Но и реакции вышестоящих в этом случае не будет. Поскольку они воспринимают его действия через призму борьбы «своих» против «чужих». К тому же, как единичный случай.
Но дальше начнётся цепная реакция. Если какое-то преступление безнаказанно совершил один человек, то следом другие посчитают такие преступления позволительными или даже необходимыми.
Но когда такие явления станут массовыми, то вышестоящие руководители (хоть государственные, хоть вожди переворота) уже не смогут этому препятствовать. Будут, наоборот, покрывать. Им так удобнее. Безопаснее представить всё как эксцессы исполнителей и единичные случаи. Ведь массовость преступлений, перестав быть секретом полишинеля (о котором знали все), став достоянием общественности в открытом виде может плохо кончиться для них. Да и конфликты с нижестоящими им не нужны. Ведь запреты того, что еще недавно было разрешено, вызовут не просто возмущения, но и противодействие.
Первопричины недовольства граждан это тоже результат безнаказанности. Но уже безнаказанности элиты. Именно их деятельность приводит к трениям внутри общества. И до тех пор, пока элита не почувствует угрозу для себя, её поведение не поменяется. А низшие слои ничего противопоставить этому не могут. Могут только копить обиды.
Ещё один пример, в какой-то мере связанный с безнаказанностью. В период существования СССР довольно частым явлением было устранение успешных коллег, зажиточных соседей или вышестоящих руководителей, через различного рода доносы или провокации. "Система" чаще вставала на сторону представителей низов. Естественно, порождая ощущение безнаказанности у них.
В нашем современном либерально-капиталистическом обществе это стало редким явлением. И не из-за нравов или морали. Устранение соперников и конкурентов руками правоохранительной системы сильно комерциализировалось. Что представителям низов оказывается не по карману. Хотя люди не бедные вполне пользуются такими методами. К тому же, зажиточные сограждане имеют больше возможностей для ответных действий. Даже в состоянии купить свою защиту. Почти автоматически получают защиту граждане, которые "свои" для высшего слоя.
И наоборот
Можно привести примеры противоположного рода. Когда граждане не сильно обижены и не сильно конфликтуют с врагами получившей власть элиты.
У Пиночета, например, тоже враги были реальными, но простые граждане конфликтовали с ними минимально. В основном они создавали проблемы элите. Следовательно, Пиночет особой поддержки террора от общества не получил.
А, к примеру, Муссолини вообще оказалось незачем куда-то перенаправлять недовольство граждан. Настроения в обществе были вполне мирными. Даже старая элита, правившая до переворота, была не просто лояльной Дуче, но даже его поддерживала и финансировала. В Италии 30-х обывателю жить было вполне сносно. Промышленность работала. Колониальные товары поступали. В результате мы видим почти полное отсутствие массового террора, несмотря на фашистский режим. Понятно, что с противниками режима обходились жестоко, но до нацистской Германии было далеко. Всевозможные катаклизмы в обществе начались уже в 40-х, когда Италия начала нести потери во Второй Мировой Войне, появились проблемы с поставками товаров и уровнем жизни, был заблокирован доступ к ресурсам колоний.
Во всех случаях историки и литераторы старательно обходят тему массового участия простых граждан. Ведь если её касаться, то придется обвинять весь народ (а заодно и самих себя)!
Вот только, на самом деле, народ действительно не виноват! Сытый и довольный обыватель просто так кого-либо громить не пойдет, даже просто кляузы на соседа писать не будет. Для этого должны быть серьезные причины. Жертвы могут быть спланированными, ритуальными, случайными или справедливыми, но на пустом месте они не появляются. Никто просто так преступником становится не хочет. Чувство ущемленной гордости, ощущение несправедливости, падение жизненного уровня, угроза голода, опасение за свое «место под солнцем», даже банальное отсутствие перспектив, в конечном счете, вызывает озлобленность, жажду мести, желание устранить источник опасности (пусть и мнимый).
Прежде, чем человек станет закоренелым убийцей он должен сам себя убедить, в чем конкретно виновата его жертва. А для этого у него, как минимум, должен быть повод. Как минимум личная неприязнь или правдоподобное обвинение, сформулированное кем-то другим.
И вот здесь как раз можно рассуждать о роли пропаганды. Но это только одна из составляющих. Религиозные противоречия в случае инквизиции, социальные и культурные противоречия в случае массовых репрессий в стиле красных кхмеров или якобинцев (или сталинских репрессий, если вам нравится именно это обсуждать). Сюда же можно отнести ксенофобию в случае расизма или нацизма. Пропаганда только это дополняет и направляет в нужное кому-то русло.
В любом случае, жертвами становятся те, кого видят (или изображают) врагами. Люди приходят к выводу, что есть часть общества, на которую можно возложить ответственность за свои проблемы. Формулируется всегда довольно просто. В обобщенном виде примерно так: «Они лишают меня доступа к ресурсу!»; «Мне достается меньше из-за них!»; «Они меня не допускают!»; «Без них я бы жил лучше!».
О каком именно ресурсе идет речь, в каждом случае формулируется по-разному. В зависимости от удобства восприятия. Еда, земля, ниша на рынке, богатства и много других вариантов, даже виртуальные свобода, демократия. Но работает это всегда одинаково. В обществе появляется запрос на чью-то кровь. Появляются и те, кто готов эту кровь пролить.
Так было всегда. Вот отсюда костры инквизиции, еврейские погромы, якобинцы, революция 1905года, гражданская война в России, сталинский террор, да даже современная русофобия во многих странах из той же оперы. Хотя, казалось бы, настолько разные вещи я перечислил. Корень таких катаклизмов один и тот же. Недовольство низших слоев общества ищет выхода. Оно неизбежно перерастает в запрос этих слоев на физическое насилие как способ решить свои проблемы. На худой конец, как способ отомстить, если проблемы решены быть не могут немедленно. Вначале этот «запрос» формулируется абстрактно. А в качестве «виновного» каждый указывает кого-то случайного, просто по принципу личной неприязни.
Выгодопреобретатели и заказчики.
Но непременно находится тот, кто пытается такое недовольство куда-то перенаправить. Находя, естественно, подходящего козла отпущения. Неважно кем это «куда-то» будет. Неблагонадежные граждане объявленные врагами народа, какая-то социальная группа, объявленная источником проблем (та же высшая элита например), или этническая группа, притесняя или уничтожая которую (безнаказанно!) недовольные слои общества могут банально возвысится в своих собственных глазах и выпустить пар. В последнем случае они в собственных глазах становятся уже не чернью, а очень даже «элитой», поскольку начинают вершить чьи-то судьбы.
Различные бунты происходят регулярно. Постоянно кто-то чем-то недоволен. В России всегда были крестьянские восстания, например. От местных, со сжиганием помещичьих усадьб, до Пугачевского Бунта. И есть веками отработанные механизмы подавления недовольства. Сначала это была кавалерия с холодным оружием, потом пушки с картечью, а в цивилизованном 20м веке пулеметы. И, например, революция 1905 года, вполне доказала работоспособность таких механизмов.
Есть вариант, когда гражданам дают выпустить пар, «разрешив» погромы, направляя их с помощью провокаторов. После чего, когда толпа насытится, самых буйных изолируют, а толпу разгоняют водометами. Современный европейский метод. Французы поднаторели. Опыт многовековой сказывается. Правда народ остается ни с чем. Его, как раз, как стадо и используют.
Но всё меняется, когда появляются силы, желающие использовать недовольство народа для достижения своих целей. И если кто-то думает, что эти силы представляют те самые низшие слои, то он глубоко заблуждается. Только представители элиты имеют достаточное количество ресурсов и возможностей, чтобы направить «чернь» в нужном направлении. Организация, вооружение, снабжение требуют денег, которых у «черни» просто нет.
Элита всем управляет. Даже революцией.
Какими бы озлобленным и мотивированными на кровопролитие не были низшие слои общества, великого террора не происходит без других частей механизма. Обязательно должен быть тот, кто смог бы это правильно канализировать. В крайнем случае просто найти подходящих жертв. И если в средние века достаточно было юродивых и кликуш на площади чтобы завести толпу, поскольку все погромы носили локальный характер, то в 18-20 веках всё стало гораздо сложнее и масштабнее. В таком процессе стала играть основную роль элита общества. Хотя, казалось бы, она должна всячески удерживать низшие слои общества в «отведенных им стойлах».
Понятно, что элита не однородна и у разных её частей могут быть разные интересы, в том числе взаимопротивоположные. Но в любом случае, это второй ключевой момент действия самой элиты. Вернее группировок в элите.
Удастся ли группировке элиты, находящейся у власти, перенаправить гнев с себя на какую-то другую часть общества(или на кого-то во вне)? Или наоборот, какой-то группировке удастся направить гнев общества против властной элиты? В результате либо у власти окажется другая группировка элиты, либо пострадает кто-то, выбранный в качестве громоотвода.
Не нужно обольщаться. Даже оппозиция это всё та же элита! Поскольку находится на достаточно высокой социальной ступени и потребляет блага, которые физически не зарабатывает, имеет доступ к ресурсам и собственность, недоступную простому гражданину. А ещё имеет власть со своей вертикалью и иерархией. Но самое главное, она не изолирована от других группировок элиты (кланов) и находится с ними в деловых и даже родственных отношениях. Всё её отличие в том, что у нее нет других возможностей подняться на вершину социальной пирамиды кроме, как сместить тех, кто там находится. Впрочем, это проблема всех группировок элиты не на вершине пирамиды. Как следствие, в общем случае, интересы таких группировок совпадают.
Недовольство происходящим вокруг. Кого отдать на заклание?
Но мне могут возразить, что революция и гражданская война подходят под такую трактовку, а вот со сталинским террором как-то не очень. Если же подумать, то вполне подходит.
Группировки элиты присутствовали даже тогда, когда «все в ногу и в едином порыве». Так что были и те, кто непосредственно «злодействовал» (и это не только «органы»). Были те, кто им помогал и радовался успехам (в том числе из будущих жертв). Были те, кто их использовал для того, чтобы подвинуть свой клан повыше, и получить побольше возможностей, власти или, как принято сейчас говорить, ресурсов. Даже банальное одобрение от находящихся выше на социальной лестнице, это тоже ресурс. Да и те, кто находился на вершине социальной пирамиды вели себя так же, как аналогичные люди в других странах. Так же пытались защитить свое место от тех, кто их хотел сместить.
Наличие недовольных в первые десятилетия советской власти, я думаю, сомнения не вызывает. Как среди тех, кто был лоялен новой элите и её всецело поддерживал, так и среди тех, кто был обижен снижением своего социального статуса после революции.
У кого-то было несколько гектар земли, у кого-то был титул или своя скобяная лавка. А тут какие-то босяки пришли и всё отняли.
Но и среди сторонников новой системы тоже были недовольные. Были обещаны блага и всеобщее счастье, было потрачено на них много усилий простого обывателя, а «счастливые времена» так и не наступили или наступали уж очень медленно. К тому же стало вновь проявляться расслоение, особенно во время НЭПа. К 30му году, самому пиковому с позиции простых граждан в плане запроса на справедливость (и поиска удобных врагов), прошло уже более 10 лет с момента революции. Вполне резонный запрос: «Обещали? Дайте!». Народ начинает роптать. За вилы он ещё не возьмется, прогресс люди тоже видят, но уже требует покарать виновных.
Обратите внимание, если бы прогресс в СССР не наблюдался бы совсем, то низшие слои требовали бы крови именно высшей элиты как таковой, напрямую. Но претензии к высшей элите со стороны низших слоев, были, что называется, в рабочем порядке. «Плохо тут. Недосмотрели там. А эти вообще от рук отбились». Но имея опыт только что прошедшей революции, элита советская в безопасности себя не ощущала. Они помнили, во что перерос такой ропот низших слоев для предыдущей элиты.
Но, объективно, основными противниками новой элиты были выходцы из элиты предыдущей итерации, царской. Те, кого новая власть перевела в низший социальный слой из элиты предыдущей, отобрав собственность. Эти люди ей, объективно, угрожали.
Есть, кстати, ещё одна категория граждан, вечно пытающаяся подтвердить прогрессивность и быть на острие борьбы «за всё хорошее» это интеллигенция. Как сказал один мудрый человек, «те кто с умным видом ухитряются делать грандиозные глупости».
Правда, реальная мотивация у интеллигенции не тяга к справедливости, а недовольство непризнанием значимости их персон со стороны окружающих (власти и черни). Собственно, современная интеллигенция ничем не отличается от её предыдущих проявлений. И тоже пытается играть в оппозиционность, дабы её заметили и оценили. Игра в прогрессивность!
Элита предыдущая и интеллигенция текущая, вечно чем-то недовольная, для советской элиты 30-х были удобной жертвой для перенаправления внимания и претензий низших слоев. Тех кто был, в свою очередь, недоволен медленным наступлением «светлого завтра».
Не думаю, что в наше время наша элита отказалась бы от возможности избавиться от приверженцев СССР теми же репрессивными методами. Но у нее проблемы с реализацией таких проектов. Если даже в теории у новой власти СССР в 30-х годах противников было не более 10% (примерное количество населения до революции, которое можно считать не бедным), то ностальгирующих по СССР сейчас гораздо больше. Да и с лояльностью граждан и представителей соответствующих органов дело не радужно. Расслоение сильно бьет по лояльности граждан. Но это я отвлекся.
Принято рассуждать, что Сталин создал систему кровавой тирании. Правда же заключается в том, что Сталин её не создал. Он её «приватизировал». Система появилась раньше, чем он пришел к власти.
Система появилась и развивалась сама, поскольку в обществе была питательная среда для нее. Она порождена инстинктом самосохранения людей, участвовавших в революции. Она должна была защищать этих людей от такой же революции. Впрочем, не могла защитить их от себя самой.
Эта система порождение гражданской войны. Вот на это нужно сделать особый акцент! Поскольку от понимания того, как такие системы появляются, зависит то, увидим ли мы с вами опасность, если произойдет что-то похожее.
Впрочем, боюсь что не увидим. Такие системы появляются незаметно и с одобрения общества. При активном участии обиженных граждан. То есть, нас с вами.