А я думаю, сказал Даниэль твердо, именно золото испортило людей! Они стали принимать деньги за счастье, а счастье за деньги.
А разве это не так? Ты сам подумай!
По-моему, нет. Деньги это всего лишь маленькие металлические кружочки. На них много чего можно купить, но есть на свете то, что не продается
Еще скажи, что на своей лютне ты играешь не за деньги, судя по голосу, Гульден начал злиться. И делаешь это совершенно бесплатно, из одной любви к музыке!
Я за свою игру не прошу денег! вспылил Даниэль. Кто сколько может, столько и кидает мне в шапку. За золото нельзя купить любовь. Вряд ли тебя полюбят за то, что твои сундуки набиты монетами. И уважение не купишь, его надо заслужить. Но есть то, что дается нам совершенно бесплатно, без чего мы не можем жить и деньги тут не при чем!
Я не замечал, чтобы кому-то что-то доставалось бесплатно! буркнул Гульден.
А солнечные лучи? Такие теплые, такие радостные! Они достаются всем без разбора и старым и малым, и добрым и злым. А пение птиц, а звон капели, а цветы на лугу любуйтесь, радуйтесь все, кто хочет! И, заметьте, совершенно бесплатно!
Увы, увы, это правда, хоть и дурацкая! Пока никто не придумал, как исправить эту глупую ошибку. Пожалуй, на досуге я подумаю об этом. Если все устроить, то и звон капели можно превратить в звон монет, ха-ха-ха! А вот ты, бродяга, своими бесплатными концертами и глупыми речами можешь причинить огромный вред такие мысли могут многих сбить с толку! Чего доброго, люди потеряют страх и начнут радоваться без причины. Перестанут копить на «черный день», кинутся раздавать свое добро нищим, кормить всех подряд бесплатно. И пошло-поехало, только начни! Ценят то, что за деньги. А вдвойне ценят то, что за очень большие деньги! Тому, что за огромные преклоняются, перед этим лебезят и пресмыкаются, ползают на коленях. И это закон жизни! И не тебе, бездельник, его переписывать! Если все измерять не золотом, а добрыми делами конец власти денег! Тогда невозможно будет управлять толпой! Ты, глупец, своими баснями развращаешь людей. Но запомни: мне с моими деньгами доступно все и с ними я открою любые двери!
Если это так, почему бы вам не выбраться наружу без моей помощи? усмехнувшись, заметил Даниэль, которому совершенно не хотелось общаться с этим чрезвычайно хитрым и ужасно лживым человеком. Даже если бы я смог, я бы не стал вас выручать. Никакой вы не «великий» ученый и я слышал, как вы унижали старика-алхимика. Вы самозванец и вор! И правильно сделали рыцари, что окунули вас в чан с золотом! Я бы тоже так сделал.
Ах ты, негодяй из будущего! зашипел Гульден. Дай мне только выйти наружу! Я превращу тебя в огромную зеленую мерзкую жабу. Жалкий нищий музыкантишка, неудачник! Тебе дают шанс, а ты по недомыслию не можешь понять, как тебе повезло!..
Видя, что на Даниэля его слова не действуют, он опять стал канючить:
Прости меня, товарищ по несчастью, прости, сорвался я Нервы не выдержали Ну, пожалуйста, прошу тебя. Мы же с тобой в одинаковом положении. Мы оба в беде и должны помогать друг другу. Поодиночке нам не спастись. Я вот, что думаю Сейчас эти дураки-рыцари напьются, заснут, и у нас появится возможность бежать! Давай, используем эту возможность вместе! Ну, решайся!
Пленники, молчать! раздался сверху зычный голос, и тяжелый хлыст опустился на спины Гульдена и Даниэля. За каждое слово удар плети! Вот, я вас!
Гульден взвизгнул:
Это не я, это все музыкантишка! Обзывает вас дураками! Я вообще молчу!
А вот и наш любимый погребок! радостно вскричал толстяк Ламбредот.
Герберт, Ламбредот, в трактирном подвале есть старый высохший колодец. Скинуть туда обоих!..
Ну вот и раскрыл ты свою гнусную сущность, подумал Даниэль. Лгун и вор. Как чужое брать и обижать старика, так он первый. А как ответ держать, так «я молчу»! Эх, нет со мною Клавса, он бы тут всем показал! Только он это подумал, как повозка дернулась и остановилась.
А вот и наш любимый погребок! радостно вскричал толстяк Ламбредот. Похлопав по своей пустой баклажке, он выразительно потер рукой живот, чем сильно развеселил рыцарей. Конец нашим адским мучениям, гореть мне в геенне огненной!
Брат Ламбредот прибыл в заветную гавань! И готов бросить тут якорь навеки!
Получив все, о чем мечтал в своей дорожной песенке!
Трактир «Розенграль», мы прибыли! раздался зычный голос рыцаря Екоба. Кончайте балаган, распрягайте коней! Пусть отдохнут перед дальней дорогой!
Сильные руки подняли мешки с Даниэлем и Гульденом и, не церемонясь, скинули с телеги. С глухим стуком оба упали на булыжную мостовую. Даниэль стиснул зубы и не вымолвил ни звука. Зато Гульден завопил на всю Ригу:
Боги милосердные, вы сломали мне кости!
Арестантам молчать! прикрикнул рыцарь Екоб. Герберт, Ламбредот, в трактирном подвале есть старый высохший колодец. Скинуть туда обоих!.. Эй, хозяин, принимай гостей! Мы решили у тебя подкрепиться, а потом двинуться дальше. Чем ты нас попотчуешь, гостеприимный владелец этого симпатичного заведения?
О, доблестные господа рыцари, раздалось в ответ, вы прекрасно знаете, что у нас чрезвычайно богатый выбор блюд! Любимое блюдо Изабеллы Баварской тушеная зайчатина с черносливом и кедровыми орехами.
У-у! загудели рыцари нетерпеливо. Тащи по три порции на брата! Еще, кому интересно, в меню того времени были: любимое блюдо короля Неаполя и Сицилии Рене Анжуйского утиная ножка, приготовленная в печи с вишнево-луковым вареньем, любимый салат Великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле, приготовленный из свежего ростбифа, вяленых помидоров, сыра «пармезан» с соусом, настоянным на травах О, обжора Жак знал толк в изысканной снеди! Был также лесной голубь, запеченный с пикантным соусом из слив и перца чили, филе морского петуха с кремом, было еще много чего, и бедняга Даниэль, слыша перечень блюд, только сглатывал голодную слюну, вспоминая, что с утра у него во рту не было даже маковой росинки. Но грубые и голодные рыцари не очень-то церемонились с автором чудесной трактирной поэмы!
Кончай издеваться, каналья-трактирщик, если не желаешь болтаться в петле под потолком собственного кабака! От твоей бесконечной болтовни наш аппетит разыгрался как шторм на Балтике! Подавай к столу все, что есть! Если не сделаешь это быстро, мы перевернем тут все вверх дном, клянусь Гробом Господним!
О, не сомневайтесь, главный рыцарь Екоб! Вы моргнуть не успеете, как вам все накроют в лучшем виде! А еще вино, доблестные рыцари! Много-много вина! Рейнское, бургундское, анжуйское! Все, что по нраву вашим желудкам!
Черт побери, эта новость утраивает наш аппетит! обрадованно загалдели рыцари. Хозяин, тащи сюда баклажки, бочки и бутылки! А лошадям сена! Им предстоит длинный путь в крепость Талсен!
Это же город Талси! Даниэль вздрогнул, услышав название крепости. Он вспомнил рассказ Клавса, что именно там тамплиеры зарыли свои сокровища! А вдруг он станет свидетелем той истории, которую услышал от своего друга Трубочиста?
ГЛАВА 6
А в это время в Риге наших дней
Нет, Клавс, я ничего не понимаю! Марта никак не могла поверить в случившееся на крыше дома Менцендорфа! Как такое могло случиться, чтобы человек по собственной воле залез в трубу, а потом пропал?
Она пригласила Клавса в свое кафе рядом с Ратушной площадью и пыталась выяснить у него подробности происшедшего. Клавс тяжело вздыхал и, рассказывая, как все произошло, постоянно путался.
Мы сидели на крыше и разучивали песенку к Рождеству. Даниэль играл на скрипке, а я на губной гармошке. Ты же знаешь, что я здорово играю на гармошке?
Не знаю, но я тебе верю.
Клавс слегка смешался, но только слегка и продолжал:
Мы же с Даниэлем друзья не разлей вода! Он про меня даже песенку сочинил. Вот, послушай!
Шаг по крыше черепичной Легче, чем по мостовой
Я присматриваю лично Здесь за каждою трубой
Клавс, сейчас не до песенок!
Да, конечно, не до песенок. Но это песенка про меня! Очень точно ухватил
А дальше что было? теребила его Шоколадница.
Дальше мы с ним эту песенку разучили и часто пели вместе.
Я не про это! Я про утро, когда пропал Даниэль! Вы были на крыше
А потом мы увидели нашего Бургомистра. Он шел по улице, услышал наш дуэт и остановился послушать. И говорит: господин Клавс, я вами восхищаюсь. Вы так здорово играете на губной гармошке! Представь себе!
Так и сказал?
Так и сказал! А еще, говорит, я в восторге, господин Трубочист, от вашей работы. Все печные трубы города в полной исправности! И за это я решил наградить вас ценным подарком в честь Рождества. Я говорю, не спешите, господин Бургомистр. Еще не все трубы почищены. Еще не дошли руки до музея Менцендорфа. Место там, правда, какое-то нехорошее, я не исключаю, что там прячутся тролли. Я как раз собрался туда пойти
Тролли! у Марты от испуга сделались огромные глаза. И ты не побоялся? Они же такие страшные!
Это правда, согласился с ней Клавс, было очень страшно. Вот и Даниэль тоже испугался и говорит: Клавс, куда ты пойдешь, это же опасно, у них такие острые зубы! Как бритвы! Марта поежилась: как бритвы! Ужас! Я бы от страха сразу умерла. Клавс пожал плечами, показывая, что ему все нипочем! Но ты же, Марта, меня знаешь? Я же ничего на свете не боюсь! И я пошел! Ведь должен кто-то дать отпор этим троллям!
Какой же ты смелый, Клавс!
Марта доверчиво погладила руку Клавса. Тот опять немного смешался, но только немного и с воодушевлением продолжил свой рассказ:
Нет, Даниэль, конечно, тоже смелый. Почти, как и я. Это же он полез в трубу, а я только держал веревку. Но я был готов в любую минуту броситься на помощь, ты пойми, Марта! Ради друга я могу биться хоть с целой армией троллей!
Конечно, конечно, Клавс! Ты так не волнуйся. И что было дальше?
А дальше все было так, как я и говорил. Они появились! Тролли! Их был целый выводок! Таких гадких! Я бросился за ними в погоню, почти схватил одного за длинный хвост, но он вырвался и прыгнул прямо в трубу дома купца Менцендорфа, где сейчас музей. Я было занес туда ногу, чтобы броситься за ним, но меня остановил Даниэль, давай, говорит, я полезу первый, а ты за мной.
А почему он так предложил? Почему не ты первый? Клавс замялся, но быстро нашел ответ:
Ну как «почему»? Кто-то должен был держать веревку. Сама посуди, откуда у Даниэля силы держать мой вес? Он же музыкант!
Поняла, поняла!
Он спустился в трубу и вдруг пропал. Исчез! Как сквозь землю прова- лился! Я вызвал полицию, мы зашли в дом, обшарили его весь от подвала до крыши, я сам лично проверил трубу никаких следов! Видимо, Марта, тролли утащили его с собой. Говорил я ему: Даниэль, не ходи, зачем нам с этими троллями связываться! А он нет, я должен найти свой смычок.
Какой смычок? Ты про смычок мне ничего не говорил!
Ну, конечно же, смычок! спохватился Клавс. Забыл тебе сказать! Он упал прямо в трубу. Даниэль же за ним и полез. Бедный, бедный Даниэль! Как мне его жалко. Это я во всем виноват. Зачем я его не послушался!..
Клавс, я ничего не понимаю. Кто куда полез? Какой смычок? Ты же говорил
Мимо окон с криками пробежали люди. Потом еще и еще. И еще. Все что-то испуганно обсуждали. Слышны были отдельные слова: памятник! Роланду! беда! лето свалилось прямо на голову!
Что-то случилось! всполошилась Марта.
Так я и думал! вскричал очень напуганный криками Клавс. Это опять проделки троллей! Ну, я им сейчас покажу! Я отомщу им за моего друга!
Марта и Клавс выбежали на порог, держась за руки, и остолбенели от увиденного на улице, посреди зимы, стояла летняя удушающая жара! Снег таял с такой скоростью, словно лежал на раскаленной сковородке! Там, где были сугробы, сейчас виднелись только лужицы, но даже они под горячими лучами солнца, исчезали, испаряясь на глазах! Вокруг стоял детский рев: санки и коньки не желали ехать по
асфальту и булыжнику! Растерянные родители пытались успокоить своих перепуганных малышей, но это было непросто. Снеговик от тепла стал быстро-быстро крениться на бок, и буквально на глазах превратился в грязную лужицу! Что за наваждение! В домах со стуком распахивались окна в городских квартирах стало нечем дышать из-за зимнего отопления!
Зимой! Плюс сорок в тени! кричал сосед соседу из окна. Это сумас- шедший дом!
Куда смотрит правительство!?
Выбежав из кафе, Клавс и Анна сразу же попали в водоворот перепуганной толпы. Она подхватила их и понесла в сторону Ратушной площади.
Скажите, что случилось? Марта схватила за рукав первую попавшуюся женщину. Объясните, пожалуйста, госпожа, куда бегут все эти люди? И почему так жарко? Где весь снег? Там что, пожар?
Хуже! Нашего старого Бургомистра свергли, и наступило лето! Приказано под страхом тюрьмы всем горожанам собраться на площади.
Кто сверг? Когда сверг? Почему?
Ничего не знаю! Объявлено, что все должны сдать золотые украшения и почему-то детские игрушки и книжки. Новая напасть на наши головы! Пропала Рига! А часы на Домском соборе пошли в обратную сторону! Мы скатываемся в прошлое!
Она вырвалась и побежала дальше.
Тролли! Это их проделки! Клавса начала бить дрожь. Я предупреждал! Марта, никуда не ходи. Надо запереть все двери, никого не впускать и не выпускать!
Он повлек Марту в кафе, захлопнул дверь и принялся искать ключ.
Марта, где ключ от двери?
Стой, Клавс! Ты что, забыл, что ты герой? Надо бежать спасать Бургомистра!
Марта, я не трус, но мне очень страшно. Ты что, не понимаешь, как опасны эти тролли? Скрипач уже поплатился. Дай мне ключ от двери!
Марта растерялась:
Клавс, я не поняла! Так ты не герой? Ты меня обманывал?
Она с таким удивлением и подозрением глянула на Трубочиста, словно увидела его первый раз в жизни. И спросила шепотом:
Клавс, а может быть, ты струсил?
Клавс втянул голову в плечи и сказал, чуть не плача:
Я же не виноват, что с детства боюсь троллей.
Ну и бойся! сказала Марта с вызовом и, вы- рвав из его руки свою руку, выбежала на улицу. Одну секунду она колебалась, видимо, решая вернуться ей или нет, а потом, махнув на прощание Клавсу, устремилась в сторону Ратушной площади, куда со всех сторон стекался растерянный народ.
«Ну и подумаешь», вздохнул Клавс обиженно. Он вышел из кафе, тихо прикрыв за собой дверь, и медленно поплелся в противоположную сторону к городским воротам, наталкиваясь на людей, бегущих навстречу.
Где ты, друг Скрипач? думал он. Куда унесли тебя эти злобные тролли? Я же предупреждал тебя, а ты не поверил! Жив ли ты, дорогой Даниэль?
Даниэль жив и в этот момент через дырку в мешке он разглядел надпись на стене: ТРАКТИР. Возле его дверей громоздились деревянные бочки разных размеров, над ними развевались знамена и штандарты крестоносцев. И вдруг Скрипач вздрогнул от неожиданности что-то закрыло свет, и на него уставился настороженный, испуганно бегающий глаз. И это не был глаз Гульдена!
Скрипач, а Скрипач, ты как там? раздался взволнованный шепот.
Кто тут? спросил он тоже шепотом, очень волнуясь, ведь в этой ситуации он совершенно не ожидал ни от кого никакой помощи!
Да это же мы! услышал он в ответ.
Кто вы?
Да мы же, мы тролли! Тебе случайно не отшибли память, когда кинули в мешке на булыжник? Я Ухты, со мной все наши, Фредди, Гималай.
А Мякиш с вами? спросил Даниэль.
И Мякиш с нами. Это, кстати, его идея забраться в телегу и ехать вместе с тобой. У него хорошо голова варит, если так можно сказать. Говори, музыкант, что нам сделать, чтобы тебя вытащить?
Ребя-ата, обрадовался Даниэль. Такие маленькие, но какие смелые и сообразительные эти тролли! И с грустью подумал ну а чем они могут помочь? Особенно этот, Мякиш? Да ничем!.. Тут раздался стук сапог и звон шпор, сильные руки схватили мешок с Даниэлем и, не очень церемонясь, поволокли вниз по ступенькам! Как назло ступени были такие высокие, края их такие острые и так было больно биться о них спиной, что на глаза Даниэля навернулись слезы. Но он заставил себя вытерпеть и это, слыша, как в другом мешке непрерывно скулит Гульден. Судя по обрывкам фраз, Даниэль понял, что рыцари хотят опустить пленников в глубокий сухой колодец. Колодец! Он вдруг вспомнил, что несколько лет назад в Старом городе как раз и обнаружили средневековый заброшенный колодец в ресторанчике, название которого он не помнил, а находился этот ресторанчик неподалеку от Домской пло- щади, на которой он играл для прохожих. В двух шагах от его квартиры на шестом этаже дома без лифта. Под самой крышей! Ему вдруг стало грустно-грустно и ужасно захотелось домой, в будущее. Неужели его там не хватились? Никто не ищет? А если ищет, подумал он, то, как его теперь найдут, если он в другом времени, в семи веках от своего дома! Какая нелепость! Эх, если бы Клавс спустился вместе с ним в трубу, вдвоем не было б так страшно. Но это вряд ли, он же такой нерешительный, тем более до смерти боится троллей! Даниэль тяжело вздохнул: а с другой стороны, если бы он послушался Клавса и не полез на крышу дома Менцендорфа, ничего бы и не было Во всем виновато его собственное любопытство! Надо сказать, что оно многих сгубило. А что поделаешь, человеку свойственно желание узнавать что-то новое, невзирая на опасности и трудности. Тебе в первую очередь это и свойственно, возразил он сам себе. И сиди теперь в мешке, погибай в расцвете лет от рук тут он задумался от чьих рук? Никто же не поверит от рук рыцарей, которые уже давно умерли, рассыпались в прах, в пыль! Кому расскажи на смех поднимут! Скажут иди-ка, ты, Даниэль, проспись, рыцарей давно нет на свете!