Иван Андреевич собрался, видимо, давать какие-то пояснения, но ему тотчас же позвонили, и следующие три минуты он говорил в телефон:
Да, товарищ генерал! Понял! Слушаюсь, товарищ генерал! Никак нет. Да, вероятно, на высокой орбите. Нет, «Авангард» не возьмет. Вообще, это, возможно, только ретранслятор. Да, слушаюсь! Есть продолжать наблюдение!
Наконец они добрались до очень тихого коридора, в конце которого была простая, неброская дверь и около нее вытянулись двое солдат в странной черной форме, с круглыми эмблемами на груди. Иван Андреевич легким жестом выхватил из пиджака карточку, показал охраннику и приложил ее к электронному замку. Они вошли внутрь и оказались в обширном затемненном помещении, где в этот момент шел какой-то брифинг. Иван Андреевич шепнул Березину присаживаться и слушать, а сам мгновенно растворился среди толпившихся в зале фигур. Березин встал между двумя абсолютно одинаковыми людьми в погонах с эмблемами ВКС и начал слушать.
На экране долго показывали какие-то графики и таблицы, потом появилась визуализация: планета Земля и куча набросанных линиями окружностей вокруг нее видимо, орбиты спутников. Все это медленно и покадрово уползало куда-то в сторону, а докладчик сыпал специфическими терминами и летал лучом лазерной указки по всему слайду. Для Березина не было никакой надежды разобраться во всем этом с наскока. Некоторые линии был подсвечены красным, и докладчик говорил о том, что, вероятно, с этих точек через неравные промежутки времени транслируется некий сигнал. Или даже так: Сигнал.
Присутствующие в основном молча слушали доклад, только иногда сидящий за импровизированным президиумом полный человек в зеленой курточке с погонами задавал довольно нелепый вопрос, и каждый раз докладчик, отвечая, вываливал такую гору дополнительной информации, что Березин быстро перестал считать эти вопросы странными. Со своего места он с трудом разобрал перед человеком отпечатанную на принтере табличку «Генерал А. А. Громов».
Достаточно быстро Березин, впрочем, понял, что присутствующие сами не обладают всей полнотой информации. Они оперировали фактами, а фактов пока было немного. Над Землей летало нечто, невидимое ни с МКС, ни с китайской станции, и это нечто запускало в эфир странное послание, о сути которого Березин в самых общих чертах был уже осведомлен. Вместе с посланием передавалась какая-то дополнительная информация в закодированном виде, но здесь Березин почти ничего не понял это было дело для криптографов и компьютерных специалистов. Все главные мировые столицы должны были быть в курсе, но Россия могла обсудить это только с Китаем и Ираном. Лондон, Токио, Берлин и Вашингтон упорно утверждали, что никакого источника сигнала не видят, однако активная передислокация их авианосных и спутниковых группировок говорила об обратном. Пока до противостояния ядерных держав еще не дошло, но обстановка накалялась буквально с каждым часом.
На этом лектор завершил свой брифинг и посмотрел на генерала.
Да, не хватает нам еще второго Карибского кризиса, произнес со своего президиума генерал Громов. Вы это активизируйтесь по сообщению от этого как его Посредника. А то нас китайцы опередят, что нам потом, просить у них ложку к обеду? В чужую дуду не наиграешься, знаете ли, товарищи офицеры. За работу! На сегодня все. Свободны! Иван Андреевич, а вы подойдите ко мне, обсудим следующие шаги
Original Sin, или Инанна радуется своему лону (4)
«Слава Инанне, Великой Царице Небес!Юноши, слуги любви, расчесали волосы свои,Для Инанны украсили они цветными лентами шеи свои,Для Инанны обрядились они в священные одеяния свои.О Богиня, первые люди Шумера вышли на улицы, дабы восславить Тебя,И лиры держат они в руках своих.И те, кто следует за ними, препоясали чресла свои,И копья держат они в руках своих.О Богиня, смотри все люди Шумера перед лицом Твоим!»Обнаженная, как ночь, и прекрасная, как весенний рассвет, Владычица Прозрачных Склонов, которую знали в веках и всегда будут знать и почитать как Инанну, Иштар, Астарту, Афродиту, Венеру, легко взошла на последнюю ступень Дома Восточного Огня, где ее уже ждал Энлиль. Бог воздуха был одет в приталенный серый деловой костюм и держал в руке изящную трость с набалдашником в виде семи сложенных рогов горного тура. В другой руке у него был айфон самой последней модели. Внизу устало и мирно засыпал, постепенно выключая огни, огромный город Шанхай.
И как же тебе удалось поднять пирамиду в самом сердце города черноголовых, о хитроумная Хозяйка Небес? спросил Энлиль.
Я умею делать явное сокрытым, Господин Чистого Холма. Черноголовые не увидят пирамиду, даже если будут стоять к ней вплотную.
А если их спросить, что они видят, что же они скажут?
В таком случае они всегда говорят: «Я не вижу ничего, что было бы мне знакомо».
Отличная работа, Застрельщица из Сиппара! Но я хотел бы поговорить о другом Ты так поторопилась взойти на небесную лодку и прибыть сюда явно не для того, чтобы развлекать черноголовых. Госпожа Эрешкигаль была в ярости, она до сих пор не может найти себе места и называет тебя отступницей, которая не дождалась Первого Вздоха Отца и сбежала вниз
Ты пришел плакать и ябедничать, о Господин Ветер? Или ты хотел похвастать одеждой черноголовых, этой палкой и вот тем черным зеркалом? язвительно заметила Инанна.
О нет, дорогая Инанна, хотя я не скрою, я горжусь этими скромными дарами, и они мне очень нравятся, особенно это черное зеркало. Оно, знаешь ли, не всегда черное, и есть там такая безделушка называется «Среди нас», и, клянусь дыханием Отца, это очень прилипчивая забава
Ты, кажется, хотел что-то спросить, старый лис?
О да, сестра. Я хотел бы узнать, как далеко тебе удалось продвинуться в подготовке Странных игр. Что ты сделала сама, чтобы собрать славу, а что оставила мне?
Инанна помолчала, потом отвернулась и посмотрела на город.
Честно сказать, не так уж и много, Отец Ниппура. Я дала Мелкую Шипастую Тварь местным черноголовым. Я дала Малое Лекарство от Мелкой Шипастой Твари местным черноголовым. Думаю, они будут готовы к встрече с аннунаками, когда Ану взойдет. Я почти готова дать Другую Мелкую Шипастую Тварь для других черноголовых, которые живут за морем. Они ведь разные теперь, ты только представь себе!
Молодец! Не хотелось бы, как в прошлый раз, чтобы черноголовых скосила болезнь, полученная от аннунаков Все-таки нас долго здесь не было, прошли многие столетия
Тысячелетия, Ветерок. И они многое успели, посмотри хотя бы на этот город!
О, да! Они очень многое успели. Я всего пару дней тут и уже отведал разнообразных местных яств, выпил их священного пива, и неплохо, скажу я тебе, неплохо. Радует, что они до сих пор ему поклоняются. А тебе, Дочь Сияния Небес, я бы посоветовал зайти в их дом красоты ты увидишь, что дочери черноголовых стали уже почти как низшие игиги со всеми этими новыми пластическими технологиями.
Инанна лишь насмешливо и гордо глянула на бога ветра, не сказав ни слова.
А помнят ли они тебя, о Царица Ночи?
Да, помнят. Но они почитают меня не как богиню. Они теперь поклоняются только одному богу и считают, что он вышел из моего лона. Они построили его храмы во всех городах и славят мое лоно каждый день.
Говоря это, Инанна по-прежнему не смотрела на Энлиля. И проницательный бог ветра что-то почувствовал, не увидев привычного сияния смертельной красоты ее глаз левого синего и правого зеленого.
Ты недовольна, ты печалишься, Царица из Страны Тюленей? спросил он.
С деланым безразличием Инанна повернулась к нему и томно произнесла:
Вовсе нет, просто мне немного грустно оттого, что Дыхание Ану снова разрушит весь этот мир, так заботливо отстроенный черноголовыми.
Прости меня, Правящая Звезда Небес! склонился в притворном поклоне Энлиль. Я узнал все, что хотел, и не смею задерживать Красную Царицу Небес. Я прощаюсь с тобой и откланиваюсь!
До встречи, Господин, чьи слова неизменны.
Инанна простерла руку над бездной грациозным и свободным жестом, и тотчас бесшумно порхающий комочек мрака прилепился к ней. Летучая мышь села на руку Инанны и запела свою благодарную песню богине, которую не услышал бы ни один черноголовый. Энлиль скривился в гримасе боли.
Что, Владыка Горного Дома, ты не любишь тихие гимны моих верных слуг? произнесла довольная Инанна и погладила зверька по спинке.
С кончика ее пальца сорвалась крохотная искорка и упала на мордочку летучей мыши, отчего та вся надулась, распушилась и встопорщилась.
Дар вручен, мой маленький помощник, лети! сказала богиня и подбросила мышку в воздух, а та, расправив крылья, растворилась в темноте.
Сказав это, Инанна шагнула в бездну за край площадки, где они стояли, и исчезла. Энлиль боязливо подошел в краю и заглянул вниз. Там ничего не было, только летучие мыши кружились хороводом, вытягиваясь в сторону морского торгового порта города Шанхая. После этого он повернулся и начал медленно таять в воздухе, одновременно оплывая и превращаясь в пугающего призрака. Почти растворившись, он вдруг заметил дрожащего от страха Березина и строго сказал ему визгливым голосом учительницы младших классов Сусанны Патрикеевны:
Березин, тебе разве не говорили, что подсматривать за девочками нехорошо?!
Весь мокрый от пота, Березин очнулся от кошмарного сна и почувствовал, что падает, хотя уже открыл глаза. Ощущение было самого противного свойства, и он помотал головой, чтобы сбросить остатки дурного сна. Образы богини Инанны и бога Энлиля плавно отходили на второй план, он с облегчением, но слишком медленно понимал, что это всего лишь сон.
Черт, вот приснится же такая чушь пробормотал он, садясь на кровати и шаря в потемках по столику, где должна была быть кружка с водой.
The Институт (5)
«И вступи в Эану, жилище Иштар,Даже будущий царь не построит такого,Поднимись и пройди по стенам Урука,Обозри основанье, кирпичи ощупай:Его кирпичи не обожжены ли?И заложены стены не семью ль мудрецами?»Березин всегда считал себя замкнутым человеком, который тяжело сходится с людьми и не умеет работать в коллективе, а потому и выбрал для себя стезю переводчика-фрилансера. А мертвые языки он взялся изучать потому, что в этой сфере было слишком мало специалистов, он не любил коллективы и конкуренцию. Но Институт, где он находился уже несколько недель, скоро и бесповоротно многое в нем изменил. Впервые за всю свою жизнь он чувствовал себя не только увлеченным это бывало и когда он еще только открывал для себя мир древнего Шумера и его удивительной письменности. И даже не просто кому-то сильно нужным это частенько случалось, когда были срочные заказы и на кону стояли деньги его клиентов. Сейчас он ощущал себя сопричастным к большому и даже великому делу, которое явно останется в истории и будет торчать там глыбой, когда все остальные его мелкие деяния уже смоют дожди времени. Это было уникальное, новое, ни с чем не сравнимое ощущение, которое перекрывало для него все, даже бытовые неудобства и необходимость посещения общей столовой Института.
Кстати, в этой циклопических размеров столовой, где по сменам принимали свои ежедневные пищевые рационы тысячи сотрудников, он даже познакомился с симпатичными девушками, Аней и Инной, из отдела технологий массовой обработки, или «массовиков-затейников», как их все вокруг называли. Чем они точно занимались, было непонятно, спрашивать тут было не принято, но вполне можно было догадаться: также сотрудников этого отдела часто называли «заклинателями митингов». Аня была хрупкая и стеснительная девушка, которой очень шла военная форма, а Инна бойкая брюнетка с очень хорошей фигурой, и Березин уже начал подумывать о том, как бы изловчиться пригласить кого-нибудь из них на свидание, но дело осложнялось казарменным образом существования, и пока дальше обмена ежедневными любезностями перед приемом пищи дела у них не продвинулись.
Жить его, как «временно подключенный к проектам персонал», определили в один из номеров служебной гостиницы, расположенной в этом же здании, на самых верхних его этажах. Поскольку командировочных сейчас было много, Березину, с некоторой помощью Ивана Андреевича, сумевшего обаять даже неприступную глыбообразную комендантшу общежития Георгину Леонтьевну Рахис, достались «генеральские» апартаменты. У институтской «сталинки» была настолько замысловатая архитектура, что Березин не мог в полной мере ни осознать планировку своих двух комнат, ни разобраться, на каком точно этаже он живет. А возможно, дело тут было в геометрии верхних этажей Института, несколько отличавшейся от традиционной эвклидовой. Но самым главным преимуществом было то, что тут был выход на циклопический балкон, который, как горный серпантин, шел вокруг всего здания. Балкон, по стратегическому замыслу Георгины Леонтьевны, был заперт, но Иван Андреевич, заговорщицки подмигивая, втихаря вручил ему ключик, открывающий эту дверь. Вечерами оттуда можно было наблюдать великолепные московские закаты, особенно красивые этой весной.
Иногда по этому балкону к нему в гости наведывался невесть откуда взявшийся на такой высоте огромный и роскошный иссиня-черный кот не до конца ясной породы. Первое появление инфернального гостя с его пронизывающими глазами-прожекторами и аккуратным ошейником сильно испугало Березина, но вскоре он к коту привык. Для своего нового друга Березин даже припрятывал с обеда всякие лакомства. Впрочем, дружба с котом была несколько омрачена тем фактом, что однажды Березин поинтересовался биркой на шее животного и обнаружил там весьма озадачивающую надпись «Ст. следователь МГБ СССР Асмодей А. Д. 18991951». Но кот, по крайней мере внешне, оставался котом, вел себя как кот и на правах кота регулярно получал свое угощение. Правда, иногда Березину начинало казаться, что кот за ним внимательно следит и втайне замышляет его убийство, но это он относил на счет общей странности немного мистической атмосферы Института.
Работая в Институте над материалами проекта «Подготовка к празднику», Березин пропустил почти все события внешнего мира: и объявление пандемии, и падение фондового рынка, и нешуточную борьбу великих держав за запасы медицинских масок. Его вещи лежали где-то в камере хранения, немалая институтская зарплата копилась на карточке, но это все было не важно настолько он был поглощен своей новой работой.
Ведомство, официально именовавшееся Службой когнитивной разведки, а своими сотрудниками просто Институтом, занималось почти всем на свете. Всем, что в близкой и далекой перспективе может представлять интерес или угрозу для Российской Федерации. Как поясняет любой словарь, когнитивный значит соотносящийся по значению с существительным «когниция», или, говоря проще, связанный с познанием. Этим и занимались штатные единицы Института активно познавали все грани окружающего мира, включая те, которые обычно находятся в тени и куда не попадает яркий свет прожектора традиционной науки. В основном проекты Института находились далеко за передним краем познавательного горизонта человечества, там, где наука смыкается с магией, мистикой, герметическими дисциплинами, теориями заговора, древними языческими культами, верой в НЛО и участившимися в последнее время появлениями чертей в разливочном цеху.