Когда группа вернулась в деревню, Родригес понял, как дорог был Федор всем. Вернее, большинству. Увидя тело, услышав речи о гибели их лидера, одни жители потеряли дар речи и, точно охотники в тот миг, позабыли обо всем, что было в их жизни. Несколько людей даже не выдержали и залились горькими слезами, падали на колени и громко, жалобно рыдали, поливая и без того мокрую землю.
Пусть Шону и нужно было узнать, куда ему идти как можно быстрее, спрашивать он пока что никого не хотел. Сейчас всем нужен покой, все должны собраться с мыслями и принять мир таким, какой он есть. Кто знает, сколько времени на это уйдет. Лишь бы только это дало какой-то результат, хотя бы маленький уступ, за который можно удержаться, поднимаясь на эту гору. И такой уступ можно найти только в стихе.
Наконец, придя в себя, Родригес выбросил длинную палку, что нашел в густой траве, закрыл глаза, облокотившись на брошенный грузовик позади скамьи, и еще раз обобщил все произошедшее.
Шелест листьев под ногами и хлюпанье грязи выдали приближающегося к Шону охотника. Широкое лицо и густая борода означали, что перед Родригесом стоит главный помощник Федора, его адъютант, Владимир, хотя так его называли крайне редко. Зачастую все использовали его позывные Перун и Язычник. Шон догадывался, что такие прозвища связаны с увлечениями Владимира. При первой встрече Родригес застал Перуна за чтением книги о Древней Руси, а на руке ярко выражалась татуировка со славянскими рунами.
Я тут слышал, ты ждал какую-то помощь от Федора, медленным басом пронеслась речь.
Да, выдавил из себя Шон, вздохнув и на секунду задумавшись вновь. Правда вряд ли я теперь получу ее.
А о чем у вас шла речь? Я только сейчас о вашем договоре узнал.
Родригес очень кратко пересказал цель своей поездки и протянул письмо со стихом. Как и ожидалось, Язычник пожал плечами, приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но быстро передумал, покашливая от неловкости.
Ну походи у нас тут, поспрашивай, может, кто знает что.
Мало верится, что кому-то сейчас есть дело до непонятного иностранца со своими письмами.
Скоро все успокоятся, потоптался ногами на одном месте Владимир и после очередного глубокого вздоха закончил свою речь. Поступай, как считаешь нужным.
Охотник развернулся и медленно, задрав голову вверх, побрел к себе в палатку.
Из рассказов солдат Шон узнал много фактов о деревне: все поселение разделено на три территории, охраняемые высокими деревянными вышками и сторожами, вооруженными луком и охотничьим ножом. Без охраны оставалась только одна область так называемые "истоки". Когда выжившие только основали эту деревню, возвели мощные стены, этот регион был для них главным, здесь располагалось все: жилища, склады, парковки техники, которую тогда активно использовали, пока топливо не стало проблемным ресурсом. Теперь же это брошенная земля. Большинство домов разобрали на доски, вывезли мебель, оставив только два здания.
Одна живая душа Шон. Обессиленный и разочарованный. Бессмысленно оглядывался на брошенную технику, высматривая что-то необычное, то, с чем за пять лет жизни в России еще не сталкивался.
Два оставшихся региона Новоземелье и Оружейное. Первое основное место жительства всех выживших. Именно там расставлены палатки, то и дело открываются и закрываются громадные ворота, беззаботно бегают дети. Оружейное расположено севернее Новоземелья. Там проходят тренировки солдат, обучение новобранцев. Порой там гремят, разносятся по всему поселению выстрелы винтовок. Слышен марш бегущих охотников, крики приказов.
Слегка сероватый дымок от медленно тлеющей папиросы поднимался вверх. Старик опустил свернутую в трубку бумажку и выдохнул густое облако пара, после слегка прокашлялся и осипшим голосом начал:
Я так понимаю, ты уже всех тут расспросил, прохрипел седой мужчина.
И в самом деле, Шон опросил почти всех, кто попадался ему на глаза. Некоторые, прочитав стих, недоверчиво косились на Родригеса, принимая его за сумасшедшего. Даже тот странный охотник, с которым они шли на медведя, подходил к опрошенным Шоном людям и сочинял истории про сбежавшего психа-американца с Новожарковки. Разумеется, большинство скептически относились к бредням старого конспиролога, но бывали и те, кого эти сказки заставили всерьез задуматься.
Один из опрошенных посоветовал Шону спросить некого Философа. Родригес сразу понял, что речь идет об одиноко сидевшем на стуле возле вышки старике. Что-что, а прозвища здесь подбирать умели.
Теперь Шон стоит перед ним. Худощавая, костлявая фигура, седые редкие волосы, пару тонких гладких шрамов на лице. Он медленно перебирал в руках старую газету с открытым кроссвордом, держа дрожащими руками коротенький карандаш. Стоило Родригесу только приблизиться к нему, как старик сразу же отложил свои дела в сторону и, не дожидаясь речи Шона, сам заговорил о том, что от него хотят услышать, потягивая горький аромат табака.
Теперь до меня очередь дошла. Ну что ж, давай твою бумажку проклятую, плюнул Философ. Понавыдумывают черт-те что!
Мужчина продолжительно мычал, порой нашептывая фрагменты стихотворения, причмокивая сигаретой. Затем снова прокашлялся, протянул письмо обратно и задумчиво, закатив глаза и облокотившись головой на спинку стула, тихо, так, что слышал его только стоящий в метре от него Шон, бормотал какую-то молитву. Через минуту старик вновь поднял голову и молча хлопал глазами, уставив два крохотных белка на Родригеса.
Ну так что? не выдержал Шон.
Что что? заглатывая воздух забубнил Философ. Мне-то откуда знать?
Приплыли раздраженно и отчаянно прозвучал голос в голове. Шон еле слышно цокнул, на секунду отвернув голову в сторону и нервно дрогнул рукой.
Да что ты тут пристал ко всем? внезапно громко, но так же хрипло продолжил старик. Сумасшедший? Коли надо тебе это иди и обыскивай все в городе.
Да обыскал я все! Нет там ничего! Понимаешь? Не-ту! лихорадочно, повысив голос, ответил Шон.
Плохо искал. Хорошо если бы искал нашел, а так Эх махнул рукой Философ. Что за молодежь Что наша, что заморская один хрен! отчитывал Родригеса, словно маленького ребенка.
Шон присел на намокший пень, закрыв лицо ладонями, и полностью погрузился в свои мысли. Что же я мог упустить? Нужно вспомнить все с самого начала. Голову заполняли картинки, словно стоп-кадры фильмов. Стая собак сменялась заброшенными деревнями, место жуткого ритуала силуэтом величественного медведя. А вот и оно! раздался ликующий клич, завершивший недолгое раздумье. Перед Родригесом застыла картина маленького кирпичного дома, окруженного Драуграми. Это единственное помещение в этом небольшом городке, которое он не осматривал. Это то, что ему нужно. Без сомнений.
Не подавая виду, Шон вскочил с пня и уверенным, даже немного радостным шагом, направился к палатке.
Потертые ножницы звонко щелкали, с трудом отгрызали куски ткани. Распахнутый походный рюкзак, из которого вываливались нитки и маленький целлофановый пакет с иголками, лежал прямо у входа в палатку. Сосредоточив взгляд, Роза протыкала пальто, стараясь залепить логотип корпорации так, чтобы это было похоже на обычные латки на рваной одежде.
Полог резко распахнулся. Ужасно яркий после такой темноты свет озарил всю тайну. Роза испуганно отбросила пальто и иглу в сторону, стараясь прикрыть раскрытый рюкзак одеялом. Шон удивленно на нее взглянул, устремляя взгляд то на испуганную Розу, то на нелепо прикрытый рюкзак.
Что ты делаешь? Шон не нашел более подходящего вопроса, чем этот.
Да так, ничего. В общем, да. Да! Да-да! Ничего. Ничего, э-э-э Ничего такого, выдавливая из себя улыбку, металась в разные стороны Роза.
А это? Родригес указал пальцем на свой рюкзак, с которого уже полностью слетело одеяло, оголив разбросанные рядом нитки и иголки.
Это? Это, старалась придумать хоть что-то отдаленно похожее на правду девушка, Я тут прибраться захотела, у тебя же бардак в сумке.
И навела еще больший, уже почти смеясь говорил Шон.
Роза все-же не выдержала и тоже закатилась стыдливым смехом, опустив голову вниз и посматривая на Родригеса и его разбросанные вещи. Громкое хихиканье наверняка слышали большинство жителей Новоземелья.
А на самом деле? через некоторое время сквозь слезы смеха спросил Шон.
Я решила зашить свой костюм. Прости, что не спросила разрешения и полезла в твою сумку.
Все равно ты что-то не договариваешь. Я крайне сомневаюсь, что ты порвала пальто о воздух или одеяло.
Ты детектив или врач? снова развернув улыбку на все лицо, уточнила Роза. Шон указал пальцем на то место одежды, где ранее располагался бейдж, и слегка постучал по нему пальцем. Похоже, детектив, протянула девушка.
После недолгой паузы и секунды размышлений Роза рассказала правду:
Я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на какую-то шпионку или злодейку, разработавшую этот вирус. А с этими логотипами и бейджиками я так и выгляжу, ты сам в этом убедился!
А где сам бейджик?
Выбросила. В грязи валяется где-то.
Родригес присел рядом с ней, глотнул немного заваренного в поцарапанном термосе чая из смеси найденных им ароматных трав и вводил Розу в курс дела. Он рассказал про то здание, которое он так и не обыскал; про опрос жителей и странного старика-философа. Девушка внимала каждое произнесенное слово, снова залилась хохотом, выглянув из палатки, чтобы собственными глазами увидеть сумасшедшего, по рассказам Шона, старика.
Когда история подошла к концу, Роза удивленно, немного испуганно спросила:
Ты собираешься идти один? Против мутантов?
Разве у меня есть варианты?
Минутная пауза настала в палатке. Больше не слышен смех и рассказы. Полнейшая тишина. Только полог слегка шелестел от незаметно поднявшегося ветра.
Пора.
Шон попрощался с Розой, сказав, что вернется к утру, и побрел в сторону ворот. Красное солнце постепенно растворялось в густых темно-синих облаках вдалеке, образуя мягкий градиент заката. Ветер медленно завывал порывами. Аромат сырости сдавливал грудь, духота заставляла учащать дыхание.
У ворот Родригес увидел Язычника.
Куда это ты? удивился охотник.
Похоже, я знаю, куда идти.
Может тебе помочь? Все-таки Федор обещал.
Да, помощь мне точно понадобиться, задумчиво произнес Шон.
Язычник попросил подождать пару минут, вернувшись с рюкзаком. Охотник показал жест одному из охранников на вышке, и тот с помощью крутящегося колеса распахнул ворота, открыв неизвестные пути.
Звезда уже давно скрылась за горизонтом. Со всех сторон шелестели листья деревьев, трава. Порой по небу мельком пролетали птицы, садились на дорогу, резко поворачивали голову, словно роботизированную конечность, и, увидев приближающихся к ним людей, моментально улетали прочь, грациозно взмахнув крыльями. Шон постоянно задумывался насчет пернатых: вирус, зачастую, обходит их стороной. До просмотра сделанных корпорацией фотографий Родригес не замечал ни одну мутировавшую особь. Иногда птицы каркали, свистели, трещали где-то недалеко.
Вот и показалось маленькое кирпичное строение, сейчас есть гораздо больше времени, чтобы изучить его. Здание было нестандартным. По размеру оно напоминало типичный автомобильный гараж, да и по форме тоже. Никаких вывесок, творчества уличных художников, даже пресловутых оскорблений или признаний просто пустые кирпичные стены. Одна единственная дверь, довольно массивная, из темного сверкающего материала, находится со стороны дороги. Первое предположение Шона блокпост или что-то вроде будки охранника, только чуть больших размеров. Конечно, в таком случае напрашивался вопрос: А для чего здесь, на пустом участке дороги в паре километров от города, охрана?.
Вокруг здания все еще бродили, качаясь из стороны в сторону, Драугры. Даже показалось на мгновение, что они останавливались, полностью замирали на месте, но затем снова делали шаг, едва не потеряв равновесие.
Язычник потянул руку к поясу, плавно достав оттуда оружие. Шон, в свою очередь, обхватил ладонью рукоять доставшегося ему от Федора револьвера. Родригес предлагал вернуть оружие лидера деревни, но большинство охотников, на удивление, решили, что лучше Шону оставить его себе.
Ты знаешь, как их убивать? неожиданно спросил охотник.
Думаю, их слабое место жало. Даже тот медведь упал лишь после попадания туда.
Еще немного приблизившись к мутантам, оба поняли, что эти Драугры, в отличие от других, не раскрывают пасть, не показывают свои клыки. Сейчас это даже плохо попасть в их слабое место будет крайне сложно. Нужно их как-то отвлечь начал размышлять Шон. Заставить их перейти в атаку. Родригес указал пальцем на невысокий забор перед зданием, намекая Язычнику, что ему нужно прикрытие. Охотник сразу же все понял и уже через мгновение сидел на корточках, прижавшись спиной к забору, и крепко сжимал в руках оружие. Шон не до конца понимал, что ему нужно сейчас сделать, чтобы отвлечь существ. Сердце колотилось твердыми рывками, точно ударяясь о грудь. Ноги сами по себе пошли в сторону Драугров. Глаза бегали из стороны в сторону, старались увидеть как можно больше; руки дрожали, к горлу подступил ком. Шон сделал нервный и грубый глоток, чуть не поперхнувшись от волнения, затем поднял револьвер и совершил громкий, точный выстрел. Вылетевшая из длинного ствола пуля попала прямиком в челюсть мутанта. Тот, не ожидав такого, упал спиной на землю. Две крупные, наполненные острыми клыками челюсти разъехались в разные стороны. Из жала тонкой, высокой струйкой текла темно-красная, практически черная жидкость, слабое место Драугра извивалось, точно змея, и после нескольких отчаянных движений склонилось набок, рухнув в предсмертных конвульсиях.
Остальные существа резко обернулись, устремились в сторону Шона, оголяя уже знакомые страшные клыки. Язычник поднялся из укрытия и меткими выстрелами поражал мутантов одного за другим. Жала разлетались на мелкие кусочки, и существа моментально падали на землю.
Опустошив магазин, охотник расправился со всеми Драуграми и ловко подбежал к стоящему возле входной двери Родригесу. Шон дернул за ручку двери и с протяжным скрипом приоткрыл ее, совершая медленные размеренные шаги; держал в руках оружие, чтобы быть готовым к самому неожиданному нападению врага. Резкими поворотами охотники изучали одну единственную комнату все чисто.
Внутри здание казалось еще меньше, чем снаружи. На полу лежал мусор всех сортов, казалось, что здесь можно найти все, начиная от простых бумажек и бутылок, заканчивая поломанной гитарой, порванными книгами и электроникой. Через одно единственное окно, расположенное в противоположном конце, в комнату попадал темно-синий лунный свет, растворяясь на стенах и бетонном полу, отражаясь и создавая протяжные блики. Небольшой деревянный стол криво стоял прямо под окном. Здесь Шон увидел то, что раньше видел только в музеях, печатную машинку. Что она тут забыла? Родригес подошел к прибору и скрупулезно изучал каждый его болтик, словно ребенок. От нажатия на кнопки все же решил воздержаться. Еще раз покрутив головой, Шон обратил внимание на полностью закрытые газетами стены, где краской, с небольшими подтеками до пола, печатными буквами было написано: изучай снимки. Язычник также заметил эти слова, задержав взгляд на них, а после перевел его на Шона и тихим утвердительным голосом спросил: