* * *
За повседневными хлопотами я и не заметил, что прошло одиннадцать дней, как долину покинул арьергард орков. Ночью в замок приехал гонец на взмыленном коне и давай ломиться ко мне на встречу. Хорошо, что Коим не затупил и меня почти сразу разбудили. Проблема нарисовалась откуда не ждали.
Авангард орков вернулся с набега. Что, впрочем, вполне ожидаемо, хоть и чуть позднее. Проблема в другом. Их в долину не пускают.
Ну не пускают и правильно делают Меня пусть ждут брякнул я спросонья. Дикие народы такие гости, что за ними личный пригляд нужен.
Впрочем, мне быстро растолковали, в чём зацепка. У меня бунт. Около двух десятков бывалых мужиков окопались в ущелье и решили умереть, но не пущать. «Дескать, знаем мы этих тварей, счас их пустим, а они нам красного петуха кинут».
Вашу мать! Мне только крестьянского восстания для полного счастья не хватало. И ведь, что неприятно, я же отчётливо понимаю бунтарей. Десятилетиями в пограничье кровь лилась рекой, а тут я нарисовался и замирился с супостатом. Чем дольше неповиновение продлится, тем больше простодушными крестьянами будет напридумано. Купился, продался, струсил и прочее.
Они же видят ситуацию с орками только со своей колокольни. Не верят старым врагам. Думают, что так защищают свои семьи от гибели.
Они же не задумываются, что пока моё слово оркам нерушимо, то у нас есть шанс с некоторыми племенами полностью замириться. Что без поддержки орков у долины нет шансов отбиться от графа. Что баронство, не пропустив орков, автоматически рвёт все былые соглашения. Окажемся врагами и оркам, и графу. Как всегда, у бунтовщиков благие пожелания, но они ими мостят дорогу в ад. Через полчаса весь замок стоял на ушах. Десятники орали на бывших ополченцев, теперь ставших моей полноценной дружиной. Я отправлял гонцов по долине с приказом «собираться в кулак». Страховался на случай, если орки, когда их пропустим, начнут шалить. Гонец к Озвуру пускай тянет время и ждёт меня. Гонец к стене Марвуку пускай готовится к встрече гостей и разрывает насыпь на месте ворот. Так замотался, что не сразу понял, что дружина уже готова в путь и ждёт только меня.
Ещё не рассвело, а мы на рысях скачем к ущелью Малого Пути. Со мной около пятидесяти человек дружины. Взял всех, на кого хватило лошадей. Остальные дружинники и ополчение топают следом. Они от нас серьёзно отстанут, расстояние-то немаленькое.
С рассветом мой отряд растянулся донельзя. Не у всех кони выдерживали скорый марш. Пришлось останавливаться, ждать отстающих, давать скотине немного отдохнуть. На втором таком кратком привале я плюнул на всё и поскакал вперёд Озвур меня уже заждался. Встречал со своими людьми рядом с деревней. Доскакал до меня. Спешился. Отдал почести и стал вводить в курс дел.
Мятежников около двух десятков. Все из старого ополчения. Упёртые старики. Засели в ущелье, а точнее в коридоре смерти. На переговоры не идут. Его самого послали далеко лесом. Мол, лёг под предателя, и из-за тебя, дурака, эти гады наших всех порежут. Новый барон нам не барон, мы ему присягу не давали. Этот мальчишка и молокосос ещё под стол пешком ходил, когда мы оркам кишки крутили. Орков в долину не пустим. Если кто сунется, то положим всех без разбору.
Что тут сказать. Серьёзные, не детские заявления. И ведь понимают поганцы, что в коридоре смерти их не достать. Коридор три метра в ширину, по стенам мелкие бойницы для стрельбы и работы копий. Входы в сам коридор прикрывают каменные плиты, раздвигаемые на роликах в пазах ворот. По сути, их оттуда никак не выкурить, там десяток сотню положит, а когда рука колоть устанет, передохнут и вторую сотню положат.
Как? всё, что я спросил у Озвура после краткого церемониала. Вроде простой вопрос, но смысл сильно меняется от интонаций, с которыми он произнесён.
Кор-э́ Ваша милость Моя вина, не усмотрел понял рыцарь, что я не в духе.
Ладно. Забудь. Я ещё от скачки не отошёл, поспешил успокоить я старика. Перегну палку в стращании, новый бунтовщик нарисуется. Ведь ему до этого остался только шаг. Его люди бунтуют, а значит, и он сам почти бунтовщик
Скажи-ка лучше, кто там засел? Что за люди? Что у них из оружия? На что надеются? Кто первым начал воду мутить?
Ответы рыцаря дали мало пищи для размышлений. По словам Озвура, всё как будто само произошло. Возглавляет мятежников Вэрт, один из самых старых и уважаемых людей в Бобровом Ручье. В прошлом дружинник у старого барона. В старости осел на покой в деревне. Хотя насчёт покоя это не совсем про него. Стал натаскивать молодёжь и ополчение в воинской стезе, седина в бороде, а всё никак не может успокоиться. Постоянно ходил в караул в коридор смерти. Своих детей нет, но в деревне у него куча родни, всяких там племянниц, внучатых племянников и прочих.
В остальном люди, засевшие в коридоре, это ополченцы и часть дружины Озвура, приписанные на охране ущелья Малого Пути. Нечего сказать, подложил мне свинью Озвур. За своими людьми уследить не может. У меня одни маты и эмоции вместо слов.
Проглядел выдавил я из себя, когда немного отошёл от первых матов. Кор-э́ Я от вас такого не ожидал
Ваша милость чуть запинаясь, начал что-то мямлить рыцарь.
Озвур завязывай прервал я рыцаря. Ты мне в отцы годишься. Какой я для тебя милость? На охоте мы без этого обходились Я понимаю, что за всем не уследишь. Давай договоримся на будущее. Чтобы таких проблем больше не возникало. Сделанного всё равно не изменишь. Надо думать, как сейчас проблему решить
От моих слов у Озвура, казалось, камень с плеч упал. Он чуть выпрямился, приосанился. Глаза перестали быть как у побитой собаки.
Ваша мил Кор-э́ начал было старик, но быстро поправился под моим взглядом: Ваден. Разреши сходить ещё раз к ним. Дураки. Жалко таких бойцов терять. Может, уговорю сдать коридор
Так Давай, сходи Хотя нет! Вместе пойдём. Ты мне лучше другое скажи. Откуда известно, что орки пришли? Как вообще известно, что они пришли? Твои же не пускают в коридор?
Да тут и говорить нечего. Сигнал рогом был. Услышали, стали собирать ополчение Хотел со стены посмотреть, сколько их пришло, но меня мои в коридор не пустили
Понятно. Значит, бунт спонтанным был? Едой, водой и прочим они не успели запастись?
А им запасаться и не надо. Там всегда запасы на всякий случай хранятся, огорчил меня Озвур. Ваша Ваден, ты говорил, что неплохо бы их выкурить, как лисиц из норы Не получится Там узкие шахты под воздух гномы делали Агир всё сделал, чтобы коридор был неприступным
Ладно. Понятно Магия?.. Тоже нет Нет таких амулетов перебирал я возможные варианты штурма.
Ситуация в целом хреновая. Каждый час промедления это минус в мою карму и минус в отношениях с союзниками. Что это за союзник такой, что своё слово не держит. Или, что ещё хуже, не может со своими людьми управиться. Вывод: херовый руководитель херовый союзник.
Озвур. Ты говорил, что бунт был спонтанный? вдруг посетила меня одна мысля. То есть они не успели с собой свои семьи согнать в коридор?
Ваша милость! Этого нельзя делать! Так же вся долина восстанет! затараторил Озвур, недослушав меня. Отчасти он прав. Он понял, что я собираюсь сделать. Законы войны на войне ещё никто не отменял.
Глава 7
Об орках, набеге, гномах, кредиторах и прочем
«Барон-террорист» эта мысль у меня билась в мозгу во время всех приготовлений. Террор придуман вовсе не в двадцатом веке и даже не в девятнадцатом. Само слово латинское и означает «устрашение». На страхе стояла Римская империя, да и любая другая империя, если задуматься и вспоминать историю. Не исключением было и средневековье. Тут террор в порядке вещей. Вешать несогласных, тактика выжженной земли это частные проявления террора. Любое государство закрепляет за собой право на силу и этим правом пользуется, если не хочет развалиться. В моем случае либо я пользуюсь своими правом на силу, либо поджимаю хвост и забываю про баронство. Так что выбора у меня особого нет
Всё готово, ваша милость. Люди построены, отрапортовал мне Хелми. На людях он так ко мне обращается, а по имени только в близком круге.
Молодец. Останься со мной. Не вставай в строй, сказал я и как будто в ледяную прорубь окунулся. Сейчас начнётся
Я стоял перед своими дружинниками и ополчением. Тут стоит около девяноста человек, остальные ещё на марше, ещё не подтянулись к деревне. Я стоял. Молчал. Не знал, с чего начать. Тут сейчас решается, быть ли мне бароном или, может, умереть тут же, от бунта своих парней. То, что я скажу или даст мне возможность удержаться ещё какое-то время на плаву в качестве барона, или
Парни. Мужики. Воины! Не все из вас знают, почему мы здесь собрались. Я расскажу.
Стою. Говорю. И понимаю, что неправильно начал речь. Только одно радует, что начал с сути. «Не все знают». Как же. Это чушь. Все знают, почему мы здесь. За время марша наверняка все языки себе стёрли. Но именно такие слова мне нужны в начале. У них свой вариант правды. А я хочу дать свой вариант правды. Обе правды почти равноценны, но дьявол, как всегда, прячется в деталях.
У всех у вас в долине семьи, друзья, близкие. Я поклялся защищать долину от врагов. Вы поклялись помогать мне в защите своих семей и близких. Каждый из нас делает, что может, для этой цели! блин, как много пафоса в словах, так меня могут и не понять. Тут люди попроще. Все вы знаете, что враги бывают внешние и внутренние. Есть враги, которые хуже змеи. Змея, пригретая на груди, всегда кусает ядом! опять не то говорю. Вижу волнения, перешёптывания в строю. Хреново, так и до своей кончины можно добазарить.
Я хочу, чтобы вы знали. Те, кто засел в ущелье, нам не враги! смотрю на настроение толпы, быстро поправляю себя я, свои прежние слова насчёт змеи и внутренних врагов. Они наши братья. Наши друзья. Наши отцы и деды!
Шёпот в строю начал набирать обороты. Мужики дезориентированы, ждали одного приказа рубить своего земелю и родича, а тут я дал заднего.
Но злой враг среди нас! заорал я во всю глотку, пользуясь сумятицей в строю. Злой враг пришёл на наши земли! Пришёл грабить, убивать. Насиловать наших матерей, жён, сестёр, детей! Будь проклят подлый граф Илмар!
Люди в строю перестали шептаться, замерли и ждали того, что я дальше скажу. Ещё бы. Собрались тут для одного, а я за другое говорю.
Будь проклят подлый граф Илмар! прокричал я повторно. Кто со мной?! За счастье нашей долины?! Тот поддержит мой крик!
Я ждал их крика, но было как-то вяло, из-под палки. У всех нервы на пределе, а я тут митинг устраиваю.
Будь проклят подлый граф Илмар! Ну же! Среди вас только трусы и подлые илмарцы?! Не слышу вас! продолжал распаляться я.
Теперь в строю уже кричали громче.
Смерть Илмару! Илмар убивал на стене ваших друзей, братьев, отцов! Смерть Илмару! орал я.
Смерть Илмару! протяжно и в разноголосицу подхватил строй.
Смерть Илмару! вопил я, чуть ли не срывая глотку.
Смерть Илмару! вторил мне строй, спеша скинуть напряжение.
Дайте людям цель, и они пойдут к ней, невзирая на препятствия. Если нет цели, дайте общего врага. Ничто не может так сплотить людей, как общий враг.
Илмарцы среди нас! продолжал орать я.
Тут, признаться, я лажанулся. Мой крик почти никто не поддержал. До самых умных начало доходить, к чему я веду свою речь. Надо давать заднюю и объяснять, в чём дело.
Моего отца отравили илмарцы. Ваших братьев в ущелье обманули илмарцы, сказал я почти шёпотом, но шёпот так хорошо слышно, когда все молчат. Вы все меня хорошо знаете. Я всегда держу своё слово. Нет пощады Илмару! Илмар наш враг, говорил я чуть громче, играл на перепадах интонаций и голоса.
Конечно, я врал. Кто тут меня хорошо знает?! Да почти никто. Пусть стоят и переглядываются, выискивая среди своих моих тайных сторонников, которых у меня почти нет. Чем больше паранойя среди моих бойцов на предмет доносчиков, стукачей и верных мне людей, тем легче они воспримут меня. Побоятся вякнуть своё несогласие, ожидая сталь в спину.
Илмарские шпионы и лазутчики обманули лучших среди нас. Обманули Вэрта! Вэрт и его люди наши братья, отцы и деды, вкинул я новую вводную и проорал: Смерть Илмару и его лазутчикам!
Смерть Илмару и лазутчикам! постепенно в разных частях строя начались выкрики.
Смерть Илмару и лазутчикам! вторил я строю, дожидаясь пика криков.
Вроде наступил пик криков, пора и высказать основную часть митинга.
О чём я в дальнейшем говорил, кричал, шептал, сам не особо и помню. Я поддался чувству толпы и лавировал в эмоциях толпы, как рыба в потоке воды. Признаться, в этом есть свой кайф. Поймай волну эмоции толпы и понемногу направляй эту волну в нужное тебе русло.
Я говорил о братьях, которых обманули. О выгодах союза с орками. О беде для долины, если орки перестанут нам доверять, сочтут предателями. О войне на два фронта. Об убитых в долине либо от графа, либо от орков за предательство. Говорил о жертвах в войне ради общего блага. Как воин жертвует собой ради своих близких, так и близкие должны жертвовать собой за общее счастье.
Я много что говорил, всего и не упомнить. Я только помню, как они в какой-то момент пошли вслед за мной в деревню. Большинство шли с пустыми глазами.
Сразу скажу, если кто думает, что митинг нужен для резни мирного населения, так сказать, для устрашения бунтовщиков, то тот полный придурок. Моя задача совсем в другом.
Я говорил перед строем, что мирное население мы не трогаем, но они нам нужны для переговоров. Задача вытащить семьи бунтовщиков из домов, вырубать тупыми сторонами копий мужиков, что будут против, и сгонять баб и детей в сторону ущелья. Я говорил, что это блеф. Так нужно, чтобы мы с Вэртом смогли поговорить. По своим родичам они стрелять не будут. Я говорил, что нам нужны только переговоры Конечно, я врал
Я не знаю, как всё повернётся. Этого никто не может сказать. Возможно, что придётся и нескольких детей пускать в расход Чтобы мятежники поняли, что я не шучу. Я бы хотел, чтобы этого не было. Но на всякий случай уже просчитывал, кто из моего ближнего круга способен на убийство ребёнка.
Не вой ты! Вот такая я сволочь. Сам знаю! Смерть нескольких детей это лучше, чем смерть большинства в долине, когда нас за наши художества спросят Веришь нет? Я готов ответить за свои художества. А ты готов? Может, поэтому я барон
Думаешь я один такой?! Что же ты не бросаешься с кулаками против автоматов, против ФСБ. Если такой умный, то лучше вместо соплей и критики сказал бы, как сам поступил бы на моем месте. Что молчишь? Думаешь, ты такой весь белый и пушистый, языком что-то наторгуешь с мятежниками? Учишь вас придурков, а вы всё такие же дети
На меня смотрели как на «Зверя из Библии», но пока открыто не бунтовали. Слова про своих людей в их рядах дали мне такую отсрочку от бунта. Между бойцами сновали Гевур, Лорин и Гумус. Остальным я хоть и могу доверять, но не уве-реи, что они сообразят, как действовать. Тот же Хелми, преданный мне, но такой по сути лопух. Пусть будет рядом со мной и Озвуром в качестве усиления.
Бабы выли, кричали, умоляли. Дети плакали. Я скрипел зубами. Пытался быть кремнем. Дашь сейчас слабину потом уже не исправишься. Ты будешь для всех пустобрёхом. Ездить начнут на шее.
Были и инциденты. Кто-то из моих бойцов что-то завопил и полез с кулаками на побратима, тащившего какую-то бабу. Гевур молодец. Зашёл со спины и вырубил буяна рукояткой кинжала в затылок. Я всё понимаю. Родня, любимая, но если я сейчас дам слабину из-за одной, то всем конец.
Приказал связать буяна, отправил на его охранение Хелми, ещё раз поманив рыцарскими шпорами. Был инцидент со стариком, что загнал детей в хату и грозился её поджечь. «Дескать, лучше сам детей убью, чем отдам Сатане».
С ним я разбираться не стал. Подъехал и сказал:
Убивай, убийца! Я защищаю долину. Ты убиваешь своих детей!.. Убийца!