Ника понимающе засмеялась. Она не притронулась к своей еде, пока мне не подали мое блюдо, а потом обратилась к официанту:
Немного белого, пожалуйста.
Нет-нет-нет, я не буду, запротестовал я, но ее выразительные серо-зеленые глаза внезапно заставили меня прекратить сопротивление. Ну, разве что совсем чуть-чуть.
Мы поговорили еще немного так, о пустом, не о ней и не обо мне, а о каких-то глупостях, как влюбленные, которым лет по пятнадцать, не больше. Нашу беседу прервал телефонный звонок.
Прости, семья беспокоит, тут же соврал я и отошел подальше от столика. Да, Ал?
Как твоя командировка? Ты не позвонил, что долетел, голос ее звучал обиженно.
Не спрашивай даже! Шеф настоящий козел. Сэкономил денег на самолет и решил добраться до места на такси, так что я прибыл на место буквально с полчаса назад.
Ого! Ну и засранец.
Полнейшний! развеселился я, наслаждаясь звуками знакомого голоса.
А я соскучилась
Я приеду, и мы с тобой наверстаем все упущенные дни. Думаю, что за такую командировку мне точно положен выходной.
Отдыхать ты точно не будешь, сладкий, промурлыкала Алла.
Ого! Тогда я постараюсь поскорее разобраться со всеми делами, чтобы примчаться к тебе. Как твои поиски работы?
Пока не очень, несмотря на поздний час, голос у Аллы звучал бодро. И трезво, что меня особенно радовало в преддверии бокала белого вина, который вольется в не знавший спирта организм.
Я постараюсь помочь, чем смогу. Все, мне пора, дела, и мы с ней тепло распрощались.
Когда я вернулся, бокал с вином уже стоял на столе. Тонкая ножка, прозрачное стекло без единого дефекта. И немного жидкости соломенного цвета, не больше ста граммов. Что может быть плохого?
Все в порядке дома? деловито поинтересовалась Ника, отхлебнув немного из своего бокала.
Да, все хорошо, переживали, как добрался.
Рада, что все в порядке. Так на чем мы остановились?
Мы говорили о тебе, я старался не смотреть на бокал с вином, старательно забив себе в голову, что мое пьянство и обжорство убило меня в тридцать. И как ты сюда перебралась.
Были причины, уклончиво ответила Ника, тряхнув головой, а затем расправив волосы. Предлагаю все же выпить за встречу. Как я тебе уже говорила, здесь есть два типа фотографов. В один ты уже не попал и стараешься не попасть и во второй тоже. Поэтому у нас есть целых два повода! И не нужно отнекиваться, хотя бы глоток за такое обязательно нужно.
Но я
Слушай, она стала конкретно наседать на меня. Я тебя научу всему, что знаю сама. Твой талант, видение кадра и мои уроки тебе помогут забраться туда, куда мечтают попасть все фотографы.
В клуб «Дельфин»? спросил я, припомнив сказанное Тони.
Да, ты уже слышал о нем? За одну съемку отобьешь цену своего фотоаппарата влегкую! рыжая подняла бокал, и я теперь смотрел на нее сквозь полупрозрачную кроваво-красную жидкость. Выдохнул и тоже поднял бокал белого.
Вино внутри пузатого бокала пошло волнами, со дна поднялось несколько пузырьков. Мы чокнулись и выпили. Гадость!
За знакомство лучше съесть чего-нибудь вкусного, добавил я и тут же принялся за горячее, которое не успело остыть, пока я разговаривал с Аллой.
Конечно!
Вино ударило в голову, хотя я сделал лишь один глоток. В бокале оставалось больше половины от принесенного, но уже началось головокружение.
Пожалуй, мне лучше больше не пить, проговорил я, с каждым словом теряя чувствительность языка. Воу веранда резко качнулась, а рябь от воды навела тошноту. Ох Что-то мне нехорошо
Официант! Скорее! было последним, что я услышал. Надо было слушаться Тони!
Глава 36
Знал бы я, что вино так ударит в голову, придумал бы корректную отмазку. А ведь так хорошо разговорил Нику и это после ее ледяного возвращения из дома. Вот же не повезло!
Я попробовал повернуться на удобной кровати, но обнаружил, что не могу пошевелиться. Более того, чувствительность отсутствовала полностью. Глаза я побоялся открыть, чтобы обойтись без «вертолетов», и потому не очень понимал, где нахожусь.
Пахло домом. Уютом. Тепло, как-то по-домашнему и единственное неудобство невозможность повернуться из-за полной бесчувственности конечностей.
А еще тишина. Полная тишина. Наверно, я в больнице. Увезли с отравлением, а Тони теперь с ног собьется в моих поисках. Но лучше всего было бы просто открыть глаза и убедиться в том, что я на белой кровати, прикрыт простыней но не до самой макушки, желательно.
Короткая мелодия звонка заставила меня напрячься или это было только ощущение того, что я напрягся.
Да! зазвучал деловитый голос Ники. Да. Тут. Все в порядке, в короткие паузы между ее репликами говорил кто-то еще, задавая короткие вопросы, но, судя по звуку, девушка была за перегородкой.
Я приоткрыл один глаз и уставился в потолок. Поморгал, но картина не изменилась. Так. Уют и натяжной потолок. Нет, я точно не в больнице. Должно быть, Вероника привезла меня к себе домой. Вот это поворот!
Попытка ухмыльнуться результата не дала. Как и напряженные мышцы шеи не смогли повернуть голову ни в одну сторону. А еще более странно оказалось то, что ничего не болело. Вообще ничего. Если я отравился вином до бессознательного состояния, должен болеть живот, как минимум!
Через сколько тогда вас ждать? Хорошо. Да-да, никуда не уйду!
Интересно, кто с ней разговаривал, может, доктор? Нет, едва ли доктор сам звонит, я ж не забыл, в какой стране живу. Здесь если звонят сами, то скорее уж ритуальные услуги.
С каждой секундой мое положение становилось все более интересным. Я открыл рот и что-то прохрипел, потом подавился и закашлялся.
Да ты, ублюдок ебучий, никак сдохнуть решил!
От неожиданного окрика я даже кашлять перестал, так перехватило дыхание, но через секунду принялся давиться кашлем с удвоенной силой. При этом в шее проявилась какая-то непонятная боль, распространявшаяся от затылка до лопаток.
Девушка наклонилась надо мной по крайней мере, как это видел я схватила за волосы и, невзирая на мои крики, что пробивались сквозь кашель, подняла мою голову. Почти сразу же кашель прошел, а я обнаружил, что сижу, привязанный к старому деревянному стулу.
Руки оказались примотаны скотчем к узким подлокотникам, а что она сделала с ногами и вовсе не видел, потому что боялся пошевелиться из-за боли от затекших мышц. Должно быть, я просидел так не один час.
Я не любитель унижений, проскрипел я, еще раз прокашлялся и добавил, чтобы убедиться, что с моим голосом все более-менее в порядке: где я? Что вообще случилось?
Мне еще перед тобой отчитываться, мразь? все тем же ледяным тоном говорила Ника.
Да уж изволь! я повысил голос: Я не собираюсь играть с тобой в БДСМ! Что ты затеяла? а потом не в голову пришла жуткая мысль: это ведь не отравление вином, верно??
Конечно! она наклонилась поближе к моему лицу. Ты, наверное, совсем тупой, если решил, что таким количеством вина можно отравиться. И тем более, раз попался таким тупым способом, затем Ника приподнялась, картинно приложила палец к губам: Или ты ждал, что я до сих пор та наивная дурочка, что и раньше?
Что? О чем ты?! Я просто хотел познакомиться!
Да, конечно, познакомиться ты хотел! Ты хоть знаешь сколько мне лет?
Я уже почти ответил, но лишь дернул губами, потом сглотнул, обдирая сухое горло:
Понятия не имею!
Слишком хорошо я знаю вас, малолеток, чтобы поддаться на твои уговоры!
Да то за хуйня почти жалостно проговорил я. Тебе я ничего не сделал, наоборот только хотел нормально познакомиться.
Извини, малыш, я не могу ни с кем нормально знакомиться. Особенно с теми, кто младше меня на десять лет. Старше ты не выглядишь, как ни старайся.
Вот это я попал. Она маньячка, а меня и не предупредили. Или у нее крыша поехала по каким-то другим причинам?
Не знаю, за кого ты меня приняла я постарался взять себя в руки, чтобы не выглядеть размазней, и попытаться нормально прояснить ситуацию, но мне кажется, что ты ошиблась. Я не тот, за кого ты меня приняла.
Правда? А зачем, скажи мне, знакомиться с девушкой старше тебя на десять лет?
Потому что красивая и хорошо смотрится в кадре. И знает, как работать с камерой.
Врешь, бросили мне в лицо с презрением. Как последняя сука врешь!
Теперь она смотрела на меня с бешенством, даже не думая успокаиваться. Рыжие волосы горели пламенем, и я поймал себя на мысли, что сбежать отсюда можно разве что во время пожара. Интересная идея
Да с чего ты это вообще решила? я немного покрутил головой, чтобы размять шею и одновременно с этим еще и прикинуть, как из этого места выбираться.
Мышцы болели просто адски затекли, пока я с запрокинутой головой сидел на этом треклятом стуле. Рыжую хотелось обматерить с ног до головы, но что, если она просто ошиблась?
Комната вокруг оказалась средних размеров, но обставленной всяким барахлом. Какой-то бабушкин комод, покрытый слоем облупившегося лака, вместо двери арка. Обои в цветочек, но хотя бы новые. Больше походило на временное убежище, чем на место для проживания. Даже моя старая квартира смотрелась лучше!
С чего я решила? Ника словно забыла про обещание со мной не разговаривать. А то ты и сам не знаешь?
Ну конечно же я знал. Подозревал. Раз она упоминала малолеток, вероятно, она подумала, что я один из тех сучат, которые развели ее еще в школе. Пожалеть бы, да ведь себе же хуже сделаю этим.
Не знаю, ответил я коротко и уставился на свои руки: она не пожалела скотча, чтобы примотать меня к стулу.
А сам стул такой же старый, как и комод. Я поерзал на нем и тот заскрипел. Ника отвернулась от меня к своему компьютеру раскрытый ноутбук ярко светился, но я не мог понять, что именно она там делает.
Пожалуй, сделаю снимок на память! неожиданно спокойно сказала она, встала и ушла в другую комнату.
Снимок? Нет, она точно какая-то больная. Надо ее задержать по возможности, вдруг Тони все же меня хватился. Или лучше сперва связаться с ним? Он же ведь как-то залезал мне в голову
Тони, сука, давай же, прими вызов! я зажмурился и думал об этом изо всех сил. Со стороны это наверняка было больше похоже, как если бы я обделался.
Я решил, что одного гудка будет достаточно и сосредоточился на Нике:
Может, ты расскажешь, что с тобой такого произошло за этот час? Из-за чего ты меня вдруг стала ненавидеть? проговорил я, продолжая смотреть на свои руки, замотанные скотчем от запястья до середины предплечья.
Скотч Его же можно оплавить от обычной настольной лампы, а потом освободиться. У нее и температура-то не слишком высокая, я даже как-то на спор несколько секунд такую в ладони держал. Правда, был ожог, но не такой там жар
Жар-пожар. Огненно-рыжие волосы и тут снова речь об огне. Как-то странно.
И вовсе я тебя не ненавижу. Я тебя просто презираю, маленький ублюдок! она на миг отвлекла меня от мыслей о пламени, но я сразу же вернулся к ним, потому что ощутил, как заметная волна тепла прошлась по коже.
Как интересно. А ну-ка снова! Я сосредоточился на скотче, на пламени, рисовал перед собой языки огня, лижущие стены или хотя бы стул. Но без толку. Даже временное ощущение тепла пропало. Что за фигня!
Может, все-таки нужны какие-то особые слова? Латынь? Заклинания из Гарри Поттера? Невербальная хрень какая-нибудь? Или Тони просто меня надул. Блядство
В камеру смотри.
А? я даже не заметил, как вернулась Ника.
На меня смотря, говорю!
Я чуть приподнял голову, но продолжил смотреть на свои руки, замотанные скотчем. Полыхнула вспышка, отразившись от блестящей ленты весьма натуральным пламенем.
Я кому говорю, смотри сюда! она дернула меня за подбородок и тут же отскочила назад. Пока ты гниешь в тюрьме, я буду смотреть на эту фотографию и
Она еще раз сделала снимок, и вспышка вновь преобразилась в очень естественное пламя. Я постарался отключиться от всего вокруг, пытаясь видеть лишь язычки пламени на скотче. Коже стало очень и очень жарко, почти нестерпимо и я увидел, как скотч начал деформироваться и съеживаться.
Давненько я такой боли не испытывал! В нос ударил запах жженых волос, отвратный еще и тем, что смешался с запахом горелого клея.
Что-то горит? озадаченно спросила рыжая и тут глаза ее округлились, когда она увидела плавящуюся клейкую ленту. Демон!
Она в ужасе выронила камеру, и та жалобно звякнула разбитым объективом. Криком Ника отвлекла меня, и жар мгновенно исчез, оставив после себя лишь ноющую боль где-то под кожей.
Я дернул рукой, потом еще раз скотч уже не был таким уж липким и прочным, и вскоре правая рука оказалась на свободе.
Демон! снова раздался вопль, пока я искал что-то острое, чтобы разрезать остальные полосы. Обожемойбожемой! заголосила она, принимаясь буквально вышвыривать ящики из ее письменного стола на пол. Может, крест ищет?
Среди содержимого одного из них я обнаружил канцелярские ножницы и оперативно освободился, сразу же встав на ноги.
Ну наконец-то! прохрипел я, что со стороны явно больше звучало как рык. Оставалось еще дьявольски рассмеяться, но что-то мне не хотелось шутить.
Отче наш запричитала рыжая, ухватившись за маленькую иконку, которую схватила с полки над письменным столом. На нем я увидел свой телефон. Пожалуйста, не надо, пощади! и выставила икону перед собой.
Я подошел к столу, взял телефон и сунул в карман, а потом двумя пальцами опустил икону чуть ниже, чтобы видеть лицо рыжей:
Ты больная, ты в курсе?
А потом развернулся и поспешил к выходу. Телефон на месте, остается только отчитаться перед Тони, что таким звездецом я заниматься не намерен. Пусть сам анализирует эту психичку.
Вышел на улицу, бахнув дверью, но не успел пройти и маленький садик перед домом, как по асфальту засвистели шины:
Руки вверх!
С-с-сука! процедил я сквозь зубы, выполняя приказ.
Глава 37
Пара пистолетов, направленных на меня с очень близкого расстояния, не оставляли шансов убежать. Словить пулю в придачу к остальным моим бедам? Нет уж, спасибо.
Тони, скотина, где же тебя носит! подумал я, слушая шаги.
Темыч, проверь дом, живо!
Почему я?
Реще, бля! рявкнул у меня над самым ухом тот, кто, похоже, был постарше званием. Мордой к стене. К стене, я сказал!
Глухо зазвенели наручники. Оправдываться еще и тут?
Я ничего не сделал! крикнул я.
Это мы потом разберемся, что ты сделал, отозвался полицейский, стягивая наручники вокруг моих запястий. Нас вызвали мы приехали разобраться.
Хлопнула дверь за моей спиной:
Она без сознания, Дим.
Твоих рук дело? меня тут же прижали к стене, едва не сдирая кожу с лица о старую штукатурку. Признавайся.
Нет! выдавил я и тут же ощутимый пинок под коленку едва не опрокинул меня. Да что вы
Шьем о нападении, Дим? прозвучало над моей головой.
Вооруженном или нет?
Ничего не нашел, но ее камера разбита и
Забрал?
Нет.
Так забери, олух! меня принялись обыскивать и телефон снова покинул мой карман.
Вообще-то меня похитили! выпалил я.
Ага
И связали!
Да-да, очень интересно, абсолютно безразлично произнес полицейский и развернул меня к себе лицом. Вот это да-а-а! протянул он. Ты и правда малолетка какой-то.
Мне двадцать!
И что, потянуло на постарше?
Да что ты
Полицейский склонил голову и открыл рот, чтобы ответить мне, но так и замер в движении, обратившись в статую. Я осторожно отступил на шаг назад: сбоку дома появился Тони:
Живо отсюда!
Но у него мой телефон! воскликнул я. Полисмен и правда держал устройство на уровне груди, так что я не мог даже допрыгнуть до него со скованными руками.
Рома, блядь! простонал Тони, подбегая ближе.
Там внутри еще второй, предупредил я, пока компаньон вытаскивал телефон из напряженных пальцев полицейского, а потом его же ключами расстегивал наручники.
Срать на него. Ты меня позвал, я пришел. Валим, живо.
А что это голос второго так же оборвался, как и подвижность первого, только напарник еще и в дверях застрял тугой доводчик придавил его тушку к косяку дверным полотном.