Братишка, я думал, еще до открытия будешь тут двери подпирать, а ты вон как, аж опоздал. За балериной ездил? Гордей Бисаров в своем репертуаре.
Это я поняла еще с того вечера, когда нас всех представили друг друга. Говорит, что думает, и его не заботит, что на это скажут его родители.
Артур сцепил зубы, напряженные губы превратились в тоненькую полосочку. Он смотрит на родного брата как на врага. Только молчит, отпор не дает.
Добрый вечер, здороваюсь, чтобы как-то усмирить военный дух, промелькнувшие между братьями.
София, прекрасно выглядишь. Как всегда изысканно, с иголочки, мило поет Елена Яковлевна.
На мне белое шелковое платье с длинными рукавами, но открытыми плечами.
И белый цвет очень тебе к лицу. Так на невесту похожа.
Смущаюсь. Это было сказано специально. Левую щеку начинает печь. Бисаров, не прерываясь, смотрит на меня, обводит взглядом профиль. В ноздри проникает запах Артура, словно он склонился надо мной и вот-вот поцелует.
А я молюсь, чтобы это была только игра моего воображения.
Твои родители, шепчет на ухо. Рукой касается талии.
Не могу разобраться в ощущениях: хочется смахнуть или все же оставить? От его ладони тепло, она не вызывает чувство чего-то чужеродного.
Отец подходит вместе с мамой. А позади них Дмитрий. Следует тенью.
Его взгляд морозит, в горле мгновенно пересыхает И я отодвигаюсь от Артура, убираю теплую ладонь со своей талии. Кто бы еще мне объяснил, почему я так сделала.
Что вообще безопасник здесь делает?
Наши взгляды, как тогда на кухне, перекрещиваются, связываются крепкими узлами, а тело натягивается стрункой.
Я слышу, как родители здороваются, Артур отвешивает пару комплиментов моей маме, Гордей вставляет несколько шуток. Семейная встреча, не меньше.
Должен сказать, София, обращается старший Бисаров, вы с Артуром очень хорошо смотритесь вместе.
Да, такая красивая пара, делает вставку моя мама.
Смотрю на них и думаю, когда успели вырасти, что нет-нет, а разговор о свадьбе заведут, добавляет мама Артура.
Слова, слова, еще много слов, которые складываются в слащавые предложения, от которых заработаешь диабет.
Хочется заткнуть уши и убежать. От выпитого алкоголя мозги становятся ватными, плохо соображаю. Думать ясно не выходит.
Только мы с Дмитрием постоянно ловим взгляд друг друга, исследуем.
Он, как и всегда, хмурый, глаза сощуренные. Губы
Можно Вас пригласить, София Сергеевна? спрашивает. Воздух, как газ, взрывается вокруг меня, и я не могу сделать и вдоха.
Даже не услышала, что музыканты заиграли медленную музыку. В центре зала танцуют пары. И Дмитрий хочет
Он не смотрит ни на отца, ни на Артура, только на меня. Ему нужно мое разрешение.
Вместо того чтобы отказать, кладу свою руку в его раскрытую ладонь и, кажется, проваливаюсь сквозь землю. Там горячо. По венам течет уже не кровь, а раскаленная лава из жерла вулкана. И льется, льется бурным потоком.
Пальцы трясутся, когда он зажимает их в своей руке и выводит в центр. На нас смотрят сотни глаз, каждый взгляд липкий, как растаявшая сахарная вата, на которую сползаются все насекомые, чтобы полакомиться.
Ты дрожишь, говорит ровно.
Сердце дребезжит как старая техника, готовая вот-вот сломаться и вконец остановиться.
Здесь холодно, отвечаю не своим голосом.
Вру. В помещении жарко и душно. Хочется нырнуть в ледяную воду и охладиться. Перестаю себя понимать, и нет ни одной мысли, что же со мной происходит.
Здесь жарко, снова ровно произносит.
Его правая рука на талии заняла место, где несколько минут назад находилась ладонь Артура. Дмитрий сделал это специально. Вычистил прошлые ощущения и грубо оставил свои.
Кожа пылает. Кажется, я своими клетками чувствую его. Магия. Или бред
Будь осторожна с Бисаровыми. Всеми, наклоняется и шепотом касается ушной раковины.
Музыка заканчивается, пары останавливаются и расходятся. А у нас не получается.
Я уже думал, вы не вернете мне мою девушку!
Артур оказывается рядом с нами, словно ждал этого момента давно. Секунды считал, а оторвать меня от Дмитрия не позволяло воспитание и люди вокруг.
Прошла всего лишь минута, Артур Георгиевич, вежливо отвечает.
Без грамма волнения. Четко, сухо, холодно. В этом весь он Дмитрий Гаранин.
Короткий последний взгляд в мои глаза, и безопасник разворачивается и уходит. Мне остается только наблюдать, как его широкая спина становится все меньше и меньше, пока он не скрывается за толпой.
Хочешь, мы можем уехать отсюда? с нежностью спрашивает Артур и приобнимает за плечи.
А мне хочется руки его стряхнуть, взгляд смахнуть.
Пожалуй, отвечаю сухо. Успела научиться у Гаранина.
Мы прощаемся с родителями, которые расцеловывают нас в обе щеки, словно провожают молодых на первую брачную ночь. Тошно и муторно от всего этого.
Ко входу уже подогнали авто Артура. Мы спускаемся по ступенькам молча, когда в спину вновь летит морозный выстрел. Прямо между лопаток, в область сердца. Резкий выдох, судорога и хриплый вдох. Ровно тот взгляд, который я чувствовала на себя в доме родителей.
Оборачиваюсь.
Дмитрий стоит на крыльце и курит. Затягивается сильно и выдыхает сизую струю дыма. Я слышу треск тлеющей сигареты, а на языке щекочет горечь никотина. Между нами порядка пятнадцати метров.
Прошу, Артур открывает передо мной дверь и кладет руку ровно в то место, куда стрелял взгляд. Защищает?
Спасибо.
Сажусь в машину, так больше и не повернувшись лицом к безопаснику. Я больше не хочу его видеть и слышать. Хочу, чтобы в моей жизни он больше не появлялся.
Глава 6.
Соня.
Артур молча ведет машину. В салоне душно, но у него не возникает мысли включить кондиционер. Мне же любопытно, через сколько времени Бисаров сообразит и догадается хотя бы уточнить, не жарко ли мне.
Напряжение в воздухе такое, словно вот-вот начнется гроза. Где-то вдали сверкают молнию и слышатся раскаты грома.
Только за окном осень. И скорее пойдет снег, нежели гроза.
Что ты знаешь про вашего безопасника? спрашивает.
Артур хочет придать голосу безразличия, но его выдает частое дыхание и упрямый, прямой взгляд. Обычно в беседе на человека принято хоть иногда бросать взгляд. Даже за рулем. Секунду в глаза и снова на дорогу.
Бисаров же меня игнорирует.
На его вопрос тело отзывается судорогой. Ноги сводит, руки немеют, в горле пересыхает. Я будто нахожусь в пустыне, где мне осталось жить считаные секунды.
А что ты хочешь услышать? выдавливаю слова.
Говорить трудно, касаться этой темы тоже сложно. А почему? Ответа нет.
Как давно на вас работает, как его фамилия и сколько ему лет, где служил и работал? замолкает. Потом добавляет чуть тише, как часто ты с ним видишься?
Меня окатывают ледяной водой. Язык вырывают с корнем.
А зачем тебе это информация?
Я ему не доверяю. Будь с ним осторожна, София, говорит чуть мягче и, наконец, смотрит на меня.
Хочется сказать, что то же самое мне озвучил Дмитрий: будь осторожна с Бисаровыми. Всеми. Но молчу. И буду молчать. Как бы мне ни нравился Гаранин, он работает на мою семью, а значит, действует в наших интересах. Или в моих
Спасибо за предупреждение, решаю завершить разговор.
Отворачиваюсь к окну. В голове все еще мелькают воспоминания нашего с Дмитрием танца. Господи, всего лишь минута, а я до сих пор чувствую его руку у себя на талии. До сих пор!
Бисаров касался меня дольше, а что я чувствовала в тот момент не помню. И правда, все стерлось. Словно ластиком прошлись.
Как тебе мой брат? спрашивает, прочистив горло.
Резко поворачиваю голову в его сторону. Не могу понять, мне послышалось? Это такая незавуалированная ревность? Сначала про Гаранина, потом про Гордея?
С какой целью спрашиваешь?
Артур усмехаются, черты лица сглаживаются. Теперь его взгляд не хмурый, немного повеселел.
Заметила, что на мой вопрос, ты отвечаешь вопросом? долгий взгляд на меня, будто позабыл, что должен следить за дорогой.
Вечер, темно, и именно сейчас ему стало на это плевать.
Ты защищаешься, София, не дождавшись моих слов, отвечает.
Мы едем быстро. По бокам проносятся дома, деревья, какие-то поля. С каждой секундой стрелка спидометра ползет вверх. Мое сердце бьется в такт двигателю. Шум в ушах заглушает мысли.
Артур, пытаюсь я до него докричаться.
Он не слышит. Мне становится страшно.
За поворотом нас останавливают сотрудники ДПС. Готова сейчас молиться на них. Ведь была в шаге от того, чтобы набрать отца.
Непроницаемая маска, которая была на лице Бисарова, пока он как ненормальный давил педаль газа в пол, спадает. На ее место возвращается прежней Артур.
Черт, прости, испугалась? обеспокоенно спрашивает. Не нахожусь что ответить.
Да, смертельно? Или нет, что ты, слегка пощекотала нервишки?
Я не люблю скорость.
Бисаров протягивает ко мне руку и касается щеки, ведет вдоль и пальцами цепляет подбородок. Взгляд при этом строго в мои глаза.
Должна что-то почувствовать. Его горячая ладонь трогает кожу, мы дышим одним воздухом на двоих. В моей крови хоть и маленькая, но доза алкоголя. В его тоже, но я напрочь об этом забыла, потому что чертов Гаранин тумблером отключил мой разум.
Все будет хорошо, София, подмигивает и поворачивается к окну, где уже вовсю стучит инспектор.
Артур выходит из машины. Уверенный, со взглядом победителя и повадками хозяина.
Он сказал, что все будет хорошо, но внутри до сих пор зреет желание выбраться из машины и вызвать такси. Да хоть набрать Михаила, чтобы забрал меня Находиться рядом с Артуром становится сложно.
София, в бардачке документы. Посмотри, пожалуйста, просит ласково.
Открываю. В ноги падает много бумаг, фантики, чеки упаковка презервативов.
Быстро смотрю в окно, Артур не видит находки. А я чувствую себя воришкой, роюсь там, где не надо, хоть меня и попросили.
Снова бумаги, визитки Глазами натыкаюсь на яркий клочок картона с надписью салона цветов.
Застываю с визиткой, зажатой между пальцев. Читаю мелкие буквы, не моргаю. Сердце колотится и бьет по ребрам.
На лицевой стороне один из моих букетов корзинка тюльпанов. Я не сумасшедшая и понимаю, что такие композиции могут собрать в любом приличном магазине. Но почему именно сейчас, здесь, в машине, я случайно нахожу визитку именно с картинкой моего букета?
Артур, зову его. Даже забыла, что конкретно он просил найти меня в бардачке.
Все мысли теперь крутятся вокруг этой визитки.
Выхожу из машины с этим дурацким клочком бумажки. Бисаров разговаривает с инспектором. Тот спрашивает что-то, просит показать. Бисаров расставил ноги на ширину плеч и борзо смотрит.
Артур чувствуют свою безнаказанность.
Издалека нас освещает свет фар, слепят. Машина останавливается ровно за авто Бисарова. Это не случайный проезжающий.
Ноги врастают в землю. Снова становится неимоверно холодно. Вспоминаю про шубу, которая осталась лежать на заднем сиденье, но понимаю, что замерзну и в ней. Ледяные глаза обмораживают конечности, а в сердце летят сотни острых льдинок, как в мишень целятся.
Дмитрий проходит к инспектору, отводит его в сторону и долго с ним разговаривает.
Я слежу за ним, не в силах оторвать взгляда. Как примагниченная пялюсь.
Что он здесь делает? раздается над ухом. А мне хочется провести ладонью и убрать надоедающее жужжание.
Не знаю.
Черт, отцу теперь доложит.
Говорит зло, процеживая слова сквозь зубы.
Может, потому что не надо было гнать? Или садиться пьяным за руль? наконец, отмораживаюсь и поворачиваюсь к Бисарову лицом.
Пьяным, ты че? меняет голос, София, я выпил полбокала шампанского.
Не надо было мне садиться к тебе в машину, говорю вслух.
Дмитрий подходит к нам вплотную, взглядом уничтожая Артура. Тот тоже гневно скалится. Дай волю, зашипел бы и вгрызся бы в шею Гаранину.
В машину, приказывает Дмитрий, обращаясь ко мне.
Теряюсь и смотрю на обоих во все глаза. Господи, я не вынесу поездки в одной машине с безопасником. Не могу я спокойно находиться рядом с ним. Это сильнее меня.
Быстро. София Сергеевна, грозно говорит.
Подбираюсь и все-таки не спеша забираю свою шубу и, вышагивая, иду в машину Гаранина. Черный мерседес представительского класса, на котором всегда ездит мой отец.
О том, что вы нарушили ПДД и сели пьяным за руль, я доложу Вашему отцу, Артур Георгиевич, слышу, когда открываю пассажирскую дверь.
Ублюдок, отвечает Бисаров.
В руках смята визитка цветочного магазина. Я так и не успела ничего узнать у Артура.
Глава 7.
Соня.
Понравилось с пьяным ездить? спрашивает нейтрально.
Поза только напряженная, взгляд хлещет сильнее прутика, а пальцы так вцепились в оплетку руля, что слышу протяжный скрип.
Артур не был пьяным! выкрикиваю отчаянно.
Не понимаю, почему защищаю Бисарова. Вспомни я о том, что мы на вечере пили шампанское, не села бы к Артуру в машину. И часть своей вины не отрицаю.
Но ничего же не случилось, точнее, все обошлось.
А Гаранин сейчас изредка смотрит в зеркало заднего вида и, кажется, считает меня виновной во всех бедах и несчастьях.
Ты в курсе, что средняя скорость реакции водителя секунда. Все зависит от сложности ситуации, происходящей на проезжей части. А если водитель выпил алкоголь, время реакции возрастает до 2,5 с.
Вы.
Что? не понимает.
Дмитрий бросает частые взгляды на меня. Брови нахмурены, сейчас Гаранин больше похож на какого-то обиженного зверька.
Вы в курсе, поправляю сказанное им ранее, прошу обращаться ко мне на Вы. Не следует тыкать, я не твоя подружка, стараюсь говорить ровно, словно меня нисколько не задевает.
А внутри все горит от обиды и толики страха. Воздух сгущается над нами как грозовые тучи. Повисшее молчание режет лезвием.
Дмитрий ведет машину уверенно, не нарушая скоростной режим. В салоне пахнет какой-то ванилью, чистой кожей и чем-то мужским и терпким. От этого всего коктейля слюна скапливается во рту.
Не Ваша подружка, отвечает спустя время.
Не поняла
Я не Ваш друг, чтобы Вы мне тыкали, платит той же монетой.
Не могу дышать, легкие словно наполнили огнем, который сжигает весь кислород, наполняя тело и все клетки углекислым газом.
От негодования весь запас слов исчерпан, мне остается только открывать и закрывать рот как рыба. Глупая, пучеглазая рыбешка.
Путь до дома занимает еще полчаса. За это время вся извилась. Оно тянулось как жвачка. Я постоянно слышала его тяжелое, глубокое дыхание, а взглядом упиралась в его руки на руле.
Господи, невыносимо находиться с ним рядом. Каждая его деталь манит меня, приковывает к себе стальной скрепкой.
Как только машина остановилась у нужного подъезда, вылетаю из машины как персонаж мультика. Лишь бы больше не говорить с ним, не смотреть на него. Не видеть и не слышать.
София. Сергеевна, окликает.
Гаранин вальяжно выходит из машины, достает сигарету, сексуальным движением прикуривает от какой-то пантовой зажигалки и выстреливает в меня своим фирменным взглядом с прищуром.
Сердце бахает куда-то в область солнечного сплетение. Там же я и чувствую гулкие удары.
Он обходит автомобиль и встает со мной непозволительно близко. Грубо нарушает мое личное пространство. Специально.
Теперь сердце срывается с цепи, колотится, разгоняя кровь до бешеной отметки. Чувствую, как краска вмиг приливает к щекам, уши начинают гореть, а ладони покалывать.
Почему ты села к нему в машину? затягивается, выпускаю дым поверх моей головы. Он оседает тяжестью на плечах, стоп, Вы сели.
В глазах пляшут бесы. Голубая радужка стала темно-синей. И от нее осталась лишь тоненькая полосочка.