С каждым шагом становилось все темнее. Всполошенные светлячки вытянулись длинным шлейфом, и гнать их вперед кучей не получалось. А перед поворотом они и вовсе повисли неподвижно, отказываясь лететь дальше. Миха пробовал шуметь, махать руками, даже крутить над головой снятой безрукавкой: живые фонарики лишь разлетались в стороны, забивались в щели и пытались улизнуть обратно. Мэтт прижался спиной к шершавой стенке и тоскливо подумал, что они тут как на ладони, зря только мошку спугнули. Но идти дальше было самоубийством: впереди мог быть и завал, и обрыв, и вертикальная штольня, да что угодно в темноте на раз свернешь голову.
Смотри, как странно, Миха дернул его за руку и показал куда-то в угол.
Сначала Мэтт не понял, куда смотреть, и секунд пять честно таращился в темноту, а потом заметил, как светящее облако медленно отплывает от стены, словно его ветром сносит.
Думаешь, там выход?
Оттуда явно дует.
Найти щель удалось не сразу, даже пришлось светлячков подогнать ближе, чтобы рассмотреть. А когда нашли, Мэтт только скептически хмыкнул, не испытывая особого желания лезть под каменную плиту.
Я первый пойду, решил Миха. Далеко не полезу, гляну и все.
Мэтт подумал, что с той стороны плиты никаких светлячков нет, и спорить, предлагая свою кандидатуру в герои, не стал. Но на колени опустился, готовясь, если Миха там застрянет, тащить его обратно.
Но Миха не застрял.
Эй, Мэтт, лезь сюда
Пришлось ложиться животом на острые камни и ввинчиваться под нависший камень. Лаз был не таким уж узким, и Мэтт достаточно легко прополз следом за приятелем. Выбрался, огляделся и опять сел на пол.
Кварки ржавые
Они самые, так же ошалело согласился Миха. Чума, правда?
Мы что открыли портал в цивилизацию?
Светлячки не требовались, обшитые самым настоящим пластиком стены среагировали на движение и начали мягко светиться сами собой, потолок тоже не отставал, и довольно большой зал осветился ровным белым светом. Не меньше половины пространства занимали длинные столы, заставленные какими-то приборами и склянками, как в обычной школьной лаборатории, только две темные капсулы био-инкубаторов, стоящих в дальнем углу, выбивались из общей картины. В школах обычно людей не выращивают.
А еще в школах не ставят деревянных идолов.
Я не удивлюсь, если это и есть их Великая Окхана, сказал Миха, ткнув рукой в деревянную тетку, сурово уставившуюся на непрошенных гостей. Или как там ее звали?
Ты хочешь сказать, что мы провалились в Чертоги? мрачно поинтересовался Мэтт, поднимаясь на ноги. Почему-то ему здесь не нравилось. Давай поищем выход?
Боюсь, мы через него сюда зашли
Миха оказался прав. Они три раза обошли лабораторию по периметру, но ничего напоминающего дверь (или пульт, ее открывающий), не нашли. Было похоже, что вход завалило: там, где они залезли, были явные следы обвала.
Зато крылатые сюда точно не попадут, оптимистично резюмировал Миха, а значит, мы тут спокойно подождем, пока им надоест нас искать.
Если надоест, проворчал Мэтт, разглядывая микроскоп.
Обычный такой микроскоп, пыльный и явно уже нерабочий, по крайней мере, попытка включить его не увенчалась успехом, деформированный, слегка потекший экран так и не засветился. Хотя, может, сел аккумулятор, а запасные на глаза не попались. Все-таки забавно, если в углу стоит идол, значит, это явно Храм, но какой-то уж очень странный На центральной площади стоит Храм Великого Эльха, и там ничего такого нет, цветочки и куритильницы, обычный языческий Храм, а тут вон как Интересно, а если в гости к Ашеру сунуться, то там что будет? Плазмомет и боевой катер десанта?
Любопытно, что это за язык?
Мэтт оглянулся. Миха подобрал с пола тетрадку и задумчиво ее листал.
Покажи.
Бумажная тетрадь, сшитая по одному краю толстой нитью, рядом с био-инкубаторами смотрелась примерно так же, как маска чумного доктора, забытая в кабинке регенератора. Тетрадь скорее подходила стоящему в углу идолу, у тех, кто притащил сюда инкубаторы, должен был быть доступ к обычному вирту. Или не должен? Может, у них тут электроны с байтами закончились, и на вирт не хватило, кто их знает. Плотная желтая бумага была исписана мелким, но вполне разборчивым почерком. По крайней мере, Мэтт смог безошибочно опознать дату.
March 15, 2385.
Шестьсот с лишним лет назад Однако
Это староанглийский, я на нем книжку читал, Мэтт пожал плечами. Помнишь, мы Шекспира ставили? Я ради прикола на старом инглише его прочел.
Школа, в которой учился Мэтт, была вполне себе виртуальной, как и театральный кружок при ней, и на каждую премьеру собиралась вся станция, достаточно включить вирт и ты в театре: темный зал, бархатные кресла, парящая в воздухе сцена и бегущая навстречу рыжая Офелия Мэтт тряхнул головой, отгоняя глупое воспоминание.
Ну ты даешь, восхитился Миха, и ты понимаешь, что здесь написано?
Местами, признался Мэтт, тут сплошные формулы это точно мимо. Забавно, это правда жрецы писали? Какие продвинутые шаманы, а я думал, они только дождь вызывать умеют И вообще, а где их бубны?
Миха молча перевернул листы и ткнул в последний.
Да ладно Мэтт посмотрел в тетрадь, затем на идола и снова в тетрадь на аккуратно выведенное «Oksana Williams». Они что, реально существовали? Да ты гонишь
Миха развел руками, показывая, что он тут ни при чем.
Угу, Мэтт наугад открыл тетрадку и, подтянув к себе кресло (кресло, а не циновку!), принялся изучать написанное.
Без спайдера, способного легко переводить со всех языков Галактики (известных, конечно, а не таких, как местный), продираться сквозь написанное было трудно. Мэтт уже понял, что в руках у него дневник, где результаты экспериментов чередовались с обычными записками типа «дождь все не кончается, не думала, что тропики это так утомительно» или «у Ани завтра день рождения, надо бы испечь пирог». И следом: «Опять все образцы пришлось ликвидировать». Мэтт даже сначала не понял, скользнул взглядом, зацепился за последнее слово, посмотрел на валяющиеся пробирки, а затем на инкубаторы, каким-то седьмым чувством понимая, что речь идет не о выращенной плесени.
Знаешь Мэтт потер виски, пытаясь избавиться от накатившей головной боли, я не очень понял, но, кажется, они тут пытались синтезировать ген покорности, ну, типа: меняешь ДНК и получаешь болванчика, только приказы и может выполнять.
Да ладно
Я, правда, даже половины не понял, но чего-то такое тут написано Мэтт вспомнил мертвые глаза кшари и зябко передернул плечами. И мне кажется, у них получилось.
Жесть какая А зачем им это надо было?
Вон у нее спроси, Мэтт кивнул в сторону идола и вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Жарко здесь.
Да? удивился Миха. Вроде нормально, даже прохладно.
Мэтт непонимающе приподнял брови: какое прохладно, пекло же! А потом вскочил на ноги, отшвырнул от себя тетрадку, быстро подошел к стене и прижал ладонь к пластику.
Вот кварки! Я, кажется, знаю, отчего они тут все бросили и вход завалили. Тут жила за стеной! Уходить надо.
Сильно фонит?
Да не то слово. Пошли отсюда, быстро!
Миха посмотрел на плиту, из-под которой они вылезли, на Мэтта, задумчиво пожевал губу, прикидывая, что лучше (или, вернее, что хуже) крылатые или радиация, и сделал верный выбор.
Ну пошли
Им повезло, крылатые то ли не нашли вход в шахту, то ли вообще не искали рабов: деваться им все равно некуда, а за тем, что убогие работу прогуливают, пусть надсмотрщики следят. Кажется, они вообще зря в старую шахту полезли.
И уже перед сном в келье, после вечерней молитвы, Мэтт подумал, что надо было прихватить тетрадку с собой. Не так уж сильно она фонила, не так, как стены, можно было спрятать в шахте и попробовать спокойно дочитать, все-таки он так толком и не понял, правда эта госпожа Вильямс тупых слуг пыталась сделать или так глупый роман писала фантастический.
Но любопытство было не настолько сильным, чтобы возвращаться в заброшенный Храм.
Глава третья. Рудник Тин-Хаэ. В шаге от свободы
Прилетел, коротко доложил Миха.
Отец кивнул, но ничего не ответил.
И? упрямо набычился Мэтт.
Отец не хоронил Стехана, не видел, на кого он стал похож с изуродованными распухшими руками, ввалившимися глазами и почерневшими губами. Не бросал в костер окровавленные простыни и не мыл заляпанный той же кровью пол.
Карлос сегодня ночью кашлял, жестко сказал Мэтт. А Миха вчера опять кровью плевался. Чего мы ждем, а?
Дьявол отец закрыл лицо ладонью и устало сгорбился. Ладно, поговори с Айваном. Только осторожно, если поймешь, что ему и тут хорошо, сразу сворачивай тему.
Мэтт кивнул: это понятно, кто еще, кроме него, на эр-кхарском может объясняться. Хорошо бы еще понять, что сам Айван хочет, он разговаривает так, словно боится, что слова закончатся, если он сразу слишком много их скажет.
Эр-кхарца удалось отловить только в забое: на утреннем восхвалении Великих и за завтраком он постоянно отирался около надсмотрщиков.
Айван! Мэтт поднял кирку.
М-м-м
А тебе тут не надоело? Дерьмо же. Сдохнем тут и все.
Такова воля Великих.
Острие кирки вгрызлось в мягкую породу, выворачивая камни. В самом начале руки начинали отваливаться минут через пять махания киркой, а сейчас ничего, втянулся, только к вечеру слегка хочется умереть.
Ой, да ладно тебе. Великим больше нечего делать, как ждать, когда ты тут загнешься.
Эр-кхарец промолчал, и Мэтт попробовал зайти с другой стороны.
В город не хочешь вернуться? У тебя семья, наверное, там осталась? Да и вообще там получше.
Кшари. Сельва.
Мэтт ударил еще раз и решил перейти на привычный эр-кхарцу стиль общения.
Корабль.
Кшари, равнодушно повторил эр-кхарец.
Пятеро, согласился Мэтт, а нас шестеро. С тобой.
Эр-кхарец продолжал методично махать киркой, выворачивая камень за камнем. Пузырь со светлячками покачивался в такт ударам, украшая темные стены причудливыми тенями. Мэтт терпеливо ждал, хотя очень хотелось пнуть здоровяка в бок и поинтересоваться, информация до мозга дошла или застряла на уровне позвоночника?
Когда?
Скажу, обрадовано выдохнул Мэтт.
Теперь отец точно не откажется, и они скоро будут дома. Он уверен, у них все получится.
Отец не отказался, ему пришла в голову идея получше. Взбешенный Мэтт, не веря услышанному, уставился на отца.
Что?!
Мэтью, это опасно. Если у нас получится мы пришлем за тобой помощь. Подожди тут.
Я не останусь! отрезал Мэтт. Я не ребенок! Хватит меня опекать!
Мэтью
Хватит! Даже не думай!
Ладно тебе, Пол, проворчал Томас, он не останется, ты же видишь. Прикроем мальчишку, не переживай.
Отец только махнул рукой. Мэтт хотел возмутиться на «мальчишку» и напомнить, что в шахте он работает на равных, но решил промолчать: пока он будет спорить и орать, все самое важное пропустит.
Кшари тут и тут, Миха нарисовал на глиняном полу две точки, незаметно к кораблю не подойти. Они не отходят, так и торчат на одном месте.
А если напроситься в бригаду, которая погрузкой занимается? задумчиво предложил Томас. Если я попаду внутрь, смогу заблокировать шлюзы и они меня не вытащат.
Так тебя туда и возьмут, скривился Миха. Вот если бы их отвлечь
Как?
Не знаю, пожар устроить
Где? удивился Карлос. В этом болоте?
Мэтт задумчиво дернул себя за ухо и наклонил голову к плечу.
Помните, мы мох такой горючей штукой выжигали? Я знаю, где они хранят эту смолу.
Откуда знаешь? нахмурился отец. Мэтью, я же просил не лазить никуда.
Я и не лазил, отмахнулся Мэтт, но склад охраняет один крылатый. А если со стороны сельвы подойти, то там щель есть в стене. Хорошо гореть будет.
Допустим, согласился Миха, а где взять огонь?
Мэтт решил на явно обещающий неприятности взгляд отца не обращать внимания.
На кухне. Они же как-то готовят, значит, у них есть зажигалки или огниво, вот!
Огниво! заржал Миха. Ты еще предложи камнями друг об друга постучать.
Неважно, отмахнулся Мэтт, если мы сможем поджечь склад, крылатые сразу туда рванут.
А если не рванут? усомнился Карлос.
Тогда мы вляпаемся! жизнерадостно подтвердил Миха.
***
Мудрость Великих бесконечна, они даровали вам жизнь, и вы должны
Мэтт скосил глаза на Айвона. Тот увлеченно молился, почти утыкаясь лбом в деревянный настил. Все-таки местные на всю голову ушибленные, ну чего ему эти Великие сделали, что он так усердно их милости жаждет? Хотя, с другой стороны, помощь каких-нибудь богов им сегодня не помешала бы. Может, Святую Космодеву попросить? Она благоволит всем космолетчикам, чем они хуже. Да и говорят, что тетка она была боевая, точно бы этим Великим наваляла.
Идите и не забывайте благодарить Великих!
Мэтт вскочил на ноги и повернулся к Айвону. Эр-кхарец едва заметно кивнул, подтверждая, что все в силе.
Грузовика не было почти двадцать дней, вчера он прилетел, и откладывать захват уже никто не хотел.
Острозаточенные кирки лежали у входа в шахту, забрать их оттуда было делом десяти минут, главное, чтобы надсмотрщики спать ушли. Там же, под старой, полусгнившей корзиной валялись и зажигалки: полые трубки с поршнем и кусками странной коры. Пришлось повозиться, прежде чем удалось сообразить, что при резком нажатии поршня эта кора начинала тлеть, а дальше ее надо было срочно вытряхивать в плошку с маслом, и оно вспыхивало, как порох. Нормальных зажигалок местным надо было ждать еще лет пятьсот.
Из душа плетеная загородка и труба, торчащая из скалы, пять звезд, чистое сибаритство Мэтт вышел последним. Вода текла еле теплая, стоять под ней было неприятно, да и Рябой Джек уже нетерпеливо помахивал плеткой, но Мэтт хотел убедиться, что остальные надсмотрщики ушли, никто не остался сидеть под изогнутой крышей, попивая кислую настойку из боргара. Но, видимо, усилившийся дождь сделал вечер недостаточно томным, и надсмотрщики раньше уползли в свой дом, а может, Святая Космодева услышала молитву и расчистила путь, убрав лишних свидетелей.
В келью Мэтт не пошел, потоптался в коридоре и опять выглянул во двор, присматриваясь. Рябой Джек тоже убрался. Надсмотрщики не имели привычки по ночам проверять рабов куда они денутся? Если какому идиоту и придет дурная мысль попробовать выбраться за пределы поселка, там их кшари перехватят. А кого не перехватят, тех в сельве сожрут.
Ушли, тихо сказал Мэтт, заметив выглядывающего из своей комнаты Миху, зови остальных.
Склад с горючей смолой был под скалой, в стороне от остальных складов, что было логично: никто не будет хранить горючку рядом со всем остальным.
Айван с Томасом и Михой должны были сразу идти к грузовику и ждать, когда кшари рванут тушить пожар, а остальным надо было этот самый пожар обеспечить. Отец пытался и Мэтта отправить ждать на тропе, пришлось напомнить, что проход к складу знает только он, да и зажигалки он с Михой добыл!
Спутников у этой планеты не было, тяжелые тучи стерли звезды, а редкие фонари остались позади. Вокруг разливалась непроглядная чернильная ночь, щедро сдобренная треском, писком и чьим-то порыкиванием. И единственное преимущество кромешной тьмы было в том, что ночью кшари не летали.
Кварки ржавые, вполголоса выругался Мэтт, споткнувшись об очередной торчащий корень.
Тише, тут же шикнул отец непривычно напряженным голосом.
Мэтту тоже было не по себе и от темноты, и от зловещих шорохов, но, главное, от кирки в руке. Раньше он не представлял ее в роли оружия и понятия не имел, как ею бить. Он вообще драться не умел: практиковать на станции кулачные бои было не с кем, ровесников-пацанов там не было, не драться же с девчонками или малышней. Да и зачем драться? Глупость какая-то, все можно решить словами. Но сейчас Мэтт жалел, что отказался от тренировок с Михой: ему не приходило в голову, что на окраине вполне цивилизованной Галактики существует средневековье со всеми положенными ему атрибутами, включая священную инквизицию, и что он может в это средневековье вляпаться.