История одного партнерства
Е. Кисель
Партнерские отношения испокон веков были непростым делом и решались всегда сложно, хотя способы разрешения сложных ситуаций в конечном счете складывались очень похожие.
В этом выпуске мы хотим познакомить вас с одной историей партнерских отношений российских предпринимателей.
Василий Иванович Прохоров (17551815) происходил из крестьян. Отец его, «Иван Прохорович сын Прохоров», принадлежал к монастырским крестьянам Троице-Сергиевой лавры. Ему часто приходилось вместе с митрополитом бывать в Москве. В поездки он брал с собой кустарные изделия мастеров посада и по возможности продавал их. Постепенно ему удалось скопить необходимую сумму, и в 1764 году Иван Прохоров откупился от крепостной зависимости и вместе с семьей перебрался в Москву.
Сына своего, Василия, он определил на службу приказчиком на пивоварню, хозяин которой был из старообрядцев. Как это часто бывало, вскоре толковый приказчик решил также обзавестись собственным делом и открыл в Хамовниках небольшую пивоварню.
Однако дело это было не совсем по душе Василию Ивановичу, да и жена его, Екатерина Никифоровна, женщина праведная, часто повторяла: «Не могу я молиться об успехе твоего дела, не могу желать, чтобы больше пил народ и через то разорялся». Василий Иванович постоянно искал случай заняться более богоугодным делом, однако ничего другого он делать не умел. Наконец случай представился.
Судьба свела его с Федором Ивановичем Резановым (17751831). Федор Иванович был сыном рано умершего пахотного солдата Стрелецкой слободы города Зарайска Рязанской губернии. Чтобы иметь возможность помогать своей старой матери, он приехал в Москву, где устроился на ситценабивную фабрику. Будучи человеком одаренным, энергичным и предприимчивым, он выучился грамоте, до тонкостей изучил ситценабивное производство и подумывал, как бы завести собственное дело. Но у него не было средств и связей, в то время как Василий Иванович Прохоров уже был известным человеком в промышленном мире Москвы, пользовался уважением у московского купечества и обладал необходимыми средствами.
В 1799 году они заключили словесный договор об устройстве небольшой ситценабивной фабрики в Москве. И обговорили условия работать вместе пять лет, девять частей прибыли делить пополам, а десятую часть отдавать Резанову за его «знания и распоряжение» делом.
Время шло, благодаря капиталу и связям Прохорова и познаниям Резанова дело разрасталось, и между партнерами начались разногласия. По окончании пятилетнего срока соглашения Василий Иванович предлагал партнеру заключить письменное соглашение. Он писал: «Так как Вы прежде уверяли, что намерены сделать письменное условие, то теперь, ежели Вам не противно, прошу оное привести в совершенство» Резанов же решил, что в компаньоне он больше не нуждается, и, пользуясь деликатностью партнера, пытался отстранить того от дел. Тем не менее новое соглашение на следующие пять лет было заключено. Также «на честное слово» и для Василия Ивановича на менее выгодных условиях: он получал из прибыли только 1/3 вместо 45%.
Однако Резанову и этого было недостаточно, и ближе к концу договорного срока он стал заводить разговоры, чтобы Василию Ивановичу изыскивать для себя иное занятие. Прохоров писал ему: «В окончании всего желательно мне знать и о том, как Вы располагаете на будущее время, быть со мной вместе или разойтись намерены. Если не противно прошу ответить заблаговременно». Василий Иванович был не согласен с таким решением и настаивал на разделе фабрики.
А делить было что: к 18101812 годам в состав фабрики входили резная, набойщицкие мастерские, химическая лаборатория для составления красок, отделочная, уксусная, склад товаров и материалов. Резанов уже не мог самостоятельно справиться с управлением, но не хотел допускать в дела своего партнера. Он без согласования ставил на ключевые должности «своих» людей, а на управление самым важным секретным подразделением лабораторией, где разрабатывался состав красителей, поставил своего молодого родственника.
Пожар в Москве 1812 года не обошел фабрику Прохорова и Резанова. Предприятию был нанесен ощутимый урон, но все же он был существенно меньше, чем у других московских производств. Возможно, свою роль в этом сыграло решение Василия Ивановича остаться со старшим сыном Иваном в захваченном французами городе, чтобы попытаться спасти от разграбления и разрушения производственные и складские помещения фабрики.
Федор Иванович Резанов еще до захвата Москвы уехал из нее по делам. А вскоре после бегства французов вернулся в Москву, быстро сориентировался, понял, насколько выгодно положение его производства по сравнению с другими, пострадавшими от французов и пожара гораздо больше, и, не дожидаясь раздела с партнером, с усердием принялся восстанавливать пострадавшие здания и заново переоборудовать мастерские цеха. Чтобы быстрее запустить производство, он использовал деньги, вырученные от продаж продукции фабрики в 1812 году.
После ухода французов из Москвы Прохоров и Резанов начали раздел предприятия, который завершился к 1820 году. Было много споров по поводу самых выгодных земель у Москвы-реки на холмах, носивших название «Три горы». Партнеры пришли к соглашению владеть ими совместно на определенных условиях, о коих договорились. Все было решено честно, никто не остался в обиде. Дела на фабрике Резанова пошли неплохо, тем более что его бывшие партнеры Прохоровы красильные заказы размещали по старой памяти на фабрике Ф. И. Резанова, зарекомендовавшего себя как лучшего специалиста в красильной отрасли.
После раздела фабрикой руководил уже сын Василия Ивановича Тимофей Васильевич, которому на момент приема дел у отца было всего 16 лет. Вплоть до революции потомки Василия Ивановича успешно управляли Прохоровской мануфактурой. На 1914 год на фабрике «состоит служащих до 500 чел., рабочих до 7500, вырабатывается в год пряжи до 150 000 пудов, тканей суровых до 400 000 кусков по 60 арш., крашеных набивных товаров и белья 3 000 000 кусков». 3 сентября 1918 года «Товарищество Прохоровской Трехгорной Мануфактуры» было национализировано.
Залогом успешного старта в этом случае стало удачное сочетание у партнеров ресурсов, необходимых для коммерческого проекта: капитала, репутации и связей одного и основательных знаний в области технологий и организации ситценабивного производства другого. Однако когда предприятие стало приносить хороший доход, а младший партнер встал на ноги и решил, что может обойтись без старшего товарища, он начал «выдавливать» его из бизнеса. Сначала добился перераспределения «барышей» в свою пользу, а потом и вовсе предложил ему заняться чем-то другим. Василию Ивановичу Прохорову в этой ситуации достало настойчивости, такта и благоразумия, чтобы договориться с партнером о «разводе» и разделе имущества на таких условиях, чтобы ничьи интересы не были ущемлены, и они смогли расстаться без взаимных обид, сохранив при этом хорошие рабочие отношения. И конечно, успеху Василия Ивановича способствовали его личностные качества: увлеченность своим делом, конструктивный подход к возникающим сложностям, щепетильное отношение к принятым обязательствам, умение дипломатично, не испортив отношений, и в то же время жестко настоять на своем, нравственное отношение к партнеру и к своему делу. А успешности его дела то, что эти его качества перешли к детям, от них к внукам и правнукам.
При подготовке текста были использованы материалы:
«Прохоровы: Материалы к истории Прохоровской Трехгорной мануфактуры и торгово-промышленной деятельности семьи Прохоровых. 17991915 гг.» сост. П. Н. Терентьев.
Женщины в российском бизнесе. Мария Федоровна Морозова
Е. Кисель
В XIX веке в России женщина могла быть женой, матерью и хозяйкой дома и в то же время владеть и руководить каким-то бизнесом.
Согласно российским законам, женщина пользовалась такими же имущественными правами, как и мужчина. Каждый из супругов мог иметь и вновь приобретать свою отдельную собственность через покупку, дар, наследство или иным законным способом. В «Своде законов Российской империи» указывалось: «Имущество жены не только не становится собственностью мужа, но, независимо от способа и времени его приобретения (во время ли замужества или до него), муж браком не приобретает даже права пользования имуществом жены».
Более того, супруги могли вступать друг с другом в отношения купли-продажи как совершенно посторонние лица. В 1753 году был принят закон, гласивший, что «жены могут продавать собственное их имение без согласия их мужей». В 1825 году это было подтверждено специальным законоположением «Пояснение, что продажа имения от одного супруга другому не противоречит закону».
Также согласно законодательству Российской империи женщины имели равные с мужчинами права и на занятия коммерцией.
В «Жалованной грамоте городам», принятой Екатериной II в 1785 году, указывалось, что «дозволяется всякому, какого бы кто ни был пола кто за собою объявит капитал выше 1000 рублей и до 50 000 рублей, записаться в гильдии». В законах о лицах купеческого звания также предусматривалось: «По смерти начальника семейства может заступить место его вдова, взяв на свое имя купеческое свидетельство, со внесением в оное сыновей, незамужних дочерей и внуков».
И часто после смерти главы семьи, даже если в семье были уже взрослые сыновья, работавшие в семейном деле, управление бизнесом переходило к его вдове. Именно в такой ситуации встать во главе семейного бизнеса пришлось Марии Федоровне Морозовой (18301911).
Мария Федоровна происходила из старинного купеческого рода Симоновых, ее мать принадлежала к известному купеческому роду Солдатенковых. С детства Мария отличалась бойким, упрямым характером, интересом к учебе.
К ней приглашали лучших московских учителей, ей легко давались математика, немецкий и французский языки
В 1848 году 19-летняя Мария Симонова вышла замуж за 25-летнего наследника знаменитой текстильной династии России Тимофея Саввича Морозова.
Тимофей Саввич был младшим сыном основателя династии Морозовых, Саввы Васильевича, владельца крупнейшей в России Никольской бумагопрядильной фабрики, колоссального капитала, многочисленных не столь крупных предприятий, большого дома в Москве. Однако именно ему отец оставил в управление свои фабрики, объединенные названием «Никольская мануфактура».
Тимофей Саввич обладал достаточно сложным характером: был жестким, не терпел никаких возражений, всегда и во всем стремился быть первым. Однако свою супругу, Марию Федоровну, очень любил. Называл ее «душечкой» и ни одного решения не принимал, не посоветовавшись с ней. В их союзе двух сильных личностей они смогли построить отношения не на борьбе за лидерство, а на взаимном уважении и дополнении сильных сторон друг друга. В счастливом браке родилось девять детей, трое из которых (два мальчика и девочка) умерли в раннем детстве. После четырех дочерей последними Мария Федоровна родила долгожданных сыновей Савву и Сергея.
Сокровенным желанием Тимофея Саввича было поставить производство на Никольской мануфактуре на первое место в России. Качество и дешевизна изделий морозовских фабрик ценились по всей России. Однако в 80-е годы XIX века в России был затяжной кризис, который затронул и Морозовскую мануфактуру. С 1881 по 1884 год продажные цены на пряжу и миткаль снизились на 19,8% и 25% соответственно, что повлекло снижение сдельных расценок для прядильщиков и ткачей (на 18,8% и 30%), а также резкий рост штрафов для рабочих за испорченный товар (в среднем на 155%). В итоге на Никольской мануфактуре в 1885 году произошла первая стачка рабочих. Стачка была подавлена казаками и солдатами, участников предали суду. Тимофей Саввич принял произошедшее очень близко к сердцу. На суде он выслушал множество нелестных высказываний в свой адрес и даже задумался о продаже предприятий. Но этого не допустила Мария Федоровна, и сначала он просто отошел от дел, а потом вовсе уехал в собственное имение в Крыму, где скончался 10 октября 1889 года.
А уже 19 октября прожившая с Тимофеем Саввичем в браке сорок лет Мария Федоровна заменила мужа на его посту, возглавила и семью, и бизнес.
К роли главы семейного бизнеса Тимофей Саввич готовил супругу заранее. В 1883 году он выдал ей генеральную доверенность на управление имениями, покупку земель, получение денег. В духовном завещании, составленном в 1888 году, Тимофей Саввич написал: «Все без изъятия недвижимое и движимое мое имение, мною благоприобретенное, могущее остаться после моей смерти, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось, я завещаю супруге моей Марии Федоровне Морозовой в полную исключительную и независимую ее собственность и в неограниченное владение и распоряжение». Полная ценность наследства определялась в 6,1 млн руб.
В исследовании И. В. Поткиной отмечается, что с приходом Марии Федоровны к руководству Никольской мануфактурой была коренным образом преобразована система управления предприятием: принцип единоличного управления был заменен на коллегиальный, с четким распределением обязанностей между директорами. Директорами стали два сына М. Ф. Морозовой, Савва и Сергей, ее зять Александр Назаров, а также один из бухгалтеров мануфактуры Иван Колесников. 27-летний Савва Тимофеевич Морозов возглавил производство, ведал вопросами оборудования и качества продукции. Зять Морозовых, А. Назаров, ведал поставками сырья, расчетами с иностранными партнерами, а также главной Московской конторой. И. Колесников отвечал за торговлю и документооборот. 29-летний Сергей Тимофеевич Морозов числился директором формально, он занимался меценатской деятельностью.
Правление фирмы находилось через дорогу от усадьбы Морозовых, в Трехсвятительском переулке. Существовал обычай в обеденный перерыв директора и старшие служащие шли к Марии Федоровне, где за обедом обсуждались новости и принимались важные деловые решения.
Во время управления Марии Федоровны развитие фирмы проходило по трем основным направлениям: техническая модернизация, оптимизация условий кредитования, инновации в области сбыта.
Так, в этот период компания отказалась от использования банковских кредитов в Московском Торговом банке и Московской конторе Государственного банка под 57% годовых и стала кредитоваться из личных капиталов владельцев, которые получали 3%. В 18821883 операционном году М. Ф. Морозова из своих средств предоставила Никольской мануфактуре кредит на сумму 3,4 млн руб., в 19031904 операционном году на сумму 2,25 млн руб.
Изменилась стратегия сбыта. Прежде продукция Никольской мануфактуры продавалась на ярмарках, в том числе Нижегородской. Теперь же ее можно было купить круглогодично, оптом, через постоянные представительства фирмы в Петербурге, Нижнем Новгороде, Харькове, Ростове-на-Дону, Ирбите. При этом главной оставалась Московская контора в Китай-городе, через которую реализовывалось до 60% продаж.