И еще надо собирать вещи. Тут я точно не останусь. И с Марком не останусь. Мне нужен развод. Голова кружится, подташнивает.
Умываюсь машинально, в душ не хочется, уже была вчера, два раза. Теперь эта душевая кабина вызывает не лучшие ассоциации. Заставляю себя все-таки залезть, крови вроде бы нет, но все равно страшно.
Надеваю джинсы, толстовку откопала на дне шкафа свои старые вещи. Носила еще тогда, когда была простой студенткой и даже не невестой золотого магната Марка Златопольского.
Надо спуститься вниз, в столовую, хотя бы выпить воды. Но я боюсь. Боюсь столкнуться с мужем, с нашей экономкой или горничными. Они, конечно, стараются держаться так, чтобы их не замечали. Но, скорее, когда дома муж. Когда его нет и дома я одна, мне кажется, им по барабану, мешают они мне или нет. Знают, что жаловаться я не буду.
Собственно, почему я должна кого-то бояться? Пока ведь я здесь хозяйка? Или, скорее, наоборот. Я уже тут не хозяйка, поэтому мне фиолетово.
В столовой никого. Странно. Марк же сказал, что мы поговорим? На телефон тут же приходит сообщение.
От него.
Раньше я думала, что миллиардеры мессенджерами не пользуются или у них есть свои каналы связи. Может, и есть, но за полгода брака я так о них и не узнала. Он пишет мне в обычном приложении, которое есть у каждого.
«Доброе утро. Я знаю, что ты проснулась. У меня несколько встреч, которые я не смог отменить. Буду поздно».
Что? Он он серьёзно?
В ступоре смотрю в телефон. Читаю еще раз. И еще.
После того, что было вчера, он считает, что может отправлять мне подобные сообщения?
Я падаю на стул, опускаю руки. Как так-то?
Неужели он настолько бесчувственный, эмоционально нищий, что не понимает, что сделал вчера?
Или ему всё равно?
Неужели Марк на полном серьёзе думает, что после вчерашнего я просто отряхнусь и буду жить с ним дальше?
Главное, что я и сама чувствую себя эмоционально опустошенной. Я должна рвать и метать, крушить все в ярости, закатить истерику, скандал
А вместо этого я сижу на краешке стула, как бедная родственница, и боюсь сделать лишний шаг.
Правы мои так называемые приятельницы. Я просто овца
Или все-таки нет?
Глава 7
Закрываю глаза. Закрываю лицо руками. Хочется спрятаться от всего мира.
И в голове набатом за что? За что?
Он ведь сам мне говорил, что я необыкновенная, что я не похожа на других, что я его чудо неземное, что он и не мечтал встретить в Москве, в двадцать первом веке такую чистую, невинную девочку!
Зачем же он вот так втоптал меня в грязь?
Он мне изменил, да, возможно, не именно вчера, но раньше точно! Сам подтвердил своими словами. И то, что ляпнула эта гадкая Римма он же не сказал ничего в своё оправдание? Значит, было?
Мерзость.
А еще он меня вчера он взял меня силой, я не хотела ничего. Я просила оставить меня он не послушал. А потом встал и ушёл, мало того, после вернулся и лег рядом как ни в чём не бывало.
И теперь вот «я на встрече, буду поздно»?
Валентина Ивановна, завтрак подавать?
Я подскакиваю от неожиданности, смотрю на экономку, Юлию Сергеевну, растерянно.
О чем она? Какой завтрак?
Господи неужели для кого-то продолжается обычная жизнь?
Понимаю, что щеки покрываются пятнами. Я обычно не так стремительно краснею, но тут
Знает ли экономка о том, что произошло вчера? О том, что мой муж мне не верен, о том, что я такая глупая, даже не подозревала о его двуличии?
Вам нужно поесть, вы очень бледная и Марк Аркадьевич попросил за вами последить.
В каком смысле? выпаливаю, не успевая подумать.
Она удивленно поднимает бровь.
Последить, чтобы вы поели, конечно. Ваша любимая пшенная каша с раковыми шейками по рецепту из «Живаго», сырники безглютеновые, если хотите, могу заказать повару блинчики.
Он просил следить. Просто так? Или сказал: «Вчера моя жена поймала меня на измене и может вести себя неадекватно?»
А я могу? Или
Я же скромная, милая, послушная Аля.
Овца
Внезапно ненависть так захлестывает, что становится страшно.
Я не овца! Я еще докажу ему, всем им докажу! Никакая я не овца!
Не надо блинчиков. Кашу. Кофе. Кофе я приготовлю сама.
Валентина Ива
Я сказала сама!
Она явно не ожидает от меня резкости.
Встаю, иду на кухню.
Кухня в этом доме, как в ресторане огромная. И работает на ней настоящий повар.
Когда-то я мечтала, что буду сама готовить любимому завтрак, вставать пораньше, бежать на скромную кухоньку, печь оладушки, или варить кашу, или готовить настоящий континентальный завтрак, как в отелях с прожаренным вкусно пахнущим беконом, глазуньей, свежими овощами, фасолью и сосисками
Марк перед свадьбой так загадочно улыбался, когда я рассказывала о своих мечтах. О том, как принесу ему кофе в постель. Или он принесет его мне.
А потом, после свадебного путешествия мы переехали в этот дом, и я поняла, что на кухню меня просто не пустят
Повар и помощница смотрят на меня изумленно.
Вали-ентина шеф у нас настоящий француз, готовит божественно. Но иногда так хочется обычного борща
Я хочу приготовить себе кофе. Сама.
Не обращаю внимания на их изумленные физиономии. Включаю чайник.
Где кофе? Зерна? Кофемолка?
Кофемолки нет кофемашина сама всё делает.
Мрак. В доме нет кофемолки, я вроде бы не нарочно так говорю, но вижу их напряженные лица, они переглядываются.
Извините, минуту
Помощница повара достает откуда-то довольно старую кофемолку, потом пакет с зернами. Этот кофе с плантации моего мужа. Да-да, у него есть своя кофейная плантация.
Чёртов буржуй.
Понимаю, что меня опять накрывает.
Я его ненавижу!
Вот сейчас, в эту секунду! Люто ненавижу и никогда не прощу!
Глава 8
Засыпаю зерна в кофемолку. Ненавижу!
Две минуты визга и хруста. Ненавижу!
Его бы так перемолоть!
Ненавижу, ненавижу, нена
Боже, дай мне сил.
Ищу чашку. Не маленькую, изящную, фарфоровую, в которой нам подают кофе горничные. Нет. Хочу большую, огромную кружку!
Вижу такую на одной из полок.
Это чья?
Моя, говорит помощница и тут же осекается, то есть берите, конечно.
Нет, спасибо. Больше таких больших нет?
Есть, новые, целый набор. Принести?
Да, пожалуйста, вежливость никто не отменял. Хотя, наверное, все эти люди, как и все друзья моего мужа, уверены, что он нашел меня на помойке.
Ага, всех бы на такой помойке находили! Моя бабушка, между прочим, писатель, автор детективов, а еще сценарист-документалист. Папа был переводчиком, мама лингвистом. Родителей уже нет, бабуля, к счастью, жива-здорова.
Помощница я ведь даже не знаю, как её зовут! ставит передо мной кружку, которую достала с дальней полки и сама сполоснула в раковине.
Две ложки с горкой. Кипяток прямо из чайника. Кофе по-польски, так называет его бабуля.
Мой самый любимый кофе. Чуть разбавляю холодной водой из фильтра.
Беру чашку и иду в столовую. Интересно, они расскажут об этом Марку?
Да, собственно, мне уже плевать. Ведь да? Плевать же?
Сердце гулко ухает. Щемит.
Больно очень.
Когда на самом деле любишь, потом очень больно.
Валентина Ивановна, ваш завтрак, пожалуйста. Что-то еще нужно?
Собственно, да. Мне не улыбается сидеть тут, в столовой. Не хочу.
Поднос дайте, пожалуйста.
Поднос? Вы хотите, чтобы я куда-то отнесла
Я хочу отнести сама. Можно мне поднос?
Она растеряна.
Конечно, ведь она еще не знает, какой у меня статус. Я все еще любимая жена, за которую Марк глотку порвет, или я брошенка, о которую он будет вытирать ноги, поэтому и прислуге со мной не стоит считаться.
Хм. Вытирать ноги Пусть только попробует!
Беру поднос из рук экономки, ставлю тарелку с кашей, сырники, кружку кофе. Иду в спальню.
Да, красиво будет мне сейчас навернуться и вылить черный кофе на белоснежный ковер, которым накрыта лестница
Но мне везет. Я дохожу до нужной комнаты без проблем. Ставлю поднос на пол, открываю дверь, захожу, закрываю за собой.
Отношу свой завтрак на подоконник они тут огромные, я люблю на них сидеть, и Марк даже разрешил мне оборудовать один, когда я сказала, что хочу ждать его, каждый день сидя у окна.
Боже, неужели я была такой голубой дурой? Наивной до тошноты?
Может
Может, поэтому он и пошёл налево? За острыми ощущениями? Потому что со мной ему было пресно? Скучно, однообразно
Конечно скучно. Ничего не умеющая в постели наивная влюблённая девчонка. Готовая отдать ему все и сразу. В глаза заглядывающая, и в рот
Господи, Аля Что же ты сама с собой-то сотворила! Ты позволила превратить себя вот в это существо!
Нет, Марк, конечно, та ещё сво Но я! Я сама-то чем думала? И как? Да, я, конечно, мало что знающая, наивная, невинная девчонка. Но не до такой же степени!
Глотаю обжигающий кофе, частички которого застревают в зубах. Есть не хочется. Совсем.
И тут я вспоминаю о ребёнке, которого, возможно, еще жду.
Ребёнок. Малыш. Мой малыш! Или малышка да-да, маленькая принцесса, о которой я мечтала!
Стоп. Можно ли мне пить кофе, если я беременна? А голодать? Это точно нельзя! Я должна хорошо и правильно питаться!
Так
Холодный пот прошибает. Ребёнок.
Если я собралась уйти от мужа, то мне надо скрыть от него беременность. Если он узнает о ней, то
Если он узнает, он меня никуда не отпустит. Или заставит отдать ему малышку. Разве я смогу?
И что делать?
Мысль о том, чтобы избавиться от ребёнка, просто убивает. Этого я точно не буду делать! Ребёнок мой и только мой! А муж
Мужей у меня может быть сколько угодно! И плевать, что Златопольский магнат, один из самых богатых людей страны. Плевать.
Я справлюсь. Я смогу!
Я не овца!
Глава 9
Заталкиваю в себя кашу. Вкусно, но вкуса я сейчас не чувствую от слова совсем.
Что делать? Что?
Да просто взять и уйти!
Вот так просто, собрать вещи Хотя что мне собирать? Дорогой шмот, которым меня муж задаривал, я брать точно не буду. Все эти вещи я принимала только потому, что боялась не соответствовать. Понимала, что по статусу жены Марка Златопольского я обязана носить все эти брендовые, очень дорогие, привезенные из Парижа и Милана или сшитые на заказ вещи.
Да, что-то из этих вещей мне очень нравилось. Многое я выбирала сама, по своему вкусу. Когда Марк понял, что у меня со вкусом все в порядке стал мне доверять.
Только вот все это хорошо тут. В этой жизни. В жизни элитного общества.
Когда я от мужа уйду, мне все это даже носить будет некуда.
Драгоценности? О да, что-что, а золото и бриллианты муж выбирать и дарить умеет. Даром, что ли, он такую фамилию носит?
Вот только опять же это все носится среди определенного круга. Вряд ли обычные люди оценят элитные украшения.
Взять, чтобы продать? Нет уж.
Я выходила замуж не за деньги, не за статус.
Я действительно полюбила Марка.
А не вот это вот всё.
Я не бессребреница, нет, но и не меркантильная сучка. Я пришла в этот дом с пустыми руками и так же уйду.
Пусть подавится. Брачный контракт мы подписывали, и я знаю, что мне в принципе даже что-то светит. Но Пусть подавится. Пусть отдаст на благотворительность.
Или на шлюх потратит. Пофигу.
Благо мне есть куда уходить! Бабушка!
Надо было, конечно, ей позвонить, но я не хотела, чтобы она волновалась, лучше расскажу при встрече. Просто сообщу, что приеду в гости.
Собираюсь быстро собственно, мне ведь действительно нечего брать!
Осталась в тех же джинсах и толстовке. Жаль, что сумки нормальной нет, но ту, которую возьму любимый бренд всех гламурных девочек, с ценником в сотню-другую средних зарплат по стране потом верну.
Шубу тоже верну, но больше мне просто не в чем выйти.
Стою на пороге, доставая удобные угги, которые купила, чтобы гулять во дворе, и слышу шаги.
Валентина Ивановна, вы далеко?
Так, интересно, что за странный вопрос? Юлия Сергеевна старается держать лицо, но вижу нервничает.
А что? Я хочу погулять.
Марк Аркадьевич просил не выпускать вас с территории.
В смысле? сердце начинает колотиться с удвоенной скоростью.
То есть он меня под домашний арест посадил? Или как?
Если вы хотите погулять вокруг дома, то всё в порядке, а если собираетесь выехать, то лучше этого не делать. Охрана вас все равно не выпустит.
Эта информация просто добивает.
То есть я теперь еще и его пленница?
Достаю телефон, который хочется разбить об стену, потому что там горит только что доставленное сообщение.
«Любимая, не нужно никуда убегать, я вернусь вечером, и мы поговорим».
Я не выдерживаю, меня начинает колотить, истерика подкатывает. То есть он на полном серьёзе меня будет держать?
Набираю его номер. Не отвечает. Летит сообщение-бот извините, сейчас я не могу и бла-бла-бла
Чёрт, чёрт!
Хочется выругаться смачно, но Юлия стоит и смотрит. Бросаю в неё взгляд, полный ненависти, хотя она точно ни в чем не виновата.
Я погуляю к вольерам. Это можно?
Да, с этим нет проблем. Только оденьтесь потеплее, там морозно. К Новому году обещают потепление, но пока
Да, Новый год. Я совсем забыла. Еще несколько дней и будет праздник.
Праздник, которого я так ждала. Хотела подарить любимому самый главный подарок сообщить о ребёнке
Выхожу, хлопнув дверью.
Слезы тут же стынут на морозе.
Что делать? Я не могу и не хочу оставаться тут! Как мне быть?
Глава 10
Я решительно иду к вольерам с собаками.
Овчарки, алабаи, доберманы и хаски. Огромные, сильные, красивые.
Одни сторожат дом, другие просто нравятся хозяину. Марк познакомил меня с собаками сразу, сказал, что они должны знать и помнить хозяйку. Мы любили приходить сюда вместе, играть с хаски и с алабаями у них как раз появились щенки.
Мы любили сейчас я думаю: насколько Марк был искренен со мной? Что в нашей жизни вообще было правдой? Где он не лгал?
Снова слезы застилают глаза. Если он обманывал, когда мы были вместе, когда он целовал, повторял, как ему хорошо со мной
Да что я за дурочка такая! Конечно, именно тогда он и лгал!
Если бы говорил правду, то не стал бы заниматься этим с другими!
Зачем он вообще женился на мне?
Вспоминаю, как рассказала о нашем знакомстве бабушке, она покачала головой.
Девочка моя, такой мужчина Надо быть осторожной.
Ты считаешь, что мне не стоит с ним общаться?
Я считаю, что стоит быть осторожной.
Я старалась, правда, очень старалась! Но
Мне, обыкновенной девушке, студентке, непросто было устоять.
Да, в то время Марк был как это модно говорить плейбоем. Завидный холостяк. Молодой, богатый, свободный. Я как-то даже читала о нём в модном журнале. Мне потом рассказывали та же Дина, что за ним просто охота шла. Реальная охота. Молодые девицы вставали в очередь. Модели, начинающие актрисы, разные модные блогерши, певицы, просто красивые девушки из состоятельных семейств.
А он выбрал меня.
Мы познакомились случайно. Я попала под сильный ливень, спряталась под козырьком дорогого модного ресторана. Девушка, работавшая там я потом узнала, что их называют хостес, пыталась меня прогнать. А Марк как раз выходил из этого заведения, увидел меня
Мне было всего девятнадцать. Только окончила первый курс. Промокшая насквозь, так, что сарафан прилип к телу, я чувствовала себя голой. Я думала, что выгляжу ужасно. Марк набросил на меня свой пиджак.
Не нужно, я его испорчу, я вся мокрая.
Мокрая везде?
Да я даже не поняла тогда, о чем он спросил глупышка.
Чёрт как интересно. Он смотрел так горячо! Я смутилась, покраснела
Спасибо, но мне надо идти
Ты замерзла, тебя нужно согреть. Пойдем со мной.
Он завел меня в ресторан. Потребовал отдельную комнату. О чем-то переговорил с управляющим, и через несколько минут мне принесли пакет с сухой чистой одеждой.
Переоденься.
Спасибо, не нужно, сарафан почти высох.
Переоденься, заболеешь.
Он сказал это и встал, скрестив руки. Я опять залилась краской до ушей.
Вы так и будете смотреть?
А ты на это рассчитываешь?
Я? я даже не догадывалась, что он имеет в виду.
Сейчас только понимаю, насколько была наивной. Нет, конечно, он потом всё объяснил, извинился передо мной.
Меня снова тошнит. Не из-за беременности, нет. Из-за собственной глупости.