Для проведения работ по освоению полуострова нужны глубокие изыскания, а они пока запаздывают. В результате мы терпим убытки. Например, поставили буровики поселок, а он съехал в реку оказывается, под ним был сплошной лед
Раз работы не обеспечены необходимыми исследованиями, их следует остановить.
А они у нас сейчас и так приторможены.
Вы имеете в виду приторможены до зимы? Но летом на Ямале никто строительных работ не ведет из-за неподходящих условий. А зимой придется работать, ведь поставка газа намечена на 1991 год?
У нас мало капитальных вложений, поэтому сейчас мы только готовим и накапливаем грунт в двух карьерах, которые нам выделили. Для того, чтобы мерзлота не протаивала, нужно создать изолирующую подушку, на которой потом будет вестись строительство. Если возить грунт для этого издалека, то получается слишком дорого. Поэтому его решили брать из карьеров поблизости. Но грунт нуждается в обезвоживании он там пополам со льдом. Потом, по зимнику, грунт повезут на стройплощадки.
Раз речь зашла о деньгах, скажите пожалуйста, во сколько оцениваются строительные работы, связанные с освоением газовых месторождений Ямала? Называются разные цифры, и одна из них 44 млрд. руб.
Ориентировочная стоимость объектов, связанных с освоением Ямала более 30 млрд. руб. Но если брать все затраты, вплоть до транспортирования газа к западной границе, то получится примерно та сумма, которую вы назвали. А стоимость работ на самом полуострове оценивается примерно в 67 млрд. руб.
Часть добываемого газа предполагается продавать на Запад. Какая доля газа будет экспортироваться и сколько валюты ожидается получить на этих операциях? Не получится ли так, что на вырученные деньги опять станут закупать трубы для новых газопроводов?
Мы являемся подрядным подразделением и получаем валюту только за объекты, построенные за рубежом. Так что этот вопрос не ко мне. Каждый должен заниматься своим делом. Об этом надо спрашивать газовиков или внешторговцев, а мы газом не торгуем. Наша задача выполнять подряды по обустройству промыслов. Эти цифры не моя компетенция, поэтому мне не хочется обсуждать такие вопросы.
А как вы относитесь к тому, что продолжают заключаться долгосрочные договоры на поставку газа, подразумевающие, что и в XXI веке нашей специализацией будет оставаться экспорт сырья?
Во-первых, наша страна имеет большие возможности для добычи газа, а страны Западной Европы в этом сырье сильно нуждаются. Долгосрочные связи у нас завязаны давно, и сейчас нет смысла их обрывать. Это поможет нашим дружеским контактам. Имея газ, мы можем обменять его на что-то необходимое. Такая торговля взаимовыгодна, и я не вижу причин для ее прекращения.
Во-вторых, я просто не вижу пока другого пути для получения необходимых нам валютных поступлений.
Но вы уводите меня в сторону. Я строитель, на эту тему давайте и будем разговаривать. Будь я вольным казаком, мог бы разговаривать на любые темы. У нас сейчас появилось много специалистов говорить обо всем. Конечно, что же хорошего в том, что мы торгуем сырьем, а не компьютерами. Может быть, это результат того, что многие могут рассуждать на любые темы, только бы не делать свое дело.
Что касается нашего министерства, то мы строим объекты в Ираке, Алжире, недавно выиграли контракт в Кувейте, в Греции, Югославии, Финляндии. Это значит, что наш опыт и методы строительства вполне могут конкурировать с зарубежными.
Что позволяет выигрывать строительные подряды, учитывая сравнительно невысокий уровень эколого-экономических показателей выполняемых работ?
Ну, природа это особый вопрос, а что касается технологии строительства, нашего технического уровня, организации работ, качества сварки тут мы конкурируем с любой страной. Авторитет нашего министерства в мире очень высок. Сварочную установку «Север», разработанную нами совместно с Институтом электросварки имени Патона, купили американцы и японцы. Так что уровень технологических возможностей известен, нашему качеству доверяют. В получении контракта первую роль играют экономические показатели кто построит быстрее, дешевле и качественнее. Где-то мы проигрываем, где-то выигрываем.
Разрушение природы тоже начинает играть немалую роль при осуществлении строительства. Здесь и вопросы дисциплины кто-то не туда поехал, где-то что-то при строительстве не учли, не хватает экологического образования и воспитания строителей.
Если всё предусмотрено проектом, то строителям остается только выполнять предъявляемые требования. Например, при строительстве трубопровода на Аляске затраты природоохранного плана составили 1,1 млрд. долл. Это около 15% от сметной стоимости проекта. У нас расходы на это существенно меньше. Происходит такое потому, что до сих пор действует остаточный принцип финансирования экологических программ и денег на всё, как правило, не хватает. Нам ведь все равно, сколько средств будет выделено на эти цели хоть 20% от суммарных затрат. Мы подрядчики, и нам нужно, чтобы заранее была получена документация и финансирование велось непрерывно.
Кто занимается проектированием схемы освоения Ямала?
Головной институт ЮжНИИгипрогаз, расположенный в Донецке. В Сибирском отделении Академии наук СССР есть неплохие теоретики, но нам-то нужна конкретная программа. Нужен блок мероприятий, вставив который в проект, можно будет приступать к строительству. Мы понимаем, что природу нужно сохранять! Кроме того, все проблемы учёные связывают в основном с мерзлотой, а надо изучать более широкий круг вопросов. Нам нужна технология, тщательно проработанный проект, и мы будем работать, не разрушая природы. Ничего этого нет. Да ещё и денег постоянно не хватает.
Сейчас, когда одной из центральных задач перестройки считается достижение нашей промышленностью мирового уровня качества, как вы оцениваете возможность обеспечения добычи газа на полуострове Ямал в намеченные сроки при качестве строительства, близком к достигнутому на Аляске?
Надо сказать, что уровень и методы практически не различаются. Американцы в базовых пунктах готовили суперблоки массой более 1.000 т, а затем сплавляли их по рекам и монтировали на месте. Благодаря этому минимально страдала природа, так как основные строительно-монтажные работы проводились в наименее уязвимых южных районах. И людей на строительстве было занято меньше.
Примерно то же самое делаем мы. Пока не замерзли реки, подвозим блоки, которые представляют собой части завода со всей технологической начинкой. Принимаем их в районе Ямбурга, где на побережье Обской губы оборудованы причалы, а затем затаскиваем на подготовленные свайные основания. Готовятся блоки в Тюмени, где строители живут в нормальных условиях вместо того, чтобы держать их на Ямбурге. В результате и уровень качества работ выше, и природа целее.
Планируя строительные мероприятия, завязывая связи со смежниками, учитываете ли вы степень разболтанности нашего хозяйственного механизма?
Разумеется, с каким-то коэффициентом приходится учитывать, но сейчас работы ведутся в новых условиях. Экономические рычаги управления должны свести на нет имеющиеся элементы разболтанности. Хотя, пока их хватает: там что-то недопоставили, здесь сорвали сроки, где-то вообще привезли не то, что заказывали.
Сейчас есть предприятия, которым выгоднее сразу заплатить штраф вместо того, чтобы поставлять какие-то детали. Они без разговоров рассылают штрафы, а мы в результате что-то не доделываем известно, что при нашей системе не всё можно купить за деньги. Такая вот ситуация в условиях дефицита.
Создавая сеть трубопроводов в Заполярье, мы можем ориентироваться на опыт американцев, которые закончили прокладку трансаляскинского нефтепровода в 1978 г. Прошло 10 лет. Как они оценивают степень воздействия трубопровода на окружающую среду?
Этот трубопровод назван самым дорогим в истории объектом, построенным при частном финансировании. При диаметре труб 1.220 мм и протяженности 1.280 км он обошелся в 8 млрд. долл. Сколько из этих денег пошло на сохранение природы, я уже говорил. Тяжба, навязанная строителям группами защитников природы, задержала строительство почти на 5 лет. Возражения сводились к тому, что трубопровод разрушит естественные места обитания диких животных. Подобно забору, он навсегда разделит животный мир Аляски на две территории, что может стать причиной вымирания крупных животных в первую очередь оленей и овцебыков. В то время многие страны испытывали острую нехватку нефти, поэтому Конгресс США после длительных дебатов принял решение о строительстве трансаляскинского нефтепровода. После его завершения были проведены всесторонние исследования совместимости трубопровода и животного мира. В результате определили, что приготовленные переходы через трубу, ради которых строителям пришлось заглублять всю конструкцию, у животных популярностью не пользуются те переходят, где хотят. Поголовье овцебыков и оленей даже увеличилась. Это объясняется тем, что на рекультивированных участках растительный покров более благоприятен для них.
Получается, что отрицательные последствия намного меньше ожидаемых. Если бы не поднятая вокруг него паника, то строительство могло обойтись в 900 млн. долл.
На конференции вы сказали, что выступаете с позиции выживания на планете, имея в виду, что без наращивания добычи газа нам сейчас не выжить. Атомщики так говорят про АЭС. Гироэнергетики про ГЭС. Мелиораторы про строительство каналов в самых неожиданных направлениях. Не слишком ли это узкое понимание стратегии выживания? Быть может, это мнение своеобразного лобби, отстаивающего интересы процветавших в недавнем прошлом ведомств?
Газ как топливо в «Энергетической программе» занимает ведущее место. Более того, если сейчас мы добываем около 700 млрд. куб. м, то к 2005 г. намечается получить прирост до 1,15 трлн. куб. м в год. Конечно, если будут какие-то перемены в альтернативных источниках или в атомной энергетике, то цифры изменятся. Сегодня доля нефти и газа в энергобалансе страны составляет примерно 70%. Так что про другие ведомства ничего сказать не могу, а газ сегодня это реальный путь поддержать энергетический баланс. И отдача от капитальных вложений будет получена почти сразу.
Осваивать Север надо никуда от этого не денешься. Но как это делать вот основной вопрос. Конечно, строить так как строили раньше, сегодня нельзя. Нам просто не дадут. Работы уже один раз остановили и ещё остановят, если не изменятся подходы. Надо работать по-новому, не оставляя за собой катастрофических разрушений.
Если же вернуться к проблеме Ямала, то пока на освоение месторождений полуострова почти не выделяют средств. У нас есть возможность как следует подготовиться.
Перед кем в долгу наука?
To whom does science owe?
Журнал Президиума АН СССР «Энергия: экономика, техника, экология», 3, март 1989 г.
Беседа состоялась в октябре 1988 г., Надым.
«Наука в долгу у нефтяников и газовиков». Эту фразу не раз приходилось слышать на конференции от представителей Миннефтегазстроя. Имелось в виду, что ученые не помогают строителям обеспечивать безопасное, с точки зрения экологии, развитие нефтегазового комплекса. Наш специальный корреспондент Владислав Ларин обратился за комментариями к сотруднику Института проблем освоения Севера сибирского отделения Академии наук СССР, кандидату географических наук Вячеславу Федоровичу Лукичеву.
Вячеслав Федорович, почему же ученые до сих пор не обеспечили строителей комплексом мер, соблюдя которые можно осваивать ресурсы и не разрушать при этом окружающую среду?
Наша группа уже давно работает на Ямале, относительно освоения, которого сегодня разгорелся спор. Впервые, по приказу директивных органов, строители пришли на Ямал в 1976 г. Нами была предложена программа научно-исследовательских работ, которая среди прочих вопросов включала в себя и эколого-социальные, но поступил приказ перенести все работы на Уренгой. Мы настаивали на том, чтобы Министерство газовой промышленности СССР (Мингазпром) продолжал заниматься Ямалом, но двенадцать лет назад его руководство нас не поддержало.
Затем в 1983 г. вновь решили осваивать месторождения Ямала. Широкая общественность узнала об этом только в декабре 1985 г. Ровно через два месяца через Всесоюзное научно-техническое общество (ВСНТО) мы подали в 15 министерств и ведомств «Технико-экономические соображения по созданию железнодорожной переправы на полуостров Ямал», в которых указывалось на возможность прокладки магистральных газопроводов через Байдарацкую губу. Технико-экономическое обоснование подобного проекта было разработано еще в 1977 г., но лишь десять лет спустя Госпланом СССР и другими ведомствами было принято решение о строительстве газопровода таким способом.
До сих пор ведомства, причастные к освоению Севера, стараются сэкономить на строительстве капитальных автомобильных и железных дорог, хотя это уже обошлось государству не в один миллиард рублей потерь. В то же время опыт США, Канады, скандинавских стран, проводящих аналогичные работы, показывает, что без надежных транспортных коммуникаций невозможно добиться высоких экономических и экологических показателей. Не следует забывать, что транспорт является наиболее сильным фактором, воздействующим на природу северных регионов.
Заявлять, что наука ничего не делала значит вносить дезинформацию. Наши предложения были переданы в Бюро Совета министров СССР по топливно-энергетическому комплексу на имя Б. Е. Щербины. Там же, на пяти страницах, был изложен комплекс природоохранных мер. Причем раньше, по действовавшим правилам, мы не могли обращаться в Совмин напрямую, поэтому через писателя Сергея Залыгина передали свои принципиальные соображения относительно освоения полуострова Ямал.
Когда же дело дошло до экспертизы «Транспортной схемы Ямала», то входившие в состав Государственной экспертной комиссии представители Госплана СССР, Мингазпрома, Миннефтегазстроя и Минтрансстроя выступили против наших предложений. Хотя мы были единственной организацией, которая провела теплофизические расчеты устойчивости железнодорожного полотна, наш вариант был отвергнут без каких-либо серьезных доводов.
В записке, которую по нашей просьбе передал в Совет Министров СССР C. Залыгин, мы напоминали, что постановлением Совмина СССР, подписанным в мае 1987 г. «Об усилении роли экспертизы проектов на строительство крупных народнохозяйственных объектов в целях предупреждения отрицательных экологических последствий», Госплану, министерствам и ведомствам вменяется в обязанность не допускать утверждения проектных материалов, не обеспечивающих сохранения окружающей среды, не содержащих технических решений по предупреждению аварий и ликвидации их последствий. Несмотря на это было начато строительство железной дороги от Лабытнанги к Бованенковскому месторождению. Это привело к серьезному нарушению природы.