Так, точно, товарищ маршал. Но в партии меня не восстановили.
Почему? Ваш послужной список вызывает уважение. Впрочем, этому можно помочь. Я сам поручусь за вас, капитан.
Я вас не подведу, товарищ маршал!
Не сомневаюсь в этом, капитан.
Трегубов прибыл в Москву для оформления документов. Но здесь им заинтересовались органы безопасности. Он становится работником штаба и теперь по роду своей службы будет допущен ко многим секретам.
С ним подолгу беседовал следователь из НКГБ Резников. Трегубов уже думал, что его и здесь забракуют, но за него поручился маршал Новиков, и мнение маршала пересилило негативные рекомендации Резникова.
Он явился на новое место службы, и жизнь стала налаживаться. Трегубов за время отсидки в лагере и службы в штрафбате давно утратил веру, что он сможет вернуться к той жизни, что была у него до 1938 года. И вот чудо произошло. Он работник штаба и покровительство Новикова поможет ему вернуть партбилет и возможности для карьеры в армии после войны. Капитан даже волноваться перестал, но снова на пороге его кабинета появился следователь Резников.
Здравствуйте капитан.
Трегубов побледнел.
Товарищ Резников? Вы ко мне?
К вам, товарищ капитан. Но вам не стоит волноваться.
Визит представителя вашей организации для меня редко кончался чем-то хорошим.
Ну, зачем вы так, товарищ Трегубов? Мне поручено доставить вас в управление НКГБ СССР.
Как? Я арестован?
Разве я это сказал? Я прибыл сюда без конвоя. Нас ждет машина у подъезда. Это простая формальность.
Но что случилось, товарищ Резников?
Вам все объяснят на месте, товарищ Трегубов.
***
Трегубов был взволнован. Срочный вызов в НКГБ его совсем не обрадовал. Он хорошо знал, где сейчас находится его бывший начальник полковник Мальцев.
Трегубова в 1942 году, уже после того, как ему вернули офицерское звание, и он снова стал летчиком, долго допрашивали в особом отделе.
Молодой капитан госбезопасности специально прибыл из Москвы.
Вы хорошо были знакомы с бывшим полковником авиации Мальцевым? спросил тогда капитан.
Я служил под началом полковника Мальцева.
Бывшего полковника.
Я служил под началом бывшего полковника ВВС Мальцева в 1937-1938 годах.
И вы были арестованы по его делу?
Так точно, товарищ капитан госбезопасности. Но я
Капитан перебил Трегубова:
Я знаю о вашем мужестве, товарищ Трегубов. Вы искупили вину перед Родиной, судимость с вас снята. Сейчас разговор будет не о вас.
Но я не понимаю, товарищ капитан, я не видел Мальцева с 1938 года. Я не знаю, что с ним сейчас.
Он добровольно сдался врагу, товарищ Трегубов.
Сдался?
И в стане врага он стал автором вот этого труда.
Капитан госбезопасности положил перед Трегубовым брошюру с названием «Конвейер ГПУ».
И что это?
В этой книге содержится злостная клевета на советский строй и на советскую власть. Вы ведь не читали этого?
Нет. Я в первый раз это вижу.
Но возможно Мальцев делился с вами ранее своими планами, товарищ Трегубов?
Какими планами, товарищ капитан госбезопасности? Я был подчиненным полковника, простите, бывшего полковника Мальцева. Никаких задушевных бесед он со мной не вел.
Но у меня, капитан Трегубов, есть сведения, что отношения между вами и Мальцевым были довольно теплые.
Я не скрываю этого, товарищ капитан. Но мы не были друзьями. Только начальник и подчиненный. И я ни разу не слышал от бывшего полковника Мальцева антисоветских высказываний.
Сейчас ваш бывший начальник выступил с предложением создать группу из русских летчиков, которые станут воевать на стороне Гитлера.
Про это мне ничего неизвестно, товарищ капитан.
Ваше отношение к этому заявлению Мальцева?
Я кровью искупил свою вину перед Родиной, товарищ капитан.
Но тогда вы были рядовым в штрафном батальоне. А теперь вы снова офицер и летчик. Вам Родина снова доверила боевую машину. Вы летаете на ИЛ-2.
Так точно. Я летчик штурмовой авиации, товарищ капитан
Тогда Трегубова защитил его командир полковник авиации Гребень. Его еще несколько раз вызывали на допросы и на две недели отстранили от полетов. Но затем дело заглохло, и капитан госбезопасности уехал из расположения авиаполка.
И вот снова началось!
Конечно, они докопались до нюансов его непростой биографии. Хотя на арест это не было похоже.
***
В кабинет вошел мужчина в форме с генеральскими погонами. Трегубов поднялся.
Садитесь, Владимир Александрович. Не обращайте внимания на мои погоны. Я комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман Иван Артурович.
Трегубов сел, но слова Нольмана совсем не успокоили его.
Я сразу скажу вам о цели нашего с вами свидания, Владимир Александрович. Дабы снять все вопросы, которые у вас есть.
Я здесь из-за полковника Мальцева? спросил Трегубов.
Да. Но вовсе не потому, что вам не доверяют.
Как только я попал на должность в штаб авиации, я сразу попал в НКГБ. Сопоставить все не так и трудно.
Но вы здесь совсем не из-за того, что попали в штаб, Владимир Александрович. Вы здесь из-за того, что знаете Мальцева лично, и он знает вас. Потому вы нам нужны.
Но я не видел Мальцева с 1938 года и никаких связей с ним не поддерживал.
Верю. Но вопрос не в этом. Мне как раз и нужно, чтобы вы вышли с ним на контакт.
Я? Но каким образом?
Вы отправитесь на ту сторону.
Я? еще больше удивился Мальцев. Но я не разведчик.
Разведчиков рядом с вами будет достаточно, Владимир Александрович. Мне нужен человек, который легко установит с Мальцевым контакт. А вы были с ним если не дружны, то знаете его хорошо. И придумывать вам легенду нет смысла. Все ваше настоящее.
И как мне объяснить ему, что
Вы жертва НКВД, как и он. Вы были арестованы и осуждены по 58-й статье. Вы сидели в лагере. Затем вернулись в армию и воевали. Все это ваше настоящее. Затем были арестованы СМЕРШ и смогли бежать. Этот эпизод мы вам обеспечим. А Мальцев как раз набирает летчиков в свой Восточный полк. Вот и напроситесь к старому другу.
Но я комиссован и больше не могу летать, товарищ Нольман.
Неужели он вам не найдет места на земле, Владимир Александрович? Но мне нужно ваше принципиальное согласие на участие в секретной операции НКГБ.
А в чем состоит эта операция? Я могу узнать?
Мальцева приказано похитить и доставить в Москву. Это приказ с самого верха! Приказ товарища Сталина!
Я вас понял, товарищ генерал.
И вы готовы?
Я готов, ответил Трегубов.
Вот и отлично, Владимир Александрович. Подготовку начнем сегодня же.
Могу я заехать домой?
Нет. Зачем? Насколько я знаю вы живете один и прощаться вам не с кем. Или это не так?
Так, товарищ комиссар. Я проживаю один. Родственников в Москве у меня нет.
А ваша жена? спросил Нольман.
Бывшая жена, товарищ комиссар. Она отказалась от меня в 1938 году. И ныне она снова замужем.
И она в Москве?
Да. Она живет в Москве с новым мужем. Он ответственный работник ГКО.
Вы пытались с ней встретиться?
Я, собственно, хотел увидеть свою дочь.
И она не дала вам этого сделать?
Нет, признался Трегубов. Я встретил её во дворе дома. И она сказала мне, чтобы я не портил ей жизнь. Сказала, что дочь зовет отцом другого человека. И я лишний в их новой жизни.
И вы согласились с ней?
Да.
Отныне вы будете проживать до вашей заброски на территории спецшколы, куда вас скоро доставят. Там вы станете проходить подготовку, и никаких контактов с внешним миром у вас не будет.
Но мое начальство в штабе авиации.
Этот вопрос будет улажен. Можете, не беспокоится, Владимир Александрович.
А что я должен сделать, кроме того что встречусь с Мальцевым, товарищ Нольман?
Задача группы, в которую вы войдете, привезти его в Москву.
Сам он по доброй воле сюда не поедет.
Но это не ваши сложности, товарищ Трегубов. Этим займутся профессионалы. Ваша задача обеспечить группу полной информацией по Мальцеву и его отряду, который он там формирует. А для этого вам нужно сблизится с ним.
Пойдет ли Мальцев на контакт? Мы были начальником и подчиненным в прежние годы. Большой дружбы между нами не было, товарищ Нольман. Хотя меня он ценил как офицера и специалиста.
А что вы можете сказать о Мальцеве того времени, Владимир Александрович?
Был ли он убежденным врагом советской власти? Нет. Я такого за ним не замечал. Он из бедной крестьянской семьи. В Красной Армии с 1918 года. Стал большевиком. После Гражданской войны Мальцев окончил летное училище и быстро стал подниматься по карьерной лестнице. Я служил под его началом, когда он занимал пост начальника ВВС Сибирского военного округа. Он даже был представлен к награде Ордену Ленина. Но получить не успел. В 1938-ом был арестован по статье 58-1а.
Иными словами никакой враждебности к советской власти Мальцев не проявлял?
Нет. И я был удивлен, когда услышал, что Мальцев добровольно сдался немцам.
Когда вам про это сообщили?
После первого ранения и снятия судимости. Я тогда был переведен в 130-й полк штурмовой авиации. Совершил несколько боевых вылетов и меня вызвали в особый отдел. Там я всё и узнал. Мальцев предложил немцам сформировать лётную часть из русских пилотов еще в 1942 году. Но при немецком генштабе эту идею встретили не слишком хорошо. Мальцеву предложили воевать под немецким флагом.
Под немецким руководством?
Да. Но после Курска немцы пересмотрели позицию и Мальцеву доверили создание русской части. И он стал ездить по лагерям и собирать летчиков из числа русских, попавших в плен. С людьми Мальцев работать умеет, товарищ Нольман.
Это так, согласился Нольман. По данным нашей агентурной разведки, после того как Мальцев посетил Лицманштадский лагерь для военнопленных летчиков, добровольцами к немцам записались больше 100 человек. И к концу 1943 года благодаря стараниям Мальцева в составе 1-го воздушного флота немцев была создана «Вспомогательная ночная штурмовая группа «Остланд». И среди летчиков «остфлигеров» есть даже герой Советского Союза18. Это секретная информация, товарищ Трегубов. И теперь вы понимаете всю важность поставленной задачи. Политическую важность. Сейчас, когда предатель Власов добивается создания полноценной русской армии с танками и самолетами в составе вермахта.
Я понимаю и готов приступить к выполнению задания, товарищ комиссар госбезопасности 3-го ранга
***
Трегубов несколько дней изучал материалы по Мальцеву и русской части «Отсланда». Он читал пришедшие с той стороны номера власовской газеты «Доброволец». В номере от 28 мая 1944 года сообщалось, что два летчика «Остланд» «предприняли рискованные полеты в советский тыл и выведя оттуда родных».
«Они повторили подвиг полковника Мальцева, который в свое время совершил подобное и смог вывезти с советской территории семью летчицы своего отряда, которой грозило истребление».
Трегубов еще не знал, читая газету, что летчица эта сыграет в его судьбе значительную роль.
Когда он читал, к нему в комнату постучали.
Войдите, ответил он.
Вошел высокий мужчина лет 35-и в штатском костюме.
Разрешите?
Прошу вас. Но не имею чести вас знать.
Я Альфред Лайдеюсер, представился мужчина. Товарищ Нольман просил меня поговорить с вами.
Вы немец?
Да.
Вы хорошо говорите по-русски.
Я долгое время работал в Абвере именно по восточному направлению.
Лайдеюсер сел напротив Трегубова. Тот удивился словам немца.
Вы работали в Абвере?
Да. Я сотрудник немецкой разведки. Был им. Но теперь я работаю на НКГБ. Не скажу, что по своей воле. Но работаю. И я знаю, что вам предстоит.
Знаете?
Потому я и пришел сюда. Вы ведь никогда не бывали в Праге?
Нет.
Это красивый город. Именно там вам предстоит начать свой путь. Там ныне много русских эмигрантов. И многие из них все еще мечтают вернутся в Россию, освобожденную от большевиков. Я повидал таких людей за время службы в Абвере.
Вы знакомы с целью моего задания? спросил Трегубов, зная, что не имеет права назвать ни одной фамилии.
Нет. Но мне и нет нужды знать все. Моя задача посмотреть на вас.
Посмотреть?
Я ведь работал в разведшколе Абвера и лично отбирал агентов. И мне нужно видеть, как вы справитесь с пребыванием на той стороне среди русских, которые ненавидят большевизм.
Иными словами, смогу ли я внедрится? спросил Трегубов.
Именно так. Вы ведь не разведчик.
Но я не думаю, что с этим возникнут сложности, герр Лайдеюсер.
Позвольте с вами не согласится. Если вы метите на солидную должность там, то вас станут тщательно проверять.
Но я пострадавший от советской власти. Я был осужден по 58-й статье.
На деле или согласно легенде? спросил Лайдеюсер.
Моя легенда это моя собственная жизнь.
И там, на той стороне, найдется человек, который вас знает? предположил Лайдеюсер.
Возможно, что это так, уклончиво ответил Трегубов.
Это хорошо если так. Но это еще не все.
Нет?
Представьте, что я немецкий следователь.
Да, кивнул Трегубов.
И я стану задавать вам вопросы.
Прошу вас.
Лайдеюсер спросил:
Что заставило вас бежать к немцам?
Трегубов ответил:
Желание выжить.
Хорошо. Лучше не подчеркивать лишний раз свою антибольшевистскую позицию. Но вас спросят, что с вами случилось? Я бы спросил.
Я воевал в штрафном батальоне. Искупил вину кровью.
У вас есть отметины на теле?
Еще какие. Настоящие ранения.
И вам вернули звание?
Да. Но в августе 1944 года я снова был арестован СМЕРШ.
Причина?
Мое прошлое. Я был осужден как враг народа
Но в плену вы не были?
Нет.
Значит, в вину вам поставили только довоенный арест?
Именно так. Меня арестовали и поместили на гауптвахте. Через несколько дней должны были отправить в тыл в распоряжение фронтового управления СМЕРШ. А там меня ждал только расстрел.
Как вам удалось бежать?
Налёт немецкой авиации помог.
Значит вы не идейный противник советского строя?
Я противник моего расстрела. И бежал, спасая свою жизнь. Родина отвергла мои услуги.
И вы решили служить рейху?
А разве у меня есть выбор? Я перешел линию фронта и сдался. Для той стороны я предатель и прощения мне нет. А кто я для этой стороны? Я не хочу в лагерь для военнопленных. И у меня есть один выход.
Какой?
Листовка призывающая вступать в русский контингент, который сражается с большевиками.
И вы готовы сражаться со вчерашними товарищами?
У меня нет выбора.
Лайдеюсер покачал головой и сказал:
Будь я тем, кто вас допрашивает, я стал бы сомневаться.
Почему? спросил Трегубов.
Вы слишком четко отвечаете на вопросы. Словно вас к этому готовили. Никаких эмоций, только ответ.
Но что же нужно? Меня так научили.
На вопрос «идейный ли вы противник советского строя» стоит отвечать по-другому.
Как?
Но ведь вы сидели в лагере. Неужели у вас нет ни одной истории? Я бы на вашем месте, начал именно с этого. Допустим, вы верили в торжество коммунистической идеи. Но были осуждены за то, чего не делали, и в лагере увидели изнанку советского строя. Вы не отвечаете заученный текст. Вы размышляете над главным вопросом о предательстве. Где она граница преданности Родине? Вы ищете для себя оправдание, а не просто говорите, что я хотите жить
***
Бывший майор Абвера Альфред Лайдеюсер попал в плен осенью 1944 года и согласился на сотрудничество с НКГБ. Нольман использовал его для тестирования агентов. В свое время Лайдеюсер руководил отделением СОН (Саботаж Ост Норд) структуры Абвер 2. Затем долгое время был заместителем начальника абвершколы в Брайтенфурт. В своем деле он силен и удачно подмечал слабые стороны агентов.
Вот и сейчас Лайдеюсер говорил с человеком, ни имени, ни звания, ни рода деятельности которого он не знал. Сам тестируемый был предупрежден о необходимости не затрагивать эти вопросы и если немец спросит, то ничего не говорить. Все что знал Лайдеюсер агент будет выполнять важную работу в немецком тылу.