Елена Габова
Затмение сердца
© Габова Е., 2024
© Лапшина Д. Ю., рис. на обл., 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
Когда на меня смотрит Захар, а я ненакрашенная, мне хочется бежать от него прочь, делать мейкап и возникать перед ним красивой. Поэтому в школе я всегда красотка (ха-ха). А вчера я встретила Захара на пляже. Кто же красится, когда идёт купаться? И хотя мне нравится встречаться с Захаром, сейчас я постаралась, чтобы он меня не заметил. Пробежала бочком. А ещё и это самое главное, понимаете, да? он был не один. Рядом с ним шла длинноногая девица в жёлтом купальнике. Когда они прошли, я оглянулась и проводила её недобрым взглядом. Кто такая? Почему с Захаром? Вернее почему он с ней? А потом меня окликнула Аня Водонаева из 10 «Б».
Ветка, приветка! это она так поздоровалась. Как дела?
Привет. Да нормально.
Проще сказать, что всё нормально, чем объяснять, почему так плохо. А мне стало плохо после встречи с Захаром. От этой его жёлтокупальниковой девицы. Что-то раньше я её в нашем городе не встречала. Может, какая-нибудь «звезда»? Модель? Где это её Захар отхватил?
Я смогла пролежать на песке не больше получаса. Даже в воду не полезла, хотя жара стояла прямо-таки июльская и это в конце августа. На площади Макарова даже не было ни одного скейтбордиста все от жары попрятались в тень и на речку. Захар этой длинноногой в жёлтом купальнике меня просто убил. Я напялила шорты, топ и вяло побрела на автобус.
Зазвонил телефон. Захар? Прошло часа три после пляжа. И солнце исчезло. Захар уже вполне мог быть дома. Схватила трубку. Голос заставил поморщиться Вовсе даже не Захар, а снова гусь из редакции «Юность города». Я ему стихи посылала месяц назад и материал о молодёжном клубе.
Да, слушаю
Виолетта?
Да, да, это я! ох, как мне хотелось бросить трубку. Я знала, что он скажет! Я уже слышала его ответы. Лучше бы не звонил!
Виолетта, я прочёл ваш материал. Он заслуживает внимания, но
Я ничего переделывать не буду, сказала я жёстко. Он меня достал, корреспондент этот. Надоело. Одно и то же, одно и то же. Уже целый год: заслуживает внимания, но Стихи хорошие, но И никогда ничего не печатает. Ни-ко-гда! Да он никогда больше ничего от меня не получит. Ни-ко-гда!
Слушайте. Я вас ненавижу, сказала раздельно, почти по слогам. Я прямо отчеканила это: НЕНАВИЖУ. Я никогда ничего вам больше не дам! Я видеть вас не могу, слышать вас не могу! Не звоните сюда больше! Поняли?
И бросила трубку.
Вот. Теперь я счастлива. Я права. Надоели. Мои стихи гениальные, слышите? Вы просто ничего не понимаете в поэзии в этой вашей редакции вшивой. Ха-ха, они делают мне замечания! Они не желают видеть, как написан мой материал, а он написан классно! Классно, понимаете, да?!
Я подошла к зеркалу. Я смотрела на себя и видела там злую улыбку и расширенные зрачки. У меня даже, кажется, раздувались ноздри. Как у лошади. Ух ты, как я его! Так и надо. Я себя уважала. Да. Так и надо с ними обращаться! Только так.
Сердце билось как сумасшедшее. Как будто бы я перенесла тонну кирпичей на десятый этаж.
Наплевать. Скоро зима. Светлая, спокойная зима ожидает нас всех. Всё сумасшествие сойдёт, всё изменится к лучшему. Сейчас каждый день выжимает столько энергии, столько силы. Не могу больше. Вчера поссорилась с мамой. Она купила мне туфли и старушечью юбку в школе носить, а я сказала, что они мне не нужны, я буду ходить в школу в джинсах и кроссовках. Ох, как мы поругались! Кричали обе, как на базаре! Две базарные тётки!
Послезавтра первое сентября. Сочувствую себе. Печальная это дата первое сентября. Хотя кому как, конечно. У нас в классе есть типы, которые первого сентября мчатся в школу на крыльях счастья. Словно не дяди и тёти, а какие-то сопливые первоклашки, верящие в светлое будущее.
На днях на нашу лестничную площадку переехал парень. Вся семья, конечно, переехала вместе с ним. Ёлки! У него такие глаза! Такие го-лу-бы-е! Я прямо остолбенела, когда увидела. Под цвет его джинсов прямо. Я поднималась, а он спускался по лестнице. Лифт как раз на профилактическом ремонте был. Парень прошёл мимо, не поздоровавшись. Ну, правильно, мы ведь не знакомы. Но я знала он постоянный жилец, не гость, они вещи из машин перетаскивали целых три дня. И не поздоровался. Вот те на! В этом случае здороваться надо. Тем более, с девушкой. Не мне же первой здороваться с ним. Видно, воображала или некультурный совсем. Я даже расстроилась. Через час вышла на балкон, а там тоже он видом любуется. Он на своём балконе, разумеется, но они рядом. И ни словечка не выронил. Пришлось мне ему самой «привет» говорить. Истуканами, что ли, стоять рядом друг с другом? Смешно же.
Привет, ответил он.
Меня Виолетта звать, а тебя?
Лев, бросил он и зашёл в комнату. Спрятался.
Не захотел разговаривать даже. «Лев». Кошка он задрипанная, вот кто. Львы разве такими бывают?
Вообще-то чего я к новому соседу привязалась? Что мне от него надо? От парней мне нужна только любовь. Не дружба, нет. Я и от девушек дружбы не жду. От них мне нужно только поклонение. В классе все девчонки меня воображалой считают. Высокомерной, точнее.
Ну и пусть. Не хотят поклоняться не надо, только пусть оставят меня в покое. Все.
Этот Лев-кошка, наверное, в нашу школу придёт. Класс в десятый или одиннадцатый. А вдруг к нам? Я бы у него спросила, но он же не хочет разговаривать. Он же гордый. Мог бы вообще к нам не переезжать, его не звал никто вообще-то.
Листья с дуба летят. Он напротив меня, только выше, выше, до десятого этажа, правда. Дуб-ветеран. Наверное, ещё печенегов видел. Листья не летят, а падают: бух, бух. У дуба листья тяжёлые медь, куда они полетят-то, бедолаги? Только вниз, на землю, на корм свиньям. Если бы они тут были, конечно. Медь. Жесть. Жесть, всё жесть.
Цоя включила.
Когда его слушаю, всё внутри замирает, а последние его видеозаписи! Жуть! Как будто он знал, что погибнет. Этот падающий глухой голос, тяжёлый, совершенный
Медь. Жесть.
Говорят, что юность это прекрасное радостное время. Смотришь, мол, на мир сквозь розовые очки. Видишь хорошее, не замечаешь плохое. Ха! Видно, это кто-то в старости сказал, по забывчивости. Как бы не так прекрасное, радостное. Оно у меня радостное бывает? Целое лето Захара не видела вот радость. Только думала о нём днём, ночью. И никакой метлой его нельзя было из башки вымести. Придумали бы такую программу на компе: «Плохие мысли вон!» Пусть бы Касперский над этим голову поломал. Он же умный. Ему бы сразу Нобелевскую вручили. Не замечаешь плохое. Два раза: «Ха!» Тогда бы я эту девицу рядом с Захаром и не заметила бы вовсе. И розовые очки это мура. Иногда ржёшь как жеребёнок, не зная отчего это бывает. Так что «розовые очки» надо заменить «телячьим восторгом». То, что юность лёгкое и беспечное время, это вообще жуткая ложь. Юность самый трудный период в жизни. Осмысливаешь своё «я». Комплексуешь буквально по всякому поводу, не только я, каждый подросток. Начнём с внешности. Кто сам для себя красивый? Нет таких, все себя за уродов держат. И неумные все, я так первая дура. Не умею ни с кем общаться. У меня вообще сплошные «не». НЕ умею, НЕ могу, НЕкрасивая, НЕумная И ещё и это самое главное: ощущаешь свою полнейшую НЕнужность в этом мире. Раз ничего не умеешь, значит никому и не нужен, ни людям, ни государству (ха-ха, громкое слово). Совсем один, родители сами по себе, и давно. К тому же растёшь как бешеный, сам из себя выпираешь, боишься себя. Своего тела боишься: всё ли у тебя нормально растёт?
Я снова покосилась на телефон. А чего я сижу возле него, как кошка у мышиной норки? Почему я жду, что Захар позвонит? Он, что, мне когда-то звонит? А я сама, что, не могу с ним связаться?
Я набрала знакомый номер.
Алло, Захар, это ты?
Да.
Что ты делаешь?
А чё?
Просто. За что ты меня ненавидишь, Захар?
Кто тебе так сказал?
Ты меня ненавидишь?
Нет.
Любишь?
Нет.
А что?
Ничё.
Все вы меня ненавидите.
С чего ты взяла?
Вы меня ненавидите?
Нет.
Любите?
Нет.
А что?
Ничё.
Я положила трубку. И совсем забыла, что позвонила затем, чтобы узнать с кем он был на пляже. Жуть и мура просто.
Одно хорошо: этим летом я наконец-то перестала бояться быть самой собой. Раньше заставляла себя говорить о пустяках, всяких тряпках, побрякушках с девчонками, заставляла себя с ними общаться, шла против своей натуры. А теперь со всеми молчу. Не буду больше с ними трепаться. Они сами по себе я сама по себе. Пусть думают обо мне, что хотят.
Солнце пустилось в путь на ночлег. Скатываясь с дневного холма, укрылось лёгким облачком-парео. А краснющее-то! Похоже, сегодня оно на пляже перестаралось. Кефирчиком его помазать. Поднялся ветер, зашуршала листва на дубе. Шумящая листва меня всегда успокаивает. Хлопнула входная дверь мать с работы пришла. Вечер.
Я снова выбралась на балкон. Листья вызвали меня как будто по скайпу[1] шелестящим вызовом-звонком. Приветик, дуб! Ну, что скажешь?
Дуб не напрасно меня вызвал: на своём балконе стоял и потягивался новый жилец. В шортах, с голым торсом. Он ко мне повернулся. А глаза! Го-лу-бы-е как кусочек неба в тёмных дождевых тучах. Смотрит на город с высоты восьмого этажа куда его с родителями занесло? Что за район? Деревня или всё-таки город?
Увидел меня и улыбнулся.
Привет!
Надо же, поздоровался!
Привет, ответила я, сильно обрадовавшись. Мы с тобой сегодня уже здоровались.
А, точно. Ну ничего.
Ты в нашу школу завтра пойдёшь, да?
Вероятно. В тридцать первую.
В нашу. В какой класс?
Десятый «А».
В наш!
Вот здорово! парень снова широко улыбнулся. А ты сядешь со мной? Расскажешь про всех.
О,кей!
Прости, забыл, как звать-то тебя?
Вета. Виолетта, значит.
Ветка, значит?
Пусть будет Ветка. Меня многие так зовут.
А какого ты дерева ветка?
Ой, я засмеялась, ой, я и не знаю. Я об этом не думала. Тебе какого хочется?
Он придирчиво осмотрел меня. Ненакрашенную, потную от жары. Представляю, какой у меня вид.
Пусть будет ветка рябины. Ты такая же стройная.
Ух ты! Да он ничего!
Хорошее дерево. Мне нравится.
Мне тоже. А меня звать Лев.
Да, я помню, Лёва. Ты говорил.
Прости. Я спал и мало что помню.
Плохая память?
Плохое настроение. Я его переспал. Только что переехали, ничего не могу найти. Ну, всякое такое. Пустяки.
Он обнял себя за плечи, похрустел плечами.
Лёва! послышался из комнаты женский голос.
Да, мам, иду! До завтра, рябиновая!
До завтра!
Стукнешь в двери, как в школу соберёшься?
О,кей!
Сядем с Лёвкой за четвёртую или за пятую парту. Оттуда удобно наблюдать за Захаром, он всегда на третью садится. Из года в год.
Приятно идти рядом с красивым парнем. С незнакомым к тому же. С незнакомым для других, имею в виду. Девицы из нашей школы мельком взглядывали на меня, потом на Лёвку и снова на меня и не могли скрыть зависти. И поголовно все со мной здоровались! Даже Китаева из 10 «Б» подарила мне благосклонный кивок. Она никогда не здоровалась! Никогда! Правда, и я тоже, но она никогда, а сегодня поздоровалась. Благодаря Льву, конечно. Наверное, они хотели, чтобы он тоже всем отвечал на приветствия, а не только я.
Щас! Будет он с вами со всеми здороваться! Щас! Кто вы такие вообще-то?
Шли и болтали о пустяках. Лев рассказал, что их семья не из нашего города.
Жили раньше в Воркуте, знаешь город такой за полярным кругом?
Ага, слышала, там шахты, да?
Ну да. И ещё сейчас там такие зоны, как в «Сталкере», целые дома, магазины, школы вымершие окна выбиты, одни кошки шныряют и ещё пацанва. Памятники руку вперёд вытягивают, пустоту щупают.
А чего там случилось-то? Тоже, что ли, Чернобыль?
Нет. Всё гораздо проще. Шахты позакрывались, народу работать негде, уезжают. Да вообще просто бегут все. Продают квартиры буквально за бесценок. За восемьсот тысяч трехкомнатную.
За восемьсот тысяч? я остолбенела.
Ну, за словом дёшево. Мы ещё не продали свою. В центре города, шикарная трёшка. Хочешь купить?
Да запросто. Прямо сейчас можно?
А осмотр? Покупают же после осмотра.
А мы с уроков сбежим на поезд и на осмотр.
Классно!
Сколько уроков пропустим?
Ну, не менее шестидесяти, Лёва стал подсчитывать в уме: Три дня туда, три дня обратно, день на смотрины если по шесть уроков в день полтинник.
Да? Я думала, больше.
Нет, это же не Дальний Восток. Страна с юга на север не очень протяжённая. Ехать до Воркуты три дня отсюда на поезде.
На оленях лучше!
Посмеялись.
Чай там попьём, добавил Лёва.
А как же! С сухариками!
Красиво вокруг было, листья золотели прямо на глазах, и ещё малышня Малыши меня всегда в этот день умиляют такие все серьёзные, девчонки с белыми бантами, мальчишки женихи в миниатюре, все в костюмчиках, не хухры-мухры, у всех букеты в руках, некоторых за цветами вообще не видать, одни только ушки-лопоушки.
Когда-то мы тоже такими были.
Гляжу сейчас на старшаков дяди и тёти. И никаких костюмов: футболки навыпуск и джинсы, всё самое-самое обычное. Оп-ля! Нет, один разоделся, есть у нас в школе придурок. Павел Винталёв. Этот в костюме был, вышагивал с мамой под ручку. При букете, ка-а-анечно. Винталёв медалист с первого класса, у него на лбу было написано: ме-да-лист. Ему положено в костюме с галстуком ходить, банкир долбаный. А что, Пашка не банкиром, что ли, будет? Как же филологом-поэтом. Чтобы две копейки в год зарабатывать.
Пересекли площадь Макарова. Она сегодня вообще пуста скейтбордисты в школу потопали. Но что тут будет после уроков! На улице солнце смайликом добродушным, все школьники придут кататься.
Как я и предполагала, Захар сел за третью парту в первом ряду. Четвёртую уже заняли Мокрецова с Топилкиной.
Захар на меня покосился.
Знакомься, Захар, сказала я, когда мы проходили мимо него. Это Лев. Я даже не остановилась, когда это произнесла. Как будто Кислицин мне вообще побоку.
Ну, кивнул Захар, искоса глянув на Лёвку. Даже не поздоровался! Ни со мной, ни с новеньким.
Давай сюда сядем, сказала я Лёве, кивнув на пятую парту. И оглянулась на Захарыча.
И тут наши взгляды встретились. Во взгляде Кислицина я прочла заинтересованность. Ему стало интересно, и у меня замерло, а потом галопом помчалось сердце. Любопытно ему стало с кем же это я в школу заявилась? Ведь он таких не знает, а Захар всё должен знать. А как же! И ему дела нет, что я тоже не знаю его девицу в жёлтом купальнике. И спрашивать не буду, просто умру от любопытства, а не спрошу. Я понимала, конечно, что это не любопытство, а самая настоящая ревность, но боялась даже самой себе в этом признаться.
Ой. Я телефон в ветровке забыла, я растерянно посмотрела на Лёву, пропусти меня, пожалуйста. Он с краю сел, а я у окна.
Я вылетела из класса.
Забыть телефон в раздевалке нашей школы значит, запросто его лишиться. И не важно, что мобилу можно купить сейчас в каждом киоске за сто рублей. У наших школяров это что-то вроде охоты по карманам. Нашёл копеечный мобильник удача, словно настоящий охотник в настоящем лесу подстрелил белку.
Возвращаюсь из раздевалки с телефончиком в кармане джинсов, смотрю, из 1 «В» выбегает зарёванный мальчишка. Наверно, потому и выбежал из класса, что заревел. Звонок на урок ещё не звенел. Кто-то побил там парня, что ли.
Эй, ты чего шумишь? я возникла перед ним, как мамаша, честное слово. Такой он был маленький, тщедушный, а я такая над ним огромная. Он в костюмчике с галстуком, как у всех первоклашек принято, я уже говорила.
Та-ак, мальчишка утёр слёзы одним рукавом, другим.
Чего «так»? Что за «так» первого сентября? В мир знаний пришёл, разве можно сегодня рыдать, эй, парень?
Мой буке-ет! ревёт мальчишка и утирает слёзы рукавами.
Что твой буке-ет?
Вы-ыкинули!
Кто выкинул, куда?
Учительница-а бросила в у-урну
Я почесала затылок. Да-а. Задачка с тремя известными. Вот и первый урок бедолаге.
Мы-то, старшеклассники, всё уже понимали. Зачем учительнице много цветов? Зачем дети тащат их в школу? Этот обычай давно надо отменить. Да, да, именно: запретить приносить цветы! Потому что букеты похуже учителя выбрасывают. Что мы, урн с цветами не видели? Да сколько угодно!