Что ж, тебе предстоит чертовски сложная задачка. Я хочу, чтобы ты подошла к Риггсу и облила его лицо напитком, как в банальном фильме восьмидесятых, который ты видела. Веди себя так, будто у вас свидание, а он променял тебя на ту блондинку. Тебя будет ждать еще один зеленый долларовый Бенджамин, если ты еще и поплачешь. Как думаешь, справишься?
Работать барменшей в Нью-Йорке все равно что быть актрисой. У меня за плечами три шоу вне Бродвея и две рекламы тампонов! Конечно я справлюсь. Элиз закрыла свой блокнот и засунула в задний карман обтягивающих джинсов.
Минутой позже лицо Риггса пахло водкой и арбузом, а кошелек Элиз пополнился на двести баксов. На Риггса накричали со знанием дела за то, что он заставил девушку ждать. А блондиночка вовсе вернулась к своим подругам, раздраженно фыркнув, и Риггс подошел к бару, наполовину изумленный и недовольный.
Придурок, сказал он, вытирая лицо краем моего фирменного пиджака.
Скажи мне что-то, чего я не знаю.
Пенициллин сначала называли плесневым соком. Спорю, ты не знал этого. Я тоже, пока месяц назад не сел на самолет в Зимбабве рядом с очень милым бактериологом по имени Мэри. Риггс взял мое пиво, залпом выпивая его, и, цокая языком, продолжил: Спойлер, в постели Мэри оказалась не девственницей.
То есть в туалете самолета, скривился Арсен.
Хочешь зачитать мне кодекс о морали и чести, Корбин? расхохотался Риггс.
В этом был весь Риггс. Он кочевал, пил чужие напитки, заваливался к нам переночевать, летал экономом, как дикарь. У него не было истоков, дома, никаких обязанностей, кроме работы. В двадцать два это было приемлемо. В тридцать два начинало потихоньку вызывать сострадание.
Кстати об этом, куда ты завтра улетаешь? Я выхватил у него эту чертову пустую бутылку до того, как он начал ее вылизывать.
Горы Каракорум в Пакистане, ответил он.
В Америке закончились интересные места?
Еще семь лет назад. Он добродушно усмехнулся.
Риггс работал фотографом в National Geographic и еще в некоторых политических и природных журналах. У него была целая куча наград. Он посетил почти все страны мира. Все что угодно, чтобы избежать того, что ожидало его дома или, наоборот, чего там как раз не было.
Как долго на этот раз мы будем лишены роскоши лицезреть тебя? спросил Арсен.
Месяц? Может, два. Я думаю получить другую командировку и сразу туда полететь. Непал. Может, Исландия. Кто знает? Риггс откачнулся назад на своем стуле, балансируя только на его двух ножках.
Уж точно не ты, малыш, размером с мини-холодильник.
Кристиан попросил повышение у Папочки номер один и Папочки номер два сегодня, и ему отказали, Арсен ввел в курс дела Риггса, говоря максимально спокойно. Я забрал его японское пиво, выпивая.
Да? Риггс похлопал меня по плечу, предположив: Может, это знак.
Знак, что я полный лузер в своей работе? весело спросил я.
Что пришло время замедлиться и понять, что в жизни есть что-то, кроме работы. Ты всего добился. На горизонте больше нет опасности снова стать бедным. Просто расслабься, объяснил Риггс.
Легче было сказать, чем сделать. Бедный Ники, который питался испорченной кашей, всегда будет жить где-то глубоко внутри меня, напоминая, что Хантс Пойнт всего в паре автобусных остановок и ошибок.
Дело не в том, что я не получил повышения, сказал я, толкнув локтем Риггса в ребра. Его стул снова встал на четыре ножки, и я продолжил, решив уточнить некоторые моменты: Они хотят, чтобы я дал им посмотреть на громкое дело. Крупную победу, объяснил я.
А я-то думал, что такие штуки происходят только в фильмах с Дженнифер Лопес. Арсен одарил меня издевательской усмешкой.
Кромвель просто тянет время. Преодоление еще одного препятствия ничего не изменит. Партнерство мое, ответил я ему.
Без меня фирма «Кромвель & Трауриг» была не более чем грудой кирпичей и юридических бумажек на Мэдисон-авеню. Но все еще была лучшей фирмой на Манхэттене и имела хорошую репутацию. Так что уход оттуда ради партнерства в другой лучшей фирме в городе вызвал бы вопросы и, ко всему прочему, недоумения.
Я так рад, что синдром «боязнь снова стать бедным» не заразен, проговорил Риггс, останавливая Элизу и быстро заказывая еще алкоголь, говоря мне: Наверное, ужасно быть тобой. Ты хочешь завоевать мир, даже если тебе придется в процессе сжечь его.
Никто не пострадает, если я получу то, что хочу.
Риггс и Арсен одновременно покачали головами. Риггс смотрел на меня с нескрываемой жалостью.
Это твое предназначение, Кристиан. Выпусти своих демонов на свободу, и посмотрим, что будет. Поэтому мы друзья. Риггс похлопал меня по спине. Только помни, чтобы стать королем, сначала ты должен свергнуть кого-то.
Я сел обратно на свой стул.
Пусть полетят головы, без разницы. Главное, что ни одна из них не будет моей.
Глава 3
Кристиан
Настоящее
Возможность доказать, что я достоин быть полноценным партнером в фирме, сама ко мне пришла в следующий понедельник. Она была упакована в коробочку с красным атласным бантом, которую мне оставалось лишь открыть.
Это было послание с небес. Если бы я был религиозен, а для этого у меня не было абсолютно никаких причин, то обязательно пожертвовал бы чем-нибудь во время Великого поста, чтобы показать Всевышнему мою благодарность. Правда, не таким критичным, как, например, секс или мясо, может быть, абонементом в винном клубе. Все равно я больше люблю скотч.
Кое-кто хочет увидеть тебя, сообщила Клэр, моя помощница. Краем глаза я видел, как она стучит в дверь моего кабинета, прижимая к груди толстую папку с бумагами.
Я похож на того, кто принимает без записи? спросил я, не поднимая взгляда и продолжая изучать документы.
Нет, поэтому сначала я отказала ей, но она рассказала, из-за чего пришла, и Теперь мне кажется, тебе стоит наступить себе на гордость и выслушать ее, проговорила Клэр.
Я все еще продолжал что-то писать на полях документа, с которым работал, и не поднял взгляда.
Заинтересуй меня, рявкнул я.
Клэр провела короткую презентацию дела. Сухие факты.
Иск о сексуальном домогательстве против бывшего работодателя, уточнил я, выбрасывая красный маркер и зубами открывая новый, продолжая работать. Ничего особенного.
Не просто бывший работодатель, напомнила она.
Это президент?
Нет.
Судья Верховного суда?
Эм Нет.
Папа Римский?
Кристиан она кокетливо взмахнула рукой и не сдержала хриплый смешок.
Это недостаточно большое дело для меня.
Он важная шишка. Известен во всех важных кругах Нью-Йорка. Несколько лет назад баллотировался в мэры. Спонсор каждого музея Манхэттена. Мы говорим о большой рыбе. Я поднял взгляд, слушая ее. Клэр провела шпилькой по стройной голени, почесав ту. Ее голос дрожал, пока она говорила. Она пыталась усмирить свое волнение. И я не мог ее винить. Ничего не радовало меня так, как осознание, что я получу сочное дело с сотней оплачиваемых часов и выиграю его. Была лишь одна вещь, которая настолько будоражила прирожденного убийцу, кроме крови, это запах голубой крови.
Говоришь, он баллотировался в мэры? Отвлекаясь от записей, я отложил свой маркер и откинулся в кресле. Клэр кивнула.
И как далеко он прошел?
Очень далеко. Получил поддержку от бывшего пресс-секретаря Белого дома, как и от некоторых сенаторов и местных чиновников. За четыре месяца до выборов загадочным образом выбыл из гонки из-за семейных обстоятельств. У него была очень милая, молоденькая и совсем не его жена, руководительница компании, которая живет в другом штате сейчас, рассказывала Клэр.
Становится интересней
Верим ли мы причине «по семейным обстоятельствам»? Я погладил подбородок.
Верим ли мы в Санту, который спускается через дымоход и при этом остается веселым всю ночь? Клэр наклонила голову, надув губы.
Снова беря свой маркер, я постучал им по столу, обдумывая все сказанное. Нутро говорило, что это именно тот, о ком я думал, а мои инстинкты никогда меня не подводили. И вообще-то технически это означало, что мне не следовало браться за это дело и подходить к нему даже на пушечный выстрел. Я был знаком с основными игроками и таил злость на обвиняемого.
Но «не следовало бы» и «не мог бы» означали совершенно разные вещи, и не всегда они сходились.
Клэр же увлеклась перечислением причин, почему мне следовало взяться за это дело, так, будто я мастерски пытался догнать «Скорую помощь», пока я не остановил ее, подняв руку.
Расскажи мне об истце, сказал я.
Забавно, как мой превосходный контроль над импульсивными желаниями работал во всех сферах моей жизни: с женщинами, с диетой, в спорте, эго, пока дело не дошло до одной семьи. Риггс ошибался. Не по части демонов. Их у меня было много. Но я прекрасно знал, куда они привели бы меня к порогу этого человека.
Надежная, заслуживающая доверия и приветливая. Мне показалось, что она на шопинге, а не в поиске адвоката. Это будет большое дело, сказала Клэр, покраснев, наслаждаясь моим взглядом на нее. Я мысленно пообещал себе отыметь ее сегодня до беспамятства за такой страстный взгляд.
Дай мне пять минут, сказал я.
Слушай, тут новый бирманский ресторанчик открывается в Сохо сегодня не договорила она, останавливаясь у самых дверей.
Помни, Клэр. Никаких отношений за пределами работы, ответил я, покачав головой.
Что могу сказать? Я пыталась. Она со вздохом взмахнула волосами.
Спустя десять минут я сидел напротив Аманды Гиспен, которая была дипломированным присяжным бухгалтером.
Клэр была права. Мисс Гиспен была идеальной жертвой. Если дело дойдет до слушаний, то присяжные, скорее всего, будут на ее стороне. Она была образованная, но без снисходительного взгляда, среднего возраста, с хорошей речью, была привлекательной, но не сексуальной, с головы до ног в одежде от St. John. Ее аккуратно высветленные волосы были заколоты назад, а во взгляде карих глаз отражался интеллект, а не злоба.
Когда я зашел в зал заседаний, где Клэр сказала ей подождать меня, она поднялась со своего места так, если бы я был судьей, и почтительно кивнула мне, выказывая уважение.
Мистер Миллер, спасибо, что нашли для меня время, мне неудобно врываться так неожиданно, сказала она.
Нет, ей не было неудобно. Она могла записаться на встречу. Тот факт, что она этого не сделала, а наивно верила, что я встречусь с ней, интриговал меня.
Я сидел напротив нее, развалившись на вращающемся кресле Wegner, которое стало моим разорением на прошлое Рождество. Неприличная роскошь постоянно присутствовала в моей жизни. У меня не было семьи, для которой я мог что-то покупать. Вращающееся кресло должно было оставаться в моем офисе. Но Клэр, которой очень нравилось хозяйничать и дергать за красные ниточки моего терпения, иногда укатывала кресло в зал заседаний и использовала его в знак нашей дружбы и близости. Все остальные знали, что им никогда не сошло бы такое с рук.
Почему я, мисс Гиспен? напрямую спросил я, сразу переходя к делу.
Пожалуйста, называйте меня Аманда. Они сказали, что вы лучший.
Кто такие эти «они»?
Каждый адвокат по трудовым спорам, которого я навестила за последнюю пару недель.
Совет на будущее, Аманда, не верьте адвокатам, мне включительно. Кого вы в итоге наняли?
Когда дело касалось иска о сексуальном домогательстве, я всегда первым делом советовал клиентам найти адвоката по трудовым спорам, прежде чем начинать что-то делать. Мне было важно, с кем я буду работать плечом к плечу. Адвокатов в Нью-Йорке было много, как грязи, и многие оказывались не такими надежными, как метро во время снегопада.
Тиффани дОралио. Она разгладила невидимую складку на платье.
Неплохо. И не дешево. Аманда Гиспен точно была настроена решительно.
Я знаю, что мужчина, который так поступил со мной, будет окружен армией из лучших адвокатов в городе. А вы известны как самый безжалостный судебный юрист в вашем деле. К вам я пришла в первую очередь, сказала она.
Технически я стал вашим первым прибежищем. Теперь, когда мы официально познакомились, я полагаю, вы думаете, что я не смогу представлять вашего бывшего босса, проговорил я.
Если вы знали это, почему встретились со мной? спросила она, неуверенно улыбнувшись.
Потому что я лучше вынесу долгую мучительную смерть, избитый миллионом пластиковых ложек, чем представлять кусок дерьма, против которого ты пошла.
Пробежавшись взглядом по ее лицу, я решил, что уважаю Аманду Гиспен. Нахальность была моим языком любви, напористость моим любимым словом. К тому же, если мое подозрение было верным, у нас был общий враг, которого мы хотели победить, это автоматически сделало нас союзниками и хорошими друзьями.
Полагаю, ваш бывший начальник знает, что вы обращаетесь в суд? Я взял мячик-антистресс, который хранил в конференц-зале, и начал сжимать его в кулаке.
Верно, ответила она.
Жаль. Элемент неожиданности был половиной веселья.
Просветите меня, попросил я.
Случай, из-за которого я здесь, произошел две недели назад, но перед этим были явные знаки, к чему все идет.
Что случилось?
Я выплеснула свой напиток ему в лицо после того, как он пригласил меня поиграть в покер на раздевание в его частном самолете, когда мы летели обратно со встречи в Фэрбанксе. Он схватил меня за руки и поцеловал против моей воли. Я споткнулась и ударилась спиной. Когда я увидела, что он снова приближается ко мне, то хотела дать ему пощечину, но стюардесса очень вовремя ворвалась с закусками. Она громко спросила, нужно ли нам что-то еще. Думаю, она знала. Как только мы приземлились, он уволил меня. Сказал, что я не командный игрок. Обвинил меня в том, что я подала ему ложные знаки! И это после двадцати пяти лет работы. Я сказала, что засужу его. Боюсь, это неопровержимая улика, закончила она свой рассказ.
Мне жаль, что вам пришлось через все это пройти. Мне правда было жаль, и я продолжил: Теперь расскажите мне, что за явные знаки, которые были до этого?
Я слышала от кого-то, что он отправил ей отправил фотографию своего своего кое-чего личного, она судорожно вздохнула, и мне кажется, она была не единственной. Поймите, в этой компании, где я работала, было так устроено. Мужчинам сходило все с рук, женщины ничего не могли с этим поделать. Она вздрогнула.
Мои челюсти сжались. Ее нападавший наверняка уже вооружился адвокатами по самый нос. На самом деле я даже не удивлюсь, если он уже работал над ходатайством о прекращении дела по техническим или процессуальным основаниям. Однако, исходя из моего опыта, инвестиционные фонды любили решить все за пределами судебного зала заседаний. Их жертвы также не особо рвались рассказывать о самых деликатных и постыдных вещах в зале, полном незнакомцев, только для того, чтобы потом быть разорванными адвокатами. Проблема была в том, что я не хотел решать это за пределами суда. Если он был тем, на кого я думал, то я хотел уложить его на разделочную доску и сделать из него тефтели на глазах у всех.
И я хотел использовать его, чтобы достичь своей цели. Чтобы я наконец получил свой главный приз партнерство в фирме.
Вы хорошо все обдумали? спросил я, катая антистресс-мячик ладонью.
Я видела, как ему слишком многое сходило с рук. Он обидел очень много женщин на своем пути. Женщины, которые, в отличие от меня, не могли жаловаться. Они прошли через худшее, чем я. Я хочу прекратить это, кивнула она.
Что вы хотите получить? Деньги или справедливость? спросил я. Обычно я склонял своих клиентов к первому варианту. Не только потому, что справедливость была ненадежной, субъективной целью, но также потому, что, в отличие от денег, не было никаких гарантий.