У нечисти более острое обоняние, чем у людей. Николь отчётливо слышала в наркотической отраве стойкий запах падали. Такой запах часто источают подгнивающие петунии, болеющие смертельной хворью люди и захваченные слабым тленом тела тошнотворная гнилая сладость, от которой выворачивает наизнанку.
Большинство людей вокруг уже были пьяны, кто-то больше, кто-то меньше. Столько липких взглядов. И похоть она обступает Николь плотной стеной, на неё хоть топор вешай. Но её это нисколько не заводит, скорее отвращает. Хочется уйти и помыться. Но нет, она будет терпеливо ждать подходящую кандидатуру в жертвы для своего первого раза. Терпеливый паук, поджидающий глупую мушку.
Мысленно Николь нарисовала себе портрет: мужчина зрелый, но не старый. Развратный, властный, не привыкший к отказам. Наглый и испорченный, но привлекательный.
Присев за барную стойку, она присматривалась к толпе, в надежде выискать того, кто совпадёт с её мысленным образом.
Привет, раздаётся голос над правым ухом.
Повернув голову, Николь встречается взглядом с парнем. Смазливое, полу-девичье, большеглазое лицо с высокими скулами и чуть пухлым ртом. Золотистые волосы красиво, как рамка картину, обрамляют его. Обычные такие мальчики нравятся девочкам-подросткам. Те от них аж пищат. Но красавчик был совершенно не во вкусе Николь. Ей всегда нравились брутальные брюнеты с волевыми подбородками. Блондинам не хватает яркости и перчика. Есть в них что-то пресное.
Привет, без особого энтузиазма откликается Николь.
При втором взгляде становится заметно, что зрачки у парня почти полностью закрывают радужку, а сухие губы испещрены морщинками, аж в паре мест полопались, как перезревшая кожура у чернослива. Наверное, если коснуться их языком, можно почувствовать металлический вкус крови?
Николь отвернулась.
Можно заказать коктейль такой красивой девушке? улыбка у парня была кривая и не слишком приятная.
Николь оцепенела, ощутив чужой подбородок на своём плече. Она почти непроизвольно высвободилась. Гневные слова замерли на языке не стоит быть грубой. Она же за приключениями сюда пришла? И новыми знакомствами. Глупо будет, если она сейчас с видом святоши заявит, что не пьёт.
Можешь рискнуть и попробовать.
Голос Николь, вопреки намерению, прозвучал не слишком-то дружелюбно, но парня это не смутило.
Бармен, эй! небрежным жестом подозвал он человека. Принеси девушке что тебе заказать?
Николь была без понятия, поэтому ткнула пальцем в разноцветный полосатый коктейль, напомнивший её старомодные гетры:
Этот.
Аравику. И двойной виски со льдом.
Бармен кивнув, услужливо отходит, оставляя молодых людей наедине. Насколько это возможно посреди шумной толпы.
Николь почти с тоской смотрит бармену вслед. Соседство с избалованным малахольным блондиночкам мало вдохновляет. Как бы от него побыстрее избавиться и закончить то, за чем пришла?
Повернув голову, она вновь наткнулась на весёлый, оценивающий взгляд:
Почему я тебя здесь никогда прежде не видел?
Потому что я никогда здесь прежде не была.
Оценивающий взгляд скользит по её фигуре. Николь догадывается, что он оценивает её, душманский-дешёвые, с его точки зрения, шмотки. Её массмаркет так же не скрыть в этом полумраке, как и его дорогие брендовые вещички.
Что так?
Времени не было, с вызовом вскидывает голову и прищуривается.
Её бесит, что с одного взгляда этот пижон оценил «птицу по полёту». Бесит его кривая усмешка. Бесит его дорогой светлый костюм, который он носит с такой небрежностью. Бесят золотые часы на тонком запястье и тонкий запах парфюма, с тонкой ноткой цитрусовых и мяты.
Парень придвигается, окутывая её запахом своего тела. Неожиданно упирается лбом в лоб Николь:
Как это? шепчет он, блестя глазами.
Он одновременно провоцирует и проверяет границы дозволенного. Николь с трудом удерживается, чтобы не отшатнуться. Она всегда болезненно воспринимала нарушение её личных границ.
Это когда работы много, шепчет она в ответ.
И только потом отодвигается.
Бармен деловито ставит перед ними заказанное спиртное. Молодой человек, достав бумажник, расплачивается наличкой и с небрежностью того, кто не привык считать деньги, цедит:
Сдачи не нужно.
Бармен благодарно кивает.
Как тебя зовут? это адресовано уже ей.
Не дожидаясь ответа, парень опрокидывают стакан и практически одним глотком осушает половину. Лёд стучит, как кости, о стенки и дно.
Я закурю. Ты же не против?
Вопрос риторический, потому что между сухими губами сигарета уже зажата. Щелчок зажигалкой и по воздуху поплыл тот самый мерзкий трупный смрад, который тут пропитано всё и вся запах шмали.
Хочешь? протягивает ей.
Николь молча мотает головой.
Зря. Нормальная трава. Бывает хуже, морщится он, запуская руку в карман брюк.
Где ты это взял?
Николь спрашивает это исключительно затем, чтобы не молчать. На самом деле ей плевать, откуда он его взял и куда сам свалит через пару-другую минут.
На танцполе, бледные пальцы небрежно ссыпают пепел в прозрачную пепельницу. Здесь косяк стоит дешевле коктейля. Ты чего не пьёшь?
Николь пожимает плечами, не зная, что сказать.
Странная ты какая-то. Так и не сказала, как тебя зовут?
Я и твоего имени не спрашиваю.
Он собрался представиться, но Николь зажала ему рот рукой. В светлых глазах парня промелькнуло удивление.
Она не хотела знать его имени. Потому что ночь длилась достаточно долго и до рассвета оставалось всё меньше.
Не нужно имён, улыбнулась она.
До рассвета всё меньше времени. Зачем суетиться и что-то искать? Почему бы и не этот смазливый, слащавый мальчик? Если всё пойдёт не так и обернётся самым неприятным образом, любая экспертиза покажет, что в парне этом столько алкоголя и наркоты, что смерть вполне логичное завершение подобного бездумного прожигания жизни.
Пойдём, потанцуем? схватила она парня за руку.
Он не сопротивлялся. В несколько коротких затяжек дотянул косяк, осушил стакан и последовал за ней.
Музыка вместе с лучами света обрушиваются, как лавина. Дезориентируют. Руки блондина поддерживают, направляют, прижимают Николь к его разгорячённому, чуть влажному телу. В неоновых лучах лицо парня кажется избыточно бледным, а глаза, из-за расширенных зрачков, слишком тёмными.
Громкая музыка и ритм ударников током бежит по телу.
Наверное, зря она не попробовала коктейль? Было бы легче сделать то, что наметила. Но вот только сниженный самоконтроль уменьшал шансы парня остаться в живых.
У тебя отличное чувство ритма, он словно бы случайно прижимается ближе, теснее, жарко дыша Николь в ухо.
По-мальчишески гибкий, стройный. В вороте распахнутой рубашки виднеются острые ключицы и мышцы шеи. Николь внезапно поймала себя на мысли, что будь у неё клыки, она бы сейчас с радостью вонзила их в тёплую кожу
Ты не слишком разговорчива, его улыбающееся лицо с расширенными зрачками совсем близко. Обычно девчонки любят поболтать.
Только не с тем, кого, возможно, собираются убить. Чем меньше знаешь о своей жертве, тем лучше. Ненужно думать о нём как о ком-то, кто может думать и чувствовать. Как о ком-то, кого дома ждёт мать и любит так же, как Сальма любила Николь.
Чтобы заткнуть ему рот, чтобы добавить градус к тем лёгким пузырькам, что уже плясали в её в крови, Николь прижалась губами к его губам. Они раскрылись навстречу горячо и жадно. Сухие, горячие, пахнущие свежим алкоголем и возбуждением.
Руки парня жадно сжимаются вокруг её талии, притягивая к себе.
Они продолжают двигаться. Медленно, рядом друг с другом, не размыкая рук, не отрывая губ. У парня кожа под рубашкой тёплая, гладкая, мягкая на ощупь. На мгновение Николь охватывает желание расписаться на этой белизне острыми чёрными когтями, вычерчивая глубокие ссадины. Захотелось увидеть страх в его синих глазах.
Давай уйдём отсюда? шепчет блондинчик, зарываясь обеими руками в буйные, огненно-рыжие кудри Николь. Куда-нибудь, где темноты побольше, а народу поменьше?
Может быть, он рассчитывал на то, что она откажется, но не тут-то было.
Николь покорно кивнула:
Давай.
Пока он тянул её к выходу, ей хотелось расплакаться и сбежать, пока ещё не поздно. Пора признать, что вся затея была ни к чёрту и убраться домой. Никудышней из неё демон и слава богу!
Они протискиваются вперёд, сквозь толку. Блондинчик крепко держит Николь за руку. Вокруг до отвратительного много народу. Каждое случайное прикосновение незнакомцев раздражает, будоражит и без того взвинченные нервы.
Они вошли в длинное тёмное помещение с диванчиками. Всё вокруг в густом дыму, на сей раз не искусственном вполне натуральном. И на каждом диване по парочке, большинство из которых в шаге от секса прямо здесь, на месте.
Каким-то чудом блондинчик отыскивает свободное место. На губах его играет неприятная ей усмешка:
Пососёмся?
Вопрос кажется Николь грубым и вульгарным. Но плевать. Всё, что происходит, не имеет ни малейшего отношения ни к любви, ни к чувствам.
Николь качает головой:
Не здесь.
Что так? вскидывает он бровь.
Слишком много людей.
Не споря, парень берёт её под руку, и они продолжают идти куда-то дальше.
Куда ты меня ведёшь? спрашивает Николь.
Николь не пила, но чувствует себя пьяной и больной, будто выкурила и выпила не меньше её проводника. Голова тяжёлая.
Туда, где народу меньше, не оборачиваясь, отвечает он.
Ветер треплет его серебреные, в свете полной луны, волосы.
Ты уверен, что выбрал правильное направление? Здесь людей даже больше. Они всюду.
А мы подальше отойдём.
Их шаги гулко отдаются в огромном пространстве крытой парковки. Недобро подмигивают металлические глазницы автомобилей.
Хочешь показать свою машину? Есть, чем похвастаться? изображает насмешливое фырканье Николь.
Определённо.
Парень снова берёт её за руку. Рука у него тёплая, почти горячая и сухая. Такая же, как губы. Но твёрдая. Даже странно, учитывая, сколько он выпил.
Они останавливаются около белого «ягуара».
Машинку к костюму, что ли, подбирал? фыркает Николь, изображая насмешку.
Ай, нет. Просто сказал, чтобы, не заморачивались, брали всё белое. Хочешь прокатиться?
На тебе или на ней? хихикнула Николь, нервно облизывая губы.
На нас обоих, подмигнул он в ответ.
Боюсь, ты слишком пьян для обоих вариантов.
Ну, уж нет!
Подтянул Николь к себе, он зажал девушку между своим телом и машиной.
Ранки на его губах и впрямь были солоноватыми, но ей нравилось раздражать их кончиком языка, ощущая при этом металлический привкус.
Николь не противилась его поцелую. Его порыв не встретил сопротивления.
Второй поцелуй, если сравнить с первым, оказался нежнее и чувственнее. Николь бедром ощутила его твердеющий член.
Странно, что блондинчик оставался таким внимательным и деликатным. Так совсем не годится почти покорная пассивность бесстрастна и безвкусна. Николь забирается пальцами под его одежду и ведёт ими по его спине, перехватывая инициативу в поцелуе.
Что-то не так возможно, он гей? Интересно, во власти ли суккуба поменять ориентацию?
Николь выкручивает свой гламор на максимум, пока, может быть, и не слишком умело. Её сила струится между ними, оказывая ощутимое давление на кожу. И вот уже его член стоит колом, и она чувствует, что возбуждение, охватившее парня, уже не наигранное, а настоящее. Его дыхание становится хриплым и прерывистым, а движения страстными и грубыми.
Николь завороженно наблюдает, как его грудь в прорезях разошедшейся одежды, вздымается и опускается. Как на запястьях рук просвечивают синие реки вен.
Они целуются долго, и с каждым разом поцелуй становится все глубже и влажнее, пока всякий намёк на нежность не уходит.
Парень заглянул ей в глаза:
Скажи мне, что хочешь этого.
Николь молча кивает.
Уверена? шипит он и получив повторное разрешение, разворачивает девушкну спиной к себе. Она слышит звук расстёгиваемой ширинки.
Чтобы не упасть, Николь упёрлась ладонями о холодный капот машины.
Ещё немного и они перейдёт черту и пути назад уже не будет. Она сцепила зубы, стараясь не паниковать.
Пока, вроде, ничего сверхъестественного не происходило?
Нечто жёсткое и твёрдое упёрлось внутрь, а потом скрытая преграда внутри её тела прорвалась, как тонкая бумага, вызывая резкую боль, заставившую выгнуться дугой и скрипнуть зубами.
Чёрт! охнул парень. Какого хрена?! Ты что девственница?! спросил он, почти в ужасе, готовый отпрянуть.
Николь перевернулась, обнимая, оплетая, заставляя вернуться обратно.
Боль оживила ощущение пустоты и неполноты, которую срочно требовалось заполнить. Соски её напряглись и покалывали. Всё тело ныло. Уже знакомая истома нарастала, умоляя о продолжении.
Не уходи, припала она к нему, как изнывающий от жажды к источнику в пустыне. Не уходи, прошу.
Он продолжил, вновь заставляя Николь выгибаться от боли. Но эта боль порождала жар. Казалось, что она находится на незнакомой и непонятной грани. Ещё вот вот и либо полетит, либо сорвётся вниз и разобьётся.
Она сама двигается навстречу бьющимся в неё бёдрам. Белые пальцы в металлических перстнях крепче сжимаются на её ягодицах. Его лоб упирается ей в плечо, влажные волосы липнут к лицу. Она резко подаётся вперёд всем корпусом, хватая его руками за плечи. От быстрых спонтанных движений по телу будто разбегаются разряды. Неистовый жар разгонялся всё быстрее, жарче и ярче. Последние остатки самоконтроля вот-вот будут утрачены.
Они стонали оба, в унисон. Весь мир для Николь сузился до горячих толчков внутри её тела. Она словно ощущала на языке биение его сердца, вкус его жизни. Их обоих окутало голубоватым жемчужным сиянием. Подобно ветру это сияние шевелило волосы, раздувая их горящим пламенем.
Что ты такое?.. его пальцы коснулись скул Николь.
Глаза закрылись. Инфернальный свет погас, будто исчерпался источник.
Стало холодно, неуютно, тоскливо, страшно.
В этот момент до Николь дошло, что она самым неприличным образом сидит верхом на парне, распростёртом на холодном бетонном полу. Он выглядел красивой, восковой поломанной куклой.
Главное безжизненной!
Паникуя, она схватила его за руку, пытаясь прощупать пульс. Рука его была податливой, безвольно-мягкой, но биения сердца в венах не чувствовалось. Прижав пальцы к сонной артерии. Николь ощутила то же пустоту.
В голове сигнальной лампочкой запел неслышимый звук остановки сердца на электронной аппаратуре.
Опустошённая и одновременно с тем будто опьянённая, она поднялась, оправляя одежду на себе. Ужас и пустота кружились в гротескном танце.
«Он мёртв! билась в её голове мысль. Боже, я всё-таки его убила!».
Прости, пятясь, прошептала Николь, будто слова могли что-то изменить, я не хотела.
Она бросилась прочь, бегом. Сердце стучалось так, что отдавалось в ушах и висках.
Николь смутно помнила, как добралась до своей машины как вообще отыскала её в рассветных сумерках. Её трясло. Она всё ещё не могла поверить в реальность происходящего она только что впервые убила человека. Молодого, симпатичного парня.
Сжав руками руль, она упёрлась в него лбом. Хотелось завыть волком, дико, протяжно и надрывно.
До последнего Николь не верила в то, что смертельный исход это не сказки, а реальность. Как такое вообще возможно? Она даже не поняла, в какой именно момент процесса это произошло? Что его убило?
В стекло постучали. Вид полицейского, нависшего над машиной, заставил Николь испуганно вздрогнуть.
Приоткрыв окно, она приветственно кивнула:
Доброе утро, сэр.
С вами всё в порядке? Помощь не нужна?