Трудная наука любви
Юрий и Аркадий Видинеевы
© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2023
ISBN 978-5-0060-9166-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Один из бесследно пропавших
Резкий крик какой-то ночной птицы прозвучал подобно глупой реплике, перебившей откровение оракула.
Что сказал бы оракул в продолжение своей мысли?
Теперь на этот вопрос нет ответа.
Так иногда бывает, что для получения очень важного знания не достаёт самой малости, но эта «малость» ускользает от понимания и вдруг оказывается совершенно недоступной, выходящей за пределы умственных возможностей своего соискателя.
«Истина была где-то рядом», понял Герман, и острая досада на «глупую реплику» ночной птицы, на самого себя, на всю свою судьбу вечную плутовку и обманщицу спазмировала его горло.
«Я неудачник! Тупица и неудачник!» ругал себя раздосадованный неумением разгадать ускользнувшую истину Герман автор пяти великих прорывных научных открытий, изменивших все представления о сути нашего мира.
Разгадка пришла во сне. Герман понял, как нужно входить в особое состояние, которое необходимо для путешествия по параллельным мирам.
Понял и, не раздумывая, отправился на поиски того измерения, в которое звала его его плутовка и обманщица судьба.
*
Не простое это занятие путешествие по параллельным мирам. Это как листать книгу с бесчисленным количеством страниц в поисках той единственной, ради которой взялся за этот труд.
Сколько времени может уйти на поиски?
Удастся ли найти искомую страницу?
А, если вдруг и удастся, то не окажется ли и это очередным плутовством и обманом со стороны судьбы?
Герман вспомнил, как в детстве он, в тайне от отца, сел за руль его автомобиля. Ему казалось, что он, наблюдая действия отца, всё запомнил, всё понял и без труда сумеет управлять отцовским автомобилем с такой же лёгкостью, как отец. Но он не учёл того, что новичок не настолько хорош, чтобы легко управлять мощным автомобилем, и тот, почувствовав это, сам начинает управлять неопытным новичком. То же самое происходит и с попытками новичка, визуально изучившего действия отважного укротителя крупных хищников, тайно от укротителя, самостоятельно войти в клетку зверя.
Та первая самостоятельная поездка Германа на отцовском автомобиле закончилась тем, что он въехал в дерево.
А могло закончиться ещё хуже.
Теперь Герман новичок в путешествиях по параллельным мирам храбро отправился в трудный поиск, понимая, как ничтожно мала достижимость попадания в искомый мир, и как сомнительно то, что его насмешливая судьба вдруг подарит ему в неком искомом мире нечто такое, ради чего стоит бросить всё, что было с большим трудом обретено до этого. Но в решении Германа отправиться на поиски Счастья не было глупой самонадеянности и упования «на авось». Его острый критическим ум способен был противостоять и тому, и другому, но Зов Судьбы с годами нарастал, набирался сил и обретал всё больше власти над разумом, выжидая заветного часа своей непреодолимости. И вот, наконец, когда Герман обрёл способность произвольного перемещения по параллельным мирам, час всевластия Зова Судьбы настал.
*
В ближайшем к нашему миру параллельном пространстве Герман задерживаться не стал. И не потому, что его шокировала фауна того мира, а потому, что, подчинившись Зову Судьбы, он вслушивался в его звучание, как сбившийся с дороги путник прислушивается к звуку, обещающему спасение, и стремящийся к нему по направлению, усиливающему его слышимость. А представители этого ближайшего к нам мира шокировали их узнаваемостью, приходящей то из древних мифов, то рассказов очевидцев всех времён и народов.
Как они попадали в наш мир?
С гуманоидами всё ясно: они владели теми же методиками, которые открыли возможность путешествия по параллельным мирам и Герману. А как появлялись в нашем мире те, в ком преобладал примитивный разум?
Значит ли это, что в наших мирах временами открываются порталы взаимного доступа, через которые к нам «вываливаются» диковинные чупакабры, кентавры, минотавры, огнедышащие драконы, «снежные люди», люди с шакальими головами, русалки и тому подобные твари, а из нашего мира бесследно исчезают и люди, и животные, и птицы?
Пока Герман «вслушивался» в звучание Зова Судьбы, чтобы понять, следует ли ему оставаться в данном пространстве, или следовать дальше, его стали обступать чудовища-аборигены. Их приближение ускорило принятие Германом правильного решения не задерживаться в этой параллельной реальности.
Зов Судьбы гнал Германа и через многие следующие параллельные миры, наполненные различными чудесами. Казалось, что этим сквозным проходам уже не будет конца, но в нужном пространстве Герман, наконец, услышал, как Зов Судьбы обрёл наисладчайшее и безукоризненно чистое звучание. Там его обступили не чудовища, а люди, наделённые многими способностями, раскрывшимися в их сознании, преобразованном эволюционным очищением от пороков, свойственных людям нашего мира.
Там Герман впервые почувствовал себя, как дома, среди своих.
В нашем ущербном мире он пополнил статистику бесследно пропавших лиц.
Большое личное счастье
Оно пришло вместе с первой любовью. Оно было светлым, как ясный день, сладким, как поцелуй, переносящий охваченные страстью тела в генитальный контакт, бездонным, как звёздное небо.
Оно началось с того, что новенькая девочка в первый же день своего прибытия растревожила душу Игоря глубоким взглядом, в котором читалось что-то очень хорошее.
Точно такой же её взгляд Игорь почувствовал на себе и на следующий день. Когда их взгляды встретились, девочка сама подошла к нему:
Я знаю, что тебя зовут Игорь. А я Вера.
Мы были раньше знакомы?
Нет. Твоё имя мне подсказала девочка из нашего класса. Но посмотри на эту фотографию, девочка передала Игорю фотографию, которую вероятно заранее взяла с собою на эту встречу. На фотографии Игорь увидел себя.
Откуда у тебя эта фотография? У меня такой нет, и я не помню, чтобы кто-то меня фотографировал с моего согласия.
На этой фотографии не ты, а мой отчим в юности. Вы с ним в том его возрасте похожи, как две капли воды.
*
Каждое пробуждение ото сна подобно вхождению в новую неведомую реальность.
Каждое пробуждение в колонии строгого режима подобно попаданию в трясину зловонного и коварного болота.
Прошедшей ночью Игорю приснился зловещий и отвратительный сон. Ему снилась промзона, его электрофуганок и «серый кардинал» их города со своей последней любовницей. Всё это выглядело ненатурально, загадочно и таило в себе неотвратимо надвигающуюся угрозу.
Это ведь ты убил этого уважаемого господина и эту молодую очаровательную даму, полувопросительно-полуиздевательски проговорил возникший вдруг неизвестно из какой преисподней прокурор Копейкин.
Нет! Нет!! Нет!!! надрывно закричал Игорь.
Однако, все доказательства изобличают тебя. И мотив у тебя был. Это ревность. Дама отвергла твои ухаживания, и ты решил наказать за это её, а заодно и её счастливого избранника. Поэтому сейчас я заправлю тебя в этот электрофуганок и начну снимать с тебя стружку до тех пор, пока не вычищу тебя от твоих преступных пороков. Выйдешь из-под электрофуганка с чистой душой.
Тело Игоря превратилось в обычную деревянную заготовку, прокурор закрепил его в станок, включил электромотор и Игорь проснулся от душераздирающего крика ночного дневального:
«Отряд, подъём!!!».
За этой «уставной» командой последовала отборная матерщина вначале от дневального, а затем ему в ответ от сидельцев.
Очередной постылый день покатился по накатанной колее по колее, продавленной большегрузной машиной уголовно-исправительной системы через живую душу, раскисшую от унылых дождей под названием «режимные правила» (подъём, утренний туалет, заправка кроватей, физзарядка, безвкусный завтрак, развод на работу, перекличка по карточкам, переход в промзону).
Работа в столярной мастерской создаёт естественную (производственную) отгороженность личного пространства от токсичного коммуникационного воздействия извне.
Фуговальный станок.
Заготовка.
Ритмичность трудового цикла.
Заготовка перерабатывается в деталь, заменяется на следующую заготовку и так далее, до перерыва на обед. После обеда повторение всё того же производственного цикла: заготовка деталь заготовка
Монотонность труда располагает к воспоминаниям.
Милая девочка Вера
Первая и единственная любовь
Откуда у тебя эта фотография? в который раз вспоминает Игорь своё удивление. У меня такой нет, и я не помню, чтобы кто-то меня фотографировал с моего согласия.
На этой фотографии не ты, а мой отчим в юности. Вы с ним в том его возрасте похожи, как две капли воды. Он очень меня любил. Отца своего я не знала, а отчим был для меня вначале моим тренером по айкидо. Он для всех для нас был, как родной отец, мы его обожали. Через меня он познакомился с моей матерью. Моя любовь к тренеру передалась и ей. Его невозможно было не полюбить. Такой он был человек.
Был?
Был. Однажды моя мать долго не возвращалась с работы. Отчим забеспокоился и пошёл её встречать. Остальное я узнала из материалов уголовного дела. Отчим вёл себя, как настоящий герой, но бандиты были вооружены пистолетами и их было много. Они убили вначале мать, а затем и отчима. Бабушка со стороны матери взяла меня к себе. Так мы с нею с того времени вдвоём и живём в мире и согласии. Она у меня хорошая.
Вера понимала, что Игорь не совершал преступления, в котором его обвинили.
Это понимали все, кто знал Игоря.
Доказательства?
Следователь дважды прекращал дело в отношении Игоря за недоказанностью. Но прокурор Копейкин оба раза возвращал дело на дополнительное расследование.
Дело передали другому следователю. Тот оказался сговорчивее, согласился с мнением прокурора и дело было доведено до суда. Тогда Игорь и узнал, что суды общей юрисдикции оправдательных приговоров почти никогда не выносят.
Милая девочка Вера.
Она полюбила Игоря, увидев в нём копию отчима. Умный человек посмеялся бы над такой «избирательностью» любви, основанной только на внешнем сходстве, ведь даже родные братья-близнецы могут оказаться полной противоположностью друг другу, но Вера в Игоре не ошиблась. При массе минталитетных различий в Игоре присутствовала такая же чистота души, как и в её отчиме. Её любовь нашла такой же горячий отклик у Игоря. Это стало их общим счастьем.
«Доказательства».
Из тех «доказательств» ничего устойчивого не выстраивалось. Но прокурор потребовал выстроить.
Штроили мы, штроили, и, наконец, поштроили, сказал Чебурашка в каком-то мультике.
суд приговорил, провозгласил председательствующий.
сейчас я заправлю тебя в этот электрофуганок и начну снимать с тебя стружку до тех пор, пока не вычищу тебя от твоих преступных пороков. Выйдешь из-под электрофуганка с чистой душой, проговорил Игорю в его зловещем и отвратительном сне возникший вдруг неизвестно из какой преисподней прокурор Копейкин.
И покатилась жизнь Игоря по колее, продавленной большегрузной машиной уголовно-исправительной системы через его живую душу, раскисшую от унылых дождей под названием «режимные правила».
Как всё это до дикости тупо! До безумия несправедливо! И непробиваемо
Вера обещает, что будет ждать. Пишет письма. Приезжает на свидания.
Защитник пробил все судебные инстанции. Везде глухо
И где-то в прошлом осталось «большое личное счастье».
На распутье
Холодный осенний дождь. Зябкий рассвет. Унылая улица. Редкие прохожие боязливо сторонятся друг друга. Навстречу из-за угла выкатывается группа подростков. Походка у них нетвёрдая, речь смазанная. Один из них указал пальцем на Неточку и захихикал, тоненько, визгливо и похабно. Неточка испугано метнулась в дверь ярко освещённого кафе с топорно рубленным названием «Пить кофе».
Что желаете заказать? подпорхнула к Неточке сладкоголосая фея.