Специальная команда работала над этим моментом в течение нескольких месяцев в полной секретности, Дирк не должен был ничего узнать, и, очевидно, он и в самом деле ничего не подозревал. Но когда Баркли, Пиппен и Берд выходят на поле один за другим, его осеняет. Его товарищ по команде Девин Харрис сидит рядом с ним и едва ли может сдерживать свою радость. Дирк кусает полотенце, чтобы сдержать слезы. Легендарные игроки стоят в лучах прожектора, время поворачивается вспять: Дирк Новицки, пятнадцатилетний, в своей комнате в Вюрцбурге-Хайдингсфельде, над его кроватью висит плакат Скотти Пиппена и один еще с Чарльзом Баркли на его шкафу. И Дирк Новицки, сорокалетний, сейчас. Один из них.
Дирк встает и отбрасывает полотенце в сторону, как будто его подменили. Он неуклюже обнимает легендарных игроков, улыбается, и пока они произносят трогательные прощальные речи, Дирк стоит рядом с ними и слушает.
«Дружище, говорит Скотти Пиппен. Ты был для меня источником вдохновения». А потом Дирк остается один в свете прожекторов. Мы все наблюдаем за ним. Арена полностью затемнена, сверкает только аварийное освещение. Дирк в середине. Кто-то кладет ему в руку микрофон. А потом Дирк Новицки говорит то, что мы все знаем, но не хотим признавать.
Я смотрю на серьезные лица вокруг меня. Многие сейчас плачут, а те, кто сдерживается, вот-вот заплачут. У всех нас есть свои истории, связанные с Новицки, моменты с Дирком. Мы все видели, как он терпел неудачи, да мы и сами так часто терпели неудачи. Мы все помним, где мы были, когда он стал чемпионом в 2011 году. Его победа все еще ощущается как наша собственная победа. Дирк Новицки был постоянным спутником, эмоциональной константой для тех, кто сейчас стоит на трибунах, кто прижался к экранам своих компьютеров в Европе и кто прислонился к стойкам в барах в Америке.
Мы с ним выросли, он то, что связывает нас с нашей молодостью
Я до сих пор не могу сказать, понял ли я Дирка Новицки. Но в тот момент, когда он стоит один в середине своего зала, перед своими людьми, перед своим городом, когда он берет микрофон в конце своей долгой блестящей карьеры, я нахожусь на трибунах рядом с Кренцем, Оттом, Билеком и всеми остальными и задерживаю дыхание. Зал наполнен нами: друзьями, родственниками, товарищами. Его сестра, его отец, его жена. Под нами простирается темно-синий зал, только Дирк освещен, и мы переводим дух.
«Вы, должно быть, уже догадались, говорит Дирк Новицки. Это был мой последний матч».
* * *
Эта книга не является учебным пособием, не является мотивационной речью или руководством «Ты можешь это сделать, если захочешь». Эта книга невероятная история Дирка Новицки, который вырос из худощавого мальчика из Вюрцбург-Хайдингсфельда в суперзвезду из Далласа, штат Техас. Она про того, кто 21 год выступал за один и тот же клуб, став легендой своего вида спорта. Великий Новицки. Про того, кто сформировал и изменил игру, которую он так любит. Про того, кто сделал это с непередаваемым достоинством, при этом не предавая себя.
Это также и моя история. История о том, кто потерпел неудачу в этой игре и кто все же, несмотря на это, не перестал любить баскетбол. И про то, что олицетворяет эта игра. Таких, как я, много. Те, кто наблюдал за Дирком Новицки все эти годы, как будто наблюдают за старым товарищем по команде, который достиг большего, чем они сами. Многие все еще задаются вопросом: как кто-то может так хорошо выполнять свою работу и при этом не потерять землю под ногами, любовь к игре и уважение к людям?
Я наблюдал за Дирком Новицки и окружающими его людьми со своей субъективностью, со всеми недостатками участвующего в процессе наблюдателя. Я увлекся и погрузился. Эта книга мой поиск сущности Дирка Новицки, его особенностей, его педантичности и точности. Эта книга не биография, это моя попытка понять Дирка Новицки.
Часть 1. Дирк Новицки
Ты познакомишься с Дирком?
Да ты, черт побери, шутишь?
Другая Лига
3 мая 2012
Моя история о Дирке Новицки начинается в самолете над Атлантикой. Я только что написал книгу о баскетболистах из клуба «Альба Берлин». Мне казалось, я был хорош в этой теме, и, была не была, я предложил немецкому журналу ZEITmagazin сделать репортаж о Новицки. Я постоянно следил за его летом меня как и многих других впечатлило.
Мое предложение было простым и, признаться, не совсем бескорыстным: я собирался посмотреть несколько захватывающих игр плей-офф в Далласе, поесть техасское барбекю, лично встретиться с Дирком Новицки, найти подтверждение тому, каким я его представлял, а затем описать его портрет, чтобы рассказать о том, что он значит для своего города, для своего вида спорта и для меня лично. Казалось, что это будет просто и очень приятно. Я хотел провести с ним две недели, тогда бы я лучше его понял и смог бы рассказать о феномене Новицки. К моему удивлению, редактор сразу сказал «да», и вот я уже летел в Даллас, штат Техас. Я не знал, что моя поездка к Дирку Новицки заполнит мою жизнь на семь долгих лет. Я этого не мог и предположить.
Заснуть на неудобных местах невозможно, поэтому я пытаюсь читать: рассказ Ф. Скотта Фицджеральда, в спешке прихваченный с полки, два отксерокопированных очерка об игре в теннис Дэвида Фостера Уоллеса («Роджер Федерер как духовный опыт» и «Теория струн») и две биографии Дирка Новицки. Мне хочется быть подготовленным. Это будет мой первый визит в Даллас, и сегодня вечером я должен впервые войти на арену «Маверикс». Я бесконечно счастлив.
Возможно, дело в виски, который мне предложил мой тучный сосед-инженер, но до чтения я так и не добираюсь. Его зовут Чарльз, он из маленького городка в Оклахоме. Он увидел мои книги о Новицки, кивнул мне и, недолго думая, угостил меня. Перед ним лежит спортивный раздел газеты «USA Today», поэтому мы начинаем обсуждать баскетбол. Команда Чарльза, «Оклахома-Сити Тандер», будет противником «Даллас Маверикс» в сегодняшнем матче, первый раунд плей-офф, первые две игры уже сыграны. Первый матч «Оклахома» выиграла с разницей лишь в одно очко, 99:98, после второго команды также шли плотно друг к другу, 102:99. Новицки набрал 25 и 31 очко, он был лучшим снайпером. «Даллас Маверикс» мог выиграть обе игры, в конце концов все решил пустяк. Новицки во второй игре держал победу в своих руках, но затем за минуту до конца не смог забросить открытый трехочковый.
Обе команды уже встречались годом ранее. Тогда «Даллас» выиграл серию 4:1 и стал чемпионом. Дирк Новицки показал, пожалуй, лучший результат в своей карьере. Три молодые звезды «Тандера» Кевин Дюрант, Рассел Уэстбрук и Джеймс Харден были будущим баскетбола, но «Маверикс» смог обойти этих будущих звезд. Теперь «Тандер» был на год старше и более зрелым, и команда вела со счетом 2:0. «Оба матча могли закончиться и по-другому», говорю я. Удачный трехочковый, хорошо выстроенная защита. «Но этого не случилось, говорит Чарльз, заказав еще два виски. Мы ведем».
Мы говорим о всеобъемлющем превосходстве американской игры (ее убедительности) и о более высоких тактических требованиях европейского варианта (моя теория). Чарльз работает оптовым продавцом строительной техники, он был в Европе по делам бизнеса, собирается пересесть в Далласе и вернуться в Оклахому. Как американец, он акцентирует свои интересы на экономической и статистической стороне спорта. Он хвалит Дирка Новицки за скорость штрафных бросков и экономическую пользу для региона. И больше ничего. Говорит, что он не большой его поклонник. Новицки? Слишком мягкий, слишком европейский. Он произносит слово «европейский» как плохой диагноз. «Вчера он испортил решающий трехочковый, говорит он. И мы победили». Я киваю, Чарльз по-семейному поднимает свой пластиковый стакан и опрокидывает виски.
«Пари! говорит он. Оклахома выиграет 4:0!»
«Ни за что», говорю я.
«Спорим?»
«Я не спорю».
«Сто долларов, говорит он, роясь в кармане. Ты не веришь в своего мальчика? Ты тоже думаешь, Оклахома победит?»
«Спасибо, говорю я. Но я воздержусь».
Даже если инженер видит это иначе, Дирк Новицки один из абсолютно лучших в американском спорте. Он зарекомендовал себя в мире, который не ждал «такого фрукта из Вюрцбурга» (слова Гешвинднера, не мои). Его фанаты любят Новицки, фанаты других команд боятся его. Они знают, о чем говорят, потому что они выросли с этим видом спорта. Поболтать о баскетболе можно как за барбекю в Гриннелле, штат Айова, так и за стаканчиком «Олд фешен» в Бруклин-Хайтс, Нью-Йорк. Или с инженером-строителем на борту «Люфтганзы».
Игра Новицки устояла перед обширными спортивными знаниями Америки статистически, тактически и исторически. Он, вероятно, лучший европеец из тех, кто когда-либо играл в баскетбол. Он коренным образом изменил американскую игру, он революционизировал ее. Баскетбол после прихода Новицки отличается от баскетбола до него: подвижный, более изменчивый, менее ожидаемый, более привлекательный, более утонченный. Игра стала более интернациональной и искушенной. Американцы смогли достойно оценить это влияние, даже если им не нравился Дирк. Он освоил что-то, что принадлежало им.
В Германии Новицки более известен, чем его игра. В течение многих лет он был лицом рекламы банка ING-DiBa и продукции Nike. Он принимал участие в таких телевизионных шоу, как «Поспорим, что..?»[2] и «Тренажерный зал», Ангела Меркель принимала его у себя, Барак Обама пригласил его в Белый дом. Он сидел рядом с Конаном ОБрайеном и Дэвидом Леттерманом. Он был знаменосцем на Олимпийских играх, на его счету бесчисленное множество побед в матчах всех звезд, чемпион НБА. Представитель спортивной Германии в мире. Но для немцев он остался симпатичным парнем из рекламы, тарам-пам-пам. Они говорят, что он не сильно изменился, он всегда стоял обеими ногами на земле. Дирк один из нас, но мало кто следит за его повседневной работой. Только мы, умники, встаем ночью и смотрим игры. Германии трудно понять, насколько хорошо Новицки играет на самом деле. Что он на самом деле делает. У нас он знаменит из-за своей медийности.
С точки зрения журналистики, особенно нет новой информации, которую можно было бы сообщить о Дирке Новицки. Статистика доступна, хронология событий, успехи и поражения известны, скандалы и анекдоты давно рассказаны. Существует много текстов о Новицки, на кресле рядом со мной лежат страницы биографии, можно найти сотни интервью и фото, сотни тысяч отчетов о матчах. О Дирке Новицки рассказывают в журналах «Гала» и «Шпигель», в газете «Уэстфаленпост». В американских «USA Today», «The New Yorker», в «Pittsburgh Post-Gazette». История везде похожая: мальчик из Вюрцбурга стал одним из лучших баскетболистов в мире, несмотря на все трудности и низкие шансы. С помощью своего причудливо-гениального наставника Хольгера Гешвинднера он идет неординарным путем, тренируется в уединении в спортивном зале одной из школ, пока наконец не достигнет своей великой цели. Дирк Новицки имеет славу, уважение и, казалось бы, безграничную маркетинговую ценность. Мне нравится история дружелюбного героя, его борьбы и поражений, яркой героической эпопеи с простительными, возможно даже симпатичными, неровностями. Я счастлив за его триумф. Его победы являются в какой-то степени и моими.
Как и многие другие, в детстве я мечтал о профессиональном спорте. Я вырос в Хагене, на окраине Рурской области. Понятие спорта у нас было связано с баскетболом, больше ничего не было. Мне было девять, может быть десять, когда летом 1984 года в крошечном спортзале моей школы мой тренер Мартин Гроф впервые объяснял мне, как забрасывать мяч с индивидуального прохода к щиту, вправо-влево-вверх. Мартин делал вид, что игра это музыка, а наши шаги такты, тум-тум-так. И снова: тум-тум-так. Снова и снова.
Следующей осенью я играл свой первый матч в молодежной группе D, я носил майку с номером 14. Более высокие цифры были зарезервированы для лучших игроков. Мы проиграли с огромной разницей в счете.
По выходным я ходил с отцом на игры Бундеслиги команды «TSV Hagen 1860» в небольшом и забитом зрителями зале Ишеланд, 3000 человек на 1950 посадочных мест, без соблюдения пожарной безопасности, люди были повсюду на лестницах и в проходах. Я коллекционировал билеты и газетные вырезки с этих игр и кричал до изнеможения. На свои карманные деньги я подписался на баскетбольный журнал, в котором каждый вторник с опозданием на несколько дней издавали результаты игр, очки и турнирную таблицу. Я помню эту грубую бумагу.
В нашем городе имелось два клуба Бундеслиги, это было ожесточенное дерби, во время поединков зал дрожал. В фойе зала курили и пили, как на футбольном стадионе, дым поднимался вверх. Я до сих пор помню имена игроков того времени: могучий Хитрый Кинчеон, прыгун Кит Грей, литовцы Римас Куртинайтис и Сергей Йовайша из нашей команды «Ривален», они были первыми игроками восточного блока на Западе. Я помню рождественский день с моим одноклассником Гвидо, чей отец был литовцем. Когда я вошел в гостиную, трое огромных мужчин сидели вокруг елки и пили водку из стаканов для воды: Йовайша, Куртинайтис и легендарный Арвидас Сабонис, приехавший из Испании. Баскетбол был везде.
Позднее оба клуба объединились против остальной части лиги, они назвали свою команду «Брандт Хаген», местная фабрика по производству сухарей спонсировала их. Я помню команду победителя Кубка 1994 года, тренера Крюсмана, снайперов Арнда Нейгауза, Адама Фидлера и помню Кита Гатлина, великого разыгрывающего защитника из Университета Мэриленда, который попал в «Хаген» только потому, что его товарищ по команде Лен Биас вскоре после драфта НБА умер от передозировки к***ина. Что вылилось в санкции для всей команды. И теперь Гатлин играл за нас, за «Хаген», и как он играл!
Я хорошо помню, как я был увлечен в детстве. Баскетбол был игрой нашего города, игрой из большого, далекого мира.
Я помню запах спортивного зала на улице Фриденсштрассе, напольные маты, гимнастические стенки, игры воскресным утром. Солодовое пиво после. Длинные дни в залах, лето на открытых площадках. Баскетболисты отличались от футболистов: у баскетболистов был интеллигентный тон, хорошие шутки. Баскетбол был умным, баскетбол был хитрым. Я помню изогнувшиеся тела, летающих людей, ритм, такт. Сначала я был фанатом, потом стал игроком.
Профессиональная карьера была моей целью долгие годы, меня не заботили школа и книги. Все мои друзья играли в баскетбол, моя первая девушка Марта была разыгрывающей защитницей в первой лиге, национальной сборной. Мы с ребятами были одеты в футболки «Чикаго Буллз», на наших стенах висели плакаты со Скотти Пиппеном. В особые дни наши родители возили нас на игры Лиги Европы «Байер Джайентс», и мы видели, как Хеннинг Харниш летит через зал спортивного комплекса Вильгельм-Допатка-халле, у нас были такие же головные повязки и длинные волосы, как у него, мы видели хитрости Майка Коха и пасы Тони Кукоча из «Бенеттона»[3]. Мы впитали в себя все, что могли получить от баскетбола, заказывали по почте кроссовки Air Jordan, снова и снова смотрели видеокассеты с отдельными играми НБА и обменивались коллекционными карточками, выпускаемыми компаниями Topps и Upper Deck. Мы знали имена и легенды, но мы не знали, как на самом деле играли в баскетбол в Америке. Баскетбол НБА не казался реальным, конкретным или даже возможным. Линолеум зала «Ишеланд» был пределом достижимого. «Х А Г Е Н» было написано в центре круга, красные буквы на белом фоне, это было центром нашего мира. И так думали во всех спортивных залах страны. В Брауншвейге. В Берлине. В Леверкузене. В Бамберге. Дирк Новицки изменил все это.