Котов что-то заверещал, но слов Виктор Игнатьевич не запомнил. Действие поглотило все его внимание. Двое охранников подтащили Леню к конскому хвосту и растянули за руки, как на кресте. Борзов взял плетку и хлестанул коня. Дюк взвился на дыбы, его дернули за уздечку, конь опустился на передние ноги и лягнул задними. Удар копыта пришелся в грудь. Серповидный след мгновенно пропитался кровью. Котов в последний раз всхлипнул, падая ниц.
Согласен на обычный процент, сказал Борзов, усаживаясь в седло, ведь больше мы не друзья?..
Даже теперь, уютно покачиваясь на толстых кожаных подушках "Мерседеса", Соломеин поежился, словно от могильного сквозняка, по спине от давнего ужаса пробежали мурашки. И это когда Валера уже неделю как мертв.
А тогда, как только смог нормально соображать, Виктор Игнатьевич понял, что недооценивал Медведя. Чуть позже он осторожно разузнал, что менеджер, который "помогал" Котову, недавно еще был капитаном милиции. Потому тот и не смог, как собирался, "потеряться", получив страховку. С тех пор Соломеин стал осмотрительнее втройне, но какой-то мелкий червячок противоречия (разуму и чувству самосохранения) вкупе с бешеным желанием разбогатеть любой ценой постоянно толкали Виктора Игнатьевича на обман старшего компаньона, на поиск каналов, по которым можно организовать неконтролируемую утечку денег из фирмы. Пусть это будет тонкий ручеек, но всегда остается надежда, что когда-нибудь он станет полноводной рекой.
Раздумья Виктора Игнатьевича прервались, когда "Мерседес" замер у стеклянных дверей офиса. Соломеин любил толстое бронированное стекло и вообще материалы, которые обладали свойствами, с первого взгляда незаметными. А всех людей при первой встрече тоже считал обманчивыми. По себе знал, что благообразная внешность только болееменее удачная маскировка. Виктор Игнатьевич вышел из машины, когда охранник предупредительно распахнул прозрачную дверь.
Проходя к себе в кабинет, Соломеин видел из коридора склоненные над работой головы клерков. Что означало не избыточное трудолюбие, а тот простой факт, что Виктор Игнатьевич любил назначать для встречи с клиентами одно и то же время. В остальные часы сотрудники позволяли себе в меру болтать и пить кофе. Кто и сколько Соломеин в точности знал от секретарши, но никогда вслух об этом не говорил. Люди не машины и им нужен перерыв, вынужден был признать младший компаньон. Слишком много бездельничающих он увольнял по другим причинам, как и слишком ретивых. Право на исключительность признавал за редкими людьми.
Вновь устроившись в уютном кресле (удобные сидения его маленькая слабость), Виктор Игнатьевич едва успел собраться с мыслями, как секретарша доложила:
Шеф, Алексей Николаевич приехал.
Хорошо.
Алексей Николаевич, вицепрезидент банка "Интер" вот кто тоже, как он сам, никогда не опаздывает. В наше время, пошутил как-то Виктор Игнатьевич, с такой точностью только ракеты запускают, да на "стрелки" ездят.
По адвокатской еще привычке Соломеин достал ручку и уткнулся в какие-то бумаги. Он знал, что эта его манера очень злит Алексея Николаевича, а с раздраженным человеком проще вести переговоры он чаще ошибается. Впрочем с этим клиентом такой мелкий расчет ни разу не оправдался.
Дверь мягко хлопнула, и Соломеин поднял глаза.
Алексей Николаевич! изо всех сил улыбнулся хозяин кабинета и вышел из-за стола навстречу дорогому гостю.
Пришелец пожал протянутую руку.
Присаживайтесь, пригласил Виктор Игнатьевич и нажал кнопку селектора.
Кофе, пожалуйста, Ирина Михайловна.
Партнеры уселись в кресла, стоящие по сторонам журнального столика. Глазабусинки Алексея Николаевича твердо, не мигая, смотрели на Соломеина. Виктор Игнатьевич старался выдержать взгляд рептилии, но тут вышколенная секретарша принесла кофе, и поединок оборвался.
Прошу, Соломеин добавил себе в чашку сливок, а гость отказался. Он и сахару не взял. Виктор Игнатьевич аккуратно размешал кофе.
Предложенная вами новая схема движения денег меня устраивает. Чем проще, тем экономнее. Но вот трансферты Они могут привлечь постороннее внимание.
Чепуха, бросил Алексей Николаевич, сейчас и компроматом-то никто не интересуется.
Но
Излишне любопытных я беру на себя.
Конечно, служба безопасности в вашем банке выше всяких похвал и
Это мои дела. Безопасность я обеспечу. А что можете обеспечить вы, Виктор Игнатьевич?
Увеличение суммы договора в полтора раза.
Мало. Давайте в два?
После этой нелепой смерти Саши мне, конечно, проще достать деньги, но не такую сумму пока.
Хорошо, пусть полтора, но в следующий раз подумайте над большей суммой.
Процент сохраняем.
Алексей Николаевич кивнул и отпил кофе.
Я готов подписать договор прямо сейчас.
Я не против, сказал Соломеин и потянулся за бумагами на столе. И вдруг откуда-то донесся настойчивый зуммер. Знакомый звук, но Пейджер! Виктор Игнатьевич вспомнил, что приборчик, которым он не пользовался с тех пор как обзавелся мобильной связью, был ему подарен и оплачен вперед фирмойпроизводителем. Вот Соломеин и хранил его в ящике стола не выбрасывать же.
Виктор Игнатьевич уже взял в руки проект договора, но пронзительный сигнал действовал на нервы.
Извините, Алексей Николаевич. Бизнесмен обогнул стол и достал из ящика черную пластиковую коробочку. Машинально он посмотрел на экран и прочел сообщение. Потом перечел, шевеля губами, как первоклассник. Поднес руку к глазам и опять уставился на текст послания. Его лоб вдруг обметало испариной, чего не бывало даже в парной.
Что, почерк неразборчивый? не меняя змеиного холода глаз, пошутил гость.
Батарейки сели, прошептал Виктор Игнатьевич.
Вы сейчас собираетесь перезванивать или мы, наконец, займемся договором?
Конечно, конечно э-э-э, Соломеин судорожным движением промакнул лоб. Прошу меня извинить, Алексей Николаевич, но мне нужно еще раз обдумать ваше предложение.
Это шутка?
Нет.
Хотите перестраховаться? Думаете выторговать более выгодные условия? сообразил Алексей Николаевич.
Мне нужно подумать, повторил заклинание Виктор Игнатьевич.
Что, получил предложение получше? с угрозой в голосе произнес банкир. Меня не кинешь, я сам кого хочешь
Нет, нет, сказал Соломеин, я вам позвоню в течение трех дней, обещаю. Просто обстоятельства складываются таким образом, что я не имею теперь возможности
Алексей Николаевич скривился.
Не дольше трех дней. И не крути со мной, банкир еще раз внимательно посмотрел на партнера, встал и вышел из кабинета.
Виктор Игнатьевич этого, кажется, не заметил. Он втянул ноги на кресло и скрючился. Словно человек, внезапно оказавшийся в центре лабиринта и не знающий куда идти.
8
Виктория Петровна (лучше просто Виктория ведь она так молода) проснулась счастливой. В последнее время она вдруг стала привыкать к этому забытому детскому ощущению, когда жизнь балует тебя, принося только радости. Она сладко потянулась, встала, набросила пеньюар, весь в каких-то рюшечках и бомбончиках, и спустилась на первый этаж, где располагались гостиная и кухня. Нина уже протерла пыль, приготовила завтрак и ушла. Так даже лучше. Нет нужды отвечать на ее глупые вопросы, а можно вообразить, что уборка делается по волшебству, а тосты готовит скатерть-самобранка.
Остро захотелось кофе. Виктория налила себе чашку, погрызла тост, покрытый тонким слоем абрикосового джема, поправила в вазе букет простых цветов. Ей казалось, что ромашки и васильки посреди итальянской кухни с мраморной столешницей и перламутровой инкрустацией выглядят демократично и, одновременно, изысканно. Она хотела даже заняться флористикой, но составлять в одиночестве букеты показалось ей скучным. Валере не нравились ее подруги, ее бывшие сослуживицы, ее товарки по институту легкой промышленности. Ему казалось, что его общества и общества Нины ей достаточно. Виктория долго с этим мирилась, но теперь она сама может выбирать себе друзей. Ради свободы стоило страдать. Что она пережила, особенно в последний год! Валера, старый.., не станем говорить, кто, завел себе эту пустельгу или, как ее, прощелыгу?
Не стоит об этом больше думать. Думать надо о приятном. Виктория снова потянулась, поднялась наверх, приняла душ и совершила весь длинный утренний обряд современной женщины, которая следит за собой.
Ей, правда, необходимо было расслабиться. Первые два дня после нелепой смерти Валеры Виктория просидела в оцепенении. Хлопоты по похоронам взял на себя Виктор, компаньон мужа. Борис, деверь, тоже много делал, но это было как суета с кастрюлькой на пожаре. Потеряв кормильца и защитника, Виктория Петровна почувствовала себя одинокой, старой, нелепой. Она даже отыскала свой институтский диплом, свидетельства о пройденных курсах повышения квалификации и не смогла толком припомнить, что делала на последнем месте работы. Зарабатывать деньги сама она уже никогда не сможет, остается бережливо расходовать то, что осталось от Валерия.
Познакомившись с кое-какими цифрами, Виктория воспряла духом. Сидя дома, она как-то никогда не задумывалась над тем, сколько у мужа денег. Оказалось очень много. Больше, чем можно вообразить. Если по завещанию (муж как-то вскользь упоминал о нем) она получит только часть наравне с другими родственниками ей хватит. Чувство потери стало легче, сменилось даже облегчением от того, что расставание с Валерой (почти неизбежное из-за этой прощелыги, понимала Виктория) произошло таким образом. Она не брошена, потерей мужем никто не завладел, никто не смеялся над ее горем. Наоборот, она ощутила массу сочувствия, ведь Соломеин потерял шефа, деверь источник благосостояния, бизнесмены верного партнера, родственники надежду на редкие, но такие приятные подачки.
Кстати, Соломеин заверил ее, что эта стервасекретарша дорабатывает в фирме мужа последние дни, сдавая дела помощнице самого Виктора.
Тут-то Виктория Петровна и почувствовала себя свободной, обеспеченной и почти счастливой.
Заведи себе собаку, присоветовал Боря.
У меня уже есть кошка.
Будут драться не соскучишься, хохотнул деверь.
Нет, решила Виктория. Ни собаками, ни букетами она заниматься не станет. Ей нужно что-нибудь бодрящее. Аэробика, например. Складка на животе и вдруг ставшая тесной юбка от Юдашкина явились серьезными аргументами "за". Но, представив группу теток, борющихся с лишним весом с помощью подпрыгиваний, Виктория Петровна передумала. И остановила свой выбор на теннисе. Большом, конечно, потому что в настольный играли в ее молодости только дворовые хулиганы.
Посоветовавшись с Борей о том, какой спортзал выбрать, Виктория на следующий же день заехала на стадион "Спартак", где записалась в секцию тенниса. И, не задумываясь, оплатила занятия с индивидуальным тренером, как только ей представили Романа. Он привлек ее с первого взгляда. Молодой парень, из тех, что круглый год ходят загорелыми и улыбаются, сверкая белоснежными зубами. Гибкий, с плоским животом и руками, лепленными скульптором, тренер был настоящим профессионалом. Он не уставал показывать неуверенной ученице десять раз подряд прием, или правильную манеру держать ракетку, или репетировать точный рисунок передвижения ног по корту. Когда Роман смотрел на нее, его темные глаза делались бездонными и обжигающими.
Так держать? спрашивала Виктория, и он, полуобняв, демонстрировал верное положение рук на ракетке.
Так правильно? училась Виктория, и смуглое мускулистое тело атлета вело ее, словно в волшебном танце, показывая позиции нападения или защиты.
Сначала ей никак не удавалось запомнить правила: все эти сеты, свои подачи и чужие (когда можно мазать, а когда нет), тайбреки и очки, кратные 15-ти. Она даже дома специально зубрила брошюру с правилами и постепенно освоилась.
Удивительно, но только начатые спортивные занятия ее очень бодрили. Виктория каждый раз старалась надеть новый наряд, а спортивную форму дополнить каким-нибудь украшением или просто запахом дорогих французских духов Более того, она успела узнать, где живет Роман и выезжала из дома чуть раньше, чтобы, сделав совсем небольшой крюк, "случайно заметить" тренера, ожидающего городской транспорт. У него, бедняжечки, как раз сейчас сломался автомобиль.
Сегодня занятие начиналось в 13.00. В полпервого вдова закончила макияж, надела льняной итальянский костюм, шею скрыла под шелковым шарфом и села в спортивную "японку". Теннисная сумка была уложена в багажник еще с вечера.
Взгляд неравнодушной женщины заметил стройную фигуру и курчавую голову метров за двести до остановки. Скоростная машина плавно подкатила к бордюру.
Здравствуйте, Роман!
Добрый день, Виктория.
Садитесь, я вас подвезу, нам ведь по пути?
Конечно, смущенно улыбнулся парень. Моя машина все еще в ремонте и приходится ездить на автобусе. Но мне как-то неудобно
Чепуха. Когда отремонтируете свою машину разок заедете за мной и квиты, просто сказала женщина.
Обязательно заеду, сверкнув черными глазами, Роман сел в машину.
Вот и славно, рассмеялась Виктория, выдавая весь диалог за шутку.
На корт они вышли одновременно.
Отличный костюм, сказал тренер.
Спасибо, благодарно улыбнулась ученица, довольная, что ее экипировка оценена по достоинству.
То ли Виктория слишком усердно занималась, то ли в зале сегодня было душно, но ее уши и щеки непрерывно пылали. Или о ней кто-то постоянно думал? По заданию Романа она отрабатывала подачу, барабаня в стенку в районе горизонтальной черты, обозначающей сетку. Несмотря на подбадривания тренера, приблизительно равное количество мячей шло выше и ниже границы. Роман подбрасывал мяч, выгибался, как тисовый лук и хлестким ударом посылал снаряд в цель. Движение, изящное и легкое на взгляд со стороны, никак не повторялось. Или красивый взмах ракетки умудрялся просвистеть мимо мяча, или низко подброшенный снаряд падал на пол раньше, чем Виктория успевала нанести удар.
Легче, мягче держите ракетку! воскликнул Роман и показал, как нужно это делать, взмахнув ее расслабленной рукой. Виктория почувствовала ритм атаки и повторила движение.
Правильно! Скоро вы сможете спокойно играть с игроками с полугодовалым опытом!
А вы? испуганно спросила женщина и промазала по мячу.
Пока вы оплачиваете уроки, я буду вас тренировать, успокоил Роман, и в следующий раз она запулила отличную подачу.
Кажется, без вас у меня ничего не выйдет, пожаловалась ученица.
Я не успокоюсь, пока не научу вас всему, что знаю сам, пообещал молодой человек, приблизившись к Виктории. Это мой долг!
Спасибо, я очень рада, пролепетала та, утонув в глазах Романа.
Мою машину должны починить к вечеру, заметил между делом тренер, может быть, для разнообразия, я подвезу вас куда-нибудь, кроме спортзала?
Что вы, что вы, Роман! обрадовалась женщина, забыв о подачах. Наверное, не стоит
Стоит, стоит, со знанием дела сказал молодой человек, сверкнув своей неотразимой улыбкой кинозвезды.
Ах, это так неожиданно А куда
Но вопрос прервал вредный, как у раннего будильника, зуммер пейджера. Виктории вдруг вспомнился муж. Это Валера настоял, чтобы она всюду носила его с собой. Женщина сняла с пояса некстати сработавший прибор, прочла текст, загоревшийся в его окне и, подогнув колени, свалилась на пол. Роман, демонстрируя реакцию настоящего спортсмена, успел подстраховать при падении голову ученицы. Обморок показался ему непритворным, и молодой человек, подхватив даму на руки, понес ее на маты.