Ли Леви
Волшебный каток
За окном тихо падал снег. Витя никак не мог оторваться от удивительных узоров, которые Мороз рисовал на стекле своей волшебной кистью. Здесь были и цветы, и веточки, и россыпи искрящихся звезд. Так красиво! Под Новый год все становится сказочным, а Мороз украшает окна и стены домов белым серебром, добавляя еще больше волшебства в этот мир и вселяя в души людей трепетное волнение в предвкушении чуда. Синички и воробьи тоже не отставали от зимнего чудесника и оставляли на подоконнике свои следы-галочки.
Елка была уже наряжена и уютно мигала в дальнем углу комнаты разноцветными огоньками. В доме все стихло, и только бабушкины настенные часы тихим постукиванием маятника глухо напоминали о том, что до Нового года осталось совсем чуть-чуть всего один день.
Витя, увлеченный созерцанием красоты зимних узоров, не сразу услышал, что его зовет мама.
Витя, пора на каток! сказала мама, заглядывая в его комнату. Собирайся быстрее, а то опоздаешь на праздник!
Уже бегу! радостно крикнул мальчик, предвкушая веселое новогоднее мероприятие на любимом катке, где он уже целый год тренировался со своими друзьями.
Он быстро оделся, схватил сумку с коньками и уже через несколько минут бежал вслед за мамой по недавно выпавшему снегу на автобусную остановку. Всего три остановки и они на месте. Но что такое? У входа на каток толпились дети и их родители.
Что случилось? спросила Витина мама собравшихся у входа на каток родителей маленьких фигуристов.
Каток закрыли, со вздохом сообщил чей-то папа. Вот, почитайте сами. И он указал на висевшее на двери объявление:
«Каток закрыт на реконструкцию. Все тренировки для спортсменов, катание на коньках для любителей и Новогодний праздник отменяются.
Директор катка
Ягадский Константин Серафимович».
Что такое? спросил кто-то из родителей. Ведь еще вчера катком руководил другой директор!
Наверное, этот Ягадский купил каток и сам себя назначил новым директором! Скорее всего, нам придется искать другое место, чтобы наши дети могли учиться кататься на коньках, сказал кто-то с сожалением.
Значит, у нас не будет праздника? тихо спросила Маша и заплакала.
И мы не сможем вернуться на наш любимый лед после каникул? спросила Лиза и тоже стала плакать.
А я оставила в раздевалке свою любимую счастливую игрушку, которая приносит мне удачу на соревнованиях, прошептала Катя. Она всегда ждет меня в моем шкафчике, когда я прихожу на тренировку.
Давайте вызовем этого Ягадского и потребуем все объяснить! сказал чей-то большой толстый папа и принялся со всей силой стучать в дверь.
Но никто не вышел к ним, и никто им не ответил.
Дети и родители еще некоторое время постояли у закрытых дверей катка, но, поняв, что никто им открывать не собирается, стали медленно расходиться. Тем более, что стоять на улице было холодно. Грустные, они побрели к остановке, чтобы ехать домой.
А Константин Серафимович Ягадский все это время наблюдал за собравшимися у катка из окна своего кабинета на втором этаже и довольно потирал руки: еще один каток, который он успел купить и закрыть, да еще так удачно прямо накануне Нового года! Теперь никто в этом городе больше не сможет выйти на лед и научиться красиво кататься! А еще никто на его катке не будет радоваться, смеяться и праздновать Новый год!
Убедившись, что все разошлись, Константин Серафимович спустился на первый этаж, незаметно выскользнул через запасной выход и сел в припаркованную рядом машину.
Тем временем дети и их родители мерзли на автобусной остановке. Они были расстроены, что праздник, к которому все так готовились, не состоялся. Да и где им теперь кататься на коньках, тоже никто не знал.
Мороз крепчал, а автобус так и не приезжал.
Вдруг раздался легкий звон колокольчиков. Дети и родители обернулись на звук и разом открыли рты от удивления: к остановке мчалась тройка белых коней, запряженных в сказочные расписные сани. Когда сани поравнялись с автобусной остановкой, все увидели, что правит тройкой коней не кто иной, как сам Дед Мороз! Все в восхищении рассматривали доброго волшебника, его длинную белую покладистую бороду и веселые смеющиеся глаза, его теплую длинную шубу, искрящуюся от снега, и теплые рукавицы, украшенные причудливыми узорами. Одной рукой он держал серебряные поводья, а в другой сжимал волшебный посох.