Он говорит вещи очевидные. Но ты хорошо меня знаешь и можешь догадаться, каков будет мой ответ на его предложение, так что не будем об этом.
Эммануэль одобрительно кивнул.
М-м, кстати о вине, у меня есть для тебя хорошие новости. Помнишь, ты в своё время интересовался возможностью приобретения виноградника баронессы Вивьен Тиринганской, дочери покойного ведьмака Кистуса из Алавара?
Да, заинтересованно протянул ведьмак.
Ну, такая возможность появилась. Баронесса продаёт поместье и виноградники. Буквально сегодня утром у меня состоялся телефонный разговор с её представителем. Заявленная им цена выше той, что ты ранее предлагал.
Будет аукцион?
Меня заверили, что пока это эксклюзивное предложение. Если хочешь знать моё мнение, то лучше у неё на поводу не идти. Поместье рассыпается и земли в запустении. Ты же не передумал реставрировать поместье?
Ведьмак отрицательно помотал головой.
Тогда готовься к немалым тратам. Все тамошние постройки были возведены руками простолюдинов, оттого не отличаются долговечностью и уже нуждаются в капитальном ремонте. А сколько сил и средств уйдут на восстановление виноградников и садов, чародей развёл руками. Лучше вначале сбить цену.
Вначале стоит всё хорошенько обдумать.
Ну, это само собой. Меня признаться, удивил этот звонок, потому что раньше она категорически не хотела ничего продавать.
Ничего удивительного, она же несильна в финансовых делах, всё, что у неё есть, досталось ей от Кистуса. К сожалению, наследство не безгранично, а она большая любительница тратить деньги. Пока был жив властелин Алавара, Вивьен вела себя мало-мальски пристойно, но после смерти отца как с цепи сорвалась. Она, не задумываясь, скупала дорогие омолаживающие эликсиры и тратила деньги на друзей и многочисленных любовником. Но видимо денежные горы слишком быстро иссякают, и возможно уже начинает проглядываться дно.
А отказаться от привычного образа жизни она не собирается?
Вряд ли, Соломон подался вперёд. В любом случае я заинтересован в приобретении этой земли. Кистус когда был мал, часто гостил на виноградниках своего дяди на юге Франции, по его словам то были лучшие дни его жизни. Затем дяди не стало и поездки прекратились. Когда он приехал туда в зрелом возрасте, это место уже не было похоже на детскую сказку. Поэтому он создал сказочную землю на основе своих детских воспоминаний. Я там был пару раз, место воистину волшебное, жаль он не согласился продать мне его тогда. Он всё мечтал, что по этой земле будут бегать маленькие ножки его внуков, но как оказалось не судьба.
Ведьмак погрузился в свои воспоминания.
Может пойти у неё на поводу, спустя полминуты задумчиво спросил он, в память о старике?
Нет, гость напрягся. Даже не думай, я такую сделку не одобрю. Хочешь почтить память старика? Тогда выкупи его творение по выгодной цене у его негодной дочери и восстанови его в прежнем великолепии.
Ладно, мы это после обсудим, уклончиво произнёс Соломон.
Нечего тут обсуждать, непреклонно возразил Эммануэль.
Соломон и Эммануэль продолжили распивать вино бокал за бокалом и, судя по их реакции, им напиток очень нравится. Павел же наелся до придела (так он за всё свою жизнь не наедался), а ведь ещё нужно как-то доесть покрытый шоколадной глазурью бисквит со сливками внутри.
Кстати Соломон, сказал гость, что-то у тебя подозрительно тихо.
О чём ты?
Куда девался твой шумный лепрекон?
«Лепрекон?! подумал Паша. Настоящий лепрекон, здесь?!».
Уехал к родственникам в Ирландию, на день рожденья троюродного брата. Приедет когда протрезвеет.
А когда у троюродного брата день рожденья был?
Полгода назад. Не поверишь, но без него бывает скучновато.
Не поверю, своим возражением чародей рассмешил ведьмака.
Павла начало поташнивать, живот его раздут и тяжесть внутри нестерпимая. Наблюдательный Соломон заметил его страдания, сделал быстрое движение рукой внезапно створки соседнего шкафа распахнулись, и оттуда вылетел пузырёк. Управляемый взглядом ведьмака он мягко приземлился перед Павлом.
Вот Павел выпей это и тебе вмиг полегчает, велел ведьмак.
Паша взял пузырёк, открыл, понюхал, посмотрел на прозрачную жидкость и осторожно отпил немного. Ему сейчас не до выяснения названия и назначения этой жидкости, но и что попало, он не употребляет.
Пей всё, иначе толку не будет, мягко настоял Соломон.
Вкус яблочный, заметил мальчик, опорожнив пузырёк. И когда оно постойте, и правда, легче. Тяжести как небывало и тошнота прошла.
Ведьмак встал из-за стола, моментально сложил руками несколько знаков, провёл ладонью над столом, а затем направился в гостиную. Благо из столовой через двухстворчатые двери можно напрямик пройти в гостиную минуя холл.
Павел Эммануэль пойдёмте, отдохнём немного, потом продолжим, раскрыв двери, призвал ведьмак.
Павлу ничего не осталось кроме как последовать за ними. Не позови его Соломон он бы ушёл к себе в спальню, и скучал бы там, в одиночестве, поскольку привык не докучать людям своим обществом. Однако сейчас он с радостью ощутил необходимость своего присутствия. В уютной гостиной Паша застенчиво разместился на небольшом диване, который, как и два кресла, стоящие по бокам от него, обращены к камину. Взрослые уселись в кресла, сходу стали обсуждать новости, а мальчик занял привычную для себя роль безмолвного свидетеля чужого веселья маленький призрак, которого люди обычно стараются не замечать.
Это его первое полноценное посещение гостиной, до этого момента он лишь мелком видел её, а теперь наконец-то может в полной мере оценить это место. Гостиная по праву может считаться самой восхитительной комнатой в этом доме. Красивые стены, местами украшенные живописными картинами, ещё большие окна, искусно выполненная и очень удобная мебель из ценных пород дерева, дорогие ковры на красивом полу и конечно согретая камином уютная атмосфера.
Осмотревшись, Паша стал с интересом безмолвно слушать разговор хозяина и гостя. Он с очень малых лет привык помалкивать, когда взрослые разговаривают, однако спустя пару минут к его удивлению Соломон и Эммануэль начали затягивать его в разговор. Они стали задавать ему вопросы, вынуждая участвовать в обсуждении и не оставляя ему и шанса на безмолвие. Смущённому Павлу это очень понравилось: ещё никто кроме дедушки не интересовался его мнением. Ему даже в голову не прохолодило, что кому-то вообще может быть интересно, что он думает. Павел по-новому посмотрел на этих людей.
Эммануэля можно смело назвать классическим красавцем, от красоты которого у большинства женщин захватывает дух. Высокий стройный, одет со вкусом и с хорошим воспитанием прямо мужчина с обложки журнала. К тому же его нынешний возраст ему очень к лицу. Ведьмака же хоть и нельзя назвать уродливым, но и красивым тоже, у него предостаточно некрасивых черт, и всё же при этом он обладает поистине чарующей улыбкой. Может, дело в ямочках на щеках, которые неожиданно появляются на ровном месте, а может в ровных белоснежных зубах? Главное, что когда он улыбается, все недостатки сглаживаются, а в купе с его сапфировыми глазами, его улыбка захватывает всё внимание.
Соломон вытащил из ящика соседнего стола табакерку и курительную трубку.
Павел, ты уже начал делать первые успехи в освоении магического ремесла? поинтересовался Эммануэль. Уже заучил парочку формул?
Нет, ещё нет. А что такое формулы?
Формулы это и есть чары, пояснил Соломон, набивая трубку табаком. Они бывают словесными или рукотворными.
Эммануэль перевёл взгляд на ведьмака, помолчал несколько секунд с озадаченным видом. Похоже, не такого ответа от Павла он ожидал.
Соломон объяснишь ситуацию? спросил чародей.
Я пока не спешу с его обучением, ведьмак начал раскуривать трубку. Ему сначала предстоит долго и скрупулезно изучать основы.
А что там изучать? усмехнулся чародей.
Большинство моих врагов в своё время думали так же это их и сгубило, серьёзным тоном изрёк Соломон.
Я тебя понял. И всё же когда ты намерен начать обучение?
Когда утрясу некоторые вопросы.
От этих слов Эммануэль сделался очень серьёзным.
Тем более, что со дня на день должно решиться, когда состоится очередное заседание Круга, добавил Соломон.
Ты это наверняка знаешь? настороженно спросил Эммануэль.
Предполагаю, ибо чернокнижники Царя Ночи вновь вылезли на свет.
Разговор заинтересовал Павла, он давно хотел расспросить об этом, но не решался завести разговор.
А кто такой Царь Ночи? неуверенно спросил он. Я уже слышал о нём.
Ведьмак резко повернул голову, воззрился на него. Взгляд подозрительный, оценивающий видно пытается понять, где ребёнок мог услышать это прозвище.
Так называют очень могущественного ведьмака, объяснил Соломон, настоящего имени которого мы не знаем. У него целая армия последователей и бесчисленная армия вампиров. И вот уже два века он не даёт нам покоя.
Вампиры? удивлённо спросил Павел. Как в кино?
Никак в кино. Они совершенно не похожи на людей настоящие чудовища, уродливые бешеные и нечеловечески-сильные. Лишь некоторым из них удается сохранить разум, а от этого они становятся только опаснее.
А они очень опасны? смутившись, спросил Павел.
Очень, ответил резко побледневший Эммануэль. Расслабишься хоть на секунду и тебе конец. До сих пор мне сняться кошмары, в которых я стою на холме и смотрю на поле боя.
Вы дрались с ними? насторожился мальчик.
Я? переспросил чародей, отстраненно глядя в камин. Нет. Но я участвовал в последней войне против Легиона Царя Ночи. Я был в резерве и почти всю схватку провёл в роли свидетеля того ужаса.
Гость сделал глоток вина не иначе эти воспоминания осушили уму горло?
Царь Ночи, начал Эммануэль, в который раз попытался пробиться к артефактам, хранящимся в крепости Фабьярм. Эта крепость была построена ведьмаком Сулейманом, который слыл большим коллекционером, скопившим огромное множество редких артефактов. Ведьмак покинул бренный мир уже давно, а всю свою коллекцию оставил внутри замка, за семью вратами. Все семь врат были защищены древней магией, и разрушить их было никому не под силу.
А что чары не развеиваются после смерти мага?
Магия ведьмаков действительна даже после смерти человеческой половины, вмешался Соломон.
Однако врата можно было открыть, полушёпотом произнёс гость.
Как? тихо и неуверенно спросил Паша.
Семь врат могли отворить семь духов-хранителей, отозвался Соломон. Когда над Фабьярм нависла угроза, духи попросили у Круга помощи в защите артефактов от Царя Ночи и Круг согласился. Ведьмаки даровали духам твёрдые оболочки, дабы сделать их сильнее, а затем спрятали каждого из них. Информацию об их местонахождении держали в строжайшем секрете, но это не помогло.
Павлу стало не по себе, история очевидно неприятная.
Царь Ночи узнал места расположения духов, подхватил Эммануэль, и отправил за ними Бальтазара одного из темнейших и сильнейших своих служителей. Круг поздно спохватился, Бальтазар уже успел захватить пять из семи духов хранителей. В физической оболочке эти духи были чудовищно сильны, но этого оказалось недостаточно, чтобы противостоять Бальтазару. Круг отравил четырёх ведьмаков для защиты оставшихся, но их он тоже убил, а значит, война была неминуема. Круг призвал все свои силы на защиту Фабьярм, поскольку нам предстояло противостоять бесчисленным ордам вампиров, во главе с чернокнижниками. Сама крепость и прилегающая местность вокруг были окружены несколькими непробиваемыми магическими экранами куполообразной формы.
Паша затаив дыхание, сидит с раскрытым ртом. На лице Эммануэля проступила печаль, он сделал ещё несколько глотков вина, прежде чем продолжил:
Из-под защитных экранов наши армии непрерывно забрасывали врага разными атакующими чарами. В какой-то момент, насмотревшись, как вампиры гибнут сотнями, я поверил, что враг может быть повержен. Вампиры не имея возможности пробить магический купол, лезли на него как орда муравьёв на камень. Я уверовал, что их численность рано или поздно иссякнет, но как оказалось у генералов Царя Ночи, был для нас неприятный сюрприз. До сих пор помню тот шок, когда первый купол был разрушен. Эта гора из отвратных монстров, падая вниз, обрушилась на наши боевые ряды и накрыла их словно лавина. Наши войска как могли, отбивались от вурдалаков, но число тех всё не уменьшалось, а наши силы иссекали на глазах. Для каждого чародея драгоценные секунды, потраченные на убийство одного-двух вампиров, оборачивались последующей встречей с десятками других. Наблюдая за этим ужасом, я осознал, что любого мага можно задавить числом. А ведь эта бойня была ещё не самым страшным эпизодом той войны намного хуже пришлось тем, кто оказался на Пепельном поле.
Эти слова вкупе с выражением ужаса в глаза Эммануэля напугали Пашу до мурашек на спине. Он встревожено сглотнул.
Ребёнку о таких вещах знать не надо, остановил друга Соломон.
Ты прав. Прости. Нам тоже было несладко, нам оставалось только ждать когда очередь дойдёт до нашего барьера, а затем и до нас. Это ожидание было самым мучительным в моей жизни, каждая прожитая минута ощущалась часом. Сердце до боли билось в груди, воздух казался ядовитым. Мы словно осужденные на смертную казнь, сидели и ждали последнего вздоха, гадая, каким он будет и что сделают с нашими телами потом. От каждого звука сердце грозилось разорваться. В какой-то момент я не выдержал и выскочил из палатки уж больно страх был невыносим. Там снаружи выкладывали изувеченные тела тех, кого врачи спасти не смогли. Их выносили из палаток уже в мешках, чтобы освободить столы для новой волны раненых. Там было так много тел. Окровавленные мешки лежали так близко друг к другу, что между ними ногу было не поставить, а места всё ровно не хватало. В каждом мешке был человек, ещё недавно дышавший. Вдалеке кипела масштабная битва, неистово пылал огонь, сверкали магические всполохи и доносились душераздирающие крики тех несчастных, что попавших в руки врага. Я сотрясался от страха и злости и больше не мог ждать конца. Признаюсь: я сам стал желать броситься в бой. Там сотнями гибли чародеи, а я лишь стоял и смотрел на это. Мне стало так стыдно. Раненым не было конца, многие чародеи были закованы в зачарованную металлическую броню, которую медики удаляли с них вместе с раздавленной плотью столь сильны были удары вампирских рук.
Они разрушили ваш барьер? приглушенным голосом спросил мальчик. Он уже достаточно потрясён и напугал и всё же по своим неведомым причинам ещё надеется, что история закончиться хорошо.
Нет, к нам пришло подкрепление, врагу стало не до нас, а потом Эммануэль посмотрел на Соломона, кто-то вбежал к нам в палатку и закричал: «Мерцающий Соломон убил Бальтазара!!». Я помню тот шок и то подсознательное отрицание этой правды. Никто из нас не мог поверить в эти слова, они звучали невероятно, ведь всё же было так плохо как же итог мог оказаться иным?
Эммануэль склонился в кресле, глаза его заблестели, но вопреки отражённым в них чувствам, к вину он не притронулся.
Но это было правдой, с мрачным воодушевлением произнёс чародей. Соломон совершил невозможное. Когда я отчаялся, когда я простился с жизнью Это странное ощущение, когда ты сам не веришь, что выжил.