Реми Медьяр
Свид 24. Книга 2
Часть 3
Глава 1
На другой стороне моста колонну встречали бойцы Свидов, они словно статуи стояли на входе и не планировали просто так пропускать бойцов. Они их отлавливали и отправляли в части, которые растянулись по всему берегу реки. Ник предвидел это и на подходе к мосту, приказал Розалин выстрелить ему в ногу. Розалин не стала требовать объяснений и подбила его. Перетерпев боль, он приказал ей покинуть машину и бросить здесь.
Что? Зачем? Она цела! недоумевала Розалин.
На той стороне, они сразу тебя припашут в часть, да ещё и будут проверять, как так девушка боец и всё такое. Вылезай. Хрен с ней с машиной он едва держался от боли, но знал, что поступает правильно. Розалин нахмурилась, ей не хотелось покидать машину, но слова Ника засели у неё в голове, и она согласилась. Они медленно шли в сторону своих. Ник ковылял прихрамывая, но счастью его не было предела. С этим ранением его точно отправят в медпункт, а там он найдёт Анри, и они сбегут. Куда и как, он ещё не знал, но понимал, что не останется больше на фронте, чего бы ему это не стоило.
На посту их обыскали, оценили ранение Ника и отправили к остальным людям, которые толпились у одного высотного здания, со стеклянными окнами, откуда глазели любопытные сотрудники. Эта часть города продолжала жить обычный жизнью, однако страх не покидал людей, ведь в паре километров от них, на другой стороне реки рыскали Рауки и это всех заставляло тревожиться. Но телевизионные экраны пестрили новостями о скорой победе над саандорийцыми, войска упорно прорывались к вражеской столице и не было ни одного упоминания Завира, который ровно наполовину был оккупирован и жил буквально под прицелом.
Утром жители города всполошились от звуков сражения. Офисные сотрудники с волнением вглядывались вдаль, ища глазами наступавшие отряды Рауков, а когда показалась колонна с беженцами, все побросали свои дела и прильнули к окнам с телефонами в руках. Уже через час сеть заполнили видео о том, как вероломно и отважно сотрудники Свид 24 вырвались из цепких лап врага. Народ ликовал, посыпались тысячи комментариев с вопросами о том, как людям удалось сбежать, а к моменту прибытия полутора сотни беженцев к посту, здесь уже были журналисты и в таком количестве, что военным пришлось отгонять их силой. Но как только люди стали проходить за линию поста, выбираться из машин со слезами счастья на глазах, новостных сотрудников было не остановить, они словно хищники кидались на каждого встречного, задавая кучу вопросов. Кто-то отмахивался от них рукой, кто-то начинал подробно рассказывать, как всё произошло.
Это всё Ник, его заслуга.
Их было двенадцать или тринадцать бойцов, двое шли с нами, остальные удерживали Рауки на территории центра, мы шли и постоянно оглядывались, было очень страшно. Но всё Ник организовал. Кто он? Он боец первой линии, был на лечении в центре после тяжелого ранения.
За день до побега, Ник подошел ко мне и сообщил об их плане. Я как заведующий понимал все риски, но оставаться было нельзя, пришла бы вторая линия Рауков и нас всех бы поубивали, нужно было прорываться и он взял всё на себя. Собрал каких-то бойцов, видимо подлатал Свиды, которые были в центре, а дальше, дальше мы просто ждали его отмашки. Мы не видели, как они сражаются, не знаю выжили они или нет. Они выступили против пары сотен Рауков, а может и больше.
У меня есть видео сражения. В этот день Ник сражался без огня с бойцом Рауков, там какой-то спор был, я точно не знаю деталей. Ник бился достойно, мы все понимали, что он победит, но он проиграл, наши говорят, что это было спланировано, иначе бы бойцы Рауков взбунтовались и перебили нас всех. Тот боец ему вообще не соперник был.
А потом он ему руку протянул и вытащил Ника из машины, понимаете, он не убил его, сказал, что саандорийцы должны показать себя милосердными. А вообще да, они нас не трогали. Был один задира, из-за которого и случился весь этот сыр бор, но Ник его в рукопашной уделал. А вон он, вон Ник! Эй, ребята, Ник жив, жив! журналисты кинулись в сторону Ника словно косяк рыб, но он их не замечал, даже не понимал, что происходит.
Ник оглянулся на пост, его Свид стоял неподвижно «больше я в тебя не сяду никогда» радовался он. До его ушей не долетали вопросы журналистов, а только чьи-то неистовые рыдания. Он прислушался, манера плакать была до боли знакомая. Ник начал тревожиться, сердце стало биться чаще. Мадам рыдала безудержно, крики её разносились на добрых пару сотен метров вокруг. Розалин побежала, она не могла удержаться от волнения, думая, что Мадам ранена, но та была цела и невредима. Она распласталась на грязной дороге и рыдала. Рядом сидела Мари, её голову бинтовала другая медсестра. Ник почувствовал, как всё тело накрыла волна страха.
Что случилось? вопрошала Розалин, но Мадам лишь лила слёзы и истошно выла Мари, что случилось? Отвечай? девушка перевела на неё пустой взгляд, лицо было измазано кровью, но она даже не пыталась его отмыть.
Анри начала она и Ник опустился на колени перед ней, всё внутри похолодело, он хотел заткнуть уши и не слушать её. Врачи вокруг одергивали его, предлагали помощь, видя как по ноге стекает кровь из свежей раны, но он не обращал внимание её похитили, какие-то мужчины, подъехали и забрали, я пыталась, правда пыталась её отбить, но он меня чем-то ударил по голове и я отключилась, а когда очнулась их уже не было на этих слова Мадам залилась истошным воем, а Мари тихо заплакала не сводя взгляда с Ника, но тот быстро встал и побежал к мосту, он бежал так, словно нога его не была ранена. На посту его схватили. Толпа журналистов хлынула за ним, фиксируя на камеры каждый шаг. Были слышны крики, он рвался обратно, повторяя имя Анри, но никто не слушал, бойцы повязали его, а кто-то из врачей уколол седативным и на этом всё стихло.
Ник очнулся уже в палате, на другой день после операции. Он был намертво привязан к больничной койке и не мог даже двинуться. Чудовищная не физическая боль охватывала всё его тело, каждую клеточку, он плакал, кричал и плакал, так, что другие пациенты, стали вызывать медсестер, которые пытались успокоить его. В голове стоял образ Анри, которая была теперь там, на той стороне и неизвестно, что с ней. Никто не хотел ему помогать, один потерянный человек для всех был такой мелочью, но только не для него. Он обещал, что вернётся, он обещал ей, что всё будет хорошо, что Анри будет в безопасности, а теперь её не было. Остались лишь её слова «Я верю тебе и буду ждать на той стороне». Ник ненавидел себя, всем своим существом он ненавидел себя. Прошло столько времени, что сложно было понять, где сейчас Анри, что с ней и почему её забрали? Почему её, не Мари или кого-то ещё? Он метался в своих мыслях, пытаясь найти ответ, пытаясь понять, что же делать дальше. На жалобы пациентов пришёл врач и снова поставил укол. Ник забылся сном ещё на двенадцать часов.
В этот же день сети заполнили видео с Ником, его сражение без огня в центре, его неистовые крики и попытки вернуться за неизвестной девушкой по имени Анри, отрезками интервью с беженцами, которые рассказывали о том, кто их вывел из окружения. Всё это бесконечно листалось каждым жителем страны и обсуждалось.
Бойцы первой линии практически не выходили в рейтинг. Ник попал туда после того, как был отмечен одним из известных бойцов «Встретил чувака, которые на первой линии прожил четыре года, достойно уважения». Кто был этот боец, Ник не знал, да и не интересовался, но после быстрого взлёта сразу попал в тридцатку лучших. Люди, чувствительные до таких трагедий как заключенный, сражающийся за честь страны, удерживали его в тридцатке несколько месяцев. Ник и раньше продавал беттерам интересные видео и фотоматериалы, которые находил в полях, но по правилам мог получить лишь часть денег, а в рейтинге занимал чуть ли не последние строки. Но после его триумфального возвращения из Свида 24, сеть взорвалась симпатией к нему. Особенно всех зацепила его таинственная история любви. Все копали материалы на неизвестную медсестру по имени Анри и журналисты порционно выдавали интервью с сотрудниками центра, кто был лично с ней знаком, а там вспыли все интересные факты знакомства.
Банки только летели, он махал штативом как сумасшедший, ну я его понимаю, только с фронта, ранение, а его машину куда-то увезли. А мы черт его знает, где она и тут заходит Анри и говорит, что отведёт этого психа к машине.
Мы все ахнули, когда она вышла в компании с ним, такая спокойная, она вообще очень спокойная девушка, добрая такая и к нему была добра, а он поверьте не сахар как человек. Жизнь его обидела, сами понимаете.
Анри вытащила его из захваченного госпиталя, на своём горбу, сама ранена была в голову, просто чокнутая баба, но преданная делу. Я горжусь, что в наших рядах есть такие люди.
Ник взмыл в рейтинге так быстро, что беттеры не успели опомниться, как он занял десятую позицию. В больницу ломанулись потенциальные менеджеры, все хотели урвать договор с ним, ведь сейчас, даже несмотря на ограничения, на его счет лились деньги, словно горные ручьи. У заключенных обычно не было официальных беттеров, но им позволялось участвовать в рейтинговании в качестве бонуса, но так как выживаемость бойцов была не высока и денег они в руки получить до истечения срока не могли, вся выданная им сумма удерживалась беттинговой компанией, которая делила деньги вместе с правительством. Всё это было крепко связано с самого начала. Обычные беттеры, даже те, кто умудрялся вырвать лакомый кусочек и получить в подопечные лучших бойцов, всё равно имели лишь малую сумму от того, сколько ставили люди в целом.
Крупных беттинговых компаний было немного, но все они были связаны определёнными обязательствами с правительством, которое поощряло их деятельность и пресекала работы незаконных ставочных организаций. Самим беттинговым компаниям не было необходимости связываться с Ником, у них были тысячи беттеров, которые получали свой жалкий процент с раскрутки бойца. Для этого использовались все возможные способы, начиная с телерадиовещания и заканчивая расклейкой плакатов по самым злачным районам городов. Всё это привлекало людей, чем ниже заработок, тем выше желание поиграть на жизни какого-то бойца и урвать свой куш. Но как бы они не рвались к Нику, он не отвечал на их запросы. Единицам удалось прорваться в его палату, они бросались бесконечными обещаниями гор золота, денег и женщин, даже намекали на возможность обжаловать его обвинение в суде, но Ник молчал. Он молчал не только с ними, но со всеми, кто к нему приходил.
На третий день в палате объявился Марк, он что-то долго рассказывал, объяснял, но поняв, что Ник глух к нему ушёл. Ник безразлично смотрел в потолок, губы были плотно сомкнуты. Его уже развязали, он больше не пытался сбежать, как и не пытался жить. От еды он отказывал, только пил воду и лежал. Врачи уже начали тревожиться и слухи дошли до Мари, которая также приняла безуспешную попытку разговорить Ника, плакала, просила прощения, а в конце отругала его и ушла.
На пятый день врачи забили тревогу, они уже вводили ему питательные вещества через капельницу, но это с трудом компенсировало полный отказ от еды. В палату к нему больше не пускали беттеров или журналистов, которые уже по всей стране разнесли фотографии исхудавшего лица бойца, со словами «боец, спас сто пятьдесят сотрудников Свид 24, но не смог спасти свою любовь». Фраза ходила в народе и создала небывало романтичный ареол вокруг Ника, который поднялся до пятого места. Беттинговые компании бушевали, такого резкого перекоса никто не ожидал, аналитики не спрогнозировали такой скачок и получили за это выговоры, а кто-то даже лишился работы.
Мелина, пойдём с нами, может ты сможешь с ним поговорить, он ведь убьет себя? взмолилась Мари, отыскав Розалин среди сотрудников. Врачи вызывали их троих с целью вразумить бойца, чтобы он начал питаться. Уже ни один психолог приходил к нему, но всё было безрезультатно.
Не пойду, раз он решил сдохнуть, пусть сдохнет, слабак Мари была готова заплакать, она уже потеряла подругу и не хотела терять ещё и друга, перед которым чувствовала себя кругом виноватой.
Слушай, Розалин, Мерсад передал мне телефоны, и я попробую связаться с той стороной. Если получится, то ты сможешь связаться с родными. Да знаю, ты держишь это всё в тайне, но Мари мне рассказала, а ей Мерсад. Я прошу, сходи с нами к Нику. Я попытаюсь помочь тебе, а ты нам Розалин злобно выдохнула.
Зови меня здесь Мелина, понял? Марк кивнул.
Лицо Ника осунулось за неделю. После операции он так и не ел, организм едва находил силы на восстановление, а питательные капельницы не могли заместить все потери тела. Он не обращал внимание на пришедшую делегацию из Мари, Розалин и Марка, а смотрел в потолок пустыми глазами. Ник уже не думал, днем и ночью он лишь смотрел в потолок, в ожидании смерти, смотрел, в надежде, что та самая с косой прекратит эти страдания, это жгучее чувство вины и потери, нужно было только потерпеть.
Розалин приблизилась к постели, на её лице было отвращение.
Что, решил сдохнуть? Мари охнула, ей уже хотелось вывести Розалин из палаты, пока та не сделала хуже, но Марк её остановил Ты же у нас такой страдалец, ужас, как мне тебя жаль язвила Розалин, Ник игнорировал её ведь только Анри в тылу врага, других таких нет, только она бедная несчастная в лапах чужаков. М-да, стоит один раз дать мужику, и он весь остальной мир не видит, не видит, что вокруг есть люди, которые пережили гораздо более худшее. Да-да, знаем, плавали глаза Ника сдвинулись в сторону Розалин. Мари прикоснулась к лицу руками, она впервые за неделю видела хоть какую-то реакцию с его стороны значит всё это делалось лишь ради неё одной по щеке Ника скатилась одинокая слеза. Розалин подумала с минуту, глядя на этот безнадёжный взгляд. Она знала, не только ради Анри он это делал, но ради других людей, даже врагов, ведь перед самым боем строго запретил стрелять в безоружных, но он ждал и был уверен, что тут будет она, ведь все дошли вполне спокойно, не было ни неожиданных нападений, ни попыток разнести всю колонну. Нет, они мирно дошли до моста, не считая случая с Анри знаешь, я немного знала Анри, но разве ты не думал, что даже там сейчас она верит и надеется, что ты живой? Она не из пугливых, поверь, за свою шкуру будет переживать в последнюю очередь. Да, ничего ты не понимаешь, даже того, что единственное, что она тебе не простит это если ты сдашься Розалин склонилась над его постелью знаешь, что меня держало от того, чтобы подвеситься на крюке в части Гарыча? Моя вторая семья, моя любимая мама Эн и Сандро, я знала, что они будут ждать меня даже тогда, когда им придёт повестка о моей смерти, даже когда я пропаду на десять, а может двадцать лет, они будут меня ждать, помнить и любить, и я буду им нужна. Как ты не понимаешь, что она сейчас там, напугана, в ужасе от происходящего, думает лишь о том, как бы ей выбраться, чтобы вернуться, а вернуться куда? К твоему трупу? Этого она не простит тебе никогда.
Ты думаешь она жива? злобно сказал Ник. Розалин улыбнулась.
Тупой ты, однако. Если бы её хотели убить, то уже бы там прикончили, но судя по словам Мари, она им нужна живой шептала Розалин она связана с самым известным бойцом Саандорийского союза, он в десятке лучших, понимаешь, о чем я? Мерсад, Мерсад самый рейтинговый боец последнего года и до сих пор сохраняет позицию. На ней хотят заработать, может потребовать у него выкуп, ну никак не убить. А ты раскис и лежишь тут как идиот, когда твоя женщина борется за жизнь, чтобы быть рядом с тобой. Поверь, она ещё та оторва и выберется оттуда живой, а вот ты даже пятки её не достоин. Она тащила тебя с фронта, даже раненная, она верила в тебя, а ты в неё не веришь. Мне даже противно тебе это объяснять лицо Ника становилось всё сосредоточенней, Розалин отошла от постели, засунула руки в карманы и стала ждать. Ник проматывал в голове все события, связанные с Анри, все её поступки и слова, осознавая, что Розалин говорила правду. Он поднял на неё глаза, они горели яростью и уверенностью.