза к потолку, затем уходит.)
Миля и Эдуард убирают со стола. Гофман встает, с зубочисткой во рту выходит на авансцену. Лот следует за ним.
Гофман. Вот видишь, какие бабы.
Лот. Я ничего не понял.
Гофман. Не стоит об этом и говорить Такое, знаешь, случается и в лучших домах. Но это не должно мешать тебе погостить у нас денек-другой
Лот. Я охотно познакомился бы с твоей женой. Почему она не появляется?
Гофман (срезая кончик сигары). Понимаешь, в ее положении Женщины всегда так самолюбивы. Пойдем пройдемся немножко по саду. Эдуард! Кофе подать в беседку!
Эдуард. Слушаюсь!
Гофман и Лот уходят через зимний сад. Эдуард выходит в среднюю дверь, за ним Миля с подносом, заставленным посудой. Комната остается пустой. Через несколько мгновений появляется Елена.
Елена (взволнованная, с заплаканными глазами, прижимает платок к губам. Войдя в среднюю дверь, делает несколько поспешных шагов влево и, остановившись у двери в комнату Гофмана, прислушивается). О! Только не уходи! (Не услышав ничего, бежит к дверям зимнего сада и снова напряженно вслушивается. Стоит с молитвенно сложенными руками. Умоляющим тоном.) О! Только не уходи! Только не уходи!
Занавес
Действие второе
Утро, около четырех часов. Окна трактира освещены. Сквозь ворота виден бледно-серый утренний рассвет, постепенно на протяжении действия переходящий в темно-красный, а затем так же постепенно сменяющийся ярким дневным светом. На земле у ворот сидит Бейбст (ему около шестидесяти лет) и отбивает косу. При поднятии занавеса на сцене виден только его силуэт, который вырисовывается на фоне серого утреннего неба. Слышатся однообразные, непрерывные, размеренные удары молотка о наковальню. Через несколько минут этот шум прекращается и наступает торжественная утренняя тишина, нарушаемая криками покидающих трактир гостей. С грохотом захлопывается дверь трактира. В окнах гаснут огни. Вдали лают собаки, громко перекликаются петухи. На дорожке, ведущей от трактира к двору, появляется темная фигура, идущая петляющей походкой. Это хозяин Краузе, который, как всегда, последним уходит из трактира.
Краузе (натыкается на садовую изгородь, крепко вцепляется в нее руками и, оглядываясь в сторону трактира, бормочет гнусавым, пропитым голосом). А этот садик-то мой!.. И трактир мой!.. Слышишь, трактирщик!.. Так-то! (Пробормотав и проворчав несколько непонятных слов, он отрывается от забора и вваливается во двор, где хватается за рукоятку плуга.) Этот хутор мой! (Бормочет, напевая.) Пе-ей, братец, пей!.. Эй, братец Водка того храбрости придает Так-то! (Громко рычит.) Чем я не красавец-мужчина? Не у меня ли красавица-баба? Так-то, так!.. Не у меня ли парочка дочерей-красавиц?
Елена (поспешно выходит из дома. Видно, что она накинула на себя первую попавшуюся одежду). Папа милый папа!.. Пойдем! (Подхватывает его под руку, старается поддержать и ввести в дом.) Пойдем же Пойдем скорее домой. Ну пойдем же домой скорее! Ах!
Краузе (выпрямляется, пытается стоять прямо, с трудом, обеими руками извлекает из кармана штанов кожаный, туго набитый деньгами кошелек. При слабом утреннем свете видно, что это мужчина лет пятидесяти, потрепанная одежда которого ничуть не лучше одежды беднейшего батрака. Голова его не покрыта, седые, жидкие волосы взъерошены и не причесаны. Грязная рубаха широко распахнута, с помощью единственной застегнутой подтяжки держатся лоснящиеся от грязи кожаные штаны, перевязанные у щиколотки, босые ноги всунуты в вышитые ночные туфли, имеющие еще совсем новый вид. На нем нет ни жилета, ни куртки, рукава рубашки без запонок. Вытащив из кармана кошелек, он несколько раз постукивает им о ладонь левой руки, при этом деньги звенят, и старик бросает чувственные взгляды на дочь). Так-то! Эти деньги мои! Та-ак! Хочешь пару талеров?
Елена. Ах, боже мой! (Несколько раз тщетно пытается сдвинуть его с места.)
Во время одной из таких попыток Краузе с грубостью гориллы заключает ее в объятия и делает несколько непристойных движений.
(Зовет на помощь. Отпусти сейчас же! Пусти! Пусти меня! Пусти, отец! Ах! (Плачет, кричит, затем восклицает с чувством ужаса, отвращения и ярости.) Скотина, свинья! (Отталкивает его.)
Краузе падает. Бейбст, ковыляя, подходит к ним и помогает Елене поднять его.
Краузе (лепечет). П-п-пейте, братцы, п-п-ей
Его поднимают, он вваливается в дом, увлекая за собой Бейбста и Елену. Некоторое время сцена пуста. Из дома слышатся шум, хлопанье дверьми. В одном из окон появляется свет. Затем Бейбст выходит из дома. Он чиркает серную спичку о кожаные штаны, чтобы зажечь короткую трубочку, которую почти не выпускает изо рта. Тем временем из двери дома, крадучись, выходит Кааль. Он в чулках; в левой руке, через которую переброшена куртка, он несет ночные туфли, в правой держит шляпу, в зубах воротничок от рубашки. Добравшись до середины двора, Кааль оборачивается и замечает Бейбста. После короткой паузы он берет шляпу и воротничок в левую руку, достает правой рукой что-то из кармана штанов, подходит к Бейбсту и сует ему в руку.
Кааль. Вот тебе талер И держать язык за зубами! (Быстро проходит двор и уходит, перепрыгнув через штакетную изгородь вправо.)
Бейбст с помощью другой спички раскуривает трубку, затем ковыляет к воротам, садится на землю и снова берется за отбивку. Опять некоторое время раздаются монотонные звуки молотка и кряхтенье старика, изредка прерываемое односложной бранью в тех случаях, когда у него что-то не ладится. Заметно светлеет.
Лот (выходит из дверей дома, стоит молча, потягивается, делает несколько глубоких вздохов). А!.. А!.. Воздух утренний! (Медленно идет по направлению к воротам. Бейбсту.) Доброе утро! Так рано, и уже на ногах?
Бейбст (недоверчиво косясь, недружелюбным тоном). Доброе! (Небольшая пауза. Затем, как бы не замечая Лота, обращается к своей косе, которою несколько раз сердито взмахивает.) Ах ты, стерва кривая! Будешь ты ровной? Эх, разрази тебя гром! (Отбивает косу.)
Лот (уселся между рукоятками культиватора). А что нынче сенокос?
Бейбст (грубо). Кому сенокос, а кому и нет.