Стрельбище, так я называю тир и стенд, работает на туристов, здесь у меня неплохой выбор оружия. Есть «вертикалки»5 и помповые6, не только нашего родного изготовления, но и импортные имеются. Оружие моя слабость и хобби. Это объясняет многое. В наличии есть ружья трех великих «Б», Браунинг, Бенелли, Беретта, кое-что, и подороже покупаю, например «Ремингтон» и «Зауэр». От наших, Российских изделий не отказываюсь, есть в наличии и тульские и ижевские стволы. На оружие у меня реакция, как у ребенка на конфеты. Что поделать, главное Ленка не ворчит, а вот Иван как-то прохладно на это смотрит. В тире он регулярно появляется, но азарта как у меня, у него нет. Все-таки в Лену он больше характером. Хотя стрелять умеет, ну и сборка, разборка и чистка оружия для него обязанность, в этом вопросе я настаиваю. Сын делает, но вижу, что неохотно. Есть у меня в тире и штат сотрудников инструкторы, публика разная, но в армии или на флоте послужили все. Я сегодня и еду на работу, потому, как туристов много ожидается, разгружу немного мужиков, а так у меня инструкторы ответственные и серьезные ребята, с оружием не побалуешься, здесь дисциплина обязательна. Оружие ласку и порядок любит, чтобы не было случаев самострела. В основном я провожу время у Бориса в «марине», точнее на его маленькой верфи, место для постройки и ремонта водных судов при комплексе имеется, где яхтсмены ремонтируют яхты или строят по заказу и желанию заказчика, что называется любой каприз за ваши деньги. Неожиданно для себя я открыл, что это дело мне нравится, вот я там и «шоркаюсь»7, переодевшись в рабочий комбинезон, даже деньги бывает, мне там платят. Как выглядит Борька? Да как самый обыкновенный еврей, волосы темные, седина его голову не посещает, пока. Рост на пару сантиметров пониже меня, чуть шире в плечах, это он «железо» в спортзале тягает, вот и раскачался. Нос крупный, этот нос и дает сходство друга с евреями. В остальном ничего необычного. Друзьями мы с Борисом стали еще в школе, он родом из Одессы, но после развала СССР его родители переехали в Питер, приняв гражданство России. После школы, и короткой учебы в университетах, вместе в ВДВ попали, хотя убей меня не пойму, как это еврей и ВДВ совместились. Чудо чудное не иначе. Дальше Чечня и вытекающие отсюда последствия братания. Но еще в школе мы дружили плотно. Видимо причина службы «Бени», я его так после Чечни называю, его природное упрямство, как что втемяшит в голову, ничем не вытащишь. Когда Борис дембельнулся, его родители решили вернуться в Одессу, а в Крым он попал потому, что у него здесь жили дедушка и бабушка. Здесь же и бизнес раскрутил, думаю, что родственные связи семьи Беневич сыграли доминирующую роль. Он же меня сюда и сагитировал впоследствии. Сам Борька хорошо воспользовался бардаком на Украине, ещё когда Крым был под флагом Украины, скупал на полуострове, все что гвоздями не прибито. Были у него проблемы с рэкетом в начале 2000-х, но «Беня» организовал из бывших военных отставников «Союз ветеранов», кстати, я ему помогал через свое ведомство, продвигал лицензию на ношение и хранение оружия. Борис приструнил местных «бармалеев», без стрельбы тоже не обошлось. В дальнейшем он кое-кого из «комерсов»8 под крыло взял и надо понимать не бесплатно. Борис меня еще в начале 2000-х звал к себе в Крым переехать, но не меняю я Родину на хоть и близка нам Украина-мать по духу славянскому. Когда Крым вошел в состав России, Борис, не сомневаясь ни минуты, остался в Крыму, видимо врос корнями уже в эту землю. Родители Бориса погибли в 2014 году в Одессе, у дома профсоюзов, случайная пуля и хороших людей не стало. Он продал все родительские активы в Одессе, а прах родителей перевез и похоронил в Крыму. Бабушке с дедушкой купил дом недалеко от Ялты, там они и доживают свой век. Семья у Бориса чисто еврейская, жена Сара ровесница моей Ленке, кстати, они дружат. Выглядит, как среднестатистическая еврейская жена, кудрявые темные волосы и темно-карие глаза. Дочь Бориса, Лилия ровесница моего Ивана, а Бориного сына зовут Соломон, он младше своей сестры на два года, и похожи они на своих родителей. В общем, как говорит Борина бабушка «полноценная еврейская семья». Свой проект комплекса «марина», друг задумал давно, но только в 2015-ом у него получилось сдвинуться с мёртвой точки. Так что он по праву мог считать это своим детищем. Место он подобрал просто отличное, там раньше дикий пляж был, для неформалов и прочих «космических»9 людей. Бухта закрыта скалами от сильных ветров, Хороший вход в бухту, со стороны моря, вода там настолько чистая, что местами дно видно на глубине двадцати метров. А вот въезд с суши только один, между утесами, но достаточно широкий. В итоге проект у Бориса стоящий, уже приносит доходы, а в дальнейшем будет приносить еще больше денежных потоков, «богатства и комфорта» не бывает много, как выражается «Беня». Телефон, на панели автомобиля, издал мелодичный сигнал, звонила жена Лена.
Сашуль, мне звонила Сара, предлагает в выходные пикник устроить, вы рыбачите, а мы такие красивые загораем, хитро так, нежным голосом сказала моя жена.
Я хотел трассу новую присмотреть для квадроциклов, попробовал возразить я.
У меня всю неделю сложные операции, хочется расслабиться, я даже мысленно представил, как она состроила оскорбленную невинность.
Окей, давай расслабимся. А Беня-то, в курсе ваших планов? сделал я ещё одну попытку увильнуть.
Там территория Сары, я не вмешиваюсь. Ну и потом, когда это он оказывался от твоего предложения порыбачить? запустила Лена самый неоспоримый аргумент.
И кто придумал, что я такой заядлый рыбак, да еще и предложения такие выдвигаю?
Лилия, сказала, что аргумент этот не просто стальной, а прямо бронированный, и она захихикала в трубку.
Аферисты. Хорошо, отправлю инструкторов трассу проверить и на видео снять, потом посмотрю.
Я знала, что ты согласишься. Целую и очень люблю! чмокнула она в телефон.
Ага. С этого начинать надо, проворчал я в ответ.
Не ворчи. Возвращайся на обед, я буду уже дома, гарантирую не только обед, но и море ласки.
Договорились, я отключил связь. Сегодня Лена была на дежурстве, а я ночевал один, снилась Чечня. Каждый раз, как я вижу эти сны, позже происходят неприятные события, то рейд тяжелый, в прошлом, когда служил, то еще хрень какая-нибудь. Уже грешить начал, что снятся вещие сны. Вот и сейчас ехал, и думал, что за напасть ожидает меня или моих близких людей.
Весна 1996 года. Северный Кавказ. Александр Суворов.
Попал я служить по призыву в «Семёрку», 7-я гвардейская десантно-штурмовая дивизия (горная) ВДВ. Физическая подготовка и рост позволяли выдерживать физические нагрузки для призывника подобной войсковой части, так что «покупатель»10, представитель воинского подразделения, прибывший на призывной пункт за новобранцами, ни разу не сомневался в моей кандидатуре. В то время все старались отхватить «товар» лучший, физически более здоровых рекрутов. Старший лейтенант из ВДВ был не исключение, он «подмазал»11 кому следует, и вопрос решён, предоставлено право первой ночи, точнее первого выбора. Стесняться «старлей»12 не привык, набрал самых, на его взгляд пригодных для десантников, призывников. Борис Беневич, тоже оказался в наших рядах. У него весь призыв в армию как анекдот. После школы Борис поступил в университет, вляпался в историю с какой-то спекуляцией. Кто-то ему подсказал, армия все спишет, а тут еще дома ультиматум «не вздумай в армию ходить». Как в том анекдоте «пять минут русским побыл, а уже от евреев натерпелся». Вот он из упрямства и решил все по-своему, хотя родители могли его реально от армии «отмазать». Здоровье у Борьки имелось в прямом смысле, боксом плотно увлекался, так что подошел для десантников по всем статьям. Я вырос в интеллигентной семье, единственный сын у родителей, которые считали, что ребенок должен сам выбрать свой путь. Моя мама искусствовед, и вполне естественно расширяла мой кругозор и взгляд на всё прекрасное. Надо отметить, что талант у меня видимо был, особенно легко мне удавалось живопись, но рисовать я больше любил карандашом, в графике я видел свои прелести. Признаться честно я любил рисовать, меня это всегда успокаивало. Школу искусств я закончил параллельно со средней школой. Аттестат получил с большим количеством отличных оценок. Когда я учился в третьем классе, меня отлупили дворовые хулиганы, вернувшись, домой я, попросил отца записать меня в секцию бокса. Отец выслушал меня внимательно, не перебивая, а на следующий день отвел к своему однокашнику, мастеру боевых искусств, все его называли Степаныч.
Работал Степаныч в силовых структурах, обучая силовиков рукопашному бою. Я тогда не знал, какие отношения связывают этих совершенно разных людей, моего отца и тренера по боевой подготовке. Тем не менее, мастер взял меня на обучение. Отец мой работал в каком-то секретном НИИ, научно-исследовательский институт. Имеет отец отношение к силовикам или нет, в то время я не знал. Стал посещать спортивный зал, находившийся на закрытой территории, и даже получил пропуск. С течением времени я знакомился с сотрудниками разных силовых структур, которые там тренировались. Видимо из-за влияния авторитета Степаныча, меня воспринимали как младшего ученика, называли юнгой. Возможно, это были парни, имеющие отношение ко флоту. Именно тогда и стал формироваться мой характер. Общение с этими серьезными мужиками откладывало отпечаток на мои жизненные позиции. С тренировками, неимоверными усилиями, вёдрами пота, а иногда слезами, начал развиваться мой опыт рукопашной подготовки. Частенько после тренировки, я оставался и рисовал сотрудников на альбомных листах, в графике. Некоторые рисунки я дарил тем, кто был нарисован моими стараниями. Взрослые мужики улыбались, хлопали меня по плечу и брали эти рисунки, не забывая похвалить меня. Среди всех этих людей авторитет Степаныча был очень высоким, называли они его все одинаково «Учитель». Как-то незаметно для себя и я стал «своим» всем этим людям. Именно у тренера я начал изучать кодекс японских самураев. К словам «честь» и «достоинство» относился со всей серьезностью и пылкостью юноши, за моё стремление, в мире моего Учителя, я пользовался уважением. После школы поступил в Архитектурную академию, экзамены сдал легко, и меня зачислили в ряды студентов. На первом курсе я попал в некрасивую историю. Сынок высокопоставленного чиновника пытался изнасиловать девушку, я проучил его, но получилось немного жёстко, результат невесёлый для меня, мажор, ребёнок богатых родителей, в больнице. Встал вопрос об отчислении из академии, не посоветовавшись с родителями, я взял академический отпуск и пошел в военкомат. Родителей поставил перед фактом, когда повестка была на руках. Отец, узнав, произнес фразу: «Мужиками становятся не в постели, а в армии». Мама не разделяла его оптимизма, возмущалась и плакала, но, тем не менее, итог такой я в «Семёрке» ВДВ.
Даже при моей физической подготовке первое время было тяжело, а порой невозможно трудно. Нагрузки в тренировках не раз вызывали предположение, что вот-вот и мы отправимся на небеса, грубо выражаясь «сдохнем». Командиры свое дело знали твердо, мы не первые и не последние в таком деле. Так что в скором времени нас уже с натяжкой можно было назвать начинающими бойцами оперативно-тактической разведки. Летом пришел приказ об отправке нашего подразделения на Кавказ. Командиром роты у нас был капитан Трофимов, а мы его по-простому звали «кэп». Мужик он был стоящий, в глаза мог сказать всю правду, не обращая внимания на количество звёзд на погонах, не подлизывался к начальству, за что его недолюбливали штабники, но ценило командование за смелую натуру. Геройский и грамотный командир, к тому же начинал свой путь еще в Афганистане. Своеобразная «дедовщина», так называемые неуставные взаимоотношения, в подразделении была, и искоренять ее никто не торопился. Из новобранцев, особо сдружилась наша четверка. В нее входил Василий Силаев, родом с Алтая, обладал необыкновенной природной силой, подкову мог загнуть руками, как будто она из пластилина. А рукопожатие такое, что, кажется, тебя в тиски сжимают. За это его прозвали «Клешня». Коля Кузнецов из Новосибирска, неугомонный рассказчик и балагур. Нередко мог и просто выдумать смешной рассказ. Клешня ему как-то сказал.
Брешешь, как сивый мерин.
Так и прилипло прозвище «Сивый». Сивого ничто не могло смутить, даже когда ловили на выдумке, он смеялся и закатывал очередной анекдот, от которого у всех поднималось настроение. Борис Беневич, свой позывной получил от фамилии, просто «Беня», и было в этом слове еврейское звучание. Меня же прозвали с легкой руки нашего старшины. Как-то раз он в моих вещах обнаружил рисунки, в том числе и на себя любимого. Внимательно осмотрев альбомные листы с моим творчеством, он загнул трёхэтажную фразу не нормативной лексики и выдал фразу.
Ван Гог деланный, драть тебя в душу, но рисунок, где нарисован сам старшина, забрал, остальные вернул.
Так и прилипло ко мне прозвище «Вангог». Откуда старшина знал про художника с именем Ван Гог, осталось для всех загадкой, ибо по своей натуре он был настоящий салдафон.
На основании боевого приказа наше подразделение должно было перекрыть перевал на Кавказе. На месте нас должна была встретить группа «гэрэушников», спецназовцы ГРУ. По прибытию на точку, начали окапываться и устанавливать огневые точки. По штату моя военная специальность была снайпер. Стрелять я научился еще у Степаныча, он часто брал меня с собой на стрельбище или в тир по собственной инициативе. Так что восемь пуль из десяти мне удавалось положить точно в «яблочко». Клешня по причине своего природного здоровья был пулеметчиком и таскал свой ПКМ, пулемёт Калашникова модернизированный, вместе с БК, боекомплект к оружию, как будто это деревянная игрушка. В стрельбе по мишеням у Василия был твердый «зачет». Борис с Николаем тоже от нас не отставали в умении стрелять, хотя так можно было сказать почти про всех ребят в нашем подразделении.
За сутки мы окопались и прочно закрепились в ущелье. Были распределены ПОТ, пулемётная огневая точка, с ПКМ-ми и НСВ «Утес»13. Пулеметный расчет «Утеса» состоял из опытных бойцов второго года службы, так называемых «дедов». Ребята вполне надежные. Кэп дал команду организовать минное заграждение. Потом потянулись часы ожидания. Спецназеры вышли на нашу позицию к вечеру. С ними был «груз», какой-то пленник, по всей вероятности захваченный американский наемник. Их было десять человек, в нашем расположении они решили сделать привал. Мужики все серьезные и молчаливые. От быстрого марша они были потные и уставшие, лица хмурые. Расположились «спецы» возле временного командного пункта. Командовал бравыми вояками майор Георгий Евсеевич Шилов, но тогда я его имени не знал. Спецназовцы называли его «Шило». Они о чем-то совещались до поздней ночи с нашим командиром, там же присутствовали и командиры взводов. На рассвете четверо спецов и пленный двинулись дальше, остальные вместе с майором остались. Как только рассвело, нас заставили плотнее минировать подходы к ущелью, установили несколько рядов МОН-5014, с последовательным срабатыванием. Добавили в минное заграждение из ПМН-315, наставили растяжек с «эфками»16, на выходе из леса. Проход в ущелье имел ширину примерно 70 метров, из-за рельефа местности обойти нас практически невозможно, в такой ситуации можно долго сдерживать противника. Мы тогда сидели и гадали, что нас ждет. Трофимов снова собрал спецов и взводных, позвали и командиров отделений.
Ну, что скажешь Петрович, начал спецназовский майор.
Нашего капитана он знал ещё по Афгану.
Вроде разместились грамотно. «Утес» в удобном месте стоит, пулеметчики из «дедов» опытные. Знать бы, сколько «гостей» будет, размышлял наш кэп.
Сюда идет «Гроза» это полевой командир, у него по нашим данным триста-четыреста стволов наберется. Именно из его обоза мы наемника умыкнули. Сомневаюсь, что он знает, куда мы пойдем, но разберется быстро. Гроза имеет военное образование, учился в Союзе, Афган за плечами, был в звании капитана у нас. У Дудаева он в авторитете, жесткий и упертый по характеру, банда у него из отморозков состоит, майор, посмотрел на капитана.