Все веселятся от души.
Красивый. Папа у тебя приколист известнейший.
Хали. Он в политехе, что ли, преподает?
Егор. Мост строит, ну и преподает чуток как главный архитектор проекта.
Потомок. У меня знакомые в Политехе, говорят, в него там все студентки влюбились
Помолчали.
Красивый. Потомок, ну ты же любишь книжки читать, ну расскажи мне «Преступление и наказание», друг ты мне или нет
Потомок. Понимаешь, Крас, это жутко философский роман
Хали. Там один симпотный парень старушку кокнул. Старушонку. (Хихикает.) Изергиль. Или Шапокляк. (Хихикает.)
Красивый. Счас дошутишься
Егор. Хорошо бы свой самолет иметь Такой, в духе тысяча девятьсот десятого года. И летать над городом Я бы сам построил, только чертежей нет
Хали. Ты, Красюк, сам Достоевский. Ага. Потому что достал.
Егор. Читай лучше Толстого. Там все просто. «Нет, жизнь не кончена!» подумал князь Андрей и дал дуба под небом Аустерлица.
Помолчали.
Хали (кидает дротики). Вот наловчусь получше, пойду на пешеходку фокусы показывать. Тебя, Красивенький, к пенопласту приставлю и дротиками обтыкаю. Хорошо! На Красивого смотреть интересней попадет в него или не попадет. Не забоишься, Красюк?
Красивый. Я скоро на море поеду. Марина сказала. Летом поедем. На Кипр, вот.
Хали. А тебя не пустят. Тебе восемнадцати еще нет. Чтобы тебя на море везти, справка от черепов нужна.
Красивый. Ну и что?
Хали. Сейчас они тебе напишут. Мы согласны. Чтобы нашего сыночка старуха Шапокляк на морях до смерти затрахала.
Красивый. Никакая она не старуха. Ей всего тридцать шесть. С половиной.
Хали. Ага.
Красивый. Сейчас поагакаешь у меня.
Хали. Угу, угу.
Красивый. Чего хихикаешь? Она добрая. Я когда в тот раз на дискотеке со скинами метелился чуть коньки не отбросил, пластом лежал, а она жалела, лечила, с ложки молоком выпаивала А черепа вечно: «Сам виноват, сам виноват» Мать с отцом по полгода без получки, а мне за подготовительные курсы платить надо Марина сама предложила
Потомок. А все же тухло это как-то за счет пожилой дамы
Красивый. Это вам, благородным, тухло, а мы люди простые. Скажи-ка лучше, благородный, чего музыкой больше не занимаешься?
Потомок молчит.
В музыкальное училище вроде собирался? Передумал, что ли?
Потомок не отвечает.
Егор. Красюк, отстань от него.
Красивый. До ре ми фа соль ля си села кошка на такси. Потому что папенька, потомственный купец Дыркин, пианино в картишки просадил, да и пропил Заведи себе какую-нибудь Марину, она тебе фоно купит
Потомок встает.
Сейчас начнется драка. Стоят и молча смотрят друг на друга.
Егор. Ну хватит вам, ей-богу.
Хали. Да передушите уже друг друга наконец, мальчики.
Нора. Стыдно, стыдно
Красивый (вдруг говорит испуганно). Ты чего? У тебя кровь из носа
Потомок (ладонью вытирает нос, смущается). Это у меня бывает. Ветер же сегодня из-за реки, с третьего комбината
Нора. Тебе нервничать нельзя.
Красивый. Сходил бы ты, дурень, к врачу, что ли
Егор. К подростковому.
Потомок. Хорошо бы, конечно, поболеть. Так вот оттянуться, как в детстве Капитально так, чтобы все жалели Давно я так не болел.
Помолчали. Вечер, конец весны, тепло, из окон ближних домов музыка.
Хали. Слушайте, а давайте его казним? (Показывает на памятник.) Кто он вообще такой? Стоит тут на нашей клумбе неизвестно кто
Егор. Потомок, ты тут все знаешь, ты должен знать, кому этот памятик.
Потомок. Вроде, космонавту, который однажды в степи на правом берегу приземлился. Крас, ты тут дольше всех живешь
Красивый. Откуда я знаю? Всю дорогу стоит тут, облезлый, даже лица не разглядишь
Хали (обходит памятник). Нет, это не космонавт. Это тиран народов! Просто его забыли убрать, потому что это маленький памятник. Но час расплаты пришел! Сейчас мы отрубим ему голову! (Надевает на голову памятнику целлофановый мешок.)
Красивый стучит железом по железу, словно барабанная дробь. Появляется рыжая девочка Соня. У нее в руках венок из одуванчиков.
Соня. Селедка! Селедка! Селедка! Люди, эй! Вы что? (Срывает целлофановый мешок с памятника, заботливо гладит его по голове.) Он же совсем старый, стоит тут один с отбитым носом. А представляете, как ему скучно по ночам, особенно если дождь
Егор. Ты что, знаешь, кто это?
Соня. Конечно знаю. Это Ленин.
Хали и Красивый ржут, остальные таращатся на Соню молча.
Соня. Вы что, не слышали про Ленина? Он был ужасно добрый, защищал детей, носил ботинки, как у Чарли Чаплина, и любил кошек. Я видела его фотографию в одной старинной книжке, он сидит на скамейке в таких классных ботинках, с кошкой на руках, и улыбается. Он хотел, чтобы все было бесплатно и Барби, и «Лего», и чтобы лето длилось долго-долго, пока не надоест. Но его убили. То и ли Робокоп, то ли инопланетяне.
Пауза.
(Надевает венок из одуванчиков на голову памятника.) Люди, вы случайно не видели мою собаку?
Красивый. Какую еще собаку?
Соня. Мою. Рыжую. Мы с ней вместе рыжие, она и я. Такая классная собака. Мохнатая и с бородой. Ее зовут Селедка. Девалась куда-то, нету уже три дня. Не видели?
Егор. Нет.
Потомок. Нет.
Нора. Нет.
Красивый. И я нет.
Хали. Ну-ка, девочка, становись сюда. (Показывает на щит из пенопласта с нарисованным силуэтом.) Стой смирно, а я тебе расскажу, где твоя собака. Какие у тебя клевые ботинки!
Соня послушно становится. Она гораздо меньше силуэта.
Соня. Вы знаете, да?! Я дам вам вознаграждение! А хотите, я вам стихи почитаю?
Хали. Какие еще стихи?
Соня. Мои.
Хали. Хорошие?
Соня. Конечно.
Потомок, Нора и Егор. Слышишь, Халида, Отстань от нее!
Хали. Твою собаку, девочка (Берет дротик, прицеливается.) из твоей собаки (Замахивается.)
Егор, Потомок, Нора и Красивый. Хали!!!
Красивый хватает ее за руку. Держит крепко. Стоят близко друг к другу, смотрят. Красивый молча поцеловал Хали в губы.
Хали (отпустила руку, выбросила дротик). Нервные все стали Зачем ты меня поцеловал, Красюк, у меня же денег нет.
Соня. Говорите же, где собака?
Красивый. Да не знает она ничего.
Потомок. Иди, девочка, домой, поздно уже.
Соня. Пожалуйста, если найдете мою собаку, скажите мне, ладно?
Егор. Ты где живешь? Давай я тебя провожу, поздно уже.
Нора. Она в пятьсот двенадцатом корпусе живет, я знаю.
Соня. В пятьсот пятнадцатом.
Егор. Как тебя зовут?
Нора. Ее Соня зовут, я знаю. Пошли, я тебя отведу.
Соня (оборачивается). Нашедшему собаку вознаграждение! Ролики и Барби беременная!
Уходит.
Егор. Убежала, что ли, собака у нее?
Хали. Да на шапку, наверное, застрелили.
Потомок. Хорошая собака была. Меховая, добрая, рыжая
Красивый. Приманили вкусным и убили.
Потомок. Ясный хобот
Егор. До чего же тошно тут! Уеду я отсюда на фиг, честно, уеду
Хали. А у вас в Калуге или в этом Обожалове и собак не убивают.
Красивый. У них там все собаки пуленепробиваемые.
Потомок. Места у нас тут такие никто до старости путем не доживает; ни деревья, ни собаки, ни люди.
Помолчали.
Каждый год хочу свой день рожденья на крыше встретить Клево же на крыше Прямо вот чтобы стол накрыть Каждый год! И ни фига!..
Опять помолчали.
О! Класс! Акт гостеприимства! Чтобы нашему калужскому гостю так тошно не было, мы сейчас наш квартал «Г» как-нибудь красиво назовем
Хали. Как?
Красивый. Проспект купцов Дыркиных.
Егор. Точно! Класс!
Хали. У меня как раз баллончик есть.
Красивый, Егор, Хали и Потомок. Дыркин-стрит, решено! Авеню, куда там!..
Веселятся, со звоном сшибают стеклянную вывеску с обозначением квартала, пишут из баллончика на стене дома, из раскрытого окна громко слышна музыка.
Вечером Егор ужинал со своими родителями. На ужин у них творог, сыр, салат, рис. Мама толкла что-то полезное в старинной ступке.
Папа. Ты бы, голубушка, чем в позах всяческих киснуть и гурам каким-то письма сочинять, сходила бы, что ли, в школу. Для разнообразия. Записалась бы в родительский комитет. Все-таки единственный сын в одиннадцатый класс переходит
Мама. Ты что. Я не могу в школу, я там тут же кого-нибудь пришибу. Я школу до сих пор ненавижу. Она мне даже в страшных снах снится
Папа (не нашел, что ответить, и подлил себе в стакан жидкости из кувшина). Скажи, а почему бы к ужину не подать немного вина? Почему за ужином надо пить это варево из листьев смородины и мяты?
Мама. Потому что это успокаивает на ночь.
Папа. А ты уверена, что я хочу успокаиваться?
Мама. Листья смородины и мяты наполняют кровь витамином С, а душу покоем и теплом
Папа. Ты, мой ангел, своей здоровой жизнью в могилу сведешь.
Егор молча жует салат. Глотает. Морщится. Жует медленней, прислушивается к организму. Папа тоже кладет себе салат, разглядывает, сердито ковыряет вилкой.
Егор. Мам, что это? Что ты туда покрошила?
Мама. Это крапива и одуванчики.
Егор. Я что, кролик, что ли? Или черепаха?!
Мама. Сейчас май, Егор! И надо благодарно пользоваться тем, что дает нам природа. Ведь одуванчик удивительно богат витаминами группы В и витамином А в огромных количествах! А так же купрум, феррум, кальций
Папа. Я хочу мяса!
Мама. Мясо это трупы.
Папа. Почему я, работая целыми днями, как вол, не имею право дома по-человечески пожрать, блин!
Мама. Ну вот блин. Опять блин. Почему блин?..
Папа. Потому что я воспитанный человек.
Мама. Егор, тебе сорок лет.
Папа. Что, правда?!
Мама. В этом возрасте уже нельзя есть что попало. Побереги сосуды головного мозга.
Папа запел:
«Светит месяц, светит ясный»Егор. Пап, ну не надо Родители! Эй! Ну вы чего?
Мама. Егорушка, съешь яблоко. Зеленое яблоко на ночь очень полезно. Кровь разжижается.
Папа. А если красное и с утра, то мозги.
Мама. Что мозги?
Папа. Разжижаются.
Мама (толчет в медной ступке что-то полезное). Да, послушайте, чуть не забыла. Тут сумку какую-то странную принесли. А на ней наш телефон написан. «В случае несчастья прошу известить три четыре пять девять восемь пять».
Папа молчит.
Мама. Да вот. (Показывает сумку с разноцветными пуговицами.)
Папа протягивает было руку, но передумывает. Егор берет сумку.
Папа. Что за ерунда.
Егор. Да, правда, смотрите, вот тут на изнанке, наш телефон. «В случае несчастья прошу известить три четыре пять девять восемь пять» Маркером написано.
Папа. Как это попало сюда?
Мама. Мужик какой-то позвонил.
Папа. Пьяный?
Мама. Почему? Нормальный. Вот, говорит, сумку на пустыре нашел, вы случайно не теряли?
Папа. Так. И что?
Мама. Ну, я подумала, мало ли, что, ведь телефон-то наш, вышла к нему за угол к булочной.
Папа. Нет, это просто потрясающе! Катя, голубушка, да в своем ли ты уме, родная? А если бы тебя похитили? А если в сумке бомба? Эдак кто угодно позвонит. Наплетет какую-то чушь, и ты побежишь к первому встречному
Мама смеется.
Черт знает что! Черт знает что!
Егор держит в руках сумку, разглядывает, вытряхивает, в сумке ничего нет.
Мама. Я подумала мало ли что. Все-таки наш телефон.
Папа берет у Егора сумку, разглядывает и молчит. Мама и Егор смотрят на папу.
Папа. Это просто недоразумение. Недоразумение. Наверное, неправильный номер. Это, очевидно, номер предыдущих жильцов этой квартиры.
Егор. Каких предыдущих? Нам же телефон недавно поставили. У тебя же сначала только служебный мобильный был.
Папа. Может, тут и мобильный мой написан? (Пожимает плечами, вертит в руках сумку.) Егор, может, это тебе?
Егор. У наших ни у кого такой нет. Смешная торба. Я бы сразу заметил.
Папа. Недоразумение. Ерунда какая-то, не стоит и внимания обращать.
Мама. А мне почему-то тревожно стало. Я даже в бюро несчастных случаев позвонила.
Папа. И что?
Мама. Ничего не случилось. Вообще ни одного несчастного случая.
Егор. Одни счастливые.
Папа. Ну, я же говорю. Ничего страшного. Пустяки. (Усаживается в кресло, вытягивает ноги, устраивается полулежа, берет пульт, голубоватый отсвет телевизора ложится на его лицо.)
Мама (намазывает лицо чем-то вязким). Прошлогодняя бузина, глубоко проникая в поры, дезинфицирует и симулирует. (Тоже усаживается и, закончив класть маску на лицо, замирает.)
Папа смотрит боевик. Приглушенно автоматные очереди, крики, выстрелы, взрывы.
Егор (в задумчивости с сумкой в руках). В случае несчастья прошу известить И наш номер Чья же это может быть сумка? Мам Мам
Мама, замерев, подняв намазанное лицо, машет на Егора рукой. Егор идет в противоположную сторону, где сидит перед телевизором папа.
Пап Пап
Папа спит под звуки боевика, под выстрелы и вопли, вытянув ноги, расслабившись всем своим большим телом. И даже во сне его хмурое лицо выражает привычную усталость. Ничего, кроме усталости.
Вечер. Рыжая девочка Соня бродит в сумеречных дворах.
Соня. Извините, пожалуйста, вы случайно не видели мою собаку? Такая большая, меховая, рыжая собака. Мы с ней вместе рыжие, обе, она и я. Она очень добрая. Ее зовут Селедка.
Егор. В случае несчастья прошу известить прошу известить
Соня. Не видели? Нет? Извините Пожалуйста, если увидите, помогите ей прийти ко мне А я вам за это отдам свои ролики и Барби беременную. Вы случайно не видели мою собаку?.. Она такая классная, настоящий друг человека
Егор. В случае несчастья Прошу сообщить три четыре пять девять В случае несчастья несчастья
Соня. Скажите ей, пожалуйста, что я очень по ней скучаю и чтобы она возвращалась домой
Егор. Прошу известить Наш номер Папа Папа!
Папа спит. Или притворяется спящим? Фонограмма боевика усиливается, и вот уже оглушительно звучат взрывы и выстрелы, детский плач, крики и собачий визг тонут в треске автоматных очередей, лязге танков, свисте вертолетных винтов Егор выключает телевизор и уходит. Папа спит. Мама в полезной маске сидит не шевелясь, с закрытыми глазами. Тишина. Ночь.
Соня. Пожалуйста, помогите мне найти мою собаку Вы не знаете, где моя собака? А вы?..
Вторая часть
Светлый майский день, чистое небо над крышей высокого дома. Сегодня День города. Визу на площади идет народное гулянье, выступают клоуны, раздают бублики и пряники, то и дело доносится музыка и веселые голоса в усилитель.
На крыше много труб, антенн, башенок и слуховых оконцев. По крыше ходит рыжая девочка Соня в своих толстых ботинках. Железная крыша гремит. Соня пьет воду из пластиковой бутылочки. У Сони на шее висит большой морской бинокль. Смотрит в бинокль вниз.
Соня. Весна наступила. Люди вылезли из нор и потащили куда-то свои жирные животы (Достает зеркальце, разглядывает себя, кривляется, гримасничает, устраивается на крыше развалясь, полулежа. Стучит нога об ногу, ботинок о ботинок.) Ботинки! А ботинки? Парле ву франсэ? Милые мои Красавцы, бедолаги Мэйд ин Франс Вам бы гулять по совсем другим городам, топтать по булыжникам всяких там рю и авеню! А вас сюда, грязь месить, чтобы на вас в автобусной давке наступали. Бедные ботинки! «Где мы, что с нами? шепчут они. Мы ничего не понимаем! Зачем мы здесь, зачем шершавая дорога, лужи и пустыри, люки водостоков, а какой ужас этот снег, мы ничего не понимаем!» Компрене ву? (Ударяет башмак о башмак.) Ву компрене, нес па? А помните, дорогие мои ботинки, как мы с вами искали мою собаку много-много дней подряд? «Селедка! Селедка! Селедка!» Ходили по каким-то пустырям и окраинам, по городскому парку, по шоссе, в закоулках, заблудились, устали, споткнулись, «Селедка! Селедка! Селедка!», наступила ночь, а нас с вами уже искали, милиционер спросил строго: «Девочка, как твоя фамилия?», мы убегали от милиционера, а он догнал, крепко взял за руку, лучше бы сказал, где моя рыжая собака. Ведь он же милиционер, он должен знать, куда деваются собаки Милые мои ботинки! Вы отважно и верно мне служили. И вы достойны красивых проводов. (Снимает ботинки, шевелит пальцами ног, гладит ботинки, как живое.) Я открыла фонд поддержки моих рыжих ботинок, но пожертвования поступали очень скудно. Нет! Дорогие ботинки! Я ни за что не отправлю вас на помойку! Я посылаю вас в прощальный полет над городом, в день этого самого города, в праздничный весенний день! (Раскручивает ботинки над головой и кидает.)