204
Мельник Т. Е. Воспоминания о царской семье и ея жизни до и после революции. Белград, изд. Всеславянскаго книжнаго магазина М. И. Стефанович и К, 1921, стр. 2021.
205
Врангель Н. Е. Воспоминания: От крепостного права до большевиков. Вступит. ст., коммент. и подгот. текста А. Зейде. Москва, Новое литературное обозрение, 2003, стр. 333.
206
Василевский И. М. (Не-Буква). Николай II. Петроград Москва, Петроград, 1923, стр. 139140.
207
Там же, стр. 140.
208
Юсупов Ф. Ф. Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова: (правда и вымысел о гибели «великого старца»: сборник). Сост., коммент. В.М, Хрусталев. Москва, АСТ, 2014, стр. 135136.
209
Красный архив. 1923. Т. 4. Семейная переписка Романовых. С. 157.
210
Юсупов Ф. Ф. Конец Распутина. Воспоминания. Париж, 1927. Репринтное произведение. Москва, ИПО Профиздат. Агенство «КомпьютерПресс», 1990, стр. стр. 50.
211
Rodzianko М. The Reign of Rasputin. L.: Philpot, 1927. P. 236; Эткинд А. М. Хлыст. Секты, литература и революция. Москва, Новое литературное обозрение, 1998, стр. 617.
212
Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства. Редакция П. Е. Щеголева. Т. IV. Москва Ленинград, Госиздат, 1926, стр. 2122. Полный текст. «Если разбирать положение страны в последние годы монархии (в особенности последний год), мы увидим картину полного государственного несчастья. Финансы расстроены, товарообмен нарушен, производитеяьность страны на громадную убыль; необходимость полного напряжения сил страны сначала не сознана властью, а когда не замечать этого стало нельзя не было уменья сойти с приказа старого, казенного трафарета. Пути сообщения в полном расстройстве, что чрезвычайно осложнило экономическое и военное положение. Двоевластие (ставка и министерство) на железных дорогах привело к ужасающим беспорядкам (помнится, на сети фронта коэффициент вагонов на версту был 17, а внутри страны 6). Зимою 1916 г., вследствие заноса, под снегом было 60.000 вагонов с топливом, продовольствием и фуражом. Наборы обезлюдили деревню, остановили. землеобрабатывающую промышленность; ощутился громадный недостаток рабочей силы, пополнялось это пленными и наемным трудом персов и китайцев. Распределение их было случайное, без плана и особого учетного для себя органа. В совете министров часто упрекали друг друга в захвате себе пленных в ущерб другому ведомству. Призыв инородческого населения Закаспийской области привел к бунту, ибо проведен был без согласования с особыми условиями быта народов и того края. Общий урожай в России зерна превышал потребность войска и населения, между тем, система запрета вывозов сложная, многоэтажная, реквизиции, коими злоупотребляли, и расстройство перевоза создали местами голод, дороговизну товаров и общее недовольство. Упорядочить дело было некому. Всюду было будто бы начальство, которое распоряжалось, и этого начальства было много, но направляющей воли, плана, системы не было и быть не могло при общей розни среди исполнительной власти и при отсутствии законодательной работы и действительного контроля за работою министров. Верховная власть перестала быть источником жизни и света. Она была в плену у дурных влияний и дурных сил. Движения она не давала. Совет министров имел обветшавших председателей, которые не могли дать направления работам совета. Министры, подчас опытные и энергичные, обратились в искателей и ведомственных стражей. Хорошие начинания некоторых встречали осуждение и сверху, и снизу и они уходили. Дурное не указывалось, ошибки не ставились на вид, работа не шла; а жизнь летела, она требовала ответа; в меха старые нельзя было влить нового вина. Идеалы правых сводились к созданию живой двигательной силы из единой воли царя. Эти идеалы, в сущности, встречали его симпатии (хотя форм он не нарушил бы). Но строй уже не допускал такого импульса; со стороны монарха получался конфликт с Думою, 87 статья и нарушение прав народных представителей. Дума не могла работать она критиковала власть, критиковала жестоко, а власть ставила ей в укор отсутствие законодательной работы и, защищаясь, прибегала к перерывам, указывая на то, что критика власти поднимает настроение страны. Получилось так: правительство делает ошибку, Дума другую, правительство третью и т.д., работы же, столь необходимой в минуты крайности, власть не давала. Эту работу захватили общественные организации: они стали за власть, но полного труда, облеченного законом в форму, они дать не могли, и их усилия тоже были не достаточны по условиям дня. Положение угрожало катастрофой: она должна была наступить, как думали некоторые, после войны, но наступила раньше. Все слои населения были недовольны. Многим казалось, что только деревня богата, но товару в деревню не шло, его не было, и деревня своего хлеба не выпускала. Говорят, даже прятали. Но и деревня без мужей, братьев, сыновей и даже подростков тоже была несчастна. Города голодали, торговля была задавлена, постоянно под страхом реквизиций; в лесном деле, например, убыль определялась на 40% (частной заготовки). Единственного пути к установлению цен конкуренции не существовало; товара было мало, цены росли; таксы развили продажу из-под полы, получилось мародерство, не как коренная болезнь, а как проявление недостатка производства и товарообмена. Земледельцы, лишенные винокуренья и стесненные твердыми ценами с частым запретом продажи, были очень недовольны. Искусство, литература, ученый труд были под гнетом, рабочих превратили в солдат, солдат в рабочих. Армия устала, недостатки всего понизили ее дух, а это не ведет к победе, которой тоже не хватало. Духовенство было недовольно: умные архиереи это понимали, а выборный от прихода священник не проходил: б. царь согласился на обеспечение духовенства деньгами, но реформу прихода откладывал. Евреи, в особенности, и инородцы вообще были не полноправны. Счастья не было никому. Бывший царь это инстинктивно чувствовал. Лозунг правых царь и народ был ему близок, но импульс к этой работе был дан не в ту сторону сложность жизни требовала уже сложных форм управления, а воля 6. царя, направляемая правыми влияниями, шла к этой заботе путем, так сказать, революционным, будучи не в силах сделать что-либо одна. В общей разрухе последних месяцев министерство внутренних дел сыграло печальную роль. Министр, призванный к власти не сво6одным выбором 6. царя, а под влиянием, так называемых темных сил, быстро утратил популярность и не служил к укреплению доверия к правительству. Неопытный в громадном деле он допускал большие технические ошибки управления и бездействие власти, объединяющей все дела страны. Министерство же стало управляться другими людьми, стоящими во главе отдельных его частей. В среде самого правительства к нему относились недружелюбно, и это не сплачивало кабинета. Между тем именно министерство внутренних дел более других могло бы служить для этой цели, так как все министерства имеют к нему касательство. Министр приобрел, в известной мере, расположение 6. царя, и через него отчасти шли наверх правые влияния. Уход его и некоторых других министров, может быть, отодвинул бы наступление кризиса, но меры эти не встречали сочувствия 6. царя: это считалось уступкою невозможной во время войны. Надо все же сказать, что мера эта вряд ли бы остановила кризис надолго, так как люди, из которых могли быть избраны новые министры, дали бы те же общие явления, характерные для правительства конца, который наступил столь неожиданно. Думаю, что никто из министров не понял глубины движения, по крайней мере, я разговора об этом не слыхал. Протопопов» (С. 2123).
213
Родзянко М. В. Крушение империи. Издание 2. Ленинград, Прибой, 1929, стр. 1 204, 2 204205.
214
Родзянко М. В. Крушение империи. Издание 2. Ленинград, Прибой, 1929, стр. 211213.
215
Балк Александр Павлович, генерал-майор, последний петроградский градоначальник.
216
Красный архив. 1925. Т. 3 (10). Москва, Ленинград. Из дневника А. Д. Протопопова. С. 176177.
217
Там же, стр. 177.
218
Там же, стр. 178. «26 февраля я зашел к одному бедному мастеру, которого знал и которого любил. Он глазам не верил, глядя на меня; пригрел, угостил чем мог, утешал; и тени робости мое присутствие у него не вызвало» (С. 179).
219
История отечества в документах 19171993 гг. Часть 1. 19171920 гг. Состав. Г. В. Клокова. Москва, ИЛБИ, 1997, стр. 12. В ответ на эту телеграмму Николай II сказал: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать» (там же, стр. 12).
220
Троцкий Л. Д. К истории русской революции. Москва, Политиздат, 1990, стр. 373.
221
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920. Москва, Новости, 1990, стр. 1 435, 2 445.
222
Красный архив. 1927. Т. 2 (21). Москва, Ленинград. Февральская революция 1917 года. (Документы ставки верховного главнокомандующего и штаба главнокомандующего армиями северного фронта). С. 53.
223
Там же, стр. 73.
224
Дневники императора Николая II (18941918). В 2 т. Т. 2 (19051918). Ч. 2 (19141918). Отв. ред. С. В. Мироненко. Москва, Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013, стр. 296.
225
Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев и документы. Москва, Берлин, Директ-Медиа, 2017, стр. 84.
226
Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIIIXX вв. Т. VI. Е. И. Достовалов. О белых и белом терроре. Москва, Студия «ТРИТЭ»: Рос. Архив, 1995, стр. 655.
227
Берти Ф. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже: 19141919. Пер. и примеч. Е. С. Берловича. Москва, Ленинград, Госиздат, 1927, стр. 191.
228
Бьюкенен Д. У. Моя миссия в России. Воспоминания дипломата. Т. II. Пер. с анг. Д. Я. Блох. Берлин, изд. Обелиск, 1924, стр. 70. «Английское посольство сделалось, согласно распоряжениям Ллойд Джорджа, очагом революционной пропаганды. Либералы, князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков и др. постоянно встречались там друг с другом; здесь же пришли к заключению о необходимости покинуть легальные пути и избрать дорогу революции» (С. 70). Но события опередили их.
229
Солоневич И. Л. Великая фальшивка февраля. Москва, Алгоритм, 2007, стр. 5455.
230
Maurice Paléologue. La Russie des tsars pendant la grande guerre. 19 Août 191617 Mai 1917. Plon-Nourrit et C
ie
231
Император Николай II и его семья. (Петергоф, сентябрь 1905 Екатеринбург, май 1918 г.) По личным воспоминаниям П. Жильяра. С предис. С. Д. Сазонова. Вена, 1921. [Репринт. изд.]. Москва: Малое предприятие НПО «МАДА», 1991, стр. 184. «Что касается широкой публики, то, не отдавая себе в том отчета, она стала послушным проводником германских происков. Самые удручающие слухи воспринимались и разносились ею, создавая в тылу противомонархическое и пораженческое настроение и атмосферу недоверия и подозрения, которая не замедлила отразиться на фронте. Каждый наносил свой удар топора, подрубая главное стропило здания, которое шаталось, и никто не подумал вовремя подставить подпорки, которые помешали бы ему рухнуть. Было сделано все, чтобы вызвать революцию, и ничего, чтобы предупредить ее последствия. Забыли, что Россия состоит не только из пятнадцати-двадцати миллионов людей, созревших для парламентарнаго строя, но заключает в себе также от ста двадцати до ста тридцати миллионов крестьян, по большей части необразованных и несознательных, для которых Царь оставался Помазанником Божиим, тем, кого Господь избрал, для направления судеб великой России. Привыкнув с самого раннего детства слышать поминание Царя на ектениях и в самые торжественные минуты литургии, мужик естественно приписывал ему в своей мистически настроенной душе почти божественные свойства. Царь не был главою русской Церкви, он был ее покровителем и защитником. Но с тех пор, как Петр Великий уничтожил Патриаршество, народ был склонен видеть в Царе воплощение не только светской, но и духовной власти. Это было, конечно, заблуждение, но такое смешение понятий все же держалось. Этот двоякий характер личности монарха и был именно источником силы царизма в глубинах народных масс Так как русский народ по существу расположен к мистицизму, то в его глазах второй фактор имел не меньше значения, чем первый. В представлении мужика самодержавие было нераздельно с православием. Русская революция не могла быть исключительно политической; она неизбежно должна была принять религиозный характер. При своем падении царская власть должна была оставить в политическом и религиозном сознании русского народа зияющую пустоту и, без особых мер предосторожности, могла в страшном вихре увлечь с собой при своем крушении весь социальный организм. Для простого крестьянина Царь был воплощением его мистических запросов и одновременно реальной, так сказать осязаемой величиной, которую нельзя было заменить какою-либо политической формулой; последняя оставалась бы для него непонятной отвлеченностью. Русская революция должна была ринуться в пустоту, образовавшуюся вследствие крушения царской власти, с той потребностью безусловного и стремлением к крайностям, которые присущи славянской природе, с такой бурной силой, что никакая форма правления не могла была бы ее остановить; таким образом ей предстояло докатиться до полного политического и религиозного нигилизма, до анархии» (С. 179181).
232
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь Романовых (19171918 гг.) Гибель царской семьи. Под ред. В. А. Козлова и С. М. Мироненко. Москва, РОССПЭН, 2001, стр. 160+13 (фотоиллюстрация).
233
Родзянко М. В. Государственная дума и февральская 1917 г. революция. Ростов-на-Дону, 1919, стр. 46.
234
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920. Москва, Новости, 1990, стр. 538. «Головой белый как лунь, сизый лицом (от бессоницы), совершенно сиплый от речей в казармах и на митингах, он не говорил, а каркал хрипло Если вы откажетесь Ваше высочество будет гибель. Потому что Россия Россия теряет свою ось Монарх это ось Единственная ось страны Масса, русская масса, вокруг чего вокруг чего она соберется? Если вы откажетесь будет анархия хаос кровавое месиво Монарх это единственный центр Единственное, что все знают Единственное общее Единственное понятие о власти пока в России Если вы откажетесь будет ужас полная неизвестность ужасная неизвестность потому что не будет не будет присяги а присяга это ответ единственный ответ единственный ответ, который может дать народ нам всем на то, что случилось Это его санкция его одобрение его согласие без которого нельзя ничего без которого не будет государства России ничего не будет» (С. 538).
235
ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100 а. Л. 7. Автограф. Из Центрархива.
236
Воейков В. Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. (Гельсингфорс, 1936). Москва, Воениздат, 1995, стр. 210.
237
«Моя цыганская».
238
Керенский А. Ф. Потерянная Россия. Сост., вступ. ст., примеч. Т. Ф. Прокопова. Москва, ПРОЗАиК, 2014, стр. 244.
239
Антология самиздата. Неподцензурная литература в СССР 1950-е 1980-е. В 3 т. Т. 1. Книга 1. До 1966 года. Под общ. ред. В. В. Игрунова. Состав. М. Ш. Барбакадзе. Москва, Междунар. инстит. гуман.-полит. исслед., 2005, стр. 306.
240
Пасманик Д. С. Революционные годы в Крыму. (Приложение: Письмо И. И. Петрункевича о русской интеллигенции). Paris: Société anonyme imprimerie de Navarre, 1926, стр. 3738. «Что социализм означает не только конфискацию земли, но и полное уничтожение всякой частной собственности, что социализм, основанный на борьбе классов, очень далек от гуманности, а должен обязательно привести к жестокой, кровопролитной гражданской войн всего этого наши мягкотелые социалисты из буржуев никак не хотели уразуметь» (. 38). Здесь автор со всей очевидностью отражает мышление большинства людей того (да и настоящего) времени в совмещении понятий социализма и коммунизма, когда в действительности они отторгают друг друга. Это коммунизм подразумевает уничтожение частной собственности, социализм же не против любой формы владения, лишь бы это не нарушало принципы милосердия и творчества.