Что в моём мире, что в этом промычала она, откупоривая старый кувшин, из горлышка которого пахнуло застоявшимся спиртом. Смерть неожиданна и коварна и выбирает всегда не тех, кто её заслуживает.
У нас говорят, осторожно заметил Хаджун и взял кувшин из трясущихся рук Йонг, смерть забирает тех, чьё время пришло.
Уверена, принцесса Юнмень с тобой бы поспорила.
На едкое замечание Йонг Хаджун ничего не ответил, опустил голову и кувшин с соджу поставил в ноги.
Не стоит вам пить, сыта-голь, тихо добавил он спустя несколько коротких мгновений. Горе не запьёшь соджу, его можно только прожить и проплакать.
Или же найти виновного в твоих бедах и вздёрнуть его на виселице, проговорила Йонг. Её злые слова потонули в скрипе снега под ногами вернувшегося Рэвона. Тот нёс подстреленного зайца.
Не самый богатый улов, сказал он, будто не замечая кувшина со старым соджу в руках у Йонг. Но лучше, чем ничего.
Хаджун выпотрошил тушку, насадил на вертел. Пока ждали, когда приготовится жёсткое мясо, Рэвон без слов протянул руку к кувшину, который Йонг так и не опробовала, наблюдая за танцем языков пламени под свежим заячьим мясом. Она не обратила внимания на то, что Рэвон-сонбэ пьёт рядом с ней и делает вид, будто между ними ничего не изменилось с тех пор, как они сидели в беседке у пруда во дворце Хэнджу.
Тогда он сказал, что преследует свои цели и помочь Нагилю ничем не может. А в следующую ночь принцессу Юнмень отравили, Юна погибла на руках у Йонг, защищая её от меча стражника, и Лан велела ей уходить и больше не оглядываться. Какая цель стоила бы убийства дочери Императора? Расторгнутая свадьба генерала драконьего войска лишь побочная причина, даже повод.
Йонг думала об этом всё то время, что дожаривалось мясо зайца, всё то время, что Хаджун молча делил его на три части и подавал им троим скудный ужин. К тому моменту, когда в грязных руках у Йонг остались только обглоданные косточки, она чувствовала себя уставшей из-за первой еды за долгие сутки и всё ещё злой.
Всё из-за тебя, процедила Йонг сквозь зубы, не глядя на Рэвона. Она бы плюнула ему в лицо, если бы это её успокоило. Но поднимающаяся внутри Йонг ослепляющая ярость не могла насытиться даже ударом меча.
Едва она закрывала глаза, видела мёртвое тело принцессы Юнмень, запавшие глаза, искажающие красивое лицо, залитый кровью рот. На бледной, почти белоснежной коже та выделялась особенно ярко, забирая весь цвет из дорогих шёлковых одежд, словно горела, сжигая в Йонг едва зародившуюся симпатию.
Я ослышался? переспросил Рэвон. Йонг отбросила в сторону заячьи кости вместе с сомнениями и уставилась в лицо сонбэ в бессильной, глухой ярости.
Едва она закрывала глаза, видела Юну, умершую за два рваных вдоха у неё на руках. Её крови было так много на полу, что тот превратился в алый, и Йонг укачивала мёртвое тело своей подруги, своей защитницы, видя себя в отражении кровавого моря.
Будешь врать снова? бросилась на Рэвона Йонг. Хаджун ахнул и отодвинулся. Давай, скажи, что не ты подстроил убийство принцессы! Это всё из-за тебя!
Губы Рэвона дрожали, кривились не в привычной усмешке, а в перерастающем в злость разочаровании. Йонг всегда его разочаровывала, что бы ни делала, что бы ни говорила. Стал бы он смотреть на неё по-другому, согласись она теперь отправиться к Тоётоми как трофей, принадлежащий Дракону?
Из-за меня? повторил Рэвон. Отражающиеся в глазах язычки пламени полыхнули ярче. Думай, что говоришь. Ты хоть понимаешь, что сама виновата? Не будь тебя рядом, никто бы не умер!
Это ты отравил дочь Императора! закричала Йонг и ударила по бревну с такой силой, что что-то треснуло и покачнулся рядом полупустой кувшин с соджу.
Даже если я, тебя не должно это волновать! ответил ей в тон Рэвон. Беспокойся теперь о Нагиле! Это ему придётся отвечать перед Императором, не тебе! Ты сидишь тут, в безопасности, тепле и окружена людьми, которые защитят тебя ценой своей жизни, а он остался в стане врагов, совершенно один!
Рэвон схватил соджу и выпил всё одним глотком. Потом бросил кувшин в ноги, и тот покатился по вытоптанной земле ближе к костру.
Это сделал не я, повторил он, выцеживая из себя каждое слово. Но что толку? Ты не поверишь мне, пусть я говорю правду. Ты ведь считаешь, что я постоянно лгу.
А разве нет? бросилась в новые обвинения Йонг. Делаешь то, что нужно тебе, не заботишься ни о ком, кроме себя, и
Угомонись, рявкнул Рэвон. Всё, что я делал, это спасал Нагиля. Что? Он заметил неприкрытое удивление на лице Йонг и вот теперь усмехнулся. Горько, пусто, снова разочарованно. Я привёл тебя сюда в первый раз, чтобы спасти его. Я сделал тебя разменной монетой в войне, к которой ты отношения не имела, чтобы мой брат не попал в руки Тоётоми. А что ты?..
Йонг отвернулась, но Рэвон продолжал говорить, и заткнуть уши, чтобы не слушать его, у Йонг возможности не было. Он должен был снова врать, но его слова ложью не были. Глубоко в душе Йонг знала это, как знала о своём месте в истории не-Чосона, с самого начала, с первого своего дня здесь.
Ты должна была пожертвовать собой, чтобы Нагиль жил и процветал, говорил Рэвон глухо. А ты стала той, кто его погубит.
Он встал, поднял с земли вторую бутылку с соджу и собрался уйти в хижину, оставив Йонг с её сомнениями и забирающимися под кожу страхами.
Я его спасу, ответила Йонг, думая, что Рэвон уже ушёл. Но он замер в полушаге от неё и Хаджуна и, не оборачиваясь, бросил себе под ноги:
Не забывайся. Ты несчастная маленькая девочка, которой не под силу даже с собой справиться. Ты стрела, которая вонзится в сердце моего брата и убьёт его.
Оказалось, что в заброшенной хижине крестьян Рэвон остановился специально. Без удивления, с гудящей после ночи переживаний головой, Йонг стояла под худой крышей ночлега и слушала, как на заднем дворе он говорит с Хаджуном:
Вы можете отправиться дальше в Пхеньян, а я задержусь. Мы встретимся в городе через пять дней.
Нельзя, господин Ким, отвечал Хаджун таким серьёзным тоном, будто сообщал Рэвону о нападении Империи Мин. Вы обязались доставить сыта-голь в столицу.
Я и не отказываюсь от этого обязательства. Мне нужно свернуть с дороги, мы просто разминёмся на время, и
Хотите, чтобы вас продолжали называть бэсинджа-ёнг [5]?
Предатель драконов. Такое прозвище Рэвону дали в стане драконьего войска ещё год назад. Йонг слышала, как воины, переговариваясь, клеймят сонбэ позором, но сперва не понимала истинного значения новых для себя слов, а позже останавливалась от обвинений намеренно. Какими бы ни были их отношения прежде, она не знала, имеет ли власть достаточную, чтобы винить Рэвона в своих же бедах.
Теперь, зная, как судьба влияет на человека, Йонг гадала, стал ли Рэвон началом её новой дороги или же являлся спицей в колесе жизни, как и многие другие люди, которых она тут встретила.
Но вчера, даже зная, через что прошёл Рэвон-сонбэ в прошлом, она обвинила его в убийстве. Мог ли Рэвон действительно быть тем, кто подсыпал яд в чай принцессы?
«Почему-у-у ты думаеш-ш-шь, что убить хотели принцес-с-су?» гулко отозвался имуги на дне дань-тяна [6] Йонг. Она была слишком сонной, чтобы думать сейчас об этом, и змей, поняв это, потянул Йонг на задний двор самостоятельно.
Прежде, чем ответить, Рэвон резко выдохнул.
Да как ты
К чему эти ужимки, сонбэ? Йонг прервала его на полуслове и встала рядом с Хаджуном. Мы условились ехать до столицы втроём. Куда ты хочешь отправиться без нас?
Что ты скрываешь, и без того находясь на волосок от обвинения в убийстве?..
Рэвон поджал губы, стиснул поводья коня, уже готового отправиться в неизвестный путь.
Мне нужно свернуть на восток, сказал он, тщательно подбирая слова. Это не займёт и трёх дней, о большем тебе знать не обязательно.
Если это не займёт и трёх дней, с нажимом повторила за ним Йонг, то мы можем составить тебе компанию. А дальше поедем в Хансон, как и собирались. Повторю вопрос: к чему твои недомолвки, Рэвон-сонбэ?
Мог ли Рэвон отравить чай принцессы, целясь не в неё, а в Сон Йонг? Ты стрела, которая вонзится в сердце моего брата и убьёт его. После тяжёлого сна без сновидений Йонг отчётливее слышала в словах сонбэ угрозу, и если вчера она соглашалась со своей виной перед ним и Нагилем, то сегодня помнила лишь о том, что Рэвон манипулировал ею с самого первого дня её появления в Чосоне.
Попытается ли сонбэ убить её своими руками по пути в Хансон, ослабив тем самым Дракона и королевскую власть в стране? Или же будет спасать брата, действуя так коварно из-за убеждения, что в конечном итоге Йонг убьёт Нагиля?
Узнать правду она сможет в ближайшем будущем. Нужно лишь не спускать глаз с Рэвона.
Я еду в опасное место, наконец, сдался тот. Рэвон отвёл взгляд, будто ему было сложно смотреть Йонг в глаза. Нагиль попросил сопровождать тебя до столицы и беречь, а место, куда я хочу наведаться, далеко не туристический курорт для такого ценного груза, как девушка со звёзд.
Что такое курорт? тихо спросил Хаджун, но Йонг хмыкнула на неприкрытое издевательство Рэвона, и воин умолк.
Я не хрустальная ваза династии Мин, чтобы трястись надо мной, ответила Йонг. И ничто больше не сдерживает мою Ци. Я могу постоять за себя, сонбэ. Куда ты едешь?
Тот тяжело вздохнул.
Проклятье, не будь ты последовательницей святого Ордена, я бы и думать не стал, сказал он невпопад. Ладно, ты всё равно не поверишь мне на слово Рэвон оседлал лошадь и договорил, глядя на Йонг сверху вниз: Мы едем в безымянную крепость. В самую охраняемую тюрьму Чосона.
В безымянной тюрьме держали преступников, совершивших такие злодеяния, что никто не осмелился освободить их даже ради защиты страны в неспокойное время. Убийцы, насильники, заговорщики против короны те, кто избежал казни, сосланные в пожизненную ссылку в холодное, забытое Великими Зверьми место, не отмеченное на картах. Зачем они приехали сюда? Что Рэвон здесь ищет?
Он подал знак; махнул перед людьми на надвратной башне свитком ханджи [7], и те открыли тяжёлые врата. Йонг въехала следом за сонбэ и Хаджуном в продуваемый ветрами заснеженный коридор, проход между внешней мощной стеной и внутренней.
Молчите оба, говорить буду я, сказал Рэвон. Нам тут не рады.
Йонг остановила коня рядом с хмурыми стражниками. Не в пример знакомым ей воинам, эти были облачены в тяжёлые доспехи, потускневшие от долгой носки, в шлемы, испещрённые узорами, в которых угадывались символы Белого Тигра. Север Чосона был владениями другого Великого Зверя здесь поклонялись Жёлтому Единорогу, и следы Белого Тигра Йонг прежде у жителей северных окрестностей не замечала. Задумавшись об этом, она пропустила момент, когда из-за внутренних ворот показался человек в сером плаще, накинутом на доспехи.
Вы с приказом от короля? оглядев Йонг, Рэвона и Хаджуна, спросил тот. Рэвон мотнул головой, протягивая ему свиток с печатью.
Человек сломал печать, взглянул на строки в письме и посуровел.
Слово Дракона не имеет тут силы, заявил он. И его Хранитель над нами не властен.
Тем не менее, капитан Кан, в тон ему ответил Рэвон, вы приняли меня в прошлый раз. Сегодня я тоже не доставлю вам лишних забот.
Йонг перевела взгляд с капитана стражи перед собой на Рэвона, возвышающегося над ним в седле худого коня. Теперь Рэвон выдаёт себя за Хранителя Дракона? Какие игры он ведёт за спиной своего японского генерала и короля Чосона?..
Капитан Кан подал знак своим людям, и те без слов распахнули внутренние ворота тюрьмы.
Только в благодарность за прошлые заслуги я позволяю вам и вашим друзьям, он скользнул взглядом по Йонг и Хаджуну, стать моими гостями.
Йонг сползла с седла по примеру Рэвона и Хаджуна, и за стены вошла пешком, ведя за собой коня. Тюрьма не пугала её сейчас так, как Рэвон и его тайны. Она должна была бы привыкнуть к тому, что сонбэ Рэвон преследовал свои цели в любом деле, что хитрил и обманывал даже там, где можно было избежать лжи. Но сейчас он снова пугал её своими внезапными решениями.
«Я не чувс-с-ствую от него опас-с-снос-с-сти, прошипел имуги. Твоё подозрение напрас-с-сно».
«Это потому, что вы одной природы, хитрый змей, возразила Йонг. Рэвон-сонбэ так же опасен, как и ты».
«Мне ты доверяеш-ш-шь».
«Ты ошибаешься».
Тюрьма изнутри выглядела такой же неприступной, как и снаружи: высокие каменные стены, запорошенные снегом, дымящиеся башни по периметру, заполняющие холодный воздух тёмно-серым тяжёлым смогом, и низкие строения в один этаж, похожие на казармы драконьего войска, если бы те были заброшены и забыты на долгие годы. Казалось, тут были сплошь необжитые здания, построенные из камня и металла давным-давно. Стены давили на Йонг, воздух давил на имуги.
Это место никак не могло быть пристанищем обычных людей.
«Не чую тут Ци металла, пожаловался имуги. Не ос-с-сталос-с-сь тут ничего от Белого Тигра».
«Но символы»
«Только видимос-с-сть. Наглая, неумелая ложь тех, кто пытаетс-с-ся умас-с-слить моего С-с-старшего брата».
«Белый Тигр не твой брат», снова возразила Йонг, но слабо. С тех пор как имуги поселился в её теле и обрёл голос, он всё меньше походил на обманщика, хоть Йонг ни на миг не забывала о его природе. Он хотел стать Великим Зверем и пусть только в этом ни разу не лгал ей.
«Он твой х-х-хозяин теперь, ответил имуги самодовольно. Повелитель Ордена Белого Тигра. Его ты обязана боятьс-с-ся и почитать».
«Как и любого Великого Зверя».
«Дракона ты не почитаеш-ш-шь».
Не того, что жил в теле Нагиля и вытягивал из него силы. Не того, что разлучил их на долгое время и сейчас снова развёл разными дорогами.
Ведите себя спокойно и не задавайте вопросов, предупредил Рэвон запоздало. Йонг переглянулась с Хаджуном; тот тоже ничего не понимал и никаких поручений от Нагиля, видимо, не получал, потому казался растерянным. Йонг перевела взгляд на Рэвона. Она сделала шаг к нему, пока они ждали какого-то знака от капитана тюремной стражи.
Что ты задумал? процедила она. Сонбэ дёрнул губой: молчи, ради всех святых духов. Почему ничего не сказал нам?
Сон Йонг, не сейчас.
Капитан Кан кивнул двум своим людям, и те скрылись в похожем на казармы строении. Камеры, наконец-то поняла Йонг. Она опасливо осмотрелась. Их окружали несколько длинных, тянущихся с востока на запад, с севера на юг построек из камня. Всё это были камеры для преступников. Открытое пространство, где она стояла, держась за поводья коня, было не площадью для церемоний, а двором для редких выгулов местных головорезов. Любая точка его просматривалась с башни, любое движение было заметно стоящим там стражникам. У всех были лук и стрелы, копья у плеча, мечи на поясе. Все были вооружены и готовы в любой момент пустить в сердце неугодного им человека стрелу.
Вот куда стоило бы отправить проклятого монаха Имдона. Вот где должен бы доживать свой гнусный век предатель Соджоль.
Забирайте её и покиньте крепость, сказал капитан стражи. На Йонг он не смотрел вовсе, словно женщина была недостойна его взгляда, даже косого. Хаджуна капитан тоже будто не замечал. Всё его внимание было сосредоточено на Рэвоне, и тот делал вид, что имеет право находиться здесь и отдавать приказы, пусть и только на бумаге.
За ней я и прибыл, кивнул Рэвон. Уверяю, мы вас не потревожим более.
За ней, медленно думала Йонг. Кто она? Кого так не терпится получить Рэвону, что он пренебрёг безопасностью и свернул с дороги на Хансон?
Йонг следовало бы бояться, но страха не было: весь он до последней капли остался во дворце северной крепости Хэнджу, рядом с остывающим телом Юны.