Уже совсем близко, хранитель палубы, сказал Меванс.
Спустите еще немного, я хочу, чтобы падение прошло безболезненно.
Есть, ответил Меванс.
Держите крепко! прошипел Джорон. Затем повернулся к Фарис, стоявшей у него за плечом, дальше находилась Квелл, его буквальная и смертельная Тень, к присутствию которой он так привык, что почти не замечал. Успокойте его, прокричал он, когда сооружение стало раскачиваться в такт движениям корабля, или я прикажу Серьезному Муффазу вас выпороть. Дети палубы вытянули багры, и сооружение застыло в воздухе. Гавит, Чадир! позвал Джорон. Принесите ваши светильники. Гавит подошел вместе с Чадиром, самым младшим членом команды, они держали в руках закрытые фонари. А теперь слушайте меня внимательно: как только я отдам приказ, вы уберете крышки, но не раньше, чем я скажу, и если вы ошибетесь, я скормлю вас обоих длинноцепам, вы меня поняли? Они кивнули. А теперь занимайте исходную позицию.
Оба быстро перелезли через поручни, повисли на такелаже на максимальном расстоянии от «Дитя приливов» и наклонились вперед, чтобы прицепить светильник на «корабль».
Готово! сказали они почти одновременно.
Поднимайте крыло, приказал Джорон.
Двое детей палубы подняли крыло, сделанное так, чтобы «корабль» мог двигаться прямо и ничего более того; Джорон понимал, что он едва ли уплывет далеко, но он и не ставил такой задачи. Они укрепили крыло, затем вернулись к закрытым светильникам.
Меванс? позвал Джорон, наклонившись над поручнем.
Да, хранитель палубы, мы готовы.
Внизу двое из выбранных Мевансом матросов приготовились погасить светильники на корме «Дитя приливов».
По счету «три», сказал Джорон. Все готовы? Последовало дружное «да». Тогда один, два, три, вперед.
И светильники на корме «Дитя приливов» погасли одновременно Гавит и Чадир сняли крышки со своих ламп, и те немногие члены команды «Дитя приливов», которые только сейчас поняли, что задумал их хранитель палубы, заулыбались в темноте и зашептались, а Гавит и Чадир забрались обратно на корабль, довольные, точно дети, устроившие удачную шалость. «Интересно, подумал Джорон, заметили ли на вражеских кораблях, как коротко мигнул свет?» Возможно, они решили, что виноваты уставшие глаза, или у них возникли какие-то подозрения? Но он не мог узнать ответа и выбросил эти мысли из головы.
Хватить шептаться! крикнул Джорон. Все по местам, будьте готовы к повороту, нам придется совершить его в полной темноте. И я не хочу, чтобы кто-то пострадал; но, если это с кем-то произойдет, я заставлю вас драить днище, потому что каждый из вас должен знать наш корабль лучше, чем тела своих корабельных друзей. За работу! И все пришло в движение, а Джорон повернулся к тем, кто ждал возле треугольного сооружения с топорами в руках. Пора, сказал он. Перерубайте веревки.
Топоры опустились, раздался едва слышный плеск: творение Джорона коснулось воды, а огромный корабль начал медленно разворачиваться, пока его крылья не надул ветер, вызванный Ветрогоном, и «Дитя приливов» взял новый курс на юг.
Когда Джорон смотрел на удалявшиеся огни фальшивого корабля, к нему подошла Фарис.
Как ты думаешь, долго они будут верить в наш обман, хран-пал? спросила она.
До тех пор, пока не поймают наш «корабль», или после того, как станет достаточно светло и они смогут его разглядеть. Будем надеяться, что у нас хватит времени скрыться за горизонтом.
Да, сказала Фарис.
Джорон ничего не ответил, продолжая наблюдать за двумя постепенно удалявшимися огнями.
9
Открытое море
Шесть дней «Дитя приливов» летел под ветром с полными черными крыльями, флаги развевались над головами, волосы закрывали лица тех, кто появлялся на сланце. И каждый день, когда открывался Глаз Скирит, Джорон выходил на палубу и изучал море в подзорную трубу, а когда Глаз Скирит закрывался, снова принимался его разглядывать. Когда звонил корабельный колокол, Джорон смотрел на море в подзорную трубу, а если не делал этого, то расхаживал по палубе, находил Эйлерина и спрашивал, какие ему снились ветра, и всякий раз ответ оставался неизменным.
Свежий ветер, чистый воздух.
И воздух оставался чистым, а ветер свежим. Ему лишь показалось или погода стала заметно холоднее?
Но «Дитя приливов» мчался по ветру, и Джорон находил работу для своей довольной команды. Он приказал переместить груз, чтобы корабль летел быстрее. Заставлял их чистить корпус длинными баграми. Они опасно раскачивались на веревках, чтобы убрать побольше водорослей, и во время работы пели, а Джорон не обращал на их пение внимания, сосредоточившись на линии между серым морем и голубым небом, мечтая, чтобы она оставалась пустой ну, если не считать одиноких островов и паривших в высоте морских птиц.
На седьмой день Джорон начал верить, что они сумели обмануть преследователей и им хватило скорости, чтобы уйти за горизонт, оставив врагов вести тщетные поиски «Дитя приливов».
Но он ошибался.
Корабль на горизонте!
Услышав крик, Джорон решил, что это его вина. То, что он поверил в удачный побег, видимо, рассердило Морскую Старуху, и она послала попутный ветер преследователям. Те же это корабли или нет он не знал и стал взбираться на главную мачту. Костяная нога стала его неотъемлемой частью, а боль в том месте, где она касалась обрубка, стала знакомым, но неприятным дитя палубы, появившимся на корме. Он поднимался все выше, вокруг развевались крылья, он чувствовал свой корабль через вибрацию веревок. Свежий ветер и высота затрудняли дыхание. И все же после долгого отсутствия практики он чувствовал, что мышцы его бедер немного ослабели, когда посмотрел вниз. А еще через мгновение уже был на самом верху вместе с наблюдателем.
Где, Беарна? Она показала назад, и сначала он не смог ничего разглядеть, но, когда взял подзорную трубу, почти сразу его увидел.
Не могу с уверенностью определить размер, сказала она.
Большой четырехреберник, ответил он и тихо вздохнул. Жаль, что это не тот, что меньше, но Старухе наплевать на наши желания. Тут его внимание привлекло движение, случайное темное пятно на волнах, возможно, морская птица или какое-то существо, поднявшееся из глубины на поверхность в поисках еды. Но Джорон знал, что это не так. Он увидел второй корабль, четырехреберник меньшего размера, который и прежде возникал рядом с большим. Он сложил и спрятал в куртку подзорную трубу.
Вот и ответ Беарна: Старуху не интересуют желания женщин и мужчин. Приглядывай за этими кораблями.
Слушаюсь, хран-пал.
Он начал спускаться вниз и вскоре снова оказался на сланце.
Дженнил, Фарис! Меванс, Серьезный Муффаз! выкрикивал он, шагая по палубе. До сих пор мы летели быстро, но, как оказалось, недостаточно. Теперь нам нужно использовать все наши возможности, поставить все крылья. Обман помог нам выиграть время, хотя и не дал свободы, на которую мы рассчитывали. Если мы доберемся до мыса Уилсона прежде, чем они нас догонят, они не последуют за нами на территорию Суровых островов, значит, мы должны мчаться к цели, пока ветер нам благоприятствует. Вы согласны, моя команда?
Да! услышал он крик команды. И если все женщины и мужчины испытывали такое же смятение, как и он, они хорошо его скрывали очевидно, решили оставить свои тревоги при себе.
Фарис, позвал он, и она тут же оказалась рядом, неизменно спокойная и быстрая, словно ожидала, что она понадобится ему именно в этот момент.
Да, хран-пал?
Пусть Эйлерин и Меванс приготовят стол для карт, а Ветрогону скажи, что я хочу задать ему несколько вопросов. И постарайся сделать так, чтобы Мадорра со своей компанией остались у себя в каюте.
Слушаюсь, хранитель палубы, сказала она и ушла, оставив Джорона наблюдать за командой: каждый нашел для себя занятие, каждый знал свое место, и ему не было нужды отдавать новые приказы команда выжимала из корабля максимальную скорость, ему не требовалось говорить, какие веревки следует натянуть, а какие крылья проверить; часть детей палубы старались баграми еще хоть немного очистить корпус от водорослей.
Такой была команда «Дитя приливов», они знали корабль как себя, и Джорон ими гордился. Время шло, прозвонил колокол, а Джорон продолжал расхаживать по палубе. Он чувствовал подзорную трубу в куртке и боролся с желанием достать ее, чтобы снова и снова наблюдать за вражескими кораблями. Он не хотел, чтобы команда поняла, что он сильно встревожен. И все же, когда он все-таки взял подзорную трубу, у него возникло ощущение, будто расстояние между ними быстро сокращается. Используют ли преследователи своих ветрогонов, чтобы лететь так стремительно? Если да, то долго вражеские корабли такую гонку не выдержат. Их ветрогоны устанут, и им придется остановиться.
В глубине души он понимал, что ветры благоприятствовали вражеским кораблям в той же степени, что и «Дитя приливов», а высокая скорость являлась следствием хорошо работавшей команды и того, что корабли недавно вышли из порта и использовали все преимущества, которые у них имелись. Он обратился к проходившему мимо дитя палубы.
Рейан, позови, пожалуйста, курсера на корму, сказал ему Джорон.
Слушаюсь, хран-пал, ответил Рейан, сравнительно новый член команды, на лице у которого появилась довольная улыбка: хранитель палубы не только знал его имя, но и доверил важное поручение.
Казалось, курсер появился рядом мгновенно, хотя прошло достаточно времени, чтобы Джорон почувствовал, что расстояние между «Дитя приливов» и вражескими кораблями еще немного сократилось.
Хранитель палубы, сказал курсер. Я оставил сердитого Меванса он недоволен, что ему приходится одному устанавливать стол. Мягкий укор в словах Эйлерина, которого оторвали от любимых карт, заставил Джорона улыбнуться, и у него заболели язвы вокруг рта.
Взгляни на преследующие нас корабли, попросил Джорон, передавая курсеру подзорную трубу. Мне кажется, они нас нагоняют.
Джорон ждал, наслаждаясь дувшим в лицо свежим ветром, который охлаждал кожу под шарфом.
Да, у меня такое же впечатление, что расстояние сокращается, заговорил Эйлерин. Трудно сказать наверняка, ведь и они, и мы находимся в движении, мне требуется больше времени для более точной оценки. Если мы сменим курс, чтобы пройти рядом с островом к востоку от нас, это может помочь, в таких случаях всегда хорошо иметь неподвижную точку и
Может ли ветер помогать им больше, чем нам? Джорон сдержал улыбку обычно молчаливый курсер неожиданно разговорился.
Маловероятно, хран-пал, ответил он, но всякое бывает, иногда шторма устраивают странные фокусы, так они оказывают услугу Деве, но мне не приснилось ничего необычного, я видел лишь чистое небо, таким образом, получается, что мы используем один и тот же ветер.
Если бы Мать даровала мне чистый корпус, мы бы исчезли, как лес джиона в прежние времена, тихо пробормотал Джорон, забирая обратно подзорную трубу и снова глядя на вражеские корабли. Но Мать не станет прибегать к магии, чтобы очистить днище «Дитя приливов». Впрочем, Джорон на это и не рассчитывал. Дети давно ослушались ее, когда Хассит метнул копье и убил Скирит, божественную птицу, и теперь им приходится самим о себе заботиться. Да. Он сложил трубу и спрятал ее в куртку. Тебе лучше присоединиться к Мевансу и проверить, закончил ли он готовить стол для карт.
И не повредил ли карты, проворчал курсер.
Действительно. И Джорон вновь улыбнулся; прежде он бы не поверил, что курсер способен испытывать раздражение.
Он повернулся, двое детей палубы ждали, когда придет их очередь чистить корпус. Каждый держал скребок: широкое лезвие, отполированное до зеркального блеска, Джорон даже увидел отражение в сиявших лезвиях черная одежда, высокий, отсутствующая нога, лицо в маске, множество серых шрамов на темной коже. Он смотрел не на Джорона Твайнера, а на свое создание Черного Пирата.
«Мы все меняемся, подумал он, но не всегда к лучшему».
На нижних палубах темноту разгоняли открытые бойницы для луков, бо́льшая часть команды находилась на палубе, где все старались выжать из корабля максимальную скорость. Джорон вошел в большую каюту с ослепительно белым полом, столик Эйлерина стоял на письменном столе, стул Миас отодвинули в сторону, на спинке висела шляпа с двумя хвостами.
Хран-пал, приветствовал его Меванс и отступил на шаг назад, когда Эйлерин поспешил к ним, чтобы проверить, насколько правильно установлен стол с картой.
Меванс, приказал Джорон, приведи сюда Дженнил, пока Эйлерин наносит на карту наше положение. И скажи Фарис, что она отвечает за палубу до моего возвращения.
Слушаюсь, хранитель палубы.
Меванс исчез, а Эйлерин принялся расставлять на карте корабли, черный «Дитя приливов», белые преследователи.
Здесь не выдержан
Масштаб, я знаю, Эйлерин. Джорон подошел к карте и стал смотреть на Разбросанный архипелаг, когда Эйлерин протянул бечевку от модели «Дитя приливов» к южным ледяным полям Мыса Уилсона.
Вы меня звали, хран-пал? спросила Дженнил, входя.
Да, Дженнил. Ты была офицером флота, вы с Мевансом знаете о море не меньше, чем любой человек на нашем корабле. Эйлерин проложил наш курс, но нас преследуют более быстрые корабли. Я хочу услышать, какие у вас есть идеи.
Дженнил шагнула вперед и стала вместе с Джороном смотреть на карту, Джорон почувствовал, что Эйлерин едва удерживается от заявления: «Здесь не выдержан масштаб», но курсер промолчал, а женщина, хранитель палубы и хранитель шляпы изучали темное море архипелага.
Какой будет погода в ближайшие две недели? спросила Дженнил.
Эйлерин предсказывает чистое небо, ответил Джорон.
Не совсем так, хранитель палубы, вмешался курсер. Я сказал, что на данный момент хорошая погода помогает следующему за нами кораблю. Однако в моих снах появились тревожные мысли о штормах, которые придут с востока.
Джорон нахмурился.
Западный Шторм говорит редко, заметил он.
Но если начинает, то его голос бывает яростным, сказала Дженнил, повторяя поговорку детей палубы. Если учесть скорость, с которой они нас догоняют, я могу предположить, что пройдет не менее двух недель, прежде чем они окажутся достаточно близко, чтобы начать стрелять. Доберется ли к этому моменту до нас буря, Эйлерин?
Очень сложно предсказать поведение бури, Дженнил. Я думаю, нет; полагаю, ветры и волны поднимутся через три недели. Но, возможно, и раньше, или шторм пройдет стороной. Таков Западный Шторм: кажется, его главная задача посрамить мое искусство, сказал Эйлерин.
Дженнил кивнула, глядя на карту.
Насколько близко эти острова? спросила она, указывая на группу островов, которые находились на расстоянии ладони от «Дитя приливов».
Эйлерин уже собрался ответить, когда в каюту вошла Фарис.
Я пришла спросить, не смогу ли как-нибудь вам помочь, хран-пал, сказала она. Серьезный Муффаз отвечает за палубу, и особой необходимости в моем присутствии нет. Джорон собрался ее отругать, но в последний момент передумал: едва ли она сумеет быть полезной, и она это прекрасно знала.
Но, весьма вероятно, сможет чему-то научиться, и тогда ее присутствие окажется полезным, а если Серьезный Муффаз поговорил с ней о Гавите, будет только лучше, если Фарис проведет какое-то время подальше от него.
Хорошее решение, Фарис, сказал он и заметил, что она расслабилась как тетива дуголука, не находящегося в боевом положении. Продолжай, Дженнил.
Мы можем свернуть к островам ночью и спрятаться между ними, а вражеские корабли пройдут мимо.
Этих островов там очень много, вмешался Эйлерин. Но все они довольно низкие.
Мы можем опустить главную мачту, предложила Фарис.
Это займет полдня работы, заговорил Меванс, и еще столько же, чтобы ее поднять.