Она прищуривается, а я пожимаю плечами и спрашиваю:
Тебе в какую сторону?
Не твоё щенячье дело, отвечает она. И вот что, горох твой я реквизирую.
Ну и молодец. Грабь награбленное, как отцы революции поучали. Ты меня на допрос когда вызовешь?
Какой допрос? Ты ж несовершеннолетний поди?
Дай мне телефон, требую я, иначе я за тобой пойду до самого дома.
Ты откуда такой наглый, а? Сынок чей-нибудь? По одёжке не скажешь
Все мы чьи-то дети, Лидия Фёдоровна. Говори телефон, я ж тебя всё равно выслежу.
Она на пару секунд задумывается и вдруг называет пять заветных цифр. Хорошо иметь молодые мозги. Уверен, этот номер я точно не забуду.
Это рабочий. Дома телефона нет. В новом году поставят. Возможно.
Возьми колбасы палочку, предлагаю я. Венгерская. К новому году.
Она снова прищуривается, а потом протягивает руку и вытаскивает из моего свёртка палку колбасы. Ни слова ни говоря, поворачивается и уходит в снежную даль. Хороша Лидка. Я до тебя ещё доберусь. Но попозже. После праздников.
Я тоже поворачиваюсь и иду в свою сторону. Впереди замечаю булочную и пацана, прижавшегося к витрине. Он стоит так какое-то время, а потом, отлипнув от стекла понуро бредёт по направлению к торговым рядам. Здесь на «Швейке» располагается небольшой рыночек.