Электричество на станции вырабатывал небольшой котёл, пар которого вращал турбину генератора и затем уходил через вентиляционные фильтры на поверхность. От работы этой турбины вырабатывалось достаточно электричества, чтобы работали светодиодные лампы в коридорах, одна электрическая лампочка в каждой комнате, настольные лампы и спиральные электрические плиты. В принципе: электричество было даже в избытке.
Жизнь первые два месяца в убежище шла медленно и тихо, даже слишком тихо. После удара никто не знал, как быть, поэтому слушались трёх военных, которые находились в этом убежище на момент взрыва. Спаслось 19 гражданских человека: 10 тинэйджеров, 5 детей и 3 медсестры и один врач. Никто не задавал лишних вопросов и просто выполнял указания. Каждый думал о том, когда он умрет, т.к. частенько загоралась лампа об опасности радиационного фона.
Однако на третий месяц, когда ситуация прояснилась и сформировался вывод, что жить можно спокойно, так как военные сделали вердикт о надёжности фильтров и ворот, то угроза радиации ушла на второй план, и у большинства в жизни появился смысл и надежда. Все оживилось: люди стали вести себя активнее, в обществе стали шутить, появились поводы для радости, и возникла новая работа: стали искать других людей на других станциях и подземках, благо оружие, ХИМЗА и противогазы были в наличии.
Под больницей был целый военный склад разного армейского имущества, от мало до велико: общее количество противогазов (разных моделей) насчитывало около 150 штук, ОЗК и различных защитных костюмов было в районе 100 штук, дозиметров армейских 55 штук, униформа и армейских берцев около 100 штук, разгрузок и бронежилетов 120 штук; вооружение в основном представляли автоматы АК-74М, АКС-74У и АК-103, но лежали также парочка РПК, ПКМ, один ПКП «Печенег», парочка СВД и 20 штук РПГ-26 «Аглень», также были в наличие и гранаты РГД-5, РГО и Ф-1; из провианта были тушенка, каша гречневая с мясом, галеты, паштеты, плавленые сыры, чаи, кофе и леденцы всё армейское, и рассчитанное на 1 год полного бункера людей, также были запасы риса и лапши, в пропорции которые составляли 3/8 общего запаса. Иными словами всё необходимое было в избытки на момент ядерного удара, а учитывая то, что было всего лишь 22 человек, то этого запаса хватить могло лет на 10.
Именно тогда, десятерых подростков, включая Петю, Серого и Ярика, вооружили, провели инструктаж и стали отправлять на вылазки, поскольку больше было некому (на момент взрыва в больнице находилось трое военных, 10 юношей и один пожилой врач, который, к сожалению, умер от сердечного приступа, остальные были дети и женщины). За все время был один случай, когда нашли троих уцелевших: двое мужчин средних лет и одну женщину, как оказалось, они были работниками Метро. Их конечно же привели в убежище. Прибывшие говорили, что, когда все началось, большинство населения спало и просто не успело укрыться от ядерного взрыва, поэтому людей выжило очень мало, да и к тому же, те, кто был в тот момент в Метро, ни сразу поняли, что произошло, из-за чего многие вышли на поверхность, где подхватили высокую дозу радиации. К сожалению, для выживших подтверждением этих слов стали сами обладатели: у найденных людей была острая лучевая болезнь, от которой лекарства в убежище не было. Естественно, его пытались искать, но четно. Больные умерли через несколько дней после их обнаружения. Их похоронили вне станции, в одном из технических тоннелей, который ввёл в тупик.
Однако, несмотря на не очень благоприятную обстановку и страшное положение, ребятам новый расклад нравился, т.к. это было лучше, чем сидеть на одном месте. Но не смотря на это, ребята осознавали всю серьёзность их положения, и они не позволяли себе всё время дурачиться. Каждый сделал вывод, что им нужно оставаться быть верными солдатам и не мечтать о выходе на поверхность. Они понимали, что не смогут покинуть Москву, так как один раз ребята пошли в тоннель, выходящий на поверхность, и счетчик показал превышающий все надежды на жизнь уровень радиации. Иными словами никакая защита им бы не помогла. Да и состояние больных радиацией подтверждало ситуацию на поверхности.
Ребята под командованием военных смогли построить настоящую крепость и сделать хотя бы здесь, под землей, жизнь легче. Со временем, все на станции стали друзьями. Даже военные не воспринимались как военные, а как соседи, а устав выполнялся только на вылазках и заданиях. Бойцы тоже не отставали и общались как на гражданке, потому что они банально устали от военщины.
На самом деле армейцы больше всего опасались, что среди людей начнёт развиваться клаустрофобия от постоянного нахождения под землёй среди одних и тех же стен, но всё было не так уж страшно, потому что на это жаловались только дети, и то они позже привыкли к замкнутым пространствам. Остальные не жаловались на это и за 5 лет привыкли к такому месту жительства, т.к. понимали, что альтернативу пока не нашли и найти не получится.
Также пытались выйти на связь с помощью военной антенны у больницы, которая уцелела. И за всё время получилось установить контакт только с Воронежем и Саратовом, другие молчали или же сигнал не доходил. Выжившие этих городов говорили, что пока не могут выбраться из города из-за очень высокого фона, да и вокруг всё было разрушено, что ещё сильнее мешало найти выход.
Родилась надежда и у москвичей, несмотря на то, что фон был сумасшедший с наружи.
Но времени, чтобы расслабиться не оказалось, т.к. с выжившими из других городов спустя неделю после первого контакта больше не получалось выйти на связь. Майор предположил, что их дожрала радиация, после чего он организовал и проконсультировал ребят на технику и инженерию, чтобы все вместе смогли как можно лучше укрепить и обезопасить их бункер. Через неделю после консультирования (это была уже середина сентября) бункер был полностью защищён от каких-либо отверстий, через которые могла просочиться радиация, и сделана хорошая система очистки воздуха.
Несмотря на это, в рядах не пропадала надежда на спад уровня радиации. Все стали просто жить и ждать развития дальнейших событий.
***
Юрий Антонович Ой! Товарищ майор!
Да хватит тебе Петь. Что такое?
Вот, он вывел вперед себя беглецов, поймали на выходе из ворот. Опять бежать пытались. Я считаю, что нужно заварить решетку вентиляции, сказал он равнодушно.
Никита, Ваня и Андрей, прохрапел тот и вздохнул, опять? Петь иди. Я побеседую с нашими беглецами, и да, сегодня, скажи всем: Общий сбор в 00:30. Нужно обсудить кое-что важное.
Есть!
Иди.
Он развернулся и вышел, прикрыв дверь. Петька не беспокоился на счет детей, так как знал, что Юрий Антонович не будет их бить или кричать. За пять лет он так сдружился с майором ГО, что знал его как отца. Юрий Антонович был тридцати пяти летним майором Гражданской обороны города Москвы, знал свое дело, четко выполнял указания, умело продумывал планы для разных ситуаций и влиял на людей психологически. Он не был харизматичным, наоборот, он был спокойным, говорил коротко, смотрел при разговоре в глаза собеседнику. Именно это спокойствие на лице и в голосе воздействовали на всех психически. Создавалось ощущение, что для него ничего не произошло, как будто все и должно быть так, как случилось. У детей при разговоре об инструкциях шли мурашки, что одобряли многие взрослые.
Однако те, кто знакомился с ним поближе, знали четко, что этот человек добрый и любящий всех близких, он просто выполняет инструкции, для того, чтобы выжить, и чтобы выжили другие. Как человек, Юрий Антонович был общительный, он не говорил на эмоциях, как многие (у Пети шла ассоциация с Сеней, когда говорили об эмоциональном человеке), он сначала выслушивал весь монолог собеседника, потом говорил сам. Образование у этого человека было на высоте: он мог спокойно рассказать о механике и электротехнике, знал биологию и органическую химию, мог прекрасно поговорить на литературные или философские темы. Иными словами с ним скучно не было.
***
Ну че там?
Да ни че. Опять обезьянки побежали.
Нарвутся они.
Ага. Офицерской бляшкой от ремня ой как больно!
Паштет!
А? отозвалось из арсенала.
Хорош, чистить автомат! Он и так сверкает у тя! Мы за все время только пять выстрелов сделали.
А я хочу еще отполировать.
Ну твое дело.
Вот блин, казалось-бы отдыхай, никуда не бегай, ничего не делай, но нет! Отполировать надо! прохрипел любитель кого-либо разыграть одноглазый Дима, которого все звали Флинт. Глаз тот потерял в аварии на машине, и на момент ядерного удара он проходил последнюю процедуру лечения, что никак не повлияло на его будущее. Целится и стрелять ему уже не мешало отсутствие левого глаза, т.к. он быстро привык к этому, хотя по началу были проблемы с адаптацией. С кличкой Флинт он быстро сошёлся. Пацан был оптимистичным и старался улыбаться как можно чаще, показывая всем, что он, одноглазый, счастливый, и что другим надо брать с него пример: Вот, казалось-бы: ляг, найди удобную позу раскинь руки и получай удовольствие, проговорил он с мечтающей интонацией, будто он в Нирвану попал.
Поддерживаю! крикнул со второго яруса главный человек «сначала делай, потом думай» -Кирилл.
Не, знаешь, у него в голове походу команда все время работает: «Чтобы сияло как в Эрмитаже!» отозвался Иван с другой кровати. Этот товарищ не был каким-то выделяющимся пацаном, он был простым человеком, который старался шутить по делу, и чем-то был похож на Ярослава.
Да, да! Стёпачкин! Пол в туалете должен сиять как шахматная доска! резко крикнул главный пофигист клуба Алексей, или как его все звали Лёха.
Хе! Я представляю, как он потом будет нести его как ледяную статую, чтоб не запачкать.
Ага! Паш, а ты из него вообще стрелять то будешь?
Будем надеяться, подошел Ярик, что стрелять не придется, с этими словами он сел на кровать.
Те замолчали.
Миш.
Ау, отозвался тот с кухни.
Иди сюда. Без музыки скучно.
Ща иду! Успеем ещё!
На дальней кровати чуть-чуть поёрзал скромный Андрей, которого все звали Скромник. Остальные ребята сидели на кроватях в казарме с бежевыми стенами, которая предполагалась для контрактников, но контрактников не завезли. Теперь здесь живут те ребята, большинство которых школу не закончило. За пять лет они научились обращаться с оружием, ухаживать за ним, шить, разводить костер на пустом месте и все необходимые навыки на разные случаи жизни. Главный устроил им курсы молодого бойца, которые прошел каждый из подростков, так как выхода не было. «Иначе не выжить», говорил майор.
В помещение вошел Петька.
Петь! Ну че опять воспитывать лезешь? сразу сказал Дима.
Да достали они. Все время лезут туда, куда не нужно, хмуро ответил тот.
Петь, одновременно сказали Серёга и Ярослав и посмотрели на него с небольшой усмешкой.
Блин, не напоминайте, закатал тот глаза.
Да, да! Небоскреб! завопили Санек, или как его все называли Шурик.
Шурик был самым старшим из всей кампании, но он не претендовал на роль лидера, даже наоборот не хотел этого от слова «совсем».
В их маленьком обществе не было каких-то серьёзных конфликтов. Не было таких людей, которые пытались показать, что они сильнее. Все держались друг за друга и поддерживали остальных жителей. Такая дружба была закреплена тем, что все осознавали, что по-другому никак.
Достали, тихо прорычал Петька.
Ладно, ладно, успокоил тот.
Петрух, обратился к нему Серёга, может хватит вот этой серьёзности? Почти пять лет прошло.
Отвянь, он сел на кровать.
Надо посмотреть на жизнь по-новому, пытался Серый.
Петька промолчал.
Слушай, пора перестать жить прошлым.
Тебе в****** что ли?! рявкнул на него тот.
Ярый повернулся к кухне, понимая, что скоро это дойдёт до драки, за которую все получат выговор, а зачинщики опять будут долго ходить с чёрными лицами, и крикнул:
Маэстро, музыку!
Сейчас, лечу! послышалось из кухни.
Мишка был по национальности казахом, и он единственный умел играть на гитаре. Из-за этого его друзья называли «Свой Цой». Мишка знал самые известные песни Кино, ДДТ и Сплина. Часто он выступал на само-организованных концертах и был местной муз-звездой.
Старший, что-нибудь говорил, спросил Шурик Петьку.
Старший зовет в 00:30 на сбор, всех. Говорит что-то важное.
Поняли, приняли. Маэстро! вновь позвал Ярик Мишку.
Интересно, чё он опять выкинет. «Рейд на дальнюю станцию, Семёныч с вами!». Или: «В технические помещения, проверить проводку», говорил Шурик хриплым голосом.
Нет, если рейд, то обычно сразу вызывает и ставит задачу. Тут он прямо говорит «Важно». Думаю, что-то по серьезнее, равнодушно проговорил Петька.
На бис, али на заказ? вошел тот самый Маэстро.
Цой жив! проорали трое пацанов.
Мишка сел, взял в руки гитару, настроил и начал играть песню «Звезда по имени Солнце», которая была актуальна и по сей день.
***
«Зачем? Зачем это всё? Что может заставлять их всё держать в секрете? Скажи мне, дядя почему ты уходишь и делаешь вид, что так и должно быть? Каждый раз, когда ты отворачиваешься от меня и переступаешь порог, у меня в глазах всё сереетнадо мною сгущаются тучинету хоть какого-то лучика света Ты думаешь, что я смогу это терпеть бесконечно? Что Катя сможет? Мы все гниём и чернеем здесь, под землёйи с каждым годом петля на моей шее затягивается всё сильнее Мы все мечтаем вернуться тудажить под лучами солнцадышать свежим лесным воздухомчуять аромат цветов и трав Просто вернуть ушедшие дни Но если ты сам повторяешь одни и те же словачто там жить нельзяи что нескоро всё пройдёт, то зачем ты уходишь? Зачем другие уходят? Зачем!? Ты может быть считаешь, что всё это ради нас, только нам от этого ещё хуже Откуда? Из-за чего у тебя от нас секреты? Почему ты говоришь загадками? Если тебе меня не жалко, то хотя бы Катю пожалей Поражаюсь людской тупости Столько тысяч лет прошло, а ничего не поменялосьничего не меняется Человек, как желал, жаждил постоянный контроль, так и продолжает Откуда у нас секреты друг от друга? Мы все живём в одной железобетонной коробке, все друг друга знаем Зачем что-то скрывать? И чёрт с соседями! Чёрт с военными! Почему ты скрываешь всё от нас! Если ты ответишь, что тебе запрещают, то я тебя возненавижу! Тебе кто-то смеет заткнуть рот!? Хватит Перестань Мы твои самые близкие люди в этом чёртовом месте, из которого нет выхода Однажды я потребую от тебя правды, и если ты не ответишь или попытаешься уйти от ответа, то ты окончательно потеряешь меняменя не будет больше в твоей жизния уйду навсегда, хотя ты сможешь видеть моё лицо ежедневно, но ты и слова от меня не получишь Где твоя твёрдость и независимость? Сгорели в огне ядерного пожара? Если так, то хватит претворяться, что ты такой же, как раньше»
Объяснительная записка Светы Кораблёвой.
***
14.01.27
Самарская область, река Сок.
Научно-исследовательская лаборатория ИК-15. Тип бункера В13.
Время 07:20
Света. Света.
Дядька говорил шепотом и нежно гладил племянницу.
М, чего? сквозь сон спросила она.
Мне пора, заботься о сестре, сух пайки вам выдадут, дежурных слушайся.
Хорошо, береги себя, она обняла его, тот поцеловал племянницу в лоб и вышел. Света снова провалилась в сон.
Ей снилось, что она наверху, на берегу реки. Все было красиво, никаких даже намеков на Ядерную войну не было. Она смотрела на рассвет, на то, как поле приобретает золотой оттенок, на то как вода в реке блестит от солнца, и слушала, как просыпается все живое.
Все было прекрасно, но вдруг завыла в дали сирена, небо сначала потемнело, потом резко стало красным и загорелось. Через секунду Свету оглушило и последнее, что она видела, это как Катя, ее сестренка, горит.
Она резко вскочила с кровати, тяжело дыша, она схватилась за грудь. Отдышавшись, Света открыла глаза и обнаружила, что она вся в поту.