Тоскливо немного, но надеюсь, что мое впечатление изменится вечером. Обожаю вечеринки!
Я поулыбалась ее ответу и поставила себе жирный плюс за коммуникабельность и отвагу вступить в разговор с малознакомой девицей. Но было не смешно, ведь целых двадцать дней мне придется держать этот образ хорошей девочки и стараться не ляпнуть ничего лишнего. Двадцать дней это много. Мои последние отношения длились четырнадцать дней, и этого было вполне достаточно для того, чтобы еще два года подряд о них думать и расстраиваться. Я считала, что «Сморода» это в каком-то смысле противоядие от моих внутренних терзаний, и что она поможет мне забыть Его. Хотя давно пора забыть Его, ведь он не звонит мне уже полтора года!
Я подивилась, когда узнала, что моя соседка сова. Меня тоже нельзя будить по утрам. По утрам у меня депрессия, и лучше это время переспать. Ну а творить лучше ночью. Почему? Потому что ночью не так сильно были видны ошибки и корявость текста, ночь сглаживала все углы, ночь благоволила писателям. Только ночью могло показаться, что ты гений.
Но кто же знал, что именно в домик под номером три подселят еще двух соседей, заявивших с порога о своем жаворонковом режиме?! Нет, даже в страшном сне такое мне не могло присниться! Одного нашего соседа звали Тимур Ледовских. Я успела перекинуться с ним всего парой слов. Молоденький такой, темноволосый парнишка. Он сказал, что пишет романы, поэтому особое значение я ему не придала. Какие романы в его двадцать лет? Меня заинтересовало больше то, что он с собой привез какой-то загадочный коробок. Подметила, как он бережно держал его в руках. Неужели решил проводить тут магические ритуалы, и там у него лежит соответствующий инвентарь? Хотя вряд ли это поможет ему победить.
А вот второй сосед мне понравился. Им оказался тот самый Степан Норвежский, только он был не из Норвегии, а из Санкт-Петербурга. Тот самый, которому сорок два года и к которому я хотела держаться поближе. Мы сразу с ним поладили. Добродушный, простой дядька в давно вышедших из моды штанах. Я спросила у него, что он пишет, и он рассказал про автобиографическую повесть, оказавшуюся психологической. Она называлась «Отпусти меня, Клара». Я тут же добавила к его характеристике еще одно слово страдалец.
Вот с такими соседями мне предстояло провести двадцать дней в замкнутом пространстве под названием «Сморода». Как будто нас отправили в космос. Для меня обратный отсчет пошел. Двадцать дней ада, которые я должна была выдержать ради победы в конкурсе.
Глава 2
Мия Мур
Если бы у меня были черные волосы, я бы надела красное платье. Это выглядело бы очень эффектно и трендово. Но еще дома, в Ярославле, когда собирала вещи, я поняла, что красное платье идет вразрез с моими розовыми волосами. Пришлось его оставить томиться в шкафу. Зато теперь я могла использовать в своих интересах черное платье-чулок с разрезом до бедра. Оно подчеркивало мою талию, делало особый акцент на груди, но что важнее: привлекало внимание. Этот момент я уже протестировала на соседях. Представители мужского пола пооткрывали рты, когда я выходила из спальни, чтобы повертеться у большого зеркала в коридоре. Я была почти готова к мероприятию, оставалось добавить несколько деталей: черную сумку из кожи на заклёпках, серьги с крестами и очень хотелось дополнить этот образ грубыми ботинками. Но в конце концов обула туфли на мощном каблуке. Искусственно образовавшийся высокий рост решал проблему за меня он отвечал за психологическое давление. На каблуках я чувствовала себя увереннее и могла смотреть на мелких пешек свысока.
Выделив серые глаза с помощью подводки и добавив побольше румян, я окончательно вышла из комнаты и предстала перед соседями во всей красе. Я так и не успела познакомиться с ними, поэтому чувствовала себя гостем зоопарка, когда двое мужчин сидели на диване и что-то бурно обсуждали. Единственное, что мне удалось отметить: с одним из них мы были ровесниками. В его глазах читалось столько наивности и ребячества, что можно было ожидать от этого соседства любых развязок. Другой мужчина выглядел солидно, возрастом за сорок, чем-то напоминал моего папульку, только без денег. Мой папочка сейчас бы ни за что не вырядился в престарый костюм и ни в коем случае не стал бы так открыто общаться с парнем, который вдвое младше него. А вообще что-то душевное и приятное в этом мужчине было.
А что, сегодня показ мод? поинтересовался парень помладше, окончив балаган и обратив на меня внимание.
Я смерила его стойким и равнодушным взглядом, чтобы парнишка сумел осознать, с кем связался. Пока томила Тимура молчанием, успела рассмотреть его получше. Меня забавляло простое лицо юноши и его слегка топорщившиеся уши, бесила маленькая родинка над левой бровью. Каштановые волосы были цветом моих волос, тех, которые скрывались под розовой краской. Но больше всего меня удивила форма одежды просто скейтерские джинсы и футболка с «уставшими» кедами в помеси. И в этом он собирался пойти на мероприятие?!
Ты мог бы подготовиться получше, хмыкнула я.
Боюсь, что платье мне не поможет, фыркнул он.
Любое платье выглядело бы на тебе выигрышно по сравнению с этой футболкой.
Маш
Мия. Прошу назвать меня Мия Мур!
Тимур и Степан переглянулись. Спустя секунду в комнате послышался громкий хохот. На этот шум из спальни выскочила Марго, и мальчики засмеялись пуще прежнего. Моя соседка изрядно потрудилась над своим образом, надев на белую рубашку летний красный сарафан, а на ноги разноцветные кроксы. Ребята почти плакали от смеха, не в силах остановиться. Я и Марго молча злились, иначе говоря, кипятились как чайники. Этому следовало положить конец.
Сейчас же прекратите балаган! С этого момента здесь нет никакой Маши, только Мия Мур!
Была такая актриса проговорил многозначительно Тимур.
Она Миа, а я Мия! И если не перестанете смеяться, мы с Марго вам устроим! Да, Марго?
Да, робко отозвалась она.
Знакомство с соседями получилось провальным, снова всплыл момент созвучности моего имени с Миа Мур актрисой очень взрослых фильмов. Ну не знала я об этом, когда брала себе псевдоним! Еще Марго очень не вовремя появилась в своем шутовском наряде. Хорошо хоть Степан смолчал, не пошел на поводу у Тимура. Это делало мужчину выше в моих глазах.
Не дожидаясь соседей, я вышла из домика и направилась к большому залу, где через пятнадцать минут должно было начаться мероприятие. Всячески старалась отпустить ситуацию с несостоявшейся битвой, но фразы Тимура больно отзывались в сердце. Все, что мне оставалось, это только фыркать себе под нос. Я даже не заметила, как приятный мужчина в смокинге придержал мне дверь. Оказавшись в зале, стала озираться по сторонам, прошла легкой походкой от бедра к одному из многочисленных столиков. Организаторы не обманули, и к мероприятию гармонично пристроились круглые островки с угощениями на шпажках и тарелками с фруктами. Официанты расхаживали по залу с подносами, угощая гостей коктейлями, музыканты разогревали сцену, поддерживая атмосферу композициями из классики. Мое длинное аристократическое платье вписывалось сюда как нельзя лучше. Я продолжала метать взглядом из стороны в сторону, выискивая человека-портал, который подвел бы меня поближе к жюри. Кстати, членов жюри я заприметила сразу же. Серьезные тетеньки и дяденьки стояли как бы отстраненно от всех, казалось, что и напитки у них подороже, и закуски им подают персональные. Я выпрямила спину и гордой ланью подошла к этой группке, удерживая в руках бокал.
Прекрасный вечер, не так ли? пожалуй, это было единственно верным решением: начать с чего-то нейтрального.
Да, вайб то, что надо! ответившая тетенька явно пыталась быть на молодежной волне. Однако это резало слух, словно неумелый сёрфер, желавший покорить самую резвую волну. Но я подыграла ей:
Как верно вы подметили! Отличный вайб! Столько участников, я поражена организаторскими способностями.
Вы?..
Мия Мур, автор черновика «Поиграй в меня», подсказала я, не дожидаясь, когда тетя и все присутствовавшие доиграют в «Угадай, кто».
Я вас читала! Хороший слог, внезапно проговорила девушка, стоявшая слева от меня. Она протянула руку и представилась: Василёк Кристина Эдуардовна, журналист, автор двадцати книг, литературный критик, блогер, член Союза Писателей.
«Вот это Вася всюду преуспела», подумала я и ответила:
Благодарю.
Я хотела было сказать что-то еще, но в зале зазвучала чересчур громкая музыка, привлекшая внимание всех собравшихся. Участники подобрались поближе к сцене, а члены жюри заняли свои места на специально подготовленных красных креслах-пародиях какой-нибудь американской передачи. В толпе я сумела разглядеть своих соседей по домику. Сама же держалась особняком. Собирая многочисленные скользящие взгляды, не спешила нырять в толпу. Я следила не за тем, что происходит на сцене, а за ситуацией в зале. Помимо официантов к красным креслам подходили юноши и девушки, я запомнила некоторых из них по одежде: парень в синем пиджаке, девушка в красных лодочках, очкарик в клетчатой жилетке
Когда со сцены была произнесена вступительная речь и ведущий начал представлять членов жюри, я предприняла первую попытку познакомиться с «привилегированными». Подошла к девушке в красных лодочках.
Потрясающе выглядишь! Это Гуччи? указала на ее модную сумочку.
И она затрещала про нее. Минуту, две, три я потерялась во времени, так долго и невыносимо скучно девушка говорила про предмет гардероба. Но было необходимо заговорить с человеком о том, что ему интересно. Как известно, люди обожают болтать о себе. Поэтому я, не скрывая, пользовалась золотым правилом: задавай правильные вопросы, выслушивай скучные ответы, активно кивая головой, а после получай приятные бонусы. Эта девица повелась на хвалу и на лже-заинтересованность, трюк удался, и она мне стала не интересна.
Кое-как распрощавшись с обладательницей «умопомрачительной сумочки с фирменной фурнитурой, ручкой из бамбука и формой в виде полумесяца из коллекции 1947 года», я направилась к остальным жертвам моего психологического эксперимента. С парнем в синем пиджаке и очкариком в клетчатой жилетке также проблем не возникло. Они умели много говорить о себе, а я умела делать вид, что хорошо слушаю. Не лишним оказалось и сокращение дистанции, я завоевывала новую территорию, случайно коснувшись чужого локтя и поправив мужской галстук. Парни растаяли меньше чем за тридцать секунд. Их завышенное чувство собственной важности не давало им усомниться в том, что они самые достойные из достойных. Ага, хоть сейчас созывай журналистов и бери интервью для первой полосы.
Все шло довольно-таки неплохо. Я игриво хохотала над несмешными шутками парней, к нам даже присоединился один из членов жюри, внезапно заскучавший от сидения в красном кресле. Концерт на сцене лился фоном, отлично вуалируя тишину отвлечением на происходящее в программе. Наша группка из «привилегированных» участников становилась все больше, вбирала в себя теперь еще опытных лекторов и известных редакторов, работавших в традиционных издательствах. Я пересеклась взглядом с одним значимым мужчиной, уже собиралась сказать ему приветственное слово и автоматически запустить себя в круг любимчиков этого конкурсного сезона, но внезапно подошел Тимур. И не просто подошел, а на достаточно близкое расстояние, слегка зацепив своим кедом мою ногу в туфле.
Извини за эту дурацкую ситуацию с именем, проговорил Тимур, не сводя с меня глаз.
Извинения приняты, коротко ответила я, также не отводя взгляд.
Я надеюсь, что мы подружимся. Все-таки двадцать дней в одном доме.
Верно, это должно быть очень забавно.
Ты из Ярославля? Рита сказала, что ты приехала сюда на мотоцикле.
Так и есть.
Я любезничала, сокращала расстояние и трогала его плечо. Тимур не смущался, не отступал и не переводил взгляд. Редко, кто так нахально игнорировал психологическое нападение. Он сглаживал мои выпады, как бы закругляя углы, и не боялся пораниться. Это означало только одно: он в игре. Тимуру известны ее правила, и он не хочет уступать мне. Такое поведение вызвало во мне шок и приятный восторг. Теперь я была уверена мне здесь не будет скучно, с удовольствием посмотрю на Тимуровское поражение в конце.
А ты из какого города? промурлыкала приятным тоном, притворившись поверженной, и, сделав глоток из бокала, показала зубки.
«Я тоже в игре», мысленно произнесла я.
Марго Шар
Когда я уходила с мероприятия, в голове по-прежнему крутились эти картинки, с которыми мне предстояло жить. На самом деле я не смогла продержаться до конца, поэтому ушла раньше. Чувствовала себя белой вороной на этом чужом празднике жизни. Хотя нет, не вороной, еще хуже я чувствовала себя попугаем, пестро обутым, которого только и научили, что повторять слова. Я была не в состоянии поддержать разговор ни с одним из участников. Мне хотелось прильнуть к Мии, всюду искала ее глазами, но она только и делала, что показывала свою красоту в вызывающем платье и флиртовала с Тимуром.
Мой мозг взрывался карнавальным этикетом местечкового праздничка. С чего вдруг эти люди так вырядились, как в последний раз? Зачем платья и сумки, кого они хотели этим удивить? Я мечтала встать посреди зала и громко сказать: «У нас тут что? Литературный вечер или вечеринка у Гэтсби?!» Мое подсознание скомандовало: «Бежать!» И я ему поверила, только вначале побежала в туалет. О, эти туалетные встречи! Наверное, когда я прославлюсь, то в своих мемуарах уделю им особое место. Так и назову главу «Туалетные встречи», потому что даже в этой малюсенькой «Смороде» меня настигла карма. Я мыла руки и смотрела в зеркало, чтобы немного поправить макияж. В этот момент ко мне подошла девушка. Она была очень маленького роста, почти дюймовочка, но по морщинам на ее лбу и шее я поняла, что ей где-то за тридцать, а может, и больше.
Добрый день, очень мило поздоровалась со мной дюймовочка. Мне кажется, вас я еще не сфотографировала. Меня зовут Инна Карлсон, я фотограф на этом мероприятии.
Что-то внутри больно кольнуло. Ну почему, почему она нашла меня именно здесь? Почему ко мне нельзя было обратиться в зале? Я что, выгляжу хуже остальных и меня можно заметить только посреди унитазов? Тем не менее я изо всех сил старалась быть милой. Меня успокаивало только одно: после этого фотографирования я смогу спокойно уйти в свой домик.
Очень приятно познакомиться, сказала я, стараясь улыбаться. Сейчас только немного попудрю носик.
Я быстро вытащила из своей пестрой сумки пудреницу и заметила, как у меня нервно подрагивают руки. Не люблю, когда на меня смотрят. А она смотрела. Практически в упор. Я злилась на нее за это и улыбалась одновременно. Очень тяжело улыбаться, когда ты злишься, а еще труднее пудриться во время этих совмещенных эмоций.
Разумеется, она фотографировала меня в зале. Говорила, как мне встать, каким боком повернуться. Периодически подходила и показывала получившиеся кадры, но я не обращала на них внимания. Была уверена, что получусь плохо. Что-то не припомню ни одной фотографии, на которой бы я получилась хорошо. Но себя утешала тем, что все мои мытарства окупятся победой в этом конкурсе.