Виктория MK
Ночь чудес
На дворе был 1982 год. Только ненадолго; 31 декабря после боя курантов число на календаре меняется. И не только число, но и сам календарь меняется. Новый уже лежал в ящике серванта, Валентин видел его краем глаза, как только мама принесла его с работы. Мама всегда приносила ручки, разные бумажки и календари она была секретарем, но мальчик точно не знал, чем она занимается. Однако цифры на календаре просто цифры. На самом деле, в полночь происходит нечто волшебное, что заставляет все внутри затрепетать и радоваться этому непонятному чувству, предвкушению чего-то замечательного.
В светлой детской комнате на стенах была приклеена мишура, на окне вырезанные снежинки, а на тумбочке с игрушками стояла миниатюрная елочка. Большая была в зале: вся украшенная стеклянными игрушками, в которых отражались яркими бликами мерцающие огоньки, и блестящим дождиком, падающим сверху.
Дим, а мы пойдем гулять? спросил маленький Валентин, подбежав к брату, который внимательно читал какую-то книгу, лежа на кровати. Все взрослые читают книги, мальчик знает. А что ты читаешь?
Брат снова не ответил и Валентин сел к нему поближе, положил голову на плечо, начиная читать вслух по слогам:
Ли-дия Ми-хай-ло-вна, у-чи-тель-ни-ца фран-цуз-ско-го А ты учишь французский? А почему он через «з» и «с» написан? продолжал он задавать вопросы. Там же только «с». Ну послушай! Францусский, произнес мальчик, отчетливо протянув звук «с».
Валь, ты мне мешаешь. Это не я учу, а герой. И не знаю я, почему так пишется. Что ты пристал? Дима оторвался от книги, чтобы осуждающе посмотреть на Валентина.
Почитай мне вслух, пожалуйста.
Нет, ты маленький еще такое читать.
Валя замолчал и некоторое время сидел тихо. Обычно мальчишка был слишком активным, чтобы не двигаться больше десяти минут, вот и сейчас ему быстро надоело бездействие:
Дим, ну пойдем гулять мне скучно!
Я с друзьями скоро пойду.
А я? Ты же не оставишь меня одного дома, правда? А то я маме расскажу!
Шестилетнего Валентина родители всегда слушали больше, чем одиннадцатилетнего Диму, и второй задавался вопросом «почему?». Если он старше, то и верить чаще должны были бы ему.
Когда она еще придет, ответил Дима и задумался. Оставить брата одного, и правда, нельзя. Мало ли что случится здесь с ним А если найдет его краски и измажет обои? Или уронит елку? А вдруг квартиру сожжет? Вариантов того, что могло произойти было невероятное количество. Так что намного проще было уследить за младшим на улице.
Ладно, одевайся.
А я не умею сам. Меня мама одевает, тихо сказал Валентин, боясь, что брат передумает и не возьмет его.
Дима тяжело вздохнул и пошел искать одежду в огромном шкафу.
На улице было морозно и еще светло, хотя сейчас темнело рано. Во дворе соседские мальчишки уже перекидывались снежками, и один прилетел в Диму, как только братья подошли к площадке. Раззадорившись, он бросился в бой, заодно прикрывая и Валентина. Того за серьезного соперника не считали, но ему самому было очень весело. Среди ребят нашлись и те, кто помладше, и они вели свою отдельную игру, но все равно вписывались в общий шум и в общую драку, иногда случайно попадая кому-то из «взрослых» в лоб. Веселье и суета в каникулы продолжались обыкновенно целый день, пока домой не возвращались родители, загоняя детей кушать. А еще потому что на улице холодно, но в жаркой битве, в перебегании от одной снежной крепости до другой никто этого не замечал.
Дима, а Дим! Пойдем в Детский мир!
Там же игрушек столько, давай посмотрим!
Да чего мы там не видели? спросил брат и закинул снежок кому-то зашиворот, озорно улыбаясь.
Идем, пожалуйста, Валентин потянул его за рукав и вдруг ему в голову прилетел снежок, опустив шапку на глаза. Дима звонко рассмеялся, отряхнул его и согласился:
Ладно, пошли.
В Центральном детском магазине было всегда много людей, а 31 числа еще больше. Несмотря на то, что все взрослые официально работали, сейчас, около пяти часов вечера, родители, бабушки и дедушки, выбирали подарки своим детям. ЦДМ блестел, весь украшенный гирляндами, множество полок с самыми разными игрушками привлекали внимание прямо со входа. Дети неотрывно глядели на дорогие подарки и их глаза светились всего лишь от мысли, что это можно приобрести, а потом играть у себя дома сколько угодно времени.