Развеселил всех Поддубный, упомянув принятый в Китае в две тысячи одиннадцатом году на официальном уровне закон, запрещавший путешествовать во времени. Власти КНР того времени заявили, что научная фантастика, где герои перемещаются в прошлое или будущее, оскорбляет историю, законы физики и здравый смысл.
Впрочем, сдержанно поулыбавшись, делегаты совещания вернулись к обсуждению насущных дел, а Махоничев, оставшись после заседания наедине с замом, сказал:
Смех смехом, а где в настоящее время находятся Дергачёв и Дрёмова, мы не знаем. И спросить не у кого, солнечный Улей выдернул все лимбы и ушёл в свои времена. Как ты думаешь, они погибли?
Не знаю, ответил Егор Иванович, изобразив грустную улыбку. Надеюсь, что живы. Надо поговорить с Климуком, вдруг у него или у кого-то из возвращенцев остались в памяти координаты портала?
Какого портала?
Улей ведь появился в Системе не прямо таким, каким он был на Солнце. Надо было прежде кинуть канал из того сумасшедшего времени, где остался Большой Улей, суперсистема постразума. А кинуть этот канал можно только через портал. Значит, возможно, он остался здесь?
Где?
Может быть, на Солнце. Либо на Меркурии. А может, и на Земле.
Но кинуть канал из бездны времён в прошлое очень сложно. Вдруг порталом является вся Солнечная система?
Махоничев оттопырил губу, размышляя.
Свет в аудитории кампуса стал гаснуть, как бы приглашая руководителей контрразведки покинуть помещение. Оба направились на выход, вышли из здания.
Был вечер, распухший от рефракции шар Солнца опускался за зубчатую кромку соснового леса, и смотреть на него можно было не отрываясь.
Мужчины остановились, глядя на него.
Будем искать портал? проговорил Поддубный.
Махоничев помолчал. Потом произнёс одними губами:
Что нам остаётся?
Локация 3. Большая пустота. После времени
Этот Разум в конце концов смог победить смерть и жить вечно по тем параметрам, которые достигли, как ему казалось, ранга Абсолюта.
Уже давно распались галактики и шаровые звёздные скопления, инфляция растащила их по непостижимо огромным объёмам пустого пространства. Объём Вселенной эпохи десяти в сотой степени лет намного превосходил хаббловский[3]. Давно погасли звёзды. Истаяли излучением Хокинга чёрные звёзды. Разрушились не только атомы и ядра, но и элементарные частицы: барионы протоны и нейтроны, и даже кварки. По гигантским просторам космоса грустно плавали отдельные электроны и фотоны, пронзая пустоту искрами света. А он постразумная сверхсистема, которую можно было назвать Рой, результат полного слияния вселенных, реальной и виртуальной, то есть созданной разумами разных видов и поколений, достигших уровня создания цифровых нейросетевых метасистем, всё ещё кружил по безграничным просторам вакуума, решая выдуманные им же самим задачи.
Предки ещё триллионы лет назад развили свой разум чуть ли не до возможностей Демиурга, обрабатывая колоссальные объёмы информации. Они сумели интегрировать их в общее облако, используемое для блага всех видов разумов. Во всяком случае такова была первоначальная стратегическая задумка, когда Рой ещё только начинал строить свою метавселенную. Другое дело, что разумов было много, и не все они заботились как о коллегах, не говоря уже о конкурентах, так и о природе в районах их обитания. Процесс утряски моральных устоев и нравственных ценностей длился долго, и в конце концов Рой достроил свой Остров, по сути своё тело, оно же постразум, добившись критериев того же самого «общего блага». Но с оговорками.
Во-первых, он хоть и обрёл бессмертие, применяя технологии БОГ (аббревиатура слов «без ограничения»), вырваться из опустевшей Вселенной не смог.
Во-вторых, оценки что такое «благо для всех» не принимались таковыми безоговорочно разными областями «мозга» Острова, состоящего из облаков психосущностей с индивидуальным сознанием. Его мыслящая система включала в себя потомков многих цивилизаций, среди которых гуманоидные, то есть человекоподобные, встречались чрезвычайно редко, а большинство составляли негуманоидные, нравственные критерии которых разительно не совпадали. А так как в Облаке Роя последние преобладали, решения он принимал в большинстве случаев не в пользу первых.
И, наконец, Рой не мог существовать без энергии, потребляя её в огромных количествах, ибо его тело-Остров по размерам не уступало галактике, состоящей из сотен миллиардов звёзд. Хотя никаких звёзд внутри него не существовало. До поры до времени он черпал энергию из вакуума, не заботясь о запасах не только энергии, но и субстанции, называемой «минус-энтропией». Эта субстанция, производная космологической постоянной, растаскивающей Вселенную с ускорением, и позволяла Рою поддерживать энергоинформационные процессы внутри Острова и продолжать жить. Однако по мере охлаждения пространства и ослабления гравитационного поля добывать энергию стало намного трудней. В связи с этим Рою пришлось снизить потребление на процессы трансформации сложных мыслительных форм внутри себя, что озадачило гиганта, заставив его задуматься о способах энергоснабжения.
Узнав об эксперименте одного из редких сохранившихся Островов постразума, называющего себя Ульем, Рой решил пойти тем же путём. Однако не откачивать энергию и минус-энтропию материнской звезды (Улей сделал это с небольшой звёздочкой под названием Солнце, служащей источником энергии одной из разумных структур на его планетах человеческой цивилизации), а, бросив канал обратной связи в прошлое, инициировать процесс формирования так называемых новых звёзд. Мысль была: довести звёзды в прошлом до взрыва, насытив их положительной энтропией, а потом перекачать энергию взрывов из прошлого в своё время, в будущее. Начать же Рой решил с той же звезды, выбрав время их цикла жизни с точностью до года.
На Земле в тот момент начался две тысячи двести второй год.
Локация 4. Земля. 2202
«То было время, когда люди начинали прокладывать пути в Звёздный Мир. Сильнее извечной тяги к морю оказался зов Звёздного Мира. Ионолёты покидали Землю. Буйный, хмельной ветер открытий гнал их к звёздам. Ещё бродили экспедиции в болотистых лесах Венеры, ещё пробивались панцирные ракеты сквозь бушующую атмосферу Юпитера, ещё не была составлена карта Сатурна, а корабли уже шли к звёздам дальше и дальше»
Этот пролог перед началом фантастического романа древности[4] Флоре вспомнился после того, как она вышла из кабины Хроныра, как назывался портал временного переброса, находившийся на Сахалине, и увидела здания уморга современного поселения на острове, здания которого были совершенны с позиций параметрического дизайна и притягивали взор. Тот же роман она вспомнила уже дома, в личном коттедже, возведённом за пределами столицы современной России, Екатеринбурга. Коттедж стоял на берегу ручья Нижний, в сосново-еловом бору, и представлял собой шедевр русского зодчества, созданный в стиле шатрово-храмовой композиции.
Если бы писатель, сотворивший роман, жил в её время, он начал бы его так: «Это было время деглобализации мира, когда человечество разделилось на касты, кланы и олигархии, ведущие меж собой непрерывные информационные и прокси-войны. Лишь космос, точнее пространство Солнечной системы, вопреки прогнозам ещё кое-как поддерживал единое управление, хотя и оно нарушалось неоднократно, вплоть до террористических атак на конкурентов. Среди этого конгломерата мировых систем, управляемых нейросетями на основе искусственного интеллекта, лишь Россия держала стабильный дружеский уровень отношений с соседями и даже законодательно отменила пограничные войска в начале двадцать первого века, хотя была вынуждена ввести пограничную службу обратно в связи с провокациями блока НАТО и сохранять границы государства, защищаясь от наскоков тербанд и налётов беспилотников. Это «светлое» будущее было предопределено не развитием творческого начала человеческого ума, а кандалами бизнеса, породившего абсолютно хищнический образ жизни цивилизации»
Подумав об этом, Флора грустно улыбнулась. Но возвращение домой подействовало на неё благоприятно, и девушка, искупавшись в бассейне, почувствовала себя почти счастливой. Не хватало лишь одного присутствия рядом Терентия, спецагента Центра экстремального оперирования в космосе уровня «четыре икса» (смешно, однако эта киношная оценка сохранилась на протяжении сотен лет), жившего почти на полсотни лет раньше. После контакта с Ульем, постразумной системой, живущей в невообразимо далёком будущем, их пути разошлись. Её Улей высадил в родной две тысячи двести второй год одну, хотя обещал высадить обоих. Однако вышла из портала она без спутника, а спросить, где остался Терентий, было не у кого. Улей не оставил в памяти Флоры ни одного следа или координат, куда он отправил Терентия.
Встретил хозяйку коттеджа домовой, как нынче называли искинов-домоправителей.
Добрый вечер, Цветочек, поприветствовал он, открыв дверь дома.
Его звали Свирид, это был искусственный интеллект последнего поколения в сфере обслуживания, и он содержал умный дом безукоризненно, сколько бы ни отсутствовала хозяйка. Обычно Свирид представал перед ней как виф[5] седого джентльмена в мундире статского советника времён царствования Николая II. На сей раз Флору встретил молодой парнишка с вычурной причёской «а ля корона российской империи».
Флора усмехнулась на его «цветочек», прошла в небольшой холл, в стены которого были вмонтированы витейры[6] с видами других планет, где она побывала.
Кто у тебя был в гостях?
Не понял, стушевался парнишка.
У тебя вид сорванца, застигнутого врасплох родителями во время свидания с девицей в их отсутствие.
Свирид звонко рассмеялся.
Не было никакого свидания. Я просто хотел понравиться.
Тогда ты забыл о моих вкусах. Мне нравятся мужчины-воины.
Виноват, снова смутился виф, исправлюсь.
Сбросив кроссы, она направилась в бытовой блок, отсылая домового жестом.
Я пошутила.
Юнец с «короной» золотых волос исчез.
А Флора вспомнила Терентия и улыбнулась. Спецагент ЦЭОК предтечи Ликвидугро, где работала она, не выглядел терминатором, однако и слабым рефлексирующим парнишкой не был. «Надзорик», всплыла в памяти девушки должность Терентия. Спец по надзору за вернувшимися из дальних космических экспедиций разведчиками. Многие возвращались с такими психическими отклонениями, что их приходилось изолировать от общества. Для времени Флоры эта специфическая деятельность являлась пройденным этапом, и надзору на смену пришёл нейросетевой контроль поведенческих общинных реакций жителей поселений на планетах Солнечной системы и других звёзд. Превентивные меры воздействия на психику переселенцев предотвратили многие виды преступлений, характерных для человечества после его выхода в космос.
Впрочем, в две тысячи семьдесят седьмом году, куда послали Терентия и Флору (его из две тысячи сто пятидесятого, её из две тысячи двести второго года), их специальностей ещё не существовало, и оба выполняли одно и то же задание: выяснить, по какой причине началось затухание земного светила. В данном контексте они играли необычную роль разведчиков в собственном прошлом.
В доме зазвучала тихая приятная музыка. Свирид хорошо знал предпочтения хозяйки в сфере быта и развлечений и всегда включал музыку под настроение, определив его комплексом датчиков умного дома по поведению и речи девушки. На этот раз ушей коснулась ласкающая слух мелодия по произведениям русских композиторов, созданная нейросетью. Едва не заслушавшаяся Флора разделась в спальне и влезла в ванну, снабжённую всеми необходимыми для женщины средствами.
Свирид привычно высветил в толще стены цифры состояния организма температуру тела, частоту дыхания, сердечный ритм, насыщение крови кислородом, состав пота на коже, жёсткость волос и ещё кучу всяких показателей, на которые она никогда не обращала внимания, и предложил нужный для релаксации режим.
Флора согласилась.
Включился озонированный душ.
Она смыла с себя всё лишнее, накопленное кожей за день, и влезла в благоухающую свежестью и запахами трав ванну. Закрыла глаза. И нахлынули воспоминания.
Прощание с Ульем, удивительной разумной сверхсистемой, образовавшейся в таком далёком будущем из тысяч и тысяч разумов разного уровня, что никакие изменения реальности в прошлом не могли повлиять на её состояние, прошло на удивление просто и обыденно. Для контакта с землянами, являвшимися одними из предков Улья, он создал переговорщика в виде человека, и тот объяснил ошибку патрона, крывшуюся в том, что солнечный Улей, посланец Большого Улья, промахнулся во времени, начав откачивать энергию Солнца на сто пятьдесят лет раньше. После этого он пообещал гостям исправить ситуацию, то есть свернуть комплекс лимб откачки, а пленников солнечного Улья освободить. Кроме этого переговорщик предложил Терентию и Флоре вернуть их в свои времена, с чем они, разумеется, согласились. Хотя Терентий хотел перебраться не в своё время, а во время Флоры, в две тысячи двести второй год. Однако Флора почему-то вернулась в родное время одна, а где оказался Терентий, можно было только гадать. Вполне возможно, Улей отправил его в две тысячи семьдесят седьмой год, где он и жил какое-то время под личиной простого инженера-биотехнолога.
И ещё одно обстоятельство смущало агентессу Ликвидугро всё больше и больше: Большой Улей, по сути, проговорился, сообщив, что его посланник солнечный Улей промахнулся на сто пятьдесят лет, объяснив это сохранившейся в памяти информацией о катастрофе, ожидавшей Солнце в начале двадцать третьего века. Оно должно было взорваться, и он полагал, что, отсасывая его энергию, ничем не вредит человеческой цивилизации, потому что к этому моменту она должна была исчезнуть. В таком случае в две тысячи двести втором году людям оставалось существовать всего пять-шесть лет, если человечество не сможет предотвратить катастрофу. А знал об этом в данный момент только один человек сама Флора.
Ещё до отправки её в две тысячи семьдесят седьмой год по сохранившимся в памяти компьютеров историческим хроникам было известно, что Солнце действительно пережило в этот период странный спад активности, отразившийся на Земле многими бедствиями. Последствия падения температуры воздуха на планете и нового оледенения Северного Ледовитого океана удалось нейтрализовать лишь через двадцать лет, к концу века. Однако если причины падения мощности земного светила были освещены в соцсетях хорошо (так как тогда едва не началась бомбардировка Солнца флотами многих государств), то информация о героях, позволивших добиться понимания «агрессора из будущего», загадочного Улья, и успешно решивших проблему, замалчивалась зарубежными СМИ, а их успехи даже были объявлены «угрозой для человечества».
Впрочем, Флору послали в этот год не столько для выяснения новых обстоятельств нападения на цивилизацию, сколько ради расследования, не связано ли это нападение с новым явлением на Солнце увеличением его яркости и мощности излучения. Об этом она рассказала и Терентию, когда тот признался, что он тоже следователь, хотя и нештатный, но оба так и не нашли связей между обоими разнородными процессами уменьшением светимости и её увеличением. А спросить Улей о причинах последнего путешественники в гугол-будущее[7] не успели. Улей отправил их обратно по домам.
Как вы себя чувствуете, Цветочек? мурлыкнул в ванной голосок Свирида.