И все из-за нее. Черт бы побрал эту старую сводницу!
Я не хочу помогать вам, прошипела я, тем не менее принимая у нее багаж и закидывая в предназначенный для мелких сумок отсек над сиденьями. Какого вы
Что, что произошло? притворно удивилась она.
Это какая-то шутка, да? Зачем было так делать?
Чувствовала я себя очень злой, но голос прозвучал беспомощно. Может, потому, что я изо всех сил пыталась говорить как можно тише, а такой тон никак не мог выразить моих эмоций.
Да о чем ты, Марта?
Я протиснулась к козырному месту у окна, которое успела занять до прихода Октябрины. Если она на него претендовала, так ей и надо.
Об Антонине Смирновой, конечно. Как поживает эта дама?
Наверное, приболела.
Или вы ее просто сочинили.
Или все-таки приболела.
Можно было выдумать что-то поизобретательнее.
Я рассматривала вариант с Иларией Илларионовой, но решила, что не смогу в нужный момент это выговорить.
Не смешно.
Над тобой я и не смеялась.
Октябрина глянула на меня почти с нежностью, и я, собиравшаяся выдать очередную колкость, осеклась.
Это бывший жених моей сестры, зачем-то напомнила я.
Бывший. Бывший жених.
Но я ведь выхожу замуж, почти прошептала я.
Да. Я исходила из того, что если у тебя все прекрасно, то ты плевать хотела на все это. Но если все так, как я подумала по телефону
Совсем не так, и говорите тише, прошу.
Ну, значит, невеста, ты легко переживешь эту поездку. В любом случае я решила, что игра стоит свеч, а если ты меня возненавидишь, я как-нибудь это переживу. Октябрина отрегулировала рычажком наклон спинки кресла и расслабленно откинулась на нее.
Зачем? повторила я.
Ты мне нравишься, Марта. Звучит банально, но ты немного похожа на мою дочь. Такая же серьезная, ответственная и много думаешь. И так же шифруешь свои чувства от самой себя, пока кто-то не ткнет тебя в них. Просто чтобы ты знала: дочь счастлива замужем и у нее тринадцатилетний сын.
Вы приложили к этому руку?
Не без того.
Профессиональная сваха.
Сваха-любитель. Тогда был первый и, как я думала, последний раз. Не могла долго смотреть, как они ходят вокруг да около.
И сняли им номер?
Остановись.
Ладно. Простите. Наверное, вы хотели как лучше. Но надо было сказать мне.
Чтобы ты не поехала? Нет уж. Если он тебе и правда не нужен, хотя по тебе не похоже, расслабься и наслаждайся путешествием. Как думаешь, в гостинице Смоленска разливают вино по бокалам?
Я пробурчала что-то, не готовая поддерживать светский разговор.
Со своего места я видела стоявшего у автобуса Пашу только со спины (его волосы, как всегда, красиво взъерошились), но все равно не могла смотреть. И не смотреть тоже не могла.
В конце концов я заставила себя уткнуться в телефон. Нужно было написать Роме, что все нормально, я добралась и экскурсия вот-вот начнется. Если он спросит про гида, я отвечу, что это полноватая женщина средних лет, с каре и добрыми глазами. Пусть Антонина Смирнова живет не только в моем, но и в его воображении.
Ни он, ни мама, ни уж тем более Римма никто не должен знать. Я приняла это решение так быстро и так бесповоротно, что оно больше не подлежало рассмотрению.
Римма
Выходной на даче с мамой и новеньким неожиданно оказался одним из лучших дней за последнее время. Я думала, это будет скучно и неловко, но эти двое начали перешучиваться еще в пути, как будто знали друг друга сто лет. Мама, дай ей Бог здоровья и долгих лет жизни, смеялась над остротами новенького непринужденно, точно он не был парнем, который спит с ее дочерью.
С клубникой расправились быстрее, чем я думала. Расправлялся на самом деле в основном он мама давала рекомендации, а я главным образом топталась рядом.
Солнце сияло и хорошо грело, поэтому мы сели есть на улице, правда, в куртках. Обедали бутербродами с колбасой и плавленым сыром, шоколадными печеньями и апельсиновым соком все это на свежем воздухе казалось в сто раз вкуснее. Новенький нахваливал скромную еду, которую взяла мама, точно это было фуа-гра. Я даже слегка пнула его под пластиковым столом, чтобы прекратил подлизываться, но он посмотрел удивленно. Наверное, искренне говорил.
После обеда мама предложила отдохнуть в доме и сразу ушла в другую комнату. Мы с новеньким вместе легли на старую тахту. Дом еще не прогрелся после зимы, так что мы накинули одеяло и плед и прижались друг к другу. Было стремновато что-то делать, когда мама за стенкой, поэтому просто пообнимались.
И все равно мне было хорошо, как-то даже неожиданно хорошо. Ничего не беспокоило. Новенький задремал, а я смотрела в окно на то, как ветер перебирает только недавно появившиеся маленькие листики деревьев, и не думала вообще ни о чем. Наверное, это природа так на меня влияет, решила я. Как совсем потеплеет, надо будет приехать вместе с ним и остаться с ночевкой, а может, с парой ночевок. Погуляем, пожарим вечером сосиски и маршмеллоу на костре И даже неплохо, что здесь почти не ловит интернет.
А нам можно будет опять сюда приехать? вдруг спросил новенький и, не открывая глаз, провел ладонью вверх по моему бедру.
По телу пробежали приятные мурашки.
Да, но зачем? Секс в городе перестал тебя устраивать? зачем-то поддела его я.
Почему только секс? Можно будет побродить, подышать свежим воздухом, пожарить что-нибудь, если правила пожарной безопасности позволят. А уж потом да, устроить настоящий пожар для двоих! Он поцеловал меня, и я с удовольствием прижалась к нему еще крепче.
Принято.
Кстати, у новенького есть имя. Его зовут Дима.
Марта
Как обычно, Паша начал делиться интересными фактами о городе, к которому мы подъезжали, еще в автобусе. Я слушала плохо, все время отвлекалась, и даже не на мысли, а на ощущения, которые подозрительно быстро менялись.
То меня снова кидало в жар, то всю будто пронзало маленькими иголочками (и я с трудом удерживала себя от того, чтобы ерзать на сиденье), то почему-то накатывало облегчение, а то вдруг становилось как будто все равно. Одно можно было сказать точно: все эти месяцы после предыдущего тура я была в диком напряжении, но если и подозревала об этом, то не представляла себе масштабы бедствия. Сейчас, по крайней мере, можно было не гнать от себя мысли о Паше, потому что это было абсолютно бесполезно.
Поездка до Вязьмы, первого пункта путешествия, заняла несколько часов, и, кажется, все кроме меня успели выспаться. Я же не заметила, что эти несколько часов вообще прошли.
Что я запомнила о Вязьме? Город воинской славы, чуть больше пятидесяти тысяч жителей, есть машиностроительный завод и завод графитовых изделий, часть населения работает на железной дороге. Существует легенда о том, что в вяземских лесах Наполеон зарыл то, что награбил в Москве, но никакого клада там пока не нашли. Не так плохо, кое-что я усвоила, но Паша определенно говорил дольше чем минуту, в которую умещались эти факты.
Из окна автобуса городок показался обшарпанным, но вышли мы на чистенькой нарядной площади, которую больше всего украшало похожее на затейливый белоснежный торт сооружение. Оказалось, трехшатровая Одигитриевская церковь, построенная в семнадцатом веке и восстановленная в девятнадцатом, после войны 1812-го.
Ее аляповатый вид Паша объяснил тем, что она принадлежит к «архитектуре московского узорочья», для которой характерны сложная композиция, необычные формы, обилие декора и мелких деталей. Своды церкви украшало мелкое «кружево» в виде маленьких кокошников.
Надеюсь, ты выбрала свадебное платье не в стиле московского узорочья, прокомментировала Октябрина вполголоса, заставив меня тихо фыркнуть.
В Вязьме обнаружился и кремль, правда, из шести башен сохранилась только одна, самая высокая Спасская. Сплошное прямоугольное белокаменное сооружение с несколькими крошечными окошками относилось к 1631 году и было самым старым в городе. Строгое и лаконичное, оно являло собой полную противоположность той церкви.
Немного зная тебя, предположу, что ты скорее предпочла бы для бракосочетания вот такой стиль, продолжила тему моя неизменная спутница.
Специально ради вас надену джинсы и черную майку и сфотографируюсь на фоне загса. А может, мы с Ромой оба облачимся в спортивные костюмы. Зачем постоянно напоминать, что я выхожу замуж? пробурчала я.
Вот как его зовут Да так, проверяю твою реакцию. Видела бы ты ее сама.
Пожалуйста, давайте послушаем м-м гида.
О, непременно.
Солнце припекало, и я расстегнула плащ, но по дороге до Смоленска, в которой я опять промаялась непонятно чем, стало накрапывать. Но женщина-экскурсовод, которой здесь препоручил нас Паша, будто не обращала на это внимания и вознамерилась рассказать нам все четко по плану. Ее не смутило даже, когда легкий дождик перерос в полноценный ливень.
Сам Паша куда-то отошел от этого дышалось чуть легче, но я все равно не была способна сосредоточиться. Так бывало, когда я читала перед сном и хотела закончить главу, а глаза слипались в какой-то момент я неизменно обнаруживала, что уже сплю, только с открытыми глазами, и смысл прочитанного от меня ускользнул.
Было мерзко и мокро. Вещи еще оставались в багажном отсеке, там же лежал зонт я решила не держать его близко, поскольку дождя не предвиделось. Ни Октябрина, ни Кристина зонтов тоже не достали моя соседка защитила голову платком, а девушка просто стояла, беспомощно озираясь, пока одна зрелая супружеская пара не позвала ее под свой широченный зонт. Рядом под таким же огромным Мэри Поппинс умерла бы от зависти ютилась пара куда более молодая вместе с женщиной средних лет. Я отметила про себя, что очень мило с их стороны было помочь ей укрыться от дождя: часто юные влюбленные ничего вокруг не замечают.
Гид все водила нас с места на место пешком, напрочь игнорируя непогоду, и я с недоумением «очнулась» в неприметном парке с зеленью и лавочками. Когда наконец вслушалась, оказалось, что здесь располагались королевские палаты, где останавливалась Екатерина II.
Нас, наверное, тоже выкосит такими темпами, заметила Октябрина философски.
Что? не поняла я.
Ну, чума в своем время выкосила в Смоленске тридцать пять тысяч жителей, а нас, наверное, выкосит воспаление легких, если мы в течение получаса не примем горячий душ.
А-а, ага.
Ни про какую чуму я не услышала, и меня вдруг затопил жгучий стыд. Почему я никак не могу взять себя в руки?! Ничего же такого не происходит.
Прости, я был в гостинице по делам. Решил не звонить, а забежать лично, пока свободен, и не ожидал, что в это время так польет. Внезапный шепот за спиной заставил меня подскочить. Ой, не хотел тебя пугать.
Паша встал за моей спиной, и я почувствовала, что на меня перестали попадать холодные крупные капли: он раскрыл над нами зонт. И стоял так близко, что я чувствовала мятный запах его шампуня и, видимо, пены для бритья.
Если бы я чуть-чуть отклонилась, то оказалась бы на его груди, в его объятиях. У меня мелькнула шальная мысль: можно сделать вид, что я оступилась, тогда он уж точно подхватит меня и прижмет к себе. Господи, какой бред иногда приходит в голову.
Не знаю, за что ты извиняешься, бросила я.
За то, что ты успела промокнуть.
А ему-то какое дело?
Немного. Переживу.
Нас пустят чуть раньше, я договорился. Подержи это, пожалуйста, сейчас я упрошу свою ответственную коллегу прекратить пытку.
Когда я обхватывала ручку его черного зонта, наши пальцы на миг соприкоснулись. Паша решительно шагнул к гиду и, даже не дождавшись окончания ее фразы, шепнул ей что-то на ухо. Она смерила его коротким недовольным взглядом и ответила, кажется, «хорошо».
Что ж, из-за непогоды я вынуждена сократить нашу экскурсию, но вы можете сами прочитать про Смоленск и Екатерину II, нехотя произнесла она.
Многие в группе радостно переглянулись.
Оказалось, до гостиницы всего несколько минут ходьбы, однако нас должны были довезти на автобусе. До него было и вовсе около минуты водитель высадил нас у парка и терпеливо ждал, но под таким дождем ощущалась буквально каждая секундочка. При этом я была готова преодолеть эту короткую дорогу без зонта, лишь бы Паша шел хотя бы на некотором расстоянии от меня.
Но он мне такого шанса не дал едва договорившись с гидом, вновь очутился рядом и взял под руку. Я жестами показала Октябрине, что она может попытаться встать под зонт вместе с нами, хотя для троих места было явно маловато. Она лишь отмахнулась и посильнее надвинула на голову платок.
Надо же, как из ведра, заметил Паша, и прогнозы ничего такого не обещали.
Угу.
Я силилась как можно меньше к нему прикасаться, в результате моя полусогнутая рука практически держалась на весу и уже начала ныть. Минута будто превратилась в час. А он, кажется, ничего этого не замечал.
Но в багаже у тебя зонт есть?
Он не писал мне полгода, дождался, пока я помолвлюсь с другим, а теперь волнуется, не простужусь ли я?
Есть.
Замечательно.
Угу.
Я зайду после ужина.
Не надо.
Все равно зайду.
Меня не будет в номере.
Я тебя найду.
Наша турпрограмма на день завершилась на стоянке возле пятиэтажки с гордой золотистой надписью «Отель». Водитель открыл багажный отсек, и все принялись, согнувшись, выуживать из него свои сумки.
Я хотела помочь Октябрине достать ее вещи (кажется, она была единственной, кто оставил их в салоне), однако меня опередил какой-то более бескорыстный и расторопный мужчина. Паша тем временем отвлекся на нашу группу громко сообщал о том, что сейчас нужно будет выстроиться к ресепшену и приготовить паспорта.
В очереди из промокших людей я остановилась взглядом на молодой паре и зрелой женщине они продолжали стоять рядом и оживленно болтали. Внезапно девушка прислонилась к ее плечу и что-то доверительно шепнула. Это уже никак не было похоже на беседу со случайной попутчицей. Неужели они приехали втроем: парочка и мать девушки?! Чудовищно неудобно для всех троих.
Приглядевшись, я обнаружила, что у парочки золотые кольца на безымянных пальцах правой руки. Супруги (очень-очень молодые, лет по двадцать, не больше) и мама жены. Потрясающе. Я чуть не расхохоталась, представив, что еду куда-то с Ромой и приглашаю с собой маму. Впрочем, я думала об этом не больше секунды воспоминание о Роме больно укололо, и я знала почему.
Отперев свой номер, я кинула сумку в угол и рухнула на постель, даже толком не осмотревшись. До ужина оставалось полтора часа. День пролетел незаметно, день пролетел мимо меня. Я ни черта не поняла ни про Вязьму, ни про Смоленск, ни про то, что со мной происходит. Я всегда умела держать себя в руках, но с Пашей это почему-то не работало. Ничего не работало и ничего не получалось с этим сделать.
Несмотря на то что он собирался зайти только после ужина, я, насухо вытирая волосы полотенцем после душа, нервно прислушивалась к каждому шагу в коридоре. Зачем я ляпнула, что меня не будет в номере? Куда я могу собраться, когда продолжает поливать дождь?
В конце концов стук в дверь все же раздался. Стараясь не обращать внимания на то, как сильно меня обожгло внутри, я крикнула «открыто». Класс, я и запереться забыла.
Вместо Паши на пороге стояла Октябрина.
Извини, ты пока одна?
Естественно. Я тут вообще одна.
Ну да. Мне необходимо было придумать повод уйти из своего номера. Кристина, как вы теперь говорите, сожрала мой мозг.
Кристина? с недоумением переспросила я.
Девчушка-блондинка. Я имела глупость заговорить с ней, когда мы оформлялись, а ей очень нужен собеседник. Она начала рассказывать мне всю свою жизнь, а потом оказалось, что мы практически соседи в этой гостинице, и через двадцать минут после заселения она была уже у меня. И то потому через двадцать, что я ее только тогда впустила.