Впоследствии на этом месте и было организовано предприятие по обслуживанию автомобилей. Когда не было ремонтных работ, Гиви занимался резкой камня для памятников, выпечкой еды для клиентов.
На своём предприятии Гиви был и механиком, и кулинаром, и резчиком камня. В каком виде специализации Гиви более преуспел, автомобилисты городка смогли быстро разобраться работы в автосервисе выполнялись быстро и качественно.
Как-то Малхаз Самсонович, отремонтировал здесь свою старенькую, видавшую виды иномарку, да так и оставил её у Гиви. Иногда юноша подвозил Председателя по его просьбе.
Выцветший под палящими лучами солнца комбинезон генерального директора на пересечённых крест-накрест шлейках был непонятно какого изначально цвета. Но Гиви чувствовал себя в нём комфортно, поскольку рабочая одежда, по его мнению, скрывала выпирающий живот любителя пирожков.
К тому же спецодежда была универсальной подходила и для шиномонтажа, и для резки камня, а также для приготовления кулинарных изысков.
Как и все тучные люди, он был добр и наивен. А ещё рассеян и любопытен.
И хотя каждое из проносящихся автосредств требовало минимального ремонта, а чаще всего капитального или же утилизации все они бесследно исчезали в клубах пыли.
К сожалению, в последнее время предприятие было в простое, ни одно из направлений не приносило прибыли.
Мысленно гендиректор анализировал причины неудач.
«Может быть, имеет смысл сократить какой-нибудь вид деятельности, приносящий наименьший доход, рассуждал он. Долгожителей стало слишком много некому памятники ставить. Вот и аксакал за сотню перевалило, а собирается в десятый раз жениться, невеста на шестьдесят лет моложе. И где это видано? В правнучки жениху годится». Скривившись, он поглядел на откушенный пирожок.
Мрачные мысли гендиректора прервал шум мотора явно иностранного происхождения мягкий и нежный, как мелодия для флейты Моцарта.
Перед изумлённым владельцем предприятия остановилась сияющая под лучами солнца иномарка. Из неё вышел элегантный мужчина. Открыв дверцу, он подал руку спутнице обворожительной длинноногой шатенке.
От неожиданности гендиректор поперхнулся пирожком. «На такой машине мог приехать только какой-нибудь миссионер из-за границы», лихорадочно соображал Гиви. Не зная, на каком языке к нему обратиться, гендиректор лишился дара речи.
Иностранец пнул ногой колесо и на чистом русском попросил:
Подкачать надо.
Придя в себя, гендиректор пролепетал:
Не беспокойтесь, дядя, починим быстро. А пока перекусите с дороги.
Ко всем мужчинам, не зависимо от возраста, родственных связей или же к случайным встречным он обращался одинаково дядя.
Пригласив клиентов в пирожковую, гендиректор проворно снял колесо, занес его в зал шиномонтажа и установил электроподкачку. Из-за прикрытой двери до гендиректора доносилась интригующая его воркующая беседа незнакомцев.
От природы Гиви был любознателен. Но почему-то так случается, что хорошая благородная черта характера зачастую как-то незаметно сама собой видоизменяется, эволюционирует.
И порою трудно, невозможно определить ту незримую грань между добродетелью и пороком. Между бережливостью и скупостью, строгостью и гневом. Обладатель отменного аппетита вдруг превращается в чревоугодника, а разговорчивый в болтуна.
Пытливость ума гендиректора как-то незаметно переросла в любопытство, которое победоносно заполонило всё его нутро, превалируя над остальными чертами.
Гиви приложил пустую банку горлышком к стене пирожковой и, прислонясь к ёмкости ухом, стал прислушиваться. До него доносились обрывки фраз, смысл которых он не совсем улавливал, но интуитивно чуял, что речь идёт о чём-то важном, эпохальном.
Спутница: «Ты уверен, что мы не зря приехали в эту дыру?»
Миссионер: «Признаюсь, не за фольклором приехали. А должны мы привезти отсюда прадедушке подарок двенадцать первых экземпляров швейных машинок Зингер. Теперь это большой раритет, они для нас являются поистине золотыми. Потому что только тогда многомиллионное наследство достанется нам».
Спутница мечтательно добавила: «И золотой блеск наследия Зингера долгие годы будет ослеплять нас где-нибудь на Лазурном побережье».
Неожиданно любознательность гендиректора была прервана очень громким хлопком. Не выдержав перекачки, шина, как громадный чёрный снаряд, полетела ввысь, приклеившись от разогрева к пластиковому потолку. Почти одновременно раздался звон разбившегося стекла это упала банка, которую Гиви прижимал ухом к стене.
Вышедшие на громкий звук иностранцы, увидев висящую на потолке шину и лежащего на полу в клубах пыли и осколках стекла перепуганного гендиректора, вроде бы мало чему удивились.
Достав из багажника запасное колесо, одев его и расплатившись с продолжавшим лежать хозяином предприятия за автосервис и питание, спутники уехали.
Пирожки оказались лишь надкушенными.
Курсы
«То-то мне сон приснился, что доска прогнила в надворной уборной, вспомнил Гиви. Я провалился и оказался по уши Благо, Сусанна порадовала это очень хороший сон. К деньгам. Досадовала, что почему-то её такие прекрасные сновидения не посещают».
Хотя Сусанна возглавляла культмассовую комиссию в местном Совете, но и в ворожбе знала толк.
Как в воду глядела сон в руку. Вроде бы всё сходится.
Вот только где их отыскать, эти золотые машинки? С чего начинать?
Сколько ни морщил лоб гендиректор, выдавливая мысли, ничего путного ему в голову не лезло.
Неожиданно улыбка озарила его мрачное лицо. Гиви нашёл химический карандаш и, послюнявив его, на оборотной стороне испачканного листка написал: «Объявление. На бесплатные курсы кройки и шитья приглашаются все желающие. Приходить со своими швейными машинками на хозяйственный двор предприятия «Шиномонтаж, пирожки, памятники».
Слово «бесплатные» он обвёл несколько раз, что, по его мнению, должно было привлечь внимание потенциальных курсисток.
«Хорошее, звучное название будущего предприятия залог его финансовых успехов», решил гендиректор.
В голове почему-то навязчиво крутилось что-то с корнем «вос» восток, восход, вострец. Вострец напоминает что-то острое, колющее. Наиболее ласкает слух восторг. Первая часть слова «вос» придает восточный колорит, вторая «торг» указывает на принадлежность к торговле.
Гиви вспомнил ещё один способ придумывания названий, когда из начальных слогов собирается одно целое. Он чувствовал, что на верном пути. Слышал, если родители затруднялись выбрать имя своему дитяти, они, недолго думая, открывали газету и читали заголовок взволновавшего всех события.
«Отто Юльевич Шмидт на льдине». И имя для красавицы дочки готово Отюшминальд.
Курсы кройки и шитья Кукриш. И кратко, и звучно! Однако было в звучании что-то птичье, каркающее. Да и недоброжелатели могли рядом дорисовать кукиш.
Поразмыслив, Гиви остановился всё же на «Восторге».
Здешний парк жители любили. Их привлекала высокая зелень, в тени которой не так ощущался зной лета.
Благоустройство парка не отличалось особым изыском несколько бетонных скульптур зверушек были выкрашены в белый цвет. Отдельные детали глаза, нос для выразительности подцвечены бронзой.
Не вписывающуюся в зоологическую тематику «Девушку с веслом» перенесли, по решению комиссии по культурному наследию, на территорию загородного дома охотника. Авторская идея была нарушена лишь заменой весла на лук из лозы виноградника.
Местом притяжения для жителей городка был зелёный театр. В нём проходили концерты заезжих артистов и читались лекции на самые разные темы.
У входа в ландшафтный источник здоровья возвышалась афишная тумба с указанием планируемых мероприятий.
«Это то, что мне нужно, решил Гиви, лучшего места для рекламы курсов не найти».
Он обошёл тумбу два раза. Оптимизм сменился некоторым разочарованием. Броские, пёстрые афиши привлекали проходящих мимо тумбы в парк своей красочностью и интриговали актуальностью проблем.
Не избалованным на культурный досуг жителям городка предлагалось выступление цыганского ансамбля «Шалом», кулинарное шоу Вазгена Брюханидзе «Особенности национальной кухни» и лекция астрологического ботаника Оскара Жлобы «О воздействии ретроградного Меркурия на раскрытие семядолей у соцветия зонтичных».
Оглянувшись, Гиви постарался незаметно содрать цыганскую афишу, засунув её обрывки под рубашку. Но под верхней афишей появилась ещё одна: «Мастера разговорного жанра Гуревич и Гурвич». Её постигла та же участь, что и предыдущую была сорвана. Под ней оказалась ещё более красочная: «Звезда эстрады солнечной Турции несравненная Шапира».
Рекламная тумба напоминала кочан капусты отрываешь лист, а под ним ещё один, и ещё, и ещё
Как по годовым кольцам спиленного дерева, по ней можно было проследить активную деятельность культмассового сектора за последнее десятилетие.
Гиви осознал, что конкурировать с яркими плакатами его «самиздату» не под силу. Поэтому для своего объявления был выбран столб напротив здания Совета, на котором уже была подобная информация. Прикрепив силикатным клеем свою рекламу, Гиви с чувством выполненного долга возвратился на предприятие.
Чтобы не терять понапрасну времени, гендиректор решил мало-мальски благоустроить будущую площадку для курсов.
С хозяйственного двора предприятия он убрал уже давно стоявший в простое станок для резки камня, замостил неиспользованными гранитными плитами площадку.
Хотел устроить и навес, дабы не попортить швейное оборудование, которое должны были принести с собой посетительницы курсов. Но отсутствие оборотных средств не позволило осуществить эту перспективную идею, и её претворение пришлось отложить до лучших времён.
Но желающие посещать курсы почему-то не спешили приходить.
Гендиректор пытался анализировать причины заторможенности реализации этой, казалось бы, беспроигрышной акции: «А может быть, машинки слишком тяжёлыми оказались, и непосильная ноша не позволила добраться будущим швеям до места назначения? мрачные мысли бороздили в голове Гиви. А может, надпись дождём смыло?»
Гиви решил проверить эту версию. Объявление было на месте, но особого восторга курсы «Восторг» почему-то ни у кого не вызвали.
После недели томительных и безрезультатных ожиданий он с горечью осознал в одиночку эту ношу из золотых машинок ему не осилить. Назрела острая необходимость иметь надёжного сообщника смекалистого, инициативного, и, непременно, с волчьей хваткой.
Тщательно проанализировав деловые и морально-волевые качества всех кандидатов на это вакантное место, Гиви остановился на двух претендентах: одном из директоров завода «Вторчермет» Валико Киладзе и владельце дегустационного зала «У Бахуса» Арго.
«Но я же как-то наехал на него, закрались сомнения. Скорее всего, он обо всём уже забыл».
После некоторых раздумий выбор пал всё же на Арго.
«Валико слишком горяч», решил он.
Потомок аргонавтов
Какое самое сильное чувство, объединяющее всё человечество, способствующее ускорению эволюции и являющееся движущим локомотивом прогресса?
Лучшие мыслители всех времён и народов бились над ответом на мучивший их вопрос. Выдвигались самые разные гипотезы любовь, ревность. И даже порой неожиданные, парадоксальные, как стыд, долг.
Свой вариант ответа на эту животрепещущую проблему дали представители общественного питания: «Самое сильное чувство это чувство голода!»
Всех сроднило обстоятельство, делающее абсолютно разных людей единомышленниками и богатые, и бедные, и умные, и глупые все любят вкусно покушать. А для повышения аппетита и выпить.
А сколько славных изобретений было посвящено этой теме: мясорубка, заварник для чая Сколько было выпущено разнообразных новинок пищевой промышленности: голландский сыр с дырочками, консервы «Частик», газированная вода «Дюшес». Всего не перечислить.
Это явление дало мощный толчок к развитию медицины появились зубные протезы, дающие возможность лишенным средств пережёвывания вновь ощутить вкус свежеподжаренного барашка.
Соответствуя духу времени, повсеместно стали возникать новые формы общественного питания. Это прогрессивное движение не обошло стороной и наш небольшой городок, жители которого были не прочь отведать острые яства.
Городок жил в своём размеренном темпе, однако свежий ветер перемен внёс свои коррективы в его несуетливую жизнь, нарушив привычные, традиционные устои. Повсюду проголодавшихся зазывали к себе красочные рекламные щиты с завлекающими названиями: закусочная «И рагу пожелаю», кофейня «Третьего не дано», рюмочная «А ну-ка отними».
Но наибольшей популярностью пользовался винный погребок «У Бахуса». И не то чтобы жители городка очень любили выпить и были большими друзьями древнегреческого бога виноделия.
Привлекал сюда посетителей, а чаще посетительниц, ритуал дегустации с эмоциональным, красноречивым рассказом о чарующих свойствах волшебных напоев. Низким, вкрадчивым баритоном его, словно песню, нараспев, поведывал владелец заведения Арго любимчик всего городка. Некоторые, наиболее эмоциональные слушатели под его убаюкивающее, вальяжное повествование даже засыпали.
Откуда появился Арго в этих краях и кем он был ранее, никто не знал. Сам он об этом никогда не говорил.
Высказывались разные версии о его прошлом. Одни полагали, что он был успешным столичным бизнесменом, а сюда сбежал от преследования налоговой инспекции.
Другие, что он известный баритон, и здесь нашёл спасение от несправедливости. Когда бездарные, завистливые коллеги выжили его из театра, он от обиды съехал подальше. Один кавказец был глубоко убеждён, что это не кто иной, как бывший солист Тбилисской оперы Отари Кобелидзе.
Третьи находили причину в несчастной любви. «Лишь в уединении можно будет залечить эту душевную рану». «Да нет же», возражали им поклонники другой любовной версии: «Многоженец, скрывается за неуплату алиментов».
Ходили слухи, что он азартный игрок и в этих краях прячется от должников. А кто-то договорился даже до того, что он крупный учёный-ядерщик, который свихнулся на почве науки.
И чего только злые языки не нащебечут: то ли из зависти, то ли по глупости.
Сам себя он называл потомком аргонавтов. Хотя директор школы Дора Давыдовна Кауфман выразила сомнение по этому поводу: «Аргонавты мифологические герои, а потому реальных потомков иметь не могут».
Скорее всего, кличка прижилась от сокращения его фамилии Аргонов.
Арго был весьма привлекательным, импозантным мужчиной средних лет. Он не мог не нравиться женщинам: выше среднего роста, ни одна морщинка не нашла пристанища на его гладком лице. Волосы, зачёсанные вверх, аккуратно уложены, набриолинены.
Арго предпочитал классический стиль в одежде. Костюм на нём всегда сидел идеально местный «кутюрье» Яков Соломонович досконально знал все параметры фигуры Арго. В пиджак непременно подкладывал плечики.
В верхнем кармане пиджака обязательный платочек. В зависимости от мероприятий его цвет постоянно менялся. Повседневно тёмный, по особым случаям яркий. Как правило, надевал белую рубашку с расстёгнутым воротником. Головной убор не носил даже в непогоду, чтобы не испортить причёску.