А там, за окном суббота. В поликлинике только дежурный врач, который вряд ли скажет больше лахудры-педиаторки.
Надо вызвать скорую, говорю я высоким, не своим голосом.
Всё во мне противится этому решению. Ведь скорая значит, всё серьезно. Значит больница. Значит беда. Разве с моим солнечным рыжим ребенком может случиться беда?
Тебе лишь бы скорую! ворчит муж. Зачем скорую? Думаешь, надо скорую? Давай звони скорее, что ты стоишь?
Господи, спасибо, что ты послал мне такого правильного мужа. Набираю номер.
Имя?
Дана.
Че-го-о?
Дмитрий, Артем, Николай, Анатолий.
Женщина, к кому из них вы вызываете скорую, говорите нормально!
Девочка, три года, лежит и не отзывается. Она не встает, не пьет
Женщина! Фамилия как?
Моя?
Девочки! Может, вам самой скорую психиатрическую вызвать?
Борохова.
Хоть фамилия нормальная. Температура есть?
Да-да, тридцать восемь. И восемь! вру я. Наша скорая очень верит в опасность температуры.
Адрес какой?
Оттарабанив адрес, отключаюсь.
А если ехать придется? испуганно спрашивает муж.
Может, не придется, автоматически успокаиваю я, переводя взгляд с Жениной кроватки на Данину комнату. И обратно с Даниной двери на Женину кроватку.
Очень плохо, когда у тебя много детей. Потому что как можно выбрать между ребенком и ребенком? Между работой и ребенком понятно. Даже между мужем и ребенком можно, но между ребенком и ребенком?
Я позвоню маме, говорит муж.
Радостно киваю. Замечательно, что в доме будет взрослый человек. Мамы они ведь взрослые, всё знают. А мы еще маленькие.
Клавдия Анатольевна прибежала раньше скорой.
Что? Что? Ты можешь хоть что-нибудь сказать внятно! испуганно заорала она с порога.
Тише. Женя спит.
Что с Женей?
С Женей всё хорошо. Я вызвала скорую. Для Даны. Она лежит и ни на что не реагирует.
Да-а-ана-а? неверяще тянет Клавдия Анатольевна и кладет шапку в Лешин ботинок.
Белая вся. И не кушает, шепчу я. Совсем ничего не кушает!
Мам, мы просто подумали, что если ехать на скорой, то придется тебе.
Но я даже не собралась! пугается Клавдия Анатольевна. А что говорит врач?
Мама! Что он может сказать, если его еще нет? рычит муж.
Женя вздрагивает от звука и присоединяет свой вопль к рыку отца.
Тш-ш-ш, маленький, тш-ш Чего орешь, бармалеина? Ребенка разбудил! Спокойно, спокойно
Женька переводит дух. В дверь трезвонит скорая. Сын издает новую порцию басовитого воя.
Проходите-проходите У нас тут вот
Это кто, Дмитрий или Анатолий? А говорили, девочка вроде
Евгений это. А девочка здесь.
Дана лежит на кровати немым укором спокойствия. На фоне белой простыни ее волосы кажутся не припылено-бронзовыми, а насыщенно-рыжими.
Температура? Что произошло?
Путаясь и сбиваясь, признаюсь, что наврала про температуру и в общем-то ничего нет. Но ребенок вот. Лежит и спит. Всё.
Крепкая тетка закатывает рукава и очень осторожно переворачивает дочку. Щупает, слушает, оттягивает веко и светит в глаз. Ее толстые неаккуратные руки с очень коротко и небрежно подстриженными ногтями так нежно держат моего ребенка, что я вдруг понимаю: всё будет хорошо. Когда приходит такой врач, то всё обязательно делается хорошо.
Сахар, говорит врач.
Принести сахару? переспрашиваю я.
Медсестра достает маленький приборчик, похожий на древний пейджер, и прокалывает палец. Рука дочери, украшенная алой точкой крови, падает на простыню.
Уф! медсестра издает странный фырк.
Ого!
Да-а Сорок!
Что сорок? слабым голосом спрашиваю я, чувствуя себя Петькой из анекдота про Чапаева. Приборы, Петька? Триста, Василий Иванович! Что «триста»? А что «приборы»?
Сахар у вашей дочери сорок. Она в коме уже. В реанимацию. Может, успеем.
Я с размаху сажусь на кровать прямо на неподвижные ножки Данюши. Женька зыркает круглыми глазами. Клавдия Анатольевна суетливо перебирает ботинки сына в поисках шапки.
Что значит «успеем»? Что они могут не успеть?
* * *
Повышенный сахар это значит диабет, муж когда-то хотел стать медиком, но потом решил освоить более мирную специальность.
Ноутбук шипит змеей, загружаясь. Леша вперяется в экран. Его глаза бегают по неожиданным траекториям: не справа налево, а то вверх, то вниз, то бросаются в сторону, то снова почти останавливаются, выхватывая куски текста.
Ну?
Есть диабет первого и второго типа. Это совершенно разные заболевания. Диабет второго типа это диабет взрослых, им болеют, в основном, люди старше тридцати пяти лет. Как правило, с лишним весом, так как со временем организм не может продуцировать то огромное количество инсулина, которое необходимо для поддержания нормального уровня сахара в такой массе. При диабете второго типа способность производить инсулин не исчезает, но постепенно организм становится к нему нечувствительным, поэтому надо пить таблетки, чтобы эту чувствительность повысить.
Что за чушь! Дане три года. Она не толстая! Просто немножко крепенькая. Причем тут диабет?
Диабет первого типа «детский» диабет, как пономарь, продолжил читать муж. Он является инсулинозависимым, то есть сразу после постановки диагноза нужно вводить инсулин. При этом типе диабета клетки поджелудочной железы, производящие инсулин, атакуют друг друга. Первая атака на бета-клетки происходит за много лет до появления первых симптомов диабета. К моменту диагностики диабета восемьдесят-девяносто процентов бета-клеток уже разрушены.
Стоп! Инсулинозависимый? Что это значит? Наш ребенок станет наркоманом?
Инсулин не наркотик, это гормон. Его вырабатывает организм любого здорового человека. Вот, смотри схему.
На экране картинка из учебника анатомии. Я старательно вчитываюсь в подписи.
Что мы узнали
Гормоны работают, как ключи, открывающие двери разным функциям организма. Один из них инсулин, вырабатывается в поджелудочной железе особым типом клеток бета-клетками. Эти бета-клетки находятся в части поджелудочной железы, которую называют островки Лангерганса.
Когда человек ест, концентрация инсулина в его крови быстро повышается, и глюкоза из пищи доставляется в клетки организма. У здорового человека уровень глюкозы после еды не поднимается больше чем на один-два миллимоля на литр. Инсулин вместе с кровью поступает в разные клетки организма и позволяет глюкозе проходить внутрь клетки, так как клеточная мембрана становится проницаемой для нее. Оказавшись внутри клетки, глюкоза с помощью кислорода превращается в воду, энергию и углекислоту. Но у диабетика всё не так, у него фактически нет собственного инсулина
Картинка сменяется другой, гораздо более сложной, испещренной линиями и сносками. Я закрываю глаза. Не хочу занудных сложных объяснений. Не хочу болезни. Хочу простых ответов на свои тупые вопросы.
Но почему? Почему возникает диабет?
Никто толком не знает. Теорий много. Главное наследственность, генетический сбой. У тебя в родне есть диабет? муж окидывает меня тяжелым взглядом прокурора.
Не-е-е
Вирусное заболевание может запустить диабет, прививки, например.
Мы не делали прививок уже полтора года.
Если мать болела определенными вирусными инфекциями во время беременности, у ребенка повышенный риск развития диабета. Если мать пила много коровьего молока во время беременности или ребенок пил много его в первый год жизни.
Открываю рот. Молоко мы пили. И пьем. Мы все любим выпить по стакану молока на ночь или с куском пирога. Но ведь оно полезное. Нам всегда внушали: «Пейте дети, молоко, будете здоровы».
А сладости? выдавливаю я. Дочка была нет, есть! сладкоежка.
Ускорить могут, стать причиной нет. А вот употребление отцом копченой баранины во время зачатия, как было выявлено в Исландии, является фактором риска. В баранине содержатся нитрозамины, поэтому высокое содержание нитратов в воде и в пище тоже могут повлиять на развитие диабета. Чрезмерные стандарты гигиены, недостаточные контакты с инфекциями тоже могут стать фактами риска при появлении диабета, нудным профессорским голосом продолжает читать муж.
Но почему мы? Что мы такого сделали? бормочу я. Никакой лишней гигиены, баранины, наследственности
В США диагностируется около тринадцати тысяч новых случаев диабета у детей каждый год. В Америке больше ста двадцати пяти тысяч детей до девятнадцати лет имеют диабет, это второе по частотности хроническое заболевание.
А первое?
Первое астма. В России примерно пятнадцать тысяч детей до пятнадцати лет получают диагноз «диабет первого типа», и каждый год диагностируется еще около двух тысяч пятисот случаев. Заболеваемость диабетом в России очень отличается в разных регионах. Больше всего диабетиков в Северо-Западном федеральном округе, меньше всего на Дальнем Востоке.
Переезжаем на Дальний Восток!
Тогда уж сразу в Японию. Там очень редко встречается диабет первого типа у детей, вздыхает муж. Только поздно уже переезжать.
* * *
Названия болезней часто звучат красиво или хотя бы приятно. «Диабет» слово, звучное само по себе, а он ведь еще и не простой, а сладкий сахарный. Слова всегда так много значили в моей жизни, что поверить в их предательство попросту не получается. Если диабет сахарный, значит, не очень страшный, правда?
В детстве я очень любила играть с мамой в буриме. Мне нравилось из отдельных, на первый взгляд, никак не связанных между собой кусочков-слов создавать нечто целое. Получать живой и осмысленный мир. Из вороха всего этого рифмоплетства врезалось в память только одно четверостишие (пион-шпион, валяться-сдаваться):
Сразу видна идеологическая верность сочинителя кодексу строителей коммунизма. Во-первых, обличается лень и расхлябанность загнивающего запада, во-вторых, наши побеждают, причем не с помощью грубой силы, а, видимо, как-то иначе, раз шпион сам приехал сдаваться. Одним словом, картинка складывается вполне сюжетная, за кадром ощущаются интриги, приключения и прочие милые детскому сердцу жизненные аксессуары.
Я любила всевозможные игры в слова: и выстраивать простые цепочки, например, из городов мира, и составлять много маленьких слов из одного большого, и сочинять рассказы на одну букву. В подростковом возрасте слова стали моим хлебом, вином и наркотиком. Я довольно рано определила для себя два надежных способа гармонизации действительности: чтение книг и придумывание историй. Первый восполнял широту и разнообразие окружающего мира, а второй мое личное участие в бурном кипении жизни. Я встречалась с волшебниками, спасала мир и крутила романы.
С возрастом страсть к словам не утихла. На студенческой скамье мы с однокурсниками прятались на задней парте и сочиняли стихи, рассказы и хармсинги, кодируя в них получаемые знания. Став редактором школьной газеты, я первым делом завела рубрику «Бирюльки», где с упоением продолжала играть в слова, прикрываясь лингвистическим развитием детей. Ребята меня честно «крышевали», и на свет появлялись такие персонажи, как Влюбленная Верочка (рассказ на одну букву), или Вобробла Пугечевна. (По аналогии с именами-аббревиатурами, когда-то популярными в СССР, мы придумывали свои. Например, назвать девочку таким образом мы предлагали рафинированным любителям литературы. В имени закодировано два лозунга: Вобробла «Высшее образование основа благополучия» и Пугеч «Пушкин гений человечества»).
После рождения детей я поняла, что для меня внятно вербализовать свое желание означает наполовину его осуществить. Именно слова стали теми вехами, которыми я размечала свою жизнь. Но только инструментом не целью. Предназначение скрывалось в тумане, и мне никак не удавалось сбросить этот покров. Я даже обратилась к астрологу, который огорошил меня сообщением о том, что я должна создать уникальную ячейку общества. Одним словом, цель моей жизни семья и, особенно, дети. Сказать, что я была в шоке, значит, не сказать ничего. После падения из высоких эмпиреев к традиционному «кирхе, киндер, кюхен» я долго соскребала себя с асфальта и боролась с желанием сбежать от семьи в Гималаи. Но по прошествии времени начала подозревать, что правда жизни догонит меня и там.
Тогда я повернула обратно и, как неисправимый любитель слов, обратилась к авторитетам. В частности, меня интересовала пирамида Маслоу, в которой множество человеческих потребностей делилось на пять основных категорий: физиологические (голод, жажда), потребности в безопасности (комфорт, постоянство условий жизни), социальные (общение, привязанность, совместная деятельность), престижные (самоуважение, признание, достижение успеха и высокой оценки), духовные (познание, самовыражение).
Я задумалась: а какая потребность удовлетворяется в намерении быть мамой? Низшая физиологическая или восходящая к духовным вершинам максимальная личная самореализация?
Раньше я льстила себе мыслью о втором варианте, но сейчас твердо уверена первый. И это очень хорошо. Именно инстинкт примитивный, мощный, звериный может дать такому хлипкому интеллигенту, как я, силы пережить всё случившееся.
Глава 3
Кружу по квартире, прижимая сына к груди. Кухонное окно, батарея в спальне, детская кроватка и снова кухня, спальня, детская, и опять кухня, спальня Муж прилип к компьютеру, ожесточенно ударяя по клавиатуре. Он вглядывается в пробегающий по экрану текст и подслеповато щурится, хотя зрение у него всегда было не по-филологически стопроцентным.
Уже можно звонить? Можно? жалобно спрашиваю я, косясь на часы. Прошло полтора часа с тех пор, как мою дочь увезли в реанимацию. И я даже не поехала с ней. Что я за мать, если с дочерью в реанимацию отправляется свекровь?
В норме сахар должен быть от 3,8 до 5,6 миллимоля на литр.
А у нее сорок.
Да.
Может, я уже позвоню? робко спрашиваю я.
Не знаю, муж пытается привычно сгорбиться, но у него не получается. Будто его ударили в спину и теперь очень больно менять положение позвоночника.
Что мы узнали
Рвота это признак наступления кетоацидоза, диабетической комы. Кетоацидоз лечат внутривенным введением инсулина и жидкости. Он всегда возникает при недостатке инсулина. Если ребенок не пьет достаточно жидкости, то наступает обезвоживание. (Но мы же не знали, что надо много пить! Мы специально ограничивали количество воды, чтобы Дана не описывалась всё время!)
Кетоны образуются в организме при распаде жиров. В здоровом организме мышцы, сердце, почки и мозг используют кетоны как источник энергии. Но в случае диабета они образуются при недостатке инсулина. Повышение количества кетонов делает кровь кислотной, вызывая кетоацидоз. Организм пытается избавиться от кетонов, выделяя их либо в мочу, либо в виде ацетона, который выдыхается через рот, придавая дыханию сладковатый запах.
При диабете глюкоза не способна проникнуть внутрь клетки инсулина-то нет, клетки действуют в режиме голодания. Организм не понимает, что у него диабет первого типа, и пытается поднять уровень глюкозы в крови всё выше и выше. Организм моей дочери думает, что отсутствие глюкозы в клетках означает низкий уровень глюкозы в крови. Он борется, с помощью адреналина расщепляет жиры, чтобы получить больше глюкозы в крови, попутно образуя кетоны в печени. Бедный организм не знает, что он голодает среди огромных (40 вместо 5!) запасов глюкозы.
«Ты взрослая тетка. Ты мать. Давай, рохля, протухля, вонюхля! Звони, накручиваю я себя. Тебе что, не интересно, что там с твоим ребенком в реанимации происходит?»
Когда я была не то дошколенком, не то младшим школьником, мы с мамой ездили на турбазу «Темный лог». Там вместе с сыном маминой коллеги Сантаем я отправлялась «бегать». Один раз мы забрели на территорию соседней полувоенной базы. Там были не просто дощатые мостки для купания, как у нас, а настоящая вышка для прыжков в воду. Не особо высокая, как я сейчас понимаю, метра три. Но тогда она казалась выше Монблана.