Вновь возвращаю себя в здесь и сейчас, в ресторан.
Кидаю взгляд на Никиту и вдруг с ужасом понимаю, он наблюдает. Впивается взглядом и считывает все эмоции, что проскальзывают на моем лице.
Что он успел увидеть?
Надеюсь, что ничего. Ничего из того, что я почувствовала на какие-то доли секунд.
Я не пойду танцевать, говорю четко, а потом хватаюсь за бокал.
Хочу пить. Ты налил мне вина, и теперь мне некуда налить воду.
Бутылка с водой стоит тут же на столе, но я не могу позволить себе пить прямо из горлышка в таком месте.
Никита, все также не отрывая от меня взгляда, подзывает официанта и тот приносит еще один бокал. Откручивает крышку и наливает мне воды.
Вот, пожалуйста.
Большое спасибо, киваю официанту.
Всегда пожалуйста, повторяет он.
Взгляд парня на несколько секунд задерживается на моем лице, а потом он отходит от нашего столика.
Никита вновь усмехается.
Даже в такой одежде ты привлекаешь внимание мужчин, говорит он, много их у тебя было после меня?
Что? Какие мужчины? О, боже мой.
Поздний токсикоз, отеки на девятом месяце, страхи, как пройдут роды, сами роды. Схватки с четырех утра, которые усиливались с каждым часом, пока не наступил момент, когда я мечтала только о том, чтобы умереть.
Я выдержала все без единой жалобы или крика и наотрез отказалась от любого вида анестезии, потому что поверила в себя и в то, что организм справиться со всем без посторонних препаратов.
А потом самый счастливый момент в моей жизни. Когда боль резко прошла, будто ее и не было, а прямо над ухом у меня раздался требовательный детский крик.
Малышку тут же положили мне на грудь, а у меня из глаз потекли слезы счастья. И меня накрыло тогда отчетливым пониманием, что я живу. По-настоящему.
Что этот момент самый яркий и лучший в моей жизни, и я так рада, что все прошло хорошо. Я так счастлива.
Я буду любить свою малышку, а она будет любить меня, и для полного счастья нам больше никто не нужен. Кроме одного человека. Которого сейчас с нами нет, потому что он променял меня на другую. А значит, нам придется как-то приспосабливаться.
Но как же хочется разделить этот чудесный и незабываемый миг с ним. В такой момент все обиды, какими бы сильными они не были, теряют свою значимость.
В порыве незамутненной радости и напрочь забыв о благоразумии, я прошу медсестру принести мне телефон и набираю Никиту.
Да? отвечает мне молодой и кокетливый женский голос, отчего дыхание спирает. Но я все же пересиливаю себя.
Можно мне Никиту?
Он не может сейчас подойти.
Ясно.
А кто его спрашивает?
Но я не отвечаю, а просто отключаю вызов.
Значит, да, я верно сказала вначале. Нам придется как-то приспосабливаться без него. Справимся.
Я быстро восстановлюсь после родов и буду уделять все внимание дочке.
Я так и делаю и меня даже не волнует, что ты не перезваниваешь мне ни через час, ни через неделю, ни даже через месяц.
Но у меня есть дочка, моя маленькая Машунька, и я счастлива, как может быть счастлива женщина, у которой родился здоровенький и желанный малыш.
Так что какие другие мужчины, Никита?
Но я не могу рассказать человеку, сидящему напротив, всего этого. Не могу поделиться с ним, потому что тогда я не знаю, что будет тогда.
Наверняка, ничего хорошего. Нервы, слезы, выяснения. Не дай бог у меня молоко пропадет от таких потрясений.
Поэтому для тебя, Никита
Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы, произношу твердым голосом.
Не слишком твердым, воспоминания выбили из колеи и размягчили. Запустили мысли совершенно в другое русло, но я должна вновь собраться и закончить этот ужин так, как планировала.
Ладно, кивает Никита, тогда другой вопрос. Сколько их было у тебя, пока ты жила со мной? Это я, по крайней мере, имею право знать? Со сколькими ты крутила романы за моей спиной, когда нагло врала, что любишь только меня?
Что?
Такого моя психика уже не выдерживает.
Я вскакиваю из-за стола и хватаю в руки сумочку.
Извини, но мне пора ехать. За свою часть обеда я сейчас расплачусь, а ты можешь оставаться, если хочешь.
Мои пальцы подрагивают, потому что я тороплюсь. Мне нужно исчезнуть прежде, чем слезы начнут скатываться по щекам, ведь я ни за что не хочу, чтобы Никита заметил мою слабость.
С его извращенным взглядом и теми словами, что когда-то в порыве отчаяния бросила ему я сама, он решит, что я плачу от того, что мне стыдно за свои измены.
Которых на самом деле не было.
Меня душит от слез из-за того, что он так быстро поверил в эту чушь. Неужели не видел, как я к нему отношусь?
Достаю деньги и кидаю купюры на стол.
Соня, не сходи с ума. Я в состоянии расплатиться за ужин.
Я тоже. Пока, Никита. Надеюсь, мы больше не увидимся.
Выхожу из-за стола и спешу к выходу из ресторана. Оказавшись на улице, чуть ли не бегом припускаю к своей машине.
Только бы он не ринулся следом, только бы не
Он перехватывает дверь в тот момент, когда я собираюсь ее захлопнуть.
Никита, отпусти дверь!
Соня!
Он тяжело дышит и смотрит на меня так как же хорошо, до дрожи в коленях, мне знаком этот его прожигающий, на грани безумия взгляд. Как и то, что последует за этим. Полная потеря контроля, безоговорочное подчинение наших тел инстинктам, страсти и его желаниям. Улет в другую реальность, из которой потом до боли не захочется возвращаться.
Ты обещал. Обещал, что не будешь приставать, если я соглашусь поужинать с тобой, произношу побелевшими губами, только ужин.
Он молчит. Смотрит и молчит.
Проходят секунда, две, три.
Мне кажется, воздух вокруг нас сейчас просто взорвется от того напряжения, что сгустилось вокруг. А я ведь не смогу дать отпор хотя бы потому, что он гораздо крупнее и сильнее. И безумнее.
Самым страшным окажется, если и не захочу.
Наконец, Никита отпускает дверь моей машины и отступает.
Напряжение начинает постепенно растворяться в вечерней мгле.
Побыстрее захлопываю дверцу и завожу мотор, что получается только со второй попытки.
Пока, бросаю, стараясь не смотреть на него, и поскорее выезжаю со стоянки.
Глава 7
Никита
Мне хочется кого-нибудь убить. Или как минимум набить кому-то морду. Кому-то из тех, с кем она путалась тогда или путается сейчас.
Но вместо этого я запрыгиваю в машину и выезжаю со стоянки следом за Соней.
Сажусь на хвост и еду за ней, стараясь не светиться. Провожу до дома и сразу поеду к себе, она даже не узнает.
Кровь стучит в висках, и я сжимаю руль сильнее.
К сожалению, мужчину, что был на тех фото с ней, что прислал мне «доброжелатель», не удалось найти.
Вначале не искал, потому что не придал значения, решил какая-то подстава. В конце концов, фото вполне безобидные. Обед, танец.
Но потом она сама призналась, что у нее кто-то есть.
Я был не в том положении, чтобы качать права, а потому направил всю свою энергию на то, чтобы найти мужика и вытрясти душу.
Как сквозь землю провалился.
Ни мои связи, ни связи Матвея не помогли.
Фотки были сделаны в Милане, куда Соня с Полиной летали за покупками, но Полина как могла выгораживала подругу. Никуда, ни с кем.
Допрашивать со всем пристрастием, даже чуть поднажать оказалось проблематичным, потому что Полинка девчонка Матвея. Он повернут на ней со всеми вытекающими.
Сказал, чтобы я остыл и лично выяснил все у Сони.
Лично.
Легко сказать.
Она как не в себе была после моей
Ладно, о чем тут можно говорить.
Понесся за ней в тот же момент и потом сколько дежурил под окнами, что только не делал, а она смоталась в Европу к предкам.
Я потом тоже поехал, только
Эй, мужик закурить не найдется?
Проводил Соню и даже успел припарковаться во дворе дома, где временно снимаю квартиру. Захолустье. Первый попавшийся вариант, когда решил, что остаюсь в городе.
Двое плечистых парней прерывают воспоминания и не тянут на типов, у кого есть проблемы с огнем.
В руках говорящего я замечаю гладкую плоскую биту.
Неужто местные крутые ребята?
Не курю, говорю тому, что спрашивал и тот недобро усмехается.
Плохо, что не куришь. Тогда мы не будем против, если ты отдашь нам свой бумажник.
И кредитку, поддакивает второй и тоже усмехается. В его руке я замечаю заточку.
Я усмехаюсь в ответ, на ловца и зверь бежит.
Хотел подраться? Получи.
А эта публика и ее приемчики мне хорошо знакомы.
Лады, без проблем, киваю и делаю вид, что собираюсь достать пачку денег и стопку пластика.
Парни довольно переглядываются. Даже немного расслабляются.
Вот деньги, выуживаю купюры, чтобы парням стало интереснее, а когда они с алчностью набрасываются взглядами на баксы, делаю шаг к тому, что с битой и бью его прямо в челюсть.
Бл* что за
Сочувствую парни, но у меня сейчас не то настроение, чтобы церемониться с вами.
А Соня
Не представляешь, как хочу тебя.
Когда ты рядом, тело просто стонет от напряжения, а мысли путаются от желания обнять, зацеловать всю, узнать, как ты жила без меня. Нет, не так. Узнать, что тебе было хреново, как и мне. Я оказываюсь на грани рядом с тобой.
Я не знаю, как скоро они очнутся. Парни оказались выносливее, чем я думал, да еще эта заточка.
Задела лишь слегка, но мне пофиг. Одним шрамом больше, одним меньше. С недавнего времени их на моем теле предостаточно, считать замучаешься.
Иду к подъезду, поднимаюсь на этаж, захожу в темную пустую квартиру. Кидаю пиджак куда придется, прохожу в единственную здесь комнату, не включая света, и усаживаюсь на диван.
Надо бы в душ, или как минимум вымыть руки от крови, но я не двигаюсь с места. Ведь тогда с меня смоется и ее запах.
Чуть не набросился на свою малышку и не взял прямо там, на парковке. Совсем с ума сошел.
Потому что, стоило увидеть ее снова, сразу понял, не отпущу.
Люблю ее.
Я знал это и раньше, но сейчас особенно отчетливо.
Что бы не происходило между нами в прошлом, Соня-будет-со-мной!
Только моя. Всегда была и будет снова.
Несмотря на страх в ее глазах.
Он пройдет и уступит место совсем другим чувствам.
А отпустил ее сегодня только по одной причине, даю ей время привыкнуть. Ко мне и к мысли, что она снова будет принадлежать мне.
На этот раз только мне.
Соня
Еду домой, а глаза опять застилают слезы. Как и вчера, когда возвращалась из офиса после общения с ним.
Сейчас мне становится совершенно ясно, что встречи с Никитой действуют на меня и мою психику разрушающе.
И я снова не понимаю, что ему нужно от меня. Точнее понимаю, его взгляд неоднозначно говорил об этом, но с чего вдруг.
Жил же он как-то все это время и не вспоминал. А тут словно с цепи сорвался.
И почему снова я? Ведь вокруг так много вариантов, только пальцем помани. Любая с ним пойдет не после первого свидания, так после второго.
Нет, нет и нет. Да и ничего ему не нужно от меня, кроме одного.
Не стану больше о нем думать, а вместо этого буду внимательнее смотреть на дорогу, чтобы не случилось аварии, как вчера.
Уложив Машу, я еще долго пялюсь в темноту, не в силах заснуть. В голову лезут трусливые мысли купить билеты на самолет и сбежать с дочкой обратно в Европу.
Так бы и сделала, но что-то останавливает. Тетя Лена, моя так хорошо начавшаяся было самостоятельность. Что-то еще, что ускользает, стоит только пытаться думать об этом, а потому я не могу сформулировать четко.
Глава 8
Соня
Утро не приносит облегчения.
С работой нужно что-то решать, ведь два дня пролетят за мгновение, но я, словно страус, прячу голову в песок. Вчера Игнат сказал, что я могу проболеть до трех дней, после чего мне придется определиться. Или выходить на работу, или увольняться.
Окончательно решу завтра вечером.
Мне повезло в том, что родители обеспеченные люди и мы с дочкой не умрем с голоду, если я временно останусь без работы. Я могу в принципе не работать сейчас, никто и слова не скажет. Ведь это был скорее вопрос реализации меня как личности, чем безысходность от отсутствия финансов. Уход от ненужных мыслей. Какие-то попытки жить самостоятельно.
Да, самостоятельность это то, чему бы мне хотелось научиться со временем, ведь теперь я стала мамой, а это что-то да значит. На мне лежит ответственность за маленького человечка, и я хочу, чтобы у дочки перед глазами стоял достойный пример.
Да, что и говорить, в плане поддержки семьи мне крупно повезло. Но вот в остальном
Звонок от Никиты раздается ближе к обеду, когда мы с дочкой находимся в кухне.
Тетя Лена уехала по своим делам, ведь у меня назначено свидание с Германом, и значит ей придется посвятить весь вечер Машуне.
Машунчик находится в просторном манеже, установленном у дивана, подальше от плиты, и пока она там играет, я протираю через сито вареную тыкву и кабачки. Можно было бы смешать в блендере, но порция небольшая и мне проще сделать это по старинке. Одно отделение детской тарелки положу пюре, другое наполню овощами кусочками. Маша любит попробовать и так, и этак.
Дочурка тем временем вовсю пыхтит, пытаясь присаживаться и это ей почти удается.
Из окон льется мягкий дневной свет и все так благодушно. Как раз в этот самый момент и раздается звонок.
И он сейчас более, чем некстати. Мне совершенно не хочется разрушать ленивое дневное спокойствие общением с тем, кого я категорически не хочу слышать.
Но я все же решаю принять вызов. Только затем, чтобы не возникло неприятных сюрпризов или других неожиданностей. В конце концов, это всего лишь телефонный разговор.
Да, произношу деловито и отхожу чуть в сторону от манежа, чтобы до ушей Никиты ненароком не долетел детский лепет.
Ты опять не вышла на работу, вместо приветствия говорит Никита таким тоном, будто он имеет право делать замечания на эту тему.
То есть он имеет, конечно, раз он владелец фирмы, а я всего лишь простая сотрудница. Я помню об этом.
Но тем не менее я не собираюсь подбирать выражения. Не в этот раз.
Никит, я не выйду на работу, пока там ты.
Он молчит, и я продолжаю, решив озвучить все как есть.
Если у тебя нет планов возвращаться домой, а вместо этого ты намерен появляться в офисе, мне придется уйти от вас и поискать себе другое место.
Не валяй дурака. Думаешь, я наброшусь на тебя прямо на работе?
Да, именно так я и думаю. Закроет дверь в кабинет и что или кто сможет ему помешать? Уж точно не я, если он решит применить силу. Хотя бы потому, что у нас совершенно разные весовые категории. А обещание не трогать распространялось только на вчерашний вечер.
Никита, нам будет тесно в одном помещении, поэтому я не выйду на работу, пока ты там.
Я сейчас возле твоего дома. Пригласишь в гости, если я обещаю, что не притронусь к тебе и пальцем?
Что? Возле дома???
Мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Но тут же подбираюсь и ограничиваюсь тем, что с силой впиваюсь пальцами в столешницу.
Несколько секунд уходит на то, чтобы хоть чуть-чуть восстановить дыхание и взять себя в руки.
Никита, ты
Я возле ворот, угадывает он мой вопрос, зеленый профнастил под два метра, по периметру посажены голубые ели. Садовая двадцать четыре. Все верно? Ты ведь сейчас здесь живешь?
Мне снова нечем дышать.
Я я не дома, быстро выпаливаю и непроизвольно делаю еще один шаг от окна. Хоть я и понимаю, что не увидит, он ведь по ту сторону забора.
Не дома, повторяет он за мной, а где?
Его голос звучит вкрадчиво и вопрос снова не из тех, что мог бы так запросто задавать бывший парень. Какую бы цель он не преследовал сейчас.
Неважно где.
Ты одна живешь?
Это тоже неважно.
Ты стала слишком скрытной. Этому есть какая-то причина?
Никита, ты ведешь себя слишком нагло, ты
Сонь, я хочу тебя видеть, перебивает он, очень сильно. Скажи, где ты и я туда приеду.
Никита, мне плевать, чего хочешь ты. Я не хочу тебя видеть. Или я не личность и не могу иметь своих желаний?