Я напрямую высказала, что я думаю о том, что меня превратили в обслугу.
Том, стрелков много, а хороший повар один на всё братство, и это ты. Гордись! Робин потянулся к моему лицу, чтобы щёлкнуть по носу. Но почему-то не донёс руку и спешно убрал её за спину.
Ну, если так, то мне нужен помощник! ультимативно заявляю я. А ещё лучше два.
Пять! рявкает Робин. Пять помощников тебе не нужно?
Это было бы чудесно, мило улыбаюсь я ему. Народу много, один я не справлюсь.
Ты будешь готовить только для нас, с какой-то долей ревности произнёс Робин.
Как скажешь, Робин, покорно согласилась я. Но одного помощника выдели. Я не дотащу воду из реки, дрова тоже для меня тяжеловаты.
Робин подозрительно посмотрел на меня. Что-то прикинул в уме и кивнул.
Завтра тебе помогает Долговязый Вилли, распоряжается он.
А что сразу Вилли?
Ты же хотел знать, что может готовить Том, вот самый первый и узнаешь, засмеялся Маленький Джон.
Мне начинает нравиться Джон. Симпатичный позитивный парень, который за словом в карман не лезет. Надеюсь, что смогу сделать его своим другом.
Так что ты нам завтра приготовишь? спросил уже Маленький Джон, остальные выжидательно уставились на меня.
Хочу попробовать сделать небольшие жареные пирожки с мясом. Называются чебуреки. У вас мясо и мука есть?
Они дружно кивнули. Отлично! Насколько я помню, в Англии того времени не было ужина как такового. Вставали рано и перекусывали хлебом и молоком. У кого не было молока, то хлебом и водой. Шли работать, а часов в одиннадцать-двенадцать завтракали чем бог пошлёт, но чем-то посущественнее хлеба и воды суп, похлёбка. Последний приём пищи обед, по-нашему ужин. Вот и сейчас мы поужинали и пора ложиться спать.
Мне захотелось помыться, расчесать волосы, снять сдавливающую грудь повязку и хотя бы ночью отдохнуть от неё. Я наклонилась и зашептала Маленькому Джону на ухо:
Здесь есть неподалёку ручей?
Насколько я помнила, рядом с лагерем разбойников реки не было. Вряд ли что-то поменялось.
Тебя отвести к ручью? также тихо спрашивает Джон.
В ответ я лишь киваю. Встаю первая, беру пустой котелок, свой рюкзачок и отправляюсь в лес. За мной поднимается и идёт Джон.
Он выхватывает котелок из рук и отпускает шутку. Я не расслышала, о чём говорит Джон, потому что встречаюсь с горящим взглядом Робина, провожающим нас.
К счастью, он не знает, что я девушка, иначе всё это приобрело бы совсем другой оттенок. И почему кроме Робина никто не обращает внимания на нашу совместную прогулку в лес?
Джон привёл меня к ручью. Я расположилась, а он заскучал.
Джон, если у тебя есть дела, то иди. Я, как закончу, сам дорогу найду, он не заставил себя упрашивать дважды. Не скрывая радости, что избавлен наконец-то от женской работы, он поспешил в лагерь.
Я набрала в котелок воды и оставила отмокать. Сняла капюшон, расстегнула застёжки плаща и куртки. Сняла их и осталась в одной прозрачной рубашке.
Разбинтовала грудь и вздохнула с облегчением. Кайф! Да, лифчик по сравнению с этой пыткой просто маленькое неудобство, я даже вспомнила о нём с ностальгией.
Достала расчёску и стала приводить волосы в порядок. Надо что-то придумать с ними, чтобы разбойники не увидели мои пышные рыжие кудри. Может быть, отрезать? Как же мне жаль их.
Я расслабилась, сидя возле ручейка. Как же хорошо, когда можно быть самой собой, а не изображать мужика.
Мне мочи нет, как захотелось ополоснуться. Оглянулась, но только ветерок гуляет по листве. Я решаюсь. Сняла рубашку и наклонилась над ручьём, зачерпнув в ладонь воды.
Вдруг я услышала, как хрустнула ветка. Я обмерла. Сердце забилось, словно пойманный в силки зверёк. Схватила рубашку и прикрылась. Только этого мне не хватает. Кого же принесло к ручью именно в этом месте?
И что мне теперь делать?
Баллада десятая о том, как меня рассекретили
Из леса больше не доносилось ни звука, кроме пения птиц и стрекотания насекомых. Может, это ветерок гуляет, а я разнервничалась.
В любом случае нужно быстрее одеваться. Пусть даже меня и заметили без одежды, вести переговоры всё же лучше в ней. Эх, жаль, что не ополоснулась. Соскучилась по душу и ванной. Прям мечтаю развалиться в пенной воде и побалдеть немного. Но, увы, сия радость мне не доступна. Хоть бы в речке искупнуться.
С колотящимся от напряжения сердцем я попыталась одной рукой натянуть на себя куртку. Но получалось плохо. Никак не могла попасть в рукав.
Давай помогу, услышала я знакомый голос позади себя.
Сильные руки забрали у меня рубашку и помогли надеть куртку, не застёгивая её. Жадный взгляд остановился на груди. Я попробовала запахнуть куртку, но он не позволил. Его наглые руки потянулись к груди. Я отпрянула. Но он поймал меня и прижал спиной к своей груди, открывая себе полный доступ к моему телу. Он ласкал полушария груди, и я почувствовала, что реагирую на его грубоватые ласки.
Он пропустил волосы сквозь пальцы. Повернул меня к себе лицом, очерчивая пальцем линию губ, а я застыла, боясь пошевелиться.
Тело, у которого давно не было мужчины и разум, которому нравится наглый соблазнитель, действуют заодно.
«Каков нахал!», восхитилась я, но всё же попыталась оттолкнуть его. Если я сейчас пойду на поводу у желания, он сделает меня своей постельной грелкой и шанса чего-то достичь в этом мире уже не будет.
Тихо, малышка, тебе понравится, прошептал он мне на ушко хриплым от желания голосом, удерживая меня.
А вот это мне совсем не понравилось. Легче остановить летящий на полной скорости локомотив, чем возбуждённого мужчину.
А дальше что? как можно равнодушнее спросила я, очень постаравшись скрыть желание в голосе. Я сделала ещё одну попытку застегнуть куртку, но и она потерпела фиаско.
Но его было не остановить. Он дорвался до женщины и собирался воспользоваться моментом. Настойчивые губы воспламеняли меня, наглые руки были везде, заставляя меня неистово желать продолжения. Я закусила губу до крови, чтобы не застонать.
Собрав остатки воли в кулак, я ударила его сапогом по ноге. Целилась в кость, чтобы боль отрезвила его. Но промазала. Он моей попытки даже не заметил.
Я снова пытаюсь его оттолкнуть. Как бы не так! Легче скалу сдвинуть с места, чем эту стальную гору мышц.
Он неправильно понимает мои попытки освободиться, посчитав, что отвечаю на его ласки.
Остановись! жёстко сказала я, призвав на помощь благоразумие. Закричать в полный голос не решилась. Мне не улыбается, чтобы банда вольных стрелков увидела меня обнажённой. Тогда беды не миновать. Да я понятия не имела, кто ещё шастает по Шервудскому лесу и может услышать мой крик.
Как бы горько это ни звучало, но в данном случае один мужчина предпочтительнее. Справиться с ним проще.
Зачем? хриплым голосом спросил он, но всё же остановился. Тебе же нравится, малышка, я же вижу.
Словно подтверждая его слова, внизу живота растеклась приятная истома.
Нравится, но я не собиралась в этом признаваться и становиться лёгкой добычей даже для своего кумира.
Отпусти меня, умоляла его я. Я уйду, и мы больше никогда не увидимся.
Я тебя никуда не отпущу, наконец-то услышал он меня и сам запахнул курту на груди. Как тебя зовут? Я имею в виду настоящее имя.
Эмма, промямлила я. Эмма Локвуд из Кента.
Эмма, повторяет он моё имя, пробуя на вкус каждую буковку. Красивое имя, тебе подходит.
Робин, просто отпусти меня, и я уйду, попросила его я ещё раз.
Никуда ты не пойдёшь, сейчас оденешься, и мы возвращаемся в лагерь. Спать будешь со мной, категорично заявил Робин и сильнее прижал меня к себе.
Нет, в это слово я вложила всю свою решительность.
Что за неприличное слово «нет»? Я не знаю такого, улыбнулся улыбкой сердцееда Робин, и я понимаю, что он меня действительно не отпустит.
Я знаю ещё много неприличных слов: «нельзя», «убери руки», «я не буду с тобой спать», разозлилась на него я. Хотя надо больше злиться на себя. Чем на Робина. Он привык, что женщины ему на шею вешаются.
Женщине нельзя так выражаться. Тебе просто следует сказать: «Робин, я согласна стать твоей девочкой», он поцеловал меня пониже ушка, а у меня ослабели ноги. Нашёл слабое звено в моей обороне.
Робин, ты склоняешь меня нарушить заповеди нашей матери-церкви, пытаюсь я зайти с другой стороны. Всё-таки он католик, а для них важно соблюдение заповедей.
Ты пришла в банду к отъявленным головорезам без чести и совести, засмеялся Робин. Матерь-церковь давно уже прокляла нас.
Да, сложно взывать к доводам разума, когда мужчина думает тем, что южнее. Как женщина, прожившая свою жизнь в довольно свободном обществе, я могла бы и согласиться с доводами Робина. Не, ну а что такого-то? Во всяком случае мне они показались достаточно убедительными.
Мне, слава богу, шестьдесят восемь, пусть здесь я и выгляжу на двадцать лет. Только вот нужно считаться с эпохой. Отдайся я сейчас Робину, и уважения мне не видать, я стану доступной женщиной.
Меня ещё не прокляла. Не губи мою доверчивую душу, со слезами на глазах попросила я. Мы делили с тобой хлеб, ели из одного котелка. Ты принял меня в братство, признав равной вам.
Послушай, Эмма, с таким началом ничего хорошего он не скажет. Ты пришла в братство вольных стрелков. Попыталась обмануть меня.
Что значит попыталась? Ты знал, что я женщина? поражённо перебила его я.
Конечно, знал. Ты на себя посмотри. Небольшого роста, едва мне до плеча достаёшь. Нежная белая кожа лица, зелёные глазищи с длинными ресницами, маленькие аккуратные ушки, которые так и хочется потрогать. Выбивающаяся из-под капюшона рыжая прядь волос, с удовольствием перечислял он мои достоинства.
Романтично-то как описал меня. Я невольно посмотрела на своё отражение в ручье. Да, такая и есть. Красивая и желанная.
Зачем же ты предложил турнир, чтобы оставить меня? любопытничаю я.
Я думал, что ты проиграешь и вынуждена будешь уйти. Я даже пытался разбудить твоё милосердие и предоставил выбор: либо ты, либо брат Тук.
Я же не знала, что ты такой проницательный, пробурчала я себе под нос.
Тут не в проницательности дело, услышал он моё бурчание. Ручки у тебя белые и нежные, а глаза смотрели на меня с такой мольбой. Ну как я мог отказать? И не прогадал, ты ещё и готовишь отменно.
Я ещё много чего могу. Во мне масса скрытых достоинств, проговорила я. Но поняла, что это звучит двусмысленно, и добавила:
Робин, я не доступная девка. Я невинна и всё ещё не попрощалась с мыслью о замужестве.
Зачем же ты тогда пришла ко мне? наконец-то удивился Робин.
Ты мой кумир, хотела добавить «с детства», но вовремя остановилась. Хотела взглянуть на тебя.
А я предлагаю не только взглянуть, опять возвращается к теме совместного проживания Робин. В глазах его светилось лукавство. Он дразнил меня.
Ты опять за своё, я даже топнула с досады.
А может быть, ты пришла к Маленькому Джону? разозлился Робин на мой отказ и сжал до боли мои плечи. Я видел, как вы уединялись и шептались. Он же тебя сюда привёл.
Матерь Божья, меня ревнует сам Робин Гуд! Могла ли я, сидя в своей хрущёвке в Москве, даже подумать о таком?
Баллада одиннадцатая о том, как меня ревновал Робин Гуд
Ревность это, может быть, и неплохо в разумных пределах, когда есть пара. Я не любительница драконить чувства таким образом, но и это было в моей жизни, чего скрывать.
Пара, то есть двое он и она! Но мы с Робином только познакомились, а он уже пылает страстью? Хотя для мужчины это нормально. Пришёл, увидел, повалил. А я предстала перед ним в весьма фривольном виде.
Он в своём лесу сколько уже женщину не видел? Есть вариант, что он наведывается к женщинам с низкой социальной ответственностью в Ноттингеме или Мэнсфильде. Не спрашивать же о таком деликатном вопросе.
Тогда, с какого такого переляку незнакомый мне мужик решил сыграть Отелло? Я что, повод давала? Чудны дела твои, господи!
Я же не наивная малолетка, которую можно построить. Я старше Робина не только на тридцать восемь лет, я старше его на целые века. Но он об этом не знает, он видит юное зеленоглазое создание.
Всё же мне польстило его внимание. Понятно, что женщине в этом мире нужно держаться самого сильного или влиятельного мужчину. Для меня в Шервудском лесу это Робин Гуд.
Ты чего замолчала? действительно с нотками ревности, мне не показалось, спросил меня Робин.
Подобные поползновения надо пресекать в зародыше, тем более, если сама к нему неровно дышишь.
Послушай, я из Кента, Маленький Джон из Шервудского леса. Узнала его позже, чем тебя. Ты же сам приставил его ко мне, я сделала вид, что удивилась его напору. Мама мне всегда говорила, чтобы я не связывалась с плохими мальчиками.
А ты так и послушала свою маму, захохотал Робин.
Ты сама-то понимаешь, во что ввязалась? уже серьёзно спросил он. Вокруг одни плохие мальчики. Очень плохие, Эмма.
Я судорожно сглотнула. Только сейчас до меня дошло, что я не до конца просчитала последствия. А Робин мне только что продемонстрировал в лёгкой форме, что меня ждёт, если раскроется тайна.
В моей голове сложился образ благородных разбойников, который им создали легенды. А на самом деле они обычные люди и своего не упустят. Оставаться в банде опасно, нужно продавать стрелу и открывать трактир.
А вот здесь мой молодой возраст будет помехой. Каждый посчитает своим долгом обмануть юнца. Помощь Робина в продаже стрелы не помешает.
Ты же меня не выдашь? с надеждой спросила я.
Сама себя выдашь, моя помощь не понадобится, уверенно ответил Робин и подмигнул.
Чёрт, и здесь он прав. Я так долго не смогу продержаться. Надо что-то делать. Для начала одеться. Отдала ему камзол, чтобы руки не распускал. Всё же решила ополоснуть грудь. Наклонилась к ручью, зачерпнула воды. Как хорошо-то!
Обтёрлась старой рубахой, начала бинтовать грудь. Робин с жалостью наблюдал за моими действиями.
Зачем себя истязать? хрипло спросил он. Ты такая красивая девушка, Эмма.
А иначе все узнают, что я женщина, мой ответ не блистал интеллектом, но как ещё можно ответить на вопрос об очевидных вещах.
Чем плохо быть женщиной?
Робин, давай не будем сейчас вести философскую дискуссию, начала я говорить и поняла, что забылась. Не может средневековая девчонка использовать в речи такие слова.
Ну, и откуда ты знаешь такие слова? Не каждый дворянин знает, что такое философия и дискуссия, а уж объединить их вместе в предложении вообще непосильная задача, Робин опять подозрительно уставился мне в глаза. Можно подумать, что под его взглядом я не смогу солгать. Сам-то он откуда знает все эти слова?
Отец. Единственное объяснение всем моим странностям, спихиваю всё на отца, которого не существует ни в этом мире, ни в моём. На глаза набежали слёзы, и так каждый раз, когда я вспоминаю об отце. Он много значил в моей жизни.
Допустим, я тебе поверил начинает он таким тоном, что понятно, ни черта не поверил.
Послушай, а тебе не всё ли равно? раздражительно спросила я. Какая тебе разница, откуда я всё это знаю? Ты каждому вольному стрелку задаёшь такие вопросы?
Если считаю нужным, то задаю, резко ответил он. Эмма, хватит раздражаться по пустякам.
Я застегнула куртку и собрала свои вещи в рюкзак.
И вещи у тебя странные, внимательно наблюдая за сборами, выдал он. И сама ты загадка.
Загадка Шервудского леса, разулыбалась я и повернулась в сторону леса для того, чтобы возвратиться в лагерь.
И заноза для Робина Гуда, пробормотала себе под нос. Подожди, схватил он меня за запястье, и словно электрический разряд прошёл по телу. Ты не можешь оставаться в братстве. Для тебя здесь опасно.