Они говорят, что ты очень старательная ученица, если говорить об основных предметах, продолжал Деметрий. И в моих глазах именно это самое главное, даже если они видят это как-то иначе. Но проблема даже не в том, что ты неправильно произносишь заклинания или забываешь слова песен. Твои учителя считают, что ты боишься темноты. Это правда?
Офелия так сильно наступила на руну, что не удивилась бы, если бы та вдруг вспыхнула.
Я боюсь затеряться во мраке, потупив глаза, ответила она. На мгновение ей показалось, что она снова слышит голос Мино. Нет, не просто голос отчаянный крик, когда он понял, что ему не спастись. Мрак. И тогда, стоя с Морин Джонсон, она чувствовала тот же страх, что и почившая старушка.
Амира наклонилась вперёд.
Но ты ведь должна уже уметь ориентироваться во мраке. Разве ты не чувствуешь, куда нужно следовать, чтобы попасть в мир мёртвых?
Чувствую, ответила Офелия. Это как холодный ветер, и я могу понять, откуда он дует. Но тем не менее я всё равно там теряюсь. А потом начинает казаться, что мрак шепчет мне что-то, и это сбивает с пути, поэтому я сворачиваю не туда.
Силенос пожал плечами.
Тренироваться надо больше, вот и всё. К тому же тут ничего не изменить. Мы, тёмные феи, должны уходить во мрак, если хотим сохранить свои силы. Так было всегда: тёмные феи хозяйничают во мраке, светлые в мире снов, и чаще всего, когда мы уходим в свой мир, мы берём с собой человека, о котором должны позаботиться. Так полагается. И в этом есть своя выгода. Светлые феи черпают силы из снов людей, а мы забираем их воспоминания, которые они теряют, едва вступив в мир мёртвых. В воспоминаниях содержится невероятно мощная магия. Я вот из них недавно бассейн выстроил. Очень красиво получилось. Ты тоже могла бы
Амира с презрением посмотрела на него. Слов для выражения возмущения у неё уже просто не осталось. Затем она повернулась к Офелии.
Ты же знаешь, что, если мы не переправим души в мир мёртвых, смерть сама заберёт их? И это будет чрезвычайно болезненно для всех, кто участвует в этом процессе.
Да, прошептала Офелия. И я пытаюсь делать всё, как полагается. Вести души через мрак на другую сторону. Но пока у меня не получается.
На миг повисла гнетущая тишина.
Задам всего один вопрос, наконец нарушил молчание Деметрий. Почему ты разрешила Морин Джонсон выглянуть из мрака?
Офелия задумалась. Ей бы хотелось сказать что-то очень умное. Что-то, что сделало бы её проступок менее непростительным. К чему было бы трудно придраться. Но каждый раз, когда она вспоминала Морин Джонсон, отчаяние и страх в её глазах, она понимала, почему так поступила. Почему разрешила ей покинуть мрак. И она знала, что просто не сможет солгать Деметрию.
Я просто её пожалела, едва слышно призналась Офелия. Да, я сделала это из жалости.
Молчание фей-старейшин было подобно ледяной воде. Жалость. Ни одна тёмная фея никогда не позволила бы себе проявление каких бы то ни было эмоций.
Мы тебя выслушали, большое спасибо, тихо сказал Деметрий. Теперь нам нужно посоветоваться. Подожди, пожалуйста, за дверью, пока мы тебя не позовём.
Офелия кивнула. По лицам фей было трудно понять, о чём они думают. Впрочем, она и так догадывалась. Низко склонив голову, она вышла из комнаты.
6
Лиса или волк
Чем дольше Офелия стояла в коридоре, тем чернее казалась ей дверь в большой зал. Она смотрела прямо в глаза Морганы, пока наконец не почувствовала, что смотрит прямо в темноту. Права всё-таки была Дороти. Моргане было бы очень стыдно за неё, если бы она увидела Офелию. Можно было с уверенностью сказать, что ни одна приличная тёмная фея не боялась мрака. И ни одна приличная тёмная фея не провалила свою важную миссию, просто потому, что ей вдруг стало жаль умершего человека.
Офелия вытерла глаза. Приличная тёмная фея это явно не про неё. Но это было ещё не самым страшным. Ей часто снилось, будто она человек. Она часто плакала, хотя тёмной фее такое поведение не пристало. А слёзы её вдобавок были разноцветными, хотя тёмные феи обычно отвергают все яркие цвета. Офелия тихо вздохнула. Она была отличным примером того, какой тёмная фея быть не должна.
Нет, из неё бы ничего путного не вышло, это было ясно. Да и последние события во мраке явно говорили не в её пользу. Что же теперь будет? Неужели её и вправду сожгут заживо в наказание? Или Чёрный Круг отправит Офелию в ссылку, куда-нибудь, где нет ни людей, ни волшебных существ, одна только дикая и необузданная магия? А может, всё-таки они дадут ей последний шанс? Самый последний?..
Наконец дверь открылась. Офелия тут же вошла. Она боялась услышать свой приговор. Но намного хуже была беспомощность, которая охватила её в те минуты, что она провела за дверью. Сколько прошло времени? Всего несколько минут, которые тянулись бесконечно долго. Какую бы ужасную участь ни готовили ей старейшины, она хотела знать, что её ожидает. Сейчас же.
В этот раз ей даже удалось грациозно подлететь к феям. Она остановилась посреди комнаты и посмотрела на Деметрия.
Мы посовещались, сказал он. И решение было принято единогласно.
Офелия не осмеливалась пошевелиться. Неужели Деметрий сейчас поднимет руку и испепелит её заживо? Он внимательно смотрел на неё, но Офелия так и не поняла, читал ли он в тот момент её мысли.
Мы дадим тебе последний шанс вступить в Круг тёмных фей, спокойно продолжал Деметрий. Но имей в виду: если оступишься и в этот раз, мрак будет навсегда закрыт для тебя. Больше ошибок мы не потерпим.
Офелия была бы на седьмом небе от счастья, только вот от слов Деметрия так и веяло холодом. Всё же она смогла твёрдо выдержать его взгляд.
Что мне нужно сделать?
Деметрий шагнул в сторону. Позади него стояло зеркало, до сих пор скрытое тенью. Постепенно там начала проявляться цветная картинка, пока Деметрий продолжал:
Ты должна сопроводить в мир мёртвых Августа Пинлина. Ему девяносто три года, но не думай, что всё так легко. Должен сразу предупредить этот человек всю жизнь занимался магией и тёмными заклинаниями. Используй с умом время до его последнего часа и хорошенько подготовься к переходу во мрак.
И вот в зеркале проявился сам Август Пинлин. Дряхлый старик сидел в кресле у камина, закутавшись в одеяло, которое, очевидно, согревало его так же мало, как и огонь. Оставшиеся на голове волосы торчали во все стороны, и выглядел он даже забавно. Но лицо его было усталым и осунувшимся. Он вдруг закашлялся, и хотя Офелия не могла его слышать, она поняла, что он очень давно и очень тяжело болеет. Затем он снова посмотрел на пламя. Взгляд у него был отрешённый. Офелия такое видела уже не раз такой же взгляд был у всех старых и больных людей, которых в этом мире больше ничего не держало и они сами ждали смерти, но та отчего-то медлила и всё не приходила. Август Пинлин совсем не цеплялся за жизнь, это было ясно с первого взгляда.
Офелия хотела уже улыбнуться, таким лёгким ей казалось это задание, порученное Чёрным Кругом, но тут Август поднял глаза. Он смотрел куда-то в окно, но Офелии казалось, что он смотрит прямо на неё. Сейчас он уже не был тем беспомощным стариком, которого совсем недавно трясло от кашля. Сейчас он был похож на лису или на волка: хитрый и бодрый.
Значит, от этого человека отныне зависит, станет ли она истинной тёмной феей или же лишится всего. Офелии вдруг стало очень холодно, так холодно, как никогда раньше. Она будто снова оказалась во мраке, стояла на краю бездны. Падать явно пришлось бы очень долго. Это о таком страхе говорил Деметрий? Она попыталась сосредоточиться, прислушалась к себе, и в тот же миг ей вновь послышался голос Мино, тёплый и мощный. Её брат, её герой. Что сделал бы он? Он бы не боялся.
Она расправила плечи. Август действительно был очень похож на лису или на волка так что же с того? Офелии нравились дикие звери. И не он определял, что с ней будет дальше. Всё зависело только от неё самой.
Хорошо, твёрдым голосом проговорила она, когда зеркало снова почернело. Я сопровожу Пинлина в мир мёртвых и докажу, что достойна называться тёмной феей.
Старейшины Чёрного Круга переглянулись, и Деметрий кивнул.
Ещё один совет, прежде чем мы тебя отпустим: веди себя незаметно, пока не выполнишь эту миссию. Август Пинлин твой последний шанс оправдать себя.
В его глазах снова мелькнула искорка, и Офелия с улыбкой кивнула. Затем, вежливо поклонившись феям, она поспешила выйти из комнаты. Ей казалось, что она вот-вот взлетит, так быстро она сбежала вниз по лестнице и распахнула входную дверь.
Офелия решительно шагала по улице. Настроение было прекрасное. Она и представить не могла, что у неё будет такое приподнятое настроение после посещения заседания Чёрного Круга. Сейчас она спешила к Тиберию, так не терпелось ей всё рассказать старому другу. Всё складывалось как нельзя лучше. Август Пинлин был очень стар, тяжело болел и, казалось, давно уже смирился с тем, что скоро умрёт. Что же могло пойти не так?
7
Август Пинлин
Пойди пойми этих людей, каркнул Тиберий. Если бы я знал, что дни мои сочтены, я бы наелся до отвала сочными ягодами, стащил бы у сорок серебряные ложки или сделал бы ещё что-нибудь, что доставляет мне удовольствие. Но чего я бы точно не стал делать так это бегать посреди ночи по кабинету в одной ночной рубашке и царапать какие-то записочки. Странный сыч этот Август Пинлин. Ну да ладно, его дело. У него дома, по крайней мере, тепло. Не то что тут, снаружи.
Тут Тиберий был совершенно прав. Офелия сидела с ним на толстой ветке бука, который рос у дома Августа, и наблюдала, как старик суетливо бегал взад и вперёд по кабинету. Снег припорошил волосы Офелии, а у Тиберия на голове красовалась маленькая снежная шапочка, так что чёрного оперения почти не было видно.
Обычно Офелия никогда не замерзала и не боялась инея и снега. Но сейчас они с Тиберием вздрагивали от холода, потому что это был не обычный снег. Это было ледяное дыхание смерти, которая уже давно кружила рядом с Августом Пинлином. За последние пару дней мороз крепчал, и Офелия уже не покидала своего наблюдательного пункта у окна. Вот-вот неизбежное должно было произойти. Повисла зловещая тишина, приближался тот страшный час. Но всё же смерть по-прежнему отчего-то медлила, и Август быстро-быстро записывал что-то на мелких бумажках.
Многие люди ведут себя так, когда смерть уже близко, сказала Офелия. Это может показаться нелогичным, но они чувствуют, что им надо успеть ещё кое-что сделать. Может быть, он сейчас пишет что-то важное для своих потомков.
Тиберий чихнул.
Ох уж эти люди! Всегда считают, что нужно непременно оставить что-то потомкам. Да кому будут интересны мысли древнего бородача?
Тебе, например, отозвалась Офелия. Ты на днях с явным интересом перечитывал «Фауста», хотя тебе никогда не нравились толстые пыльные тома. Гёте, между прочим, тоже был уже очень стар, когда закончил эту книгу.
Тиберий пробормотал что-то вроде: «Фауст это совсем другая история», и встряхнул головой.
Лишь бы не зря это всё было, а то я тут скоро клюв себе отморожу. Ты же хорошо подготовилась, так? Главное, сосредоточься, когда придёт время действовать.
Ты вообще умеешь мотивировать? спросила Офелия, раздражённо закатывая глаза. Тиберий презрительно фыркнул.
Мотивировать, повторил ворон. Это всё новомодная белиберда. Ты либо справляешься со своей задачей, либо нет. Вот и вся штука.
Офелия усмехнулась.
А не ты ли на днях говорил, что тебе не хватает лишь правильной мотивации, чтобы стать самым искусным вором? Тиберий тут же с ворчанием втянул голову в плечи, а фея вновь повернулась к окну. Не знаю, что такого должно случиться, чтобы я не справилась с этой миссией, важно отметила Офелия.
Ну да, конечно, буркнул Тиберий, но всё же он не мог не согласиться с феей.
В последние недели Офелия проводила в Академии почти всё своё свободное время, прилежно занимаясь, перечитывая старые книги, тренируясь, советуясь с учителями. Кроме того, она внимательно следила за Августом Пинлином. Она бы не удивилась, если бы на ветке, где она сидела, наблюдая за новым подопечным, потом остались её следы.
У меня такое ощущение, что теперь даже я смогу переправить этого старикашку в мир мёртвых, пробормотал Тиберий. За последние недели я наслушался твоих чарующих заклинаний и насмотрелся на твои эксперименты с волшебной пыльцой. Да ты, пожалуй, теперь знаешь этого типа даже лучше, чем он сам.
Пожалуй, да. Наблюдала я долго и внимательно, пожала плечами Офелия.
На самом деле ей даже нравилось подсматривать за Пинлином. Она уже знала его распорядок дня (вставал Август задолго до восхода солнца, затем любовался рассветом, съедал несколько тостов с мёдом, а потом до вечера читал свои книги), знала его привычки (он всегда выливал свои лекарства в цветочный горшок, едва сиделка выходила из комнаты), а также его страсти (книги, виски и классическая музыка) и причуды (он часто говорил во сне и знал множество необычных ругательств, и Офелия втайне даже восхищалась этим его талантом). Также она знала, что у него нет ни детей, ни других родственников, а соседи были к нему совершенно равнодушны, так что можно было не бояться повторения ситуации с Морин Джонсон.
Офелия решила ещё раз отрепетировать мелодию, которую собиралась петь, когда вдруг раздался странный шум, и дерево даже качнулось. Вмиг стало ещё холоднее. Офелия заметила, как сквозь тьму скользит фигура, закутанная в чёрный плащ. Она уже не раз видела этого незнакомца. Вновь её охватило глубочайшее благоговение, и она низко склонила голову в знак почтения. Тиберий тоже замер, а этот упрямец немногих в этом мире уважал.
Фигура в плаще тем временем скользнула в окно. Всё вмиг почернело. Казалось, в этот момент даже время замерло. Офелия негромко запела песню фей и почувствовала, как, подобно маленькой замерзающей птичке, трепещет сердце Августа Пинлина. Потом стало тихо, и Офелия тоже тотчас умолкла. Чернота развеялась, и тут же вернулись остальные звуки шум ветра, шелест трав, крики животных. Офелия подняла голову. Август Пинлин лежал неподвижно.
Она переглянулась с Тиберием. Затем порхнула к окну и вновь запела, в этот раз громче, но это была уже не песня фей, а песня из мира людей. Она заранее выбрала старое классическое произведение арию из оперы «Травиата», которую в последнее время часто переслушивал на своём стареньком скрипучем проигрывателе Август. Поначалу она пела не слишком уверенно, боясь забыть ноты, но постепенно голос её окреп. Уроки не прошли даром. И вот она скользнула во мрак, в это зловещее нечто между миром живых и миром мёртвых. Взмахом руки сотворила заклинание, которому её учили в Академии. Это заклинание у неё всегда хорошо получалось, и сейчас оно помогло хоть немного рассеять мрак. Но всё же вокруг неё, за пределами светового круга, по-прежнему таилась чернота, она никуда не исчезала. Офелия старалась не думать об опасности, затаившейся во мраке. Вот она почувствовала холодное дыхание Потустороннего мира, которое подсказывало ей, куда двигаться дальше, и сосредоточилась на комнате Августа Пинлина. Сейчас она могла различать лишь очертания отдельных предметов. Офелия почти сразу же почувствовала, что душа Августа, уже оставившая тело, находится где-то совсем рядом с ней.
Она остановилась у книжного шкафа, и, хоть Офелии приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть книги, душу Августа она видела весьма отчётливо. Некоторые души, казалось, были созданы из тумана, другие светились, как огонь, третьи и вовсе мерцали всеми цветами радуги. Август же почти не изменил своего земного облика, разве что выглядел слегка прозрачным признак того, что он не хотел так просто покидать мир живых. Однако Офелия извлекла урок из случившегося с Морин Джонсон и в этот раз была готова.