Поехать к Анфисе? спросил мужчина. Спасибо Вам, девушка, я к ней сам поеду, сказал он и пошел к гостинице.
Полина долгим взглядом посмотрела вслед мужчине, ей захотелось побежать за ним. Она сбросила камуфляж, отдала его фотографу, стоящему рядом с верблюдом, и побежала за мужчиной.
Возьмите меня с собой! крикнула она ему с улыбкой до ушей.
Мужчина остановился и посмотрел на молодую женщину с любопытством. Она была такая привлекательная! У него возникло ощущение, что он ее когда-то видел.
Музыка ворвалась в настроение, вытесняя прежние мечты, словно искра нового везения навела на счастье мне мосты. Декольте фривольно открывало толику нежнейшей чистоты, я волшебным звукам подпевала. Где-то среди зрителей был ты. Я сложила теплые ладошки, поместив блестящий микрофон, подпевая музыке немножко, уловила новый темп и тон. Ярким вихрем я прошла по сцене, шарф, накинув быстро на плечо. Мир казался цирковой ареной, акробаты выгнулись мячом. Можно танцевать в мечтах цыганку, можно быть любимой и родной, а сидеть с вельможною цигаркой, с мыслями покрытыми золой. Эх, мечты! Не я была на сцене, и не ты сидел среди гостей. Вечно плохо спится мне на сене трав в подушке с запахом вестей.
Полина встретилась глазами с мужчиной и покраснела до кончиков ушей, в ее голове промелькнуло желание, далекое от пристойности. Она всю жизнь отталкивала от себя мужчин и вдруг была готова сдаться без боя только что встреченному мужчине, да еще бывшему мужчине Анфисы!
Придется знакомиться, с улыбкой ответил мужчина.
Меня зовут Полина. Я не замужем. Детей нет. Здесь я нахожусь в командировке по делам своей фирмы, скороговоркой сказала она.
Меня зовут Амон, я учился на Севере и там встретил Анфису. Теперь я живу один. Новая жена родной мне не стала, детей не родила.
Знаете, я все задания фирмы выполнила, после командировки у меня намечался двухнедельный отпуск. Я могу с Вами провести эти две недели. Зачем Вам менять климат? Я жару нормально выношу. Я от природы с карими глазами и черными волосами, а Анфиса с серыми глазами и светлыми волосами. Она северянка, ей на самом деле в жару плохо, сказала Полина и стала ждать его решения.
У меня есть две недели на отдых с Вами, ответил довольный таким решением вопроса Амон. Но жить мы будем не в гостинице. У меня есть приятель, у него есть приличный особняк. Мы поедем к нему.
Вечером они были на новом месте. Чтобы не будоражить совесть хозяина особняка и его близких родственников, Полина изображала жену Амона.
Бывает в жизни лишь один доход, его едва хватает на компот, налог с него всегда у всех снимают, доходом этим вряд ли одевают. И совесть так чиста, как пуст карман, и потому разломан наш диван. Но кто-то деньги на диван дает, и вот он возникает, как комод. Огромный, неуклюжий словно слон, и ровный, незнакомый как уклон. И на диване можно выпить сок, он не компот, он сам проводит ток.
Длинные черные волосы Полины действовали на южных мужчин успокаивающе. Паре выделили две комнаты. Полина оказалась в одной комнате с Амоном. Газового баллончика при ней не было! Она искупалась перед сном и была свежа и невинна.
Амон принял душ в стеклянной кабине и вышел к ней с полотенцем на бедрах. Он был мужествен и прекрасен! Постель под балдахином ждала их. Легкий ветерок из кондиционера покачивал бахрому занавесок. Это была первая ночь Полины с настоящим мужчиной! Раньше она всех мужчин водила за нос, а теперь она отдалась Амону с такой южной страстью и напористостью, что сама от себя такой распутности и раскованности не ожидала. После искренней взаимной любви с первого взгляда они еще успели выспаться.
Анфисе всю ночь снился кошмар. Ей снился Амон. Она пыталась его вернуть себе, но у нее ничего не получалось. К утру Анфисе приснился сон: Амон и Полина спят вместе. Этого сна она не выдержала и проснулась окончательно. Она села на постели, посмотрела в небо и почувствовала любовь бывшего любимого человека с новой пассией. К ней всегда сквозь любые расстояния доходили его флюиды любви, даже тогда, когда он второй раз женился.
Сейчас этой астральной связи с бывшим любимым не было.
Связь прервалась. Он о ней больше не думал. Анфиса об Амоне думала с затаенной грустью. Она знала, что если будет грустить, то он тоже будет грустить о ней, а жить надо с тем, кто есть. И она держала свои чувства закрытыми для прочтения другими людьми. Но нарушенную связь с Амоном она хорошо почувствовала! Мысли Анфисы невольно переключились на Платона и его неподдельную страсть в траве на берегу пруда.
Прохладное лето лесной полосы, сквозь облачность редкое солнце, но кто-то стоит у прибрежной лозы, ногою касается донца. А ветер тревожно бежит по спине, по коже с приятной прохладой. И кто-то мешает качаться блесне, а может быть, так все и надо. Прохладное лето лесной полосы вдруг стало безветренно жарким. И сразу на лицах краснеют носы, и всплески воды как подарки.
Прибрежные тропки пружинят легко, трава прилегла под ногами, и ветер уже обдувает виски, такая картина веками. А если немного глаза приподнять увидишь белеющий город. Как просто века на тропинке обнять, как ветру проникнуть нам в поры!
Она вздохнула и пошла на кухню. Заварив кофе, она вспомнила про янтарь фараона. Удивительно, но и это янтарное зерно ее перестало волновать. Пусть оно будет у своего хозяина, но ее оно больше не потревожит так решила Анфиса этот трудный вопрос, терзавший ее последнее время.
Платон, выслушав отказы двух женщин в помощи по ведению его домашнего хозяйства, сам взялся за обновление быта и окружающей действительности. Мать в этом ему не помогала. Он привел квартиру в порядок. Важно, чтобы в доме все само делалось. Пока он был занят, о девушках не вспоминал. Закончив тяжкий труд, вспомнил, что ему никто не звонил. По привычке Платон позвонил Полине, ее мать ответила, что она в дальней командировке. Он позвонил Анфисе. И чудо! Анфиса была рада его слышать и видеть. Приятно!
Мать поджидала Полину из очередной командировки, но лишь услышала ее голос по телефону:
Мама, я задержусь на пару недель, после этих слов слышимость пропала.
Глава 4
Вечером без предварительных звонков пришел некий Степан Степанович к матери Полины. Ему надоело жить в одиночестве, он решил начать общение с одной из своих прежних подруг. Мать Полины, Любовь Сергеевна, пригласила его в дом под предлогом, что много приготовила еды к приезду дочери, а она задерживается. Степана Степановича долго упрашивать не пришлось: услышав слово «еда», он пошел в дом без оглядки на ситуацию. Любовь Сергеевна с удовольствием выставила на стол курицу, тушенную в соусе с картофелем, пару салатов, свежий торт.
Достала наливочку в хрустальном графине собственного приготовления из дачных ягод. Он ел и съел все, что стояло на столе. Она так была занята кормлением голодного мужчины, что мысли о Полине выскочили из головы.
Выпив наливочки, Степан Степанович поделился с Любовью Сергеевной большим секретом, а именно тем, что с ее дочкой у него ничего не было, что она в него только направляла газ из баллончика.
Любовь Сергеевна не удивилась, она привыкла к неприступности своей Полины и жалобам на нее мужчин всех возрастов. Она пила наливочку из маленького хрустального стаканчика и с удовольствием слушала новую исповедь жизни. Она вовремя поддакивала ему и вздыхала. А он спешил выговориться, пока его слушали с такой добротой.
Кто бы сомневался в нелюбви, я теперь в тебе не сомневаюсь. Полностью примолкли соловьи, я тебе с душою не покаюсь. Надвигались жуткие мечты, горько засыпало чувство мести, жизнь сжималась в снежные пласты, в голове примолкли тихо песни. Так бывает грустно, ну хоть вой, волки одинокие по лесу, не найдут пристанище, покой, отдавая чувство только бесу. И во мне царил один покой, словно я в снегу одна стояла, словно бы настал всем чувствам сбой, а я даже мысли не листала. Сон ни сон, но пресность бытия, как-то изменила мою сущность, не по мне два слова: быт и я, надо бы добавить мыслей толщу. В личном одиночестве моем, среди многих это все нормально. Песнь из мыслей с клавишей споем, сразу все на месте. Оптимально.
Чарочка за чарочкой, и за окном наступила глубокая ночь. Степан Степанович посмотрел на темень за окном и сказал, что в пьяном виде домой не пойдет. Любовь Сергеевна ему ответила, что он абсолютно прав, и постелила для него постель на диванчике. Он лег и отключился. У женщины наступило бабье лето, за окном еще зеленели деревья, а ей Бог послал кусочек счастья в виде Степана Степановича. Он, проснувшись утром, поел, попил и отбыл на службу, а на ужин он уже был приглашен. В его семье все питались по своим углам и кто чем, и такого домашнего уюта он не знал. Его мать не успевала всех накормить либо не хотела этого делать. А у Любови Сергеевны было много неиспользованной энергии. Она рано овдовела и вела размеренный образ жизни, вот и сохранилась.
Степан Степанович с радостью отработал день. Он знал, что его ждут и накормят без затрат с его стороны. О тратах он пока не думал. Любовь Сергеевна словно помолодела, она за сутки расцвела и светилась изнутри. Отбивные из натурального мяса со сложным гарниром на большой плоской тарелке уже ждали мужчину. Салатики стояли в хрустальных салатницах. Хлеб лежал в плетеных из соломки тарелках. Наливки не было, но был чай, а вишневое варенье в вазе томно поблескивало. Он ел с наслаждением. Он наедался. Он блаженно жмурился, как кот. Его животик давил на брючный ремень.
Степан Степанович, я принесу тебе спортивный костюм, купила по случаю, а носить некому, сказала Любовь Сергеевна и действительно принесла спортивный костюм, который подошел ему.
Он переоделся и плюхнулся в кресло. Она пододвинула к нему столик на колесиках со стеклянной столешницей. На стекле стояла ваза с мытыми фруктами, капельки воды еще не успели высохнуть на бананах, яблоках и винограде. Отдельно она поставила ягоды с собственной дачи.
Непосредственный, непредвиденный, обаятельный и большой, ты в судьбу вошел, во сне виденный, с бесконечною ты душой. Энергичный весь, нежный, ласковый, где же вырос ты до небес? Под прекрасною жил-был маской-то, из какой души ты воскрес? Оживил меня всеми средствами, и сияньем глаз подо лбом. И влюбил в себя без посредников, оказался ты только сном.
Любовь Сергеевна, я сытый. Спасибо Вам.
А ты ешь, Степан Степанович ешь, поправляйся.
Я уже засыпаю от сытости.
Ложись, ложись, я тебе постелю на диване. В комнату Полины входить не будем, она может рассердиться.
Как она сердится, я в курсе, подпел ей Степан Степанович.
И действительно, он лег и заснул крепким сном. Любовь Сергеевна прикрыла его пледом и сама ела фрукты и смотрела то на спящего мужчину, то на телеэкран. Он проспал три часа, проснулся поздно вечером. Телевизор был выключен, хозяйка спала в своей комнате. Он встал, включил свет и телевизор, выпил водички и сел доедать фрукты. В голове его было пусто-пусто, как у сытого домашнего кота.
Я погибаю без любви, тоска мои глодает кости. Изнемогаю. Позови! Устала я от бывшей злости. Меня гнетет, меня влечет от безысходности печали в огромный злой водоворот тобой забытого причала. Не верю я в твои слова, что ты мне бросил отвлеченно. Пойми, есть новая глава, а я тоскую обреченно. Ты позови, ты оглянись, иль подойди ко мне поближе. Любимый, милый мой, вернись! Я не хочу всю жизнь итожить. Еще хочу, еще могу, еще люблю, еще пророчу, несу сплошную чепуху. Тебя люблю скажу короче.
Идиллия длилась до тех пор, пока у Любови Сергеевны не кончились деньги, выданные ей на питание Полиной перед отъездом в командировку. Сама она жила на пенсию и не работала. Любовь Сергеевна скормила все наличные деньги в виде самой разнообразной пищи. Степан Степанович отъелся, хорошо выглядел и был отглаженный до острых кромок. Деньги кончились, а Полина не приезжала. Квитанции на оплату полетели со всех сторон, а платить за коммунальные услуги было нечем. Полина не звонила и не приезжала. Мужчина денег не давал, он считал, что его кормят в оплату за сердечный приступ, который он испытал однажды по вине дочки Любови Сергеевны.
Любовь Сергеевна не выдержала и спросила:
Степан Степанович, ты не мог бы заплатить за коммунальные услуги? Полина вернется отдаст.
А если не вернется? спросил он.
От такого вопроса челюсть у женщины отвисла, и ей показалась, что за окном полетели желтые листья.
Денег у меня на еду для тебя тоже больше нет, кончились, грустно добавила Любовь Сергеевна.
Мне самому надо платить за свою жизнь, и он, взяв сумку с вещами, которые незаметно у него накопились, покинул негостеприимный дом.
Потерянное сердце, уставшее, болит. Твои слова все с перцем, мне больше не магнит. Я забиваю гвозди, в сантехнике вожусь. Прощать тебя мне поздно, я лучше воздержусь. Потерянное сердце не кается в грехах. Закрыта тайны дверца. Да будет так в веках!
Любовь Сергеевна плюхнулась в кресло, фрукты уже не стояли на журнальном столике. Зато раздался звонок в дверь. Она бросилась открывать дверь, да споткнулась о тяжелый предмет на полу. Это Степан Степанович, уходя, гантели раскидал по квартире. В дверь звонили, но она не могла подняться. Она стала кричать. Но голос ее был тихим, и за двумя дверями ее не услышали и ушли.
Полина с Амоном впали в медовую любовь. Все было отлично, пока не екнуло сердце Полины, ей показалось, что у матери возникли проблемы. Она позвонила домой, ей не ответили. Она позвонила Платону, тот обещал навестить ее маму. Вместе с соседями Платон открыл квартиру Любови Сергеевны, но было поздно. Она была мертва. О чем он и сообщил Полине. Полина сказала Амону, что ей надо срочно уехать. Он в порыве чувств, чтобы скрасить несчастье Полины своим благородством, подарил ей золотое колье. Она оценила его поступок, взяла подарок с собой, улетая на самолете домой. Амон вернулся к своей второй жене, так как она его вполне устраивала.
Степан Степанович основательно забыл, что его Любовь Сергеевна кормила, ему очень захотелось отведать ее кухню. Полина вернулась и погасила вопрос с деньгами. Приехал Степан Степанович к Полине, сел у сервировочного столика, придерживая руки в карманах.
Увидела Полина его позу и рассмеялась:
Не бойся, я все баллончики выкинула, я совсем другая стала. Насмешил ты меня, после смерти мамы я еще так не смеялась.
Любовь Сергеевна умерла? с отчаяньем в голосе спросил Степан Степанович.
Да, пока я была в командировке, она запнулась о тяжелые гантели и ударилась головой о пудовую гирю. Так и лежала, пока ее не нашли. Одного не пойму: зачем она вытащила эти тяжести?
Степан Степанович втянул голову в плечи: это он железо вытащил и все пытался поднимать его в спортивной форме, выданной ему Любовью Сергеевной. Значит, никто не видел и не знает, что он тут был! Захотелось домой. Проскочила мысль, что Любовь Сергеевна бежала к двери, в которую он позвонил вскоре после своего ухода, чтобы зайти и убрать эти гантели и гирю. Ему показалась, что он слышал ее крик, но она ему не открыла. Он постоял, подождал и пошел домой. Проанализировав прежние события в этом доме, Степан Степанович неудержимо захотел домой, но Полина предложила поесть, и он не смог отказаться. Аппетит у них был отменный по различным обстоятельствам.
Не стоит думать о беспечности, когда душа горит тобой, когда бы надо бы о вечности, а сердце все не бьет отбой, все просит некой человечности с одним тобой, с одним тобой.
Полина со Степаном Степановичем нашли общий язык, она его завлекла на ложе любви ложью, но постепенно они привыкли друг к другу. А он от сытой жизни никогда не отказывался. Они пошли на второй круг своих отношений.
Оба они остались одни в своих квартирах. Полина изменилась, она уже не была неприступной крепостью. Она привыкла с Амоном к любви в круглосуточном режиме. Ей нужна была любовь! Степан Степанович диву давался от метаморфоз Полины, но спрашивать боялся или не хотел знать правды. Полина давала ему науку любви во всем ее проявлении и разнообразии образов. Они нашли друг друга.