Другой паренёк, пониже и потолще, подхватил:
Да, будто мало нам дармоедов!
Тео, который встал поприветствовать новых друзей, не сразу понял, чем вызвал такое раздражение.
Но тут третий мальчик, худой и сутулый, чем-то похожий на птицу из-за длинного крючковатого носа, пояснил:
Что же, теперь еду будут ещё и на этого делить?
Похоже, кивнул первый, затем обратился к Тео. А ты что скажешь, крашеный?
Я не крашеный, сказал тот.
Подумалось, что этот разговор с самого начала пошёл куда-то не туда.
И действительно, высокий толкнул Тео в грудь, и тот был вынужден резко сесть обратно на жалобно скрипнувшую кровать.
Мне по барабану, бросил высокий и добавил. Тебе тут не рады, урод.
После этого они отошли прочь, оставив зеркального мальчика в непонимании.
Незадолго до этого Кэли Бим рассказывала, что в приюте живёт полсотни мальчишек и пара дюжин девочек. У последних свои спальня, душевая и туалет, и мальчишкам туда строго-настрого запрещается ходить. Напутать сложно: на всех дверях, ведущих во владения девчонок, висит бронзовая роза.
Наоборот это тоже работало.
Впрочем, учатся обитатели приюта все вместе.
Кроме того, добавила Кэли, если видишь где-то жёлтую дверь, знай: тебе туда нельзя.
А туда почему? спросил Тео.
Это, пояснила добродушная воспитательница, рабочие помещения, жильё воспитателей и всё остальное, где детям делать нечего.
Хорошо, согласился мальчик. Легко запомнить: видишь розу или жёлтую дверь не суйся.
Он смутно припоминал, что в родном мире тоже были запретные места. Но подробности, как всегда, терялись в тумане.
Молодец, похвалила Кэли. Только смотри, если задумал пролезть тайком это как раз та вещь, за которую накажет не только мисс Даттон, но и я. И вообще любой работник приюта.
Тео кивнул.
Кэли Бим ещё рассказала, что в приюте все ребята дружат между собой. И после занятий, когда настаёт время игр, часто проводят время вместе.
Что такое игры? спросил Тео, чем сильно удивил Кэли.
И когда та в двух словах объяснила, мальчик сказал:
Никогда раньше ни во что не играл.
Этим простым признанием он вызвал у Кэли Бим приступ жалости к своей персоне, хотя и не до конца понял, почему.
Но та, закончив обнимать серебристого мальчика, пообещала:
Тебе понравится, вот увидишь.
Теперь же, сидя на кровати, Тео думал, что, возможно, Кэли Бим просто не в курсе отношений между ребятами приюта.
Иначе как это сочетается с атмосферой той дружбы и веселья, о которой говорила добродушная женщина.
Решив спросить об этом у Кэли, мальчик встал и отправился её искать.
Уже ознакомившись с распорядком, Тео знал, что сейчас «свободное время» перед ужином, которое дети, как правило, тратят на игры или увлечения. Или на исполнение наказаний, если кто-то провинился.
Но Кэли нигде не было.
Зато в коридоре, ведущем в библиотеку, встретилась задумчивая девочка с русой косой и книжкой в руке.
В отличие от мальчишек, девочка она была одета в платье. Хотя точно такое же серое, как штаны и рубашка Тео. С короткими рукавами и подолом до колен, из-под которого торчали ноги в чулках и тапочках.
Увидев серебряного мальчика, девочка улыбнулась и сказала:
Привет! Я Анна, а ты новенький? Как тебя зовут?
Задумавшийся о своём Тео не сразу сообразил, что обращаются к нему, но девочка мгновенно оказалась рядом. Тонкий палец при этом легонько постучал по лбу мальчика:
Эгей, есть кто дома? спросила девочка и рассмеялась, Ты что, железный? Звук как от кастрюли.
Обижаться на это сравнение почему-то не получалось. А получалось улыбаться в ответ:
Я Тео. И я не знаю, почему я такой.
Хотелось сразу избежать неудобных вопросов. Может, Тео и рад был бы ответить на них, но проклятый туман на месте воспоминаний превратил бы всё в бесплодный и неловкий допрос.
Как в медицинском кабинете.
Ты забавный! резюмировала Анна, Хочешь, я покажу тебе приют? Ну, там, куда можно.
Хочу! обрадовался Тео, который постеснялся попросить об этом Кэли или, тем более, Вивьен Даттон.
Уже через полчаса стало понятно, что у Тео появился друг. Ну, или, точнее, подруга.
На фоне других ребят приюта Анна даже выглядела какой-то не такой. Жизнерадостной, весёлой, и даже счастливой?
Приют, как оказалось, был довольно большим и мог бы вместить, наверное, несколько сотен детей.
Но так как здание не использовалось даже наполовину, целых два корпуса, уходивших вглубь застройки в противоположную от улицы сторону, были закрыты и заброшены.
Да, там изредка проводили ремонт и уборку, чтобы совсем уж не приводить к запустению, но там всегда было темно и пусто. А зимой ещё и холодно.
К счастью, основное здание приюта отгораживалось от корпусов толстыми стенами и дверями, и можно было не сжигать зазря кучу драгоценного угля.
Анна рассказала об этом, когда дети проходили мимо этих дверей таких огромных, что в них могло бы пройти в ряд, наверное, человек шесть.
К слову, двери эти были выкрашены в жёлтый цвет. При этом довольно небрежно и явно не так давно.
Почему туда нельзя? спросил Тео, Там же ну, никого нет?
Вот именно, ответила Анна. И если ты там провалишься сквозь подгнившие доски, то на твой крик никто не придёт. Только мыши туда ходят.
Кто?
Мыши. Маленькие такие, серые. Ты что, никогда не видел мышей?
Нет, честно признался Тео.
Чудной ты. А кошек видел? Или собак? Других животных?
Серебряный мальчик только покачал головой:
Я вообще раньше не видел животных. Или просто не помню об этом.
Анна рассмеялась и показала пальцами небольшое расстояние:
Мыши, они вот такие. С длинным хвостиком и круглыми ушами. Любят сыр. Я тебе потом картинки покажу.
Хорошо, улыбнулся Тео.
С каждой минутой Анна нравилась ему всё больше и больше. Дружелюбная и весёлая девочка как будто делилась с окружающим миром своей радостью, и Тео в очередной раз вспомнил свет и тепло, за которыми отчаянно рванулся из родного мира.
Огромные коридоры приюта вели к таким же внушительным залам, иногда открытым, иногда запертым. В открытых рядами стояли столы, иногда рядами, иногда в виде амфитеатра.
Анна рассказала, что это школа, и сюда все ходят учиться от завтрака и до обеда.
Когда же уроки заканчиваются, начинаются работы по хозяйству, самостоятельные занятия и только после этого ребятам разрешается играть или читать книжки из библиотеки. До ужина и немного после.
Если берёшь книгу, наставительно сказала девочка, строго посмотрев на нового друга, то обязательно должен вернуть до срока. Иначе мало того, что накажут, а больше книжек не дадут до конца года.
Как же учиться без книг? удивился Тео.
Ну, учебники, может, и дадут, скосила глаза Анна, Но ты же не будешь на ночь учебники читать?
Можно кого-нибудь попросить взять
Как же, усмехнулась Анна. Кому охота из-за тебя подставляться? Если поймают за таким накажут не только тебя, но и того, кто помогал. И тех, кто это видел, и не рассказал.
Я вижу, тут любят наказывать пробурчал Тео вполголоса, но Анна услышала:
Помни одно: Вивьен Даттон ненавидит детей. И не упустит случая кого-нибудь наказать. Понял?
Понял, ответил мальчик, но внутренне не особо поверил. А как тут наказывают?
Анна заметно поёжилась:
По-разному. Не нарывайся, правда Вивьен очень изобретательна в том, чтобы причинить страдания провинившимся в её глазах.
То, каким тоном это было сказано, словно снизило температуру в комнате.
А в следующее мгновение Тео понял, что это просто исчезла улыбка Анны.
Прости, сказал он, но улыбка тут же вернулась на место:
Ты-то тут причём? Просто следуй правилам, по крайней мере, когда Вивьен может узнать.
Тео тоже улыбнулся.
После встречи с Анной ему впервые подумалось, что этот дивный новый мир всё же не похож на прежний холодный и страшный
Глава 4. Первый день
Первая ночь в приюте, да и вообще в этом мире, прошла спокойно для Тео.
Он, правда, далеко не сразу заснул, лёжа в небольшой, но чистой и даже довольно мягкой кровати.
В голову лезли мысли о минувшем дне.
Как, оказывается, может измениться жизнь всего за один день! Буквально перевернуться с ног на голову.
Если утром Тео был где-то в мире за зеркалом, в холоде и одиночестве, то теперь он мог только радоваться.
Конечно, новый мир не выглядел идеальным, каким, видимо, представлялся из холодного зазеркалья. Но всё же здесь было тепло и безопасно. Тео был окружён другими людьми, которым, похоже, не было всё равно на судьбу зеркального мальчика.
А ещё у него появились друзья. Вернее, пока только одна подруга, но почему-то Тео был уверен: это только начало.
Ночь была наполнена тишиной, изредка прерываемой похрапыванием или сопением спящих ребят.
Как и обещала Вивьен Даттон, ужинал Тео уже со всеми. На ужин была всё та же каша с хлебом, но в этот раз какая-то другая. А вместо чая белый напиток под названием «молоко».
Когда Тео спросил об этом, сидящий рядом с ним за столом мальчик пояснил, что на обед была какая-то «пшеничная», а на ужин «рисовая». А на завтрак будет «овсяная». Вообще, как Тео понял, каша это основной рацион обитающих в приюте детей. Правда, разнообразие таковой было впечатляющим. Помимо перечисленного, ребятам доставался и горох, и бобы, и чечевица.
Звучало хорошо, хотя особого восторга у рассказчика по этому поводу Тео не заметил.
Помимо каши, ребятам полагался хлеб и другая выпечка, а летом и осенью нередкими гостями на столе были яблоки и орехи из сада, а также овощи с огорода. Последние в виде рагу или просто варёные, что было приятным разнообразием в обилии каш.
А по праздникам вообще давали какую-то «солонину», и это было умопомрачительно вкусно, если Тео правильно понял эмоции рассказчика.
Кроме того, изредка в каше попадались вкусные кусочки, которые сосед Тео по столу назвал «мясо». Причём отметил, что гораздо чаще в каше попадается какая-то «рыба», и с ней надо быть осторожнее из-за мелких костей.
Тео тогда попалось два кусочка, а соседу целых четыре, чему тот был несказанно рад.
После ужина все пошли в душ, но так как Тео там сегодня уже был, ему разрешили сразу идти готовиться ко сну.
Правда, Кэли Бим пришлось объяснять новенькому, как расстилать и, наоборот, убирать постель. И как та должна выглядеть во всё время, не отведённое на сон. Как раз хватило времени, пока остальные мылись.
Как Кэли выяснила, Тео понадобилось объяснять элементарные вещи вроде той, как пользоваться зубной щёткой или зачем умываться по утрам.
С ума сойти, сказала она. Такое впечатление, что ты рос где-то в лесу!
Серебряный мальчик на это только пожал плечами:
Я, наверное, просто не помню. На самом деле, я не помню почти ничего.
Это многое объясняет, согласилась Кэли, после чего состоялся первый в жизни Тео урок.
После этого мальчишки пришли из душа, и Кэли проследила, чтобы все улеглись по местам.
Когда же девушка ушла, погасив верхний свет, разговоры быстро смолкли: видимо, все за день сильно притомились.
Закрыв глаза, Тео подумал, что никогда раньше не спал. Там, в родном мире, это было ни к чему.
Но здесь тело нуждалось в отдыхе, и зеркальный мальчик сам не заметил, как задремал
А проснулся он от того, что мимо кто-то прошлёпал по полу босиком.
Открыв глаза и пару раз осоловело поморгав в потолок, Тео не сразу сообразил, что к чему. А когда понял, увидел удаляющегося в сторону выхода мальчика.
Казалось бы, ничего такого, мало ли, зачем понадобилось встать посреди ночи.
Но мальчик вовсе не направлялся в дверь, ведущую к умывальникам и уборной.
Тео подумал было, не пойти ли следом, но потом мысленно пожал плечами и перевернулся на другой бок.