«Что же так на моей душе то противно?» спросил я сам себя.
МАРТИН
Когда позвонил Шон, я выходил с работы, будучи в полной уверенности, что Мари в свои два выходных отдыхает. Но то, что рассказал Шон, заставило поволноваться. Я знал, что у Мари редкая группа крови, и не удивительно, что она решила спасти ребенка, но я нервничал. Она после гибели Джима себя совсем не бережет, ничего не боится, и если за кого-то из друзей надо умереть, она и не задумается, просто умрет.
Вечером Шон с ребятами принесли спящую Мари в квартиру, я их здесь уже ждал несколько часов, за это время сварил бульон, пожарил ее любимы блинчики, сделал апельсиновый фреш, в общем, похозяйничал. Мари уложили в ее комнате на кровать и парни ушли.
Я посмотрел выписку, которую врач передал с парнями, все было в норме, но Мари нужно хорошо отдохнуть. Накрыв ее пледом, лег рядом. Она спала очень беспокойно: вздрагивала, стонала, звала Джима. Я взял ее за руку, погладил, и она успокоилась. И неожиданного для самого себя я уснул, продолжая держать Мари за руку.
Утром проснулся от того, что она пыталась вытянуть свою руку из моей, хихикала и тыкала пальцем в мою щеку. Как ребенок, ей-Богу.
«Мартин, отпусти меня, я хочу кушаааааать», пищала Мари.
Я открыл глаза и сказал: «Не отпущу, а то снова пропадешь, спасая мир. А ты единственный мой друг. Лежи голодная», и я засмеялся.
Мари слезла с кровати, на свое место положила своего огромного мягкого медведя, вложив его лапу в мою руку, и пошла в ванную.
Пока эта особа плескалась, я приготовил завтрак. Когда она вышла в халате и с чалмой на голове, я понял одно, что мой друг самая красивая девочка в мире.
Она полезла в ящик комода, достала оттуда что-то и протянула мне стопку вещей вместе с полотенцем со словами: «Можешь принять душ. Это твои вещи, которые ты еще не вывез из моей квартиры», и подмигнула.
Потом мы завтракали, Мари рассказала, что произошло с Эдвуном. А я слушал, смотрел на нее и думал: «Почем именно этой доброй и солнечной девочке досталась такая тяжелая судьба?»
Как я не пытался отговорить Мари от суточного дежурства, на которое ей надо было сегодня в ночь заступать, она была непреклонна.
Днем я ее отправил к своему знакомому в спа-центр на релакс-процедуры, до этого таскал ее по магазинам, чтоб отвлечь от возможно тяжелых мыслей, и чтоб она устала и не пошла на дежурство, и с кучей покупок вернулись к ней домой. Она под конец дня была готова работать денно и нощно, лишь бы я ее не водил по магазинам ближайший месяц. Мои старания имели совершенно противоположный эффект.
МАРИ
Я лежала рядом с Эдвуном и была абсолютно спокойна. После переливания крови нас с малышом положили рядом. Как только я взяла его за руку, он её крепко сжал, так мы и уснули.
Потом за мной неожиданно приехал Шон с ребятами, я была тронута. Когда не обнаружила свой байк около больницы, удивилась, но Шон сказал, что его кто-то перевез к моем дому. Странно, кто такой заботливый?
Всю дорогу домой спала на коленях у Шону, а проснулась дома, в своей кровати рядом со спящим Мартином, который крепко меня держал за руку. Конечно же, я его разбудила, уж очень хотелось кушать.
Потом мы завтракали теплым ароматным бульоном с блинчиками. Согласна, очень плотный завтрак, но было уже 11 часов, простительно.
Пока Мартин был в душе, я позвонила Шону и поблагодарила его и ребят за заботу, позвонила маме Джима, узнала, что через 5 дней выпишут Эдвуна, пообещала приехать на выписку.
Затем Мартин потянул меня на шопинг, в спа салон, где мне, правда, понравилось, и мы вернулись домой. Друг проследил, чтобы я поела, и поехал к родителям, которым я велела передать большой привет.
Вечером, сев на свой мотоцикл, обратила внимание, что бак полный, пыталась угадать, чьих это рук дело, пока ехала на работу.
Рабочие дни пролетали незаметно, я вернулась к тренировкам, с парнями ездила на стрельбища на полигон.
Пришло время выписки Эдвуна. Купив ему подарков, направилась к семье Джима. Около больницы мы встретились, прошли во внутрь, где малыш сразу протянул мне руки, я его приняла от медсестры, и мы поехали домой.
Уже дома, разговаривая с Грейди, выяснила, что ему нужно на неделю уехать в командировку, а он переживал за здоровье сына, вдруг что-то пойдет не так.
К концу дня, искупав и уложив спать Эдвуна, я вызвала такси, чтобы ехать домой. Грейди усмехнулся: «Вот ты и стала кровной мамой моего сына».
«А ведь и правда, родственничек», засмеялась я, похлопав его по плечу.
На следующий день, переговорив с главврачом, взяла 5 дней отпуска, чтобы забрать к себе Эдвуна, пока Грейди будет в отъезде, и заодно провести обследование малыша. Мартин пообещал сам этим заняться.
Ребенка ко мне домой в Лос-Анджелес привез Грейди и уехал.
В промежутках между анализами и прочими вопросами обследования я много с малышом гуляла, ему тоже нравился океан. Мы расстилали на песке покрывало и наслаждались воздухом, играли, бегали по пляжу, побывали в игровых комнатах для самых маленьких, а в торговых центрах купили вещи и игрушки.
И где бы мы ни были, все считали меня его мамой, некоторые удивлялись, что мама такая беленькая, а малыш совсем уж типичный афроамериканец. Но поскольку Эдвун меня называл «Ма», все считали, что я его мама. А мне это нравилось.
В одну из наших с малышом прогулок, когда Эдвун спал у меня на плече, послышался голос Джамира: «Добрый день, Мари».
Я повернулась к нему: «Добрый».
Он внимательно смотрел на меня и Эдвуна.
Джамир улыбнулся: «Ваш?» и взглядом указал на ребенка.
«Мой», ответила я.
Поскольку пауза затянулась, а Джамир слишком долго смотрел на нас, я отвернулась лицом в сторону вечернего океана.
Вам так нравится океан?
Вы же знаете, что нравится, зачем спрашивать.
Пытаюсь начать с вами диалог.
Не стоит, Джамир.
А я уверен, что стоит.
Я вам уже говорила, что Вы мне не нравитесь.
Так вот резко взяли и отшили меня, значит?
Да, значит, отшила.
В этот момент Эдвун во сне взял меня за косу и сказал: «Ма». Я его поцеловала в щеку и сказала Джамиру: «Нам пора, хорошего вечера».
Джамир предложил нас отвести, но я отказалась и попросила его меня больше не беспокоить.
На что он задал вопрос: «А если не прекращу попытки привлечь ваше внимание?»
«Я вас убью, вот и все. И спасибо, что заправили мой мотоцикл, доставили его к дому. Но держитесь от меня подальше», ответила я достаточно суровым тоном и прошла к припаркованному автомобилю Мартина, который взяла на пару дней.
Пять дней отпуска в компании «сыночка» пролетели быстро. Когда Грейди приехал за Эдвуном, последний не хотел со мной расставаться, но мне пора было возвращаться на работу, тренировки, предстояли несколько дней на базе спецназа, где мы ежегодно с клубом бываем, и в моих планах было участие в двух боях.
ДЖАМИР
Мои люди ненавязчиво продолжали присматривать за Мари. Смущало то, что она взяла пять дней отпуска. Оказалось, что все это время она проводит с полуторагодовалым афроамериканцем. Мне регулярно присылали их фото и видео прогулок. «А она хорошая мать», поймал себя на мысли.
Зная, что она часто с ребенком бывает на пляже, решил с ней там пообщаться.
Вот никогда в жизни меня так не отшивали женщины! Никогда! Мари не только напомнила, что я ей не интересен, так еще и каким-то образом узнала, что ее байк перевезли и заправили мои люди. И запретила стоять на ее пути.
А ведь она реально может убить, я ее видел за этой работой. Классная девчонка!
БАЗА СПЕЦНАЗА
КОМАНДИР ГРУППЫ СПЕЦПОДГТОВКИ сержант РОЙ
На базу прибыли два микроавтобуса с членами клуба боевых искусств во главе с тренером Шоном бывшим морским пехотинцем. Его команда уже не первый год приезжает к нам на базу тренироваться.
Команда Шона покинула транспорт, ребята выносили сумки с вещами. Все предыдущие разы на базу приезжала и Мари Росси единственная девушка в их клубе. Но сейчас ее не оказалось среди спортсменов.
А где Мари?
Наша девочка любит ветер и скорость, сказала сама приедет.
Не прошло и 5 минут как на приличной скорости, поднимая пыль во время резкого разворота и торможения, что не могло не привлечь внимания моих бойцов, появилась Мари. Она сняла шлем, улыбаясь, слезла с байка и подбежала к нам с Шоном. «Приветствую вас, о славный воин Рой!» громко прокричала она, театрально поклонившись.
Я же от души засмеялся, так как эта девочка каждый раз придумывает разные приветствия при нашей встрече.
«Благодарю небеса, что сей чудный Ангел посетил это скромное место!» в ответ басом сказал я, поднимая руки и поворачивая лицо к небу.
Весь этот спектакль вызвал смех не только клуба, но и моих «орлов». Но был еще кое-кто, ждущий приезда Мари на базу.
Как только девушка хотела взять свои вещи, кто-то из ребят крикнул: «Мари, Рэкс!», и один парень из клуба встал спиной к ее спине.
Ей на встречу летел ее любимец служебный пес Рэкс. Он всегда так ее встречает. И помнит же весь год! Если бы не поддержка со спины, он бы от радости уронил ее. Пес облизал ей, поставив лапы на плечи, лицо, прыгал, скулил, лаял.
«Ну все, Рэкс, успокойся, я тоже тебя люблю и рада видеть, веди меня в казарму», сказала Мари псу. Он взял ее руку в пасть и потащил за собой, что снова вызвало смех. «И так каждый раз», усмехнулся Шон.
Парней разместили в казарме, а девушке выделили отдельную комнату.
В этот же день начались тренировки. Ребята из клуба тренировались наравне со спецназовцами, без поблажек, без скидок на возраст, род деятельности и пол.
Мари привлекала внимание бойцов, от чего злились ее «братья по клубу». Были и такие из спецназовцев, кто не верил, что маленькая девушка на что-то способна, пытались ее «уколоть».
Мари одного из таких «остряков» вызвала на бой, отметелила как начинающего физкультурника, а когда побежденный упал, не в состоянии подняться, подошла, пощупала его пульс и сказала: «В Спарте тебя бы уже бросили со скалы!» усмехнулась, подала ему руку и помогла встать. Да и на язык она, как всегда, была резка, ставила на место на раз-два, ее сарказм мог выдержать не каждый.
В свободное время мои бойцы и ребята из клуба играли в баскетбол, но Мари никогда не присутствовала при этом. И когда кто-то её спросил: «Не нравится баскетбол или мелкая и боишься проиграть?», она ответила: «Не люблю. А за мелкую и по морде схлопотать можно».
В один из дней проводились прыжки с парашютом. Мари пришла на площадку в сопровождении Рэкса. Её он слушался безоговорочно, даже спал в ее комнате, вот же настоящий кобель. Мари надела на себя парашюты (основной и запасной), инструктор все проверил и ребята загрузились в самолет.
Приземлившись, она пришла на стартовую площадку, пообщалась с инструкторами, а потом мы ее и Рэкса потеряли из вида. Когда хватились, начали искать, и вот какая картина предстала перед нами: Мари на сумках с парашютами лежала на спине, закрыв кепкой лицо, а Рэкс улегся рядом, положив свою морду ей на живот, и никого не подпускал, рычал и скалился.
«Ну и что это?» задал я вопрос то ли себе самому, то ли Рэксу (не знаю, на что я рассчитывал, ожидая ответа от собаки). На что Том, спортсмен клуба, сказал: «Любовь, наверное», и усмехнулся.
Медицинскую подготовку Мари не посещала, занимаясь по индивидуальной программе другими вопросами. Мои балбесы шутили, что девочка боится крови, вот и не ходит на занятия. Никто из них ведь не знал, что она хирург.
Но вскоре они убедились, что девочка не так проста, как им казалось. А дело было так.
В свободный вечер спецназовцы и ребята из клуба решили посетить бар недалеко от базы (мы же не зона, а база, и выход в гражданские заведения в некоторые дни возможен). Мари была с ними. Выглядело со стороны забавно: толпа огромных парней и маленькая девушка с миловидной внешностью с ними. Они расположились в клубе, вечер походил в шутках, историях о службе и т.п.
На Мари с интересом посматривали местные парни и один, самый «смелый» от алкоголя и уверенный в своем очаровании, подошел к ней и открыто предложил познакомиться и встретить с ним утро, при этом нагло взял Мари за руку.
Девочка, не меняя выражение лица, сказала: «Вы не в моем вкусе, а утро с вами станет самым худшим в жизни», и одернула руку, продолжая смотреть на экран телевизора, висящего на стене, по которому шла трансляция баскетбольного матча.
«А ты случаем, девочка, не офигела? Ты пойдешь со мной и будешь делать то, что я тебе скажу!» заорал он, наклоняясь к Мари.
Она резким движением схватила парня за затылок и ударила лицом об стол. Тот взвыл, чуть отошел назад, вытирая рукавом кровь из носа, а потом достал нож и сделал выпад в ее сторону.
Бойцы хотели вмешаться, но ребята из клуба их остановили, ведь «сестренка» справится сама, и даже не шелохнулись.
Мари ногой выбила нож из рук нападавшего, потом в прыжке ударила его в грудь, от чего тот отлетел спиной к двери, схватила нож и метнула его в сторону парня. Все это заняло несколько секунд. Нож воткнулся в воротник его рубашки в нескольких сантиметрах от шеи, пригвоздив «смельчака» к дверям.
«Запомни, мальчик, еще одно слово в мой адрес, и этот нож уже воткнется в твою артерию. Ты меня услышал?» очень вкрадчиво и невозмутимо проговорила Мари.
Парень в ответ только кивнул, полностью протрезвев.
Она вернулась за столик и крикнула официанту: «Еще один яблочный фрэш, пожалуйста».
Это было потрясающе! Присутствующие бара аплодировали и свистели.
Через некоторое время в помещение забежала женщина с криками вызвать медиков, в ее мужа выстрелил неизвестный.
В районе, где расположена база спецназа, была небольшая больница с приезжающими два раза в неделю врачами. А так в ней находился только фельдшер и медсестра. На базе врачи были, но на ее закрытую территорию гражданских не пускали. Парни из клуба посмотрели на Мари, которая уже направилась к женщине. Один из бойцов спросил: «А куда ваша «сестренка» пошла?»
«Помочь хочет», прозвучал ответ.
«Нам ее потом от страха придется откачивать, а нашатыря с собой нет», пошутил боец, но его проигнорировали.
Оценив характер огнестрельного ранения, ситуацию с отсутствием врачей, Мари сказала местному фельдшеру и медсестре, чтоб ей показали операционную, которую и операционной то назвать оказалось трудно, больше похожа на перевязочную. Она достаточно спокойно распорядилась подготовить все, что есть в больнице из хирургических инструментов, и занести в помещение раненого.
Пока фельдшер и медсестра выполняли ее указания, Мари следила за состоянием мужчины.
«Том, позвони Шону, пусть он скажет сержанту связаться с ближайшей больницей, пулю я достану, но если кровотечение не удастся остановить, нужна реанимация, только быстро», распорядилась девушка.
Парень в ответ кивнул и вышел. Все удалились, в операционной остались Мари, фельдшер, медсестра, а еще спецназовец, который имел образование фельдшера. Переодевшись в медицинские комплекты (благо, что хоть они были), ввели пациенту противостолбнячную сыворотку, погрузили в медикаментозный наркоз и приступили.
Мари спокойно, уверенно проводила операцию, на которую не было много времени, так как такой наркоз действует недолго. Инструмента было мало, но пулю вытащила быстро, также удалось остановить кровотечение, потом были наложены швы, медсестра ввела обезболивающее, и все вместе выдохнули, успев до того, как начал отходить наркоз. Такой скоростной операции Мари не проводила давно, как спринт какой-то.
К концу операции прибыли парамедики с аппаратурой для реанимации и транспортировки тяжелораненых. Мари заполнила какие-то бумаги, отдала вскрытые ампулы препаратов, переговорила с медиками и пациента погрузили в машину.