Ну да. А что? Удивилась она.
Ща!
Вернувшись к их машине, я сел за руль непривычно маленького запорожца. Тесно мне в нем показалось, что сил нет никаких. Однако машина была новой, совсем недавно сошедшей с конвеера. А может, за ней прилежно следили.
Немного помучившись с зеркальной коробкой передач, где передняя включалась движением рычага назад, я подогнал машину к Белке. Поставил боком.
Дайте, попросил я фотоаппарат, когда вышел из запорожца.
Девушка, глядя с интересом, протянула его мне.
А теперь давайте к ребятам, сказал я, заряжая новый кадр и настраивая автоспуск.
Лена подбежала к шоферам. Стала в серединке. Парни, почему-то сторонясь ее, теперь немного смущенно отстранились.
Сейчас оно, сказал я, устанавливая Зенит на крышу запорожца, нас само щелкнет. А ну-ка! Подвинтесь!
Я пролез в группу и стал позади репортерши. Все мы собрались под большой трафаретной надписью Белка. Зенит же, треща своим таймером, щелкнул, когда рычажок стал в первоначальное положение. Совершилась фотосъемка.
Надеюсь нормально получиться, сказал я, улыбаясь девчушке.
Увидите! Обязательно увидите! Радостно сказала она и бросилась к фотоаппарату.
Ну? А теперь расскажите, спросила Лена, когда мы стояли у их с Петром запорожца, а все остальные шоферы, наконец, разбрелись по своим делам, расскажите, как оно было дело с вашим механиком?
Да что рассказывать? Вздохнул я, не один я там управился. Помогал мне весь гараж. И медсестра, что была в тот день у нас на дежурстве. Маша Фадина. И завгар наш, который поехал со Степанычем в кузове. И шоферы, которые его помогли в Белку положить. Общая это во многом заслуга. Не только моя.
Вот значит как? Но за рулем машины были вы.
Был, я кивнул, за рулем Белки. И скажу вам, хитро посмотрел я на девушку, что Белка моя счастливая машина. Стояла она долго в простое в тот день. И могла десять раз не завестись по разным причинам. Но завелась вот. Теперь она у нас что-то вроде счастливого талисмана.
Вот оно как?
Конечно, я кивнул, и буду я очень рад, если вы и про нее в своей колонке замолвите словечко.
Конечно, замолвлю! Девушка радостно улыбнулась, получится просто чудесная история!
Вот и славно. Если про Белку напечатают в газете в хорошем ключе, думаю, развеет это ее репутацию. И со временем все станут воспринимать ее просто как очередную, простую машину. В том моя мысль и состояла.
Ну, сказал я, дорогая Елена, рассказал я тебе свою историю. А теперь ты мне свою поведай.
Какую же, свою? Заморгала репортерша своими наивными глазами.
Я хмыкнул. Глянул на нее.
Знаю я, что не совсем вы тут из-за меня. Понимаю, что, скорее всего, прицепилась ты к своему товарищу, что с завгаром сейчас разговаривает. А он приехал к нам, в Красную, совсем по другой причине. По поводу того самого соревнования между нашими и импортными машинами. Что за соревнование такое?
Ну, задумалась девушка, сама я многого не знаю, она замялась, да и секретно это. Пообещайте, она заговорщически оглянулась, что не расскажете никому. И что я вам об этом рассказала тоже.
Честное слово даю, кивнул я.
Она помялась еще немного в нерешительности, но потом все же заговорила:
В общем, известно, что будет в нашем крае проходить какое-то рекламное соревнование сельскохозяйственной техники этим летом. Прямо на уборке. Импортные образцы против наших. Какая техника? Не знаю я. И в каком колхозе тоже не знаю. Вроде как с лучших ударников труда соберут команду, которая должна будет показать в рабочем противостоянии с иностранцами превосходство нашей новой техники против ихней.
Вот, значит, как, задумался я.
Ага. И вот, Петя по всем ближайшим колхозам колесит, разузнать пытается, не в них ли готовят ту самую команду.
Не слышал я о таком.
И мы пока еще не слышали, сказала она серьезно, вот и колесим. Выискиваем по крупицам этот материал. Вернее, Петя колесит. А я так, она зарделась, больше к вам приехала.
Ну спасибо, Леночка, надел я кепку от солнца, рад был познакомиться с вами.
Только не говорите Пете, что я вам сказала, проговорила она полушёпотом.
Я же сказал, я улыбнулся, честное слово дал.
Спасибо! А фотографии я вам пришлю по почте! И смотрите себя в следующем нашем еженедельнике! Крикнула мне Лена, когда я уже направился к своей машине.
В ответ я только обернулся и помахал ей рукой.
Соревнование? Нахмурился зампред Щеглов, когда я прямо спросил его об этом, а откуда вы знаете про это соревнование?
Чуть позже утром, когда репортеры уже уехали, вызвал меня к себе завгар. Сказал, что меня ждут в колхозной конторе, чтобы ознакомить с приказом, по которому Белка переходит в мое пользование. Пришлось мне бросить работы по замене масла, даже их не начав.
В самой конторе секретарь направила меня к зампреду. Сказала, мол, хочет он меня видеть по какому-то важному делу. Именно тогда я и решил спросить его про такое вот соревнование.
Да вот, донеслись некоторые слухи, ответил я, пожав плечами.
Что ж, сидя за своим большим столом, зампред переложил с середины направо какие-то бумаги, не слухи все это. Подробности я вам рассказать не могу. Но на высшем уровне решается сейчас, какой из колхозов будет эти соревнования принимать. Наш тоже есть в списках. И это большая ответственность. Провести их собираются, когда почти весь урожай будет убран, чтобы не отвлекать колхозников от работы. Выделят соревновательные небольшие поля, и вперед.
А с кем будем соревноваться? И чем? Спросил я.
Не знаю, уклончиво ответил зампред, а тебе зачем такая информация? М-м-м? Землицын?
Как это зачем? Я притворился растерянным, пожал плечами, у нас же тут, в станице, и не происходит ничего! А тут, может такое событие состояться!
Вот, значит, как, повел бровью зампред, Ну ладно-ладно.
А зачем вы меня к себе вызывали? Спросил я.
Щеглов не ответил. Посмотрев на меня своими темными глазами, он несколько мгновений помедлил. Потом поискал в стопке бумаг одну, послюнявил пальцы, чтобы цепче перебирать листы. Достал один, протянул мне.
Приказ на Белку. Машина твоя, Игорь. Прошу, распишись, что ознакомлен и принимаешь колхозное имущество под свою ответственность.
Я расписался. Протянул листок Щеглову.
А теперь, Щеглов вздохнул, снял очки со своего полного лица, есть у меня к тебе еще один вопрос, дорогой мой Игорь. Очень важный вопрос.
Я ничего не ответил, с интересом посмотрел в мокроватые от напряжения, конторские глаза зампреда.
Заметил я в тебе, Игорь, ответственного работника, начал зампред, такого работника, который в любой ситуации останется находчивым. И такого, кто по рабочему делу очень амбициозный, и мог бы лучшую карьеру сделать, чем остаться простым колхозником. В люди выбиться.
Вот, значит, как, ответил я, в люди.
Верно. В люди, зампред кивнул.
И какой же у вас вопрос, Евгений Макарыч?
Глава 6
Обыкновенный, сказал Зампред буднично, но вначале, хочу сделать небольшое его объяснение.
Я глянул на большие с деревом на циферблате настенные часы, которые висели в кабинете зампреда. Дело подходило к одиннадцати утра, а у меня еще ничего не сделано в гараже. Скоро уж полдня минет. И, выходит, полдня впустую.
Если только рассказ ваш будет недолгим, сказал я прямо зампреду.
Совсем не долгим, он кивнул. Помолчал пару мгновений. Потом засопел и продолжил:
В общем, есть у меня традиция. Как ты помнишь, в последний раз, что виделись мы с тобой у озера, когда ты тянул того некультяпого паренька из воды, говорил я, что привык с трудолюбивыми колхозниками держаться на короткой ноге. Потому как считаю, что рядом с народом, с пролетариями мое место. Сам же я выходец из очень рабочей семьи.
Так, я кивнул, и к чему же вы все это склоняете?
Часто я приглашаю к себе домой, в гости, тех колхозников, продолжал рассказывать Зампред с добродушным видом, которых считаю настоящими ударниками. Вот тебя, Землицын, как я раньше уже сказал, я таковым считаю. И хочу это свою традицию с тобой продолжить.
Вы меня что, улыбнулся я, приглашаете в гости?
Именно что приглашаю, благостно, но немного покровительственно возвестил зампред, сегодня вечером, если ты не занят. Просто, у меня вся остальная неделя очень уж загруженная. А сегодня у меня и жена пораньше с колхоза уходит. Приготовит нам знатных харчей. Угощу тебя я своей наливкой, Улыбнулся зампред, ну так что? Не против ли ты будешь? Но только знай, Щеглов сделал притворно-строгое лицо, если ты откажешься, очень я на тебя обижусь, Игорь.
Я рассмеялся.
Чудак вы человек, Евгений Макарыч.
Вот такая простота мне в пролетариях и нравится, он рассмеялся в ответ, однако взгляд его глаз будто бы стал каким-то жестким. А может, мне так показалось, потому как солнце за облако зашло и положило на зампредово лицо тень.
Ну что ж, без задней мысли пожал я плечами, коль вам так чувствителен будет мой отказ, то я соглашусь. Во сколько мне быть?
Часам к шести я буду вас ждать по вот этому, зампред оторвал листочек настольного перекидного календаря и начеркал на нем ручкой, по вот этому адресу.
Ну что ж, сунул я листочек в карман своих брюк, не обижу вас. Буду к сроку.
Когда я вышел из кабинета зампреда, то совсем мало размышлял о его приглашении. Казалось оно мне интересным, но чем-то не особо в моей жизни особенным.
Я прошел по светлым, в побелке, коридорам колхозной конторы. Увидел, на четвертом этаже над одним из кабинетов табличку с надписью Первичная организация ВЛКСМ СССР в станице Красной. Несколько мгновений боролся я в нерешительности, а не зайти ли мне внутрь. Потом все же решил, что хватит с меня сегодня конторских да бумажных дел. Пошел дальше.
Спустился на первый этаж, в большой, наполненный растениями в горшках зал. В его правом краю висело на стене большое красное знамя. Под ним стояли белокожие бюсты Ленина и Сталина. Бросив на них взгляд, я прошел дальше.
Колхозный двор представлял из себя небольшое открытое, устроенное клумбами пространство перед четырехэтажной конторой. Справа и слева от входа стояли там красные доски почета, наполненные рамками с черно-белыми фотографиями станичников. Сразу за ними стояли и другие доски. У одной из них встретил я своего знакомца.
Привет, Саня! Крикнул я знакомому своему милиционеру, тому самому долговязому парню, подчиненному Квадратько, кому приглянулась Света.
Игорь? Оторвался он от доски объявлений, а ты тут какими судьбами?
Я сбежал по лестнице, быстро пошел к нему. Увидел я, что клеит он на доске какие-то объявления.
Да вот, по работе машину получать приезжал. А ты?
А я, он показал мне листки с фотографиями, с району передали.
Разыскивается, взял я листок со странно неестественным на нем лицом, так, особые приметы Леонид Сергеевич Лыков. Так это ж тот, с желтой автолавки, сказал я задумчиво.
Ну да, покивал милиционер, а вот бывший наш участковый, он показал мне другой, такой же нелепый фоторобот, Малыгин, который.
Не похожи, поджал я губы. Ни тот ни другой. А это? Указал я на третий листок в его руках.
Это, он нахмурился, всматриваясь в нарисованный от руки портрет преступника. В его описание, размашисто написанное от руки, Федот Иванович Маленков. Вот, показал он мне и его.
А этот похож, нахмурился я, всех троих ищут?
Ага, милиционер вздохнул, пока только их. Потому как они повели себя подозрительней всего. Ну там и другие подозреваемые имеются. Правда, он понизил голос, об них я тебе не уполномочен рассказывать.
Ну да ладно, я кивнул, ничего. Рад, что армавирское дело не стоит на месте. А как с моим?
А с твоим глуховато, пожал своими узковатыми плечами долговязый милиционер, кстати, ты не поможешь мне? Очень уж неудобное это дело в две руки.
Конечно, принял я худенькую стопку бумаг с ориентировками.
Саня помакал маленький валик в такое же маленькое жестяное ведерочко. Размазал тягучий пряный клей по доске. Приняв от меня портрет, прислонил к доске. Принялся разглаживать.
А это кто? Кажется, этот не из армавирского дела Спросил я, всматриваясь в лицо чернявенького мужичка, что безразлично взирал на меня с листочка маленькими глазками.
Не. А это с Аула, ответил Саня, Абан Бачмеков. Разыскивается. Вот. Попытка похищения человека.
Станичную девку пытался похитить?
Ага, вздохнул милиционер, уж в начале лета. Ирку Бесхлебнову чуть не увезли в аул против ее воли. Еле Мятый отбил. С тех пор чахнет над своей сестрицей, что кощей над златом.
А в Ауле, конечно, не выдают, поджал я губы, понимающе.
Неа, Покачал головой Саня, я тебе больше скажу. Его там, в ауле, кажется, и нету. Ну или так запрятанный сидит, что шуруй не шуруй, а не найдешь. Ты ж знаешь их, черкесов. Они друг за друга держатся как надо. И все равно им, кто промеж них не прав. Ну, пока за руку не поймают.
После новостей этих лучше я стал Мятого понимать. Уж я-то за Светку тоже сердцем болею. Постоянно борюсь с собою, чтобы не заточить ее и вовсе дома, чтобы уберечь. Умом, вроде, и понимаешь, что не спрячешь сестру мою от всех бед на свете. А с другой, только от одной мне нужно ее уберечь. От смерти.
Думал я, отпуская Светку с Сашкой Ивановским, с этим милиционером, что так, с ним, ей будет побезопасней. А вот черкесы мне, на прошлых танцах показали, что молодежь у них бывает еще какая распоясанная. Решил я, что не стоит ей пока потемну ходить куда-то. Еще находится. А пока что мне нужно ее защищать.
Мда, Сказал задумчиво Саня, макая валик в ведерко, по-честному говорить, то в последнее время ихняя, аульская молодежь совсем расходилась.
Это как же? Спросил я, а сам всмотрелся в портрет Леньки Лыкова.
Казался он мне совершенно на себя непохожим. Да и описание его особых примет было настолько скупым, что едва ль ни кто угодно под него мог подойти.
Да вот также, ответил Саня, все чаще и чаще встречаются слухи, что станичных девок воруют с Красной. И понимаешь в чем дело? Девки-то, зачастую сами этим бывают довольные. Черкесские парни они лихие все, джигиты на кого ни глянь. Крутят девкам головы, а те и рады становятся, что их уворовывают. Да вот только, чувствуя к себе такое отношение, аульцы все наглее и наглее. Уже несколько случаев было с настоящим противвольным похищением женщин. Вот, он кивнул на фоторобот черкесенка, один из них.
Стало быть, вздохнул я, не стоит молодых девок пускать с дому по вечерам.
Стало быть, не стоит, вздохнул Саша.
А ведь Светка к тебе бегает гулять, сказал я, мама мне уже рассказывала. Уж второй или третий день бегает, пока ты на дежурстве небыл.
Бегает, сознался Саша, но ты не подумай, посмотрел он на меня как-то испуганно, я честный и порядочный. Мы с ней в центре, под фонарями гуляем. На лавочке сидим в станичном парке. Там до нашего отделения два шага.
Да знаю, я знаю, сказал я суховато, да вот только, сам понимаешь, время неспокойное, раз уж так, кивнул я на портрет.
Очень уж мы друг другу нравимся, сказал грустно Саня, неужто запретишь видеться? Я твою Светку уже знаю. Она своевольная девка, ей лишнего не скажи. Как если что ей вобъется в головку, так уж она не отступит. Сбежит ко мне.
Я задумался. Прав был, он если уж по-честному. Поговорить с ней? Может не понять. Горячее у девушек в этом возрасте сердце. А запретить сбежит. И даже то, что ремня потом от папки схлопочет, не остановит Светку.
Скажи мне, Саня, начал я серьезно, желаешь ли ты Светлане добра?
Саша нахмурился, поджал губы. Молчал недолго. Потом почесался под фуражкой задумчиво и сказал:
Конечно, желаю. Только такой твой вопрос мне непонятен.
А я сейчас поясню. Я поговорю со Светой, что пока лучше ей не гулять так уж открыто. Сам помнишь, что на нее черкесята положили глаз тогда, на танцах.
Да помню-помню. Забудешь тут, Отвернулся Саня смущенно.
Так вот. И ты ей скажи, что пока не будете гулять. А коль уж захотите встретиться, лучше приходи к нам в гости. Или я Светку буду к тебе в гости привозить. Ну или днем встречайтесь. Днем-то не воруют.