Я подумала, что обязательно должна вам чем-то отплатить.
Что вы, ничего не нужно.
Сейчас-сейчас!
Она начала искать в сумке кошелек.
Я не буду брать у вас деньги!
Ну, что ты! Не думай, у меня большая пенсия!
Я не возьму. Я просто помог вам, потому что посчитал это нужным.
Любой труд нужно вознаграждать!
Я У меня очень большая зарплата так что
Что, правда большая? Ну надо же.
Давайте лучше я доведу вас до аптеки, и мы на эти деньги купим вам лекарств.
Бабушка одобрительно кивнула.
Что за дивный молодой человек! повторяла она.
Она взахлеб рассказывала о своей жизни. Наверное, я был единственным слушателем за многие месяцы, а то и годы. Лишь иногда я вставлял пару реплик, и то, когда она меня о чем-то спрашивала. Мне похорошело на душе, что я кому-то помогаю, путь даже в мелочах. Бабушка рассказала мне о покойном муже, который погиб еще во вторую мировую, о детях, которые слишком заняты, чтобы навещать ее, и о внуках, которые даже не знают ее адреса. И почему семья все время ассоциируется с чем-то светлым и хорошим? Почему все хотят непременно оставить после себя потомство? Почему они не думают, что это потомство нужно достойно обеспечить? Они все плодятся, желают на свадьбах побольше детей. Или, может быть, я не понимал чего-то? Я не думал о детях, мне нечего им дать, мне попросту нельзя их заводить, так же, как и девушку. Хотя последнего я не мог прекратить желать. Одну единственную, любимую, одну и навечно, ее, настоящую. Может быть, это и есть то, что неизменно любовь, желание испытать любовь, любовь вечная, любовь взаимная. Даже несмотря на одиночество, у этой бедной женщины была любовь. Она говорила, что не винит детей, просто у них другие, более важные дела. Она все равно их любила, любила своего мужа и хранила где-то глубоко в душе память о нем.
Мы шли по улицам и держались за руки, и я не заметил, что мы ушли далеко. Я практически не знал этот район. Бабушка показала через дорогу и сказала, что там ее дом.
Может быть, все-таки дать тебе немного денег? спросила она в очередной раз.
Не стоит. Купите себе лучше чего-нибудь к чаю, сказал я и протянул ей маленький, белый пакетик с лекарствами.
Она снова по-доброму улыбнулась. Я внимательно посмотрел на нее. Без сомнения, эта женщина в молодости была очень красивой. Она помахала мне и пошла к своему подъезду. Я смотрел ей вслед, думая о том, что мне делать дальше. Я сбежал с работы и мне совсем не хотелось возвращаться обратно. Я находился очень далеко от больницы, и если бы пошел обратно, то успел бы только к концу рабочего дня. Если бы был выбор, то я скорее бы предпочел не идти туда вовсе. Я огляделся вокруг. Вокруг стояли старые, пятиэтажные дома и маленькие магазинчики, завалялись монеты, которые я на днях выловил в фонтане в парке. Я вспомнил, что зубная паста закончилась, и пошел туда, чтобы купить новую. Люди вокруг ходили с полными корзинками и тележками. Продавец странно посмотрел на меня, когда я вывалил из кармана горсть десятикопеечных монет. Однако я уже давно не обращал внимание на подобные вещи. Зубная паста куплена, и я, не смотря по сторонам, чтобы не соблазниться, пошел к двери. "Что дальше?" спросил я у себя и не получил ответа.
Я вышел из супермаркета и снова огляделся вокруг. Иногда мне просто нравилось рассматривать прохожих: высоких, низких, чванливых; девушек, которые гипотетически могли стать моими вторыми половинками, и парней, которые могли у меня их отнять. Это как смотреть фильм по телевизору, слушать чьи-то разговоры и хватать на лету кусочки чужих жизней, смотреть на эмоции прохожих и изучать характер персонажей. У меня не было телевизора, его мне заменяла улица. Я увидел, как скамья позади меня освободилась, и присел. Я ни о чем не думал тогда. Я позволил мыслям самим влетать мне в голову. Плевать, что будет потом, тогда я просто хотел сидеть на той желтой скамье и думать, думать
7
Я всегда был поклонником кинематографа, отечественного, зарубежного, неважно. Каждый вечер я усаживался перед маленьким телевизором, который унес из кухни. Мать кричала из соседней комнаты, что я мешаю ей спать, и я делал потише, или почти выключал звук и садился прямо перед экраном. Ночью всегда шло самое интересное кино, и неважно, что на следующий день мне рано нужно было идти в школу. Я жил фильмами. Когда мой друг Сергей рассказывал мне какие-нибудь случаи из своей жизни или из жизни кого-то еще, я не мог ничего добавить. Я говорил, что уже видел такое в фильме. Однако Сергею и другим моим друзьям было не интересно.
Помню, как я сидел на крыльце у водокачки и продавал овощи со своего огорода. Я сидел до девяти вечера, потом наступало время кино. Я то и дело посматривал на правую руку с маленькими электронными часами. Я так жаждал, чтобы время бежало быстрее. Я смотрел на перекресток и видел там Сережу, он возвращался от друзей, он махал мне рукой, а потом подходил ко мне и рассказывал, что он делал сегодня, а я о том, какие фильмы я вчера посмотрел. Стрелка подбиралась к девяти, и я быстро собирался домой, домой к телевизору.
После девятого класса Сережа поступил в училище и уехал из деревни. Он обещал мне приехать на каникулы, только не сказал на какие. На зимних его не было, а летом он все-таки появился. Я сидел на том же месте, на водокачке, посмотрел на перекресток и увидел Сережу с двумя незнакомыми парнями. Я поймал его взгляд и помахал ему, он помахал мне в ответ. Я ожидал, что он подойдет ко мне как и раньше, но он отвернулся и пошел дальше. Тогда меня посетило странное, неприятное чувство. Я еще не знал, как оно называется.
Однажды слова начали менять свой смысл. Теперь дружба, которая до этого обозначала посиделки на лавочке у дома, была разбавлена черным словом предательство. Потом любовь, что думалась просто легким поцелуем в губы и забытьем, выросла в отсутствие и горькое отчаяние. Эти слова отчего-то увеличились в своем значении, будто раздулись внутри меня. Все перевернулось. То, о чем говорилось в кино, оказывалось непригодным для жизни. Потом единственная моя жизненная радость постепенно начала улетучиваться. Я стал понимать насколько банальны были концовки, как наигранно играла роль моя любимая актриса, я видел декорации, я замечал, что листья на деревьях не колышутся от ветра
Ой, как же тяжело! сказал голос справа от меня.
Я машинально повернул голову и увидел маленькую девушку, именно маленькую, по-другому и не сказать, ростом от силы метр пятьдесят и то с каблуками. Но настолько красивую, что я мгновенно отключился от воспоминаний. Она была такой хрупкой, что казалось, она улетит от порыва ветра. Ее маленькое розовое платье плотно облегало изгибы тела и не сходилось на груди, размер которой несколько не советовал такому хрупкому тельцу, по ее спине струились белокурые волосы, а в руках была крошечная меховая сумочка. Девушка вынесла из супермаркета огромный пакет с продуктами, и не в силах была нести его в руках, опустила на землю. Я не мог спокойно смотреть, как это хрупкое существо выбивается из сил.
Позвольте, я помогу, сказал я, привстав.
Да, если можно, ответила маленькая девушка. Голос у нее оказался очень звонким.
Ну вот. Куда нести? спросил я, взяв в руки пакеты. Мне они совсем не показались тяжелыми.
К машине. Видите, вон там, вольво красного цвета.
Девушка поспешила вперед и открыла багажник. Ее автомобиль выглядел новым, краска еще блестела.
Спасибо вам. Как же хорошо, что есть еще добрые люди, а то пока я шла по магазину все только и таращились, никто не помог. Вот ведь сволочи! сказала девушка и захлопнула крышку багажника.
Я всегда рад помочь.
Нет, правда, я так благодарна!
Я уже слышал это сегодня.
Старушку через дорогу перевели?
Вроде того. Я сегодня всем помогаю. Такой день, наверное.
А может быть, я вам помогу?
Нет, нет.
Я же еще не сказала, чем.
Я не возьму ваших денег.
А я только хотела предложить подвезти вас.
Мне стало неловко. Наверное, я только и думал о деньгах, раз начал говорить о них.
Подвезти. Для этого нужно знать куда, печально сказал я.
Не поняла.
Хм. В общем, нет такого места, где меня ждут, признался я.
Белокурая девушка подняла брови.
Тогда позвольте мне вас покатать, и мы вдвоем выберем место, предложила она.
Я одобрительно улыбнулся.
В салоне ее машины было теплее, чем на улице, пахло чем-то вкусным. Она быстро завела машину, положила свои маленькие пальчики на руль, и мы тронулись.
Направо или налево? спросила девушка.
Направо.
А я думала парням больше нравится налево. Кстати, меня зовут Натали. Поправка, не Наташа, ненавижу, когда меня так называют.
Я Женя.
А можно Евгений? Так звучит солиднее. У меня отца звали Евгений.
Вам можно.
А можно на ты?
Я покачал головой и усмехнулся. Она была настолько забавной, что ее улыбка сразу же вызывала ответную. Это был мой первый смех за всю неделю.
Ты правду сказал? спросила Натали и на секунду отвлеклась от дороги.
Насчет имени? не понимал я.
Да нет же, про то, что тебе идти некуда.
Да, это правда.
Как же? Ну, а ночуешь на лавочке в парке что ли?
Как не печально, но да, и такое бывает.
Почему-то ей я говорил только правду.
Но
Девушка не смогла найти слов. Я сказал правду вовсе не за тем, чтобы меня пожалели. Это всего лишь истина, а ее не нужно стесняться. Это то достояние, которого не имеют порой те, кто смеет нами управлять.
А работа? У тебя есть работа? спрашивала Натали.
Да. По крайней мере сегодня была.
Девушка посмотрела на меня исподлобья. Она на секунду округлила глаза, а затем снова принялась их прищуривать. Видимо приняла мои проблемы близко к сердцу и начала думать, как помочь мне. Она казалась чересчур возбужденной.
Со следующей зарплаты тебе обязательно нужно снять квартиру.
Скорее комнату.
Я могу помочь. У моего друга свое агентство недвижимости, сказала Натали и снова отвлеклась от дороги.
Хорошо, хорошо, только пожалуйста следи за дорогой.
И вообще, не понимаю, с твоей внешностью жить вот так. Смешно даже, все равно, если бы я сама себе волосы красила.
А ты работаешь? перебил ее я.
Да.
Я все прокручивал в голове один вопрос кем можно работать, чтобы накопить на такую машину?
У тебя, наверное, богатые родители? предположил я.
Нет. А что?
Просто думал, что они или, может быть, это твой муж купил тебе такую машину.
О чем ты? Мне всего девятнадцать. Какой может быть муж? Тем более, что я сама могу себя обеспечить.
Я начал думать над ее словами.
Так что, Евгений, неправильно ты работу выбрал. Есть профессии куда более приятные и доходные!
Мы катались еще около часа, болтали о разных вещах, о моем невезении и о ее красоте. Я неторопливо рассматривал ее профиль, ее лицо, когда она удивлялась, сосредотачивалась, рассказывала о чем-то. Она была такой маленькой, что ее хотелось защитить, открыть перед ней дверь, пододвинуть стул, принести завтрак в постель. Мне никогда не доводилось встречать таких, она была такой слабой, но ни за что бы не позволила дать себя в обиду. У нее было все, а у меня ничего. Мы дополняли друг друга. Я смотрел на ее руки на руле, у нее были такие тонкие запястья, что это даже пугало, у нее были большие зеленые глаза с длинными ресницами, наверное накладными, маленький носик и полные губы, крошечная родинка на подбородке. Пуговица на ее груди была расстегнута. Наверное, трудно находить вещи с такими несоразмерными объёмами. Хотя потом, в разговоре, Натали призналась, что шьет платья на заказ, а пуговицы на груди расстёгнуты для пущей пикантности. Время от времени она поглядывала на меня и открыто строила глазки.
Ну что, решил, куда тебя отвезти? спросила она и остановилась на светофоре.
Пока нет.
Тогда поехали ко мне.
Она развернулась, даже не дождавшись моего ответа, уговаривать меня не нужно, мое желание продолжить общение было написано у меня на лице. Тогда я ни о чем не думал, ничего не боялся, просто смотрел на нее, изучал. Через минут десять мы подъехали к светло-коричневой многоэтажке. Натали улыбнулась и открыла дверь автомобиля.
Ну, побежали! громко сказала девушка.
Я взял с заднего сиденья свой рюкзак и последовал за этой красоткой.
Какой у тебя этаж? спросил я, чтобы поддержать разговор.
Двенадцатый. Это ничего, только вот лифт постоянно ломается. Однажды сломался, когда мне привезли новую мебель для спальни. Вот грузчикам пришлось попотеть!
Натали мило хихикнула, а потом замолчала на пару минут. Мы поднимались на двенадцатый этаж, почти не смотрели друг на друга, только на то, как цифры сменяют одна другую, мы то ли торопили время, то ли просили его задержаться. Дом был новым, лифты еще не успели превратить в комнату уличного творчества. Я следовал за ней, как ослик за морковкой на веревке. Поворот ключа, резкий поток света, еле уловимый запах полевых цветов.
Раздевайся, говорит Натали и оглядывает меня. Пока не полностью.
Я кинул рюкзак в угол в прихожей и пошел вперед. "Ничего себе", подумал я. Я такие квартиры видел только в журналах. Пол покрыт белым ковролином или еще чем-то мягким, белоснежные стены, белая мебель в гостиной, все было так непривычно чисто, лишь иногда пробивался розовый цвет в занавесках, люстрах, картинах. Мне никогда не доводилось бывать в таких роскошных квартирах.
Ты проходи на кухню, а я переоденусь, сказала Натали и ушла в соседнюю комнату.
Я сел за стол и огляделся. Я чувствовал себя не в своей тарелке, скорей всего Натали слукавила насчет того, что у нет мужа. Что если он вот-вот заявится, и я стану живым героем анекдота с бородой? Я не в том смысле, что боялся лезть в драку, я про то, что всегда был против того, чтобы заводить романы с несвободными девушками.
Натали появилась в дверном проходе с криком "Та-там!", одетая в розовый халатик с мехом, прямо, как героиня фильма, что я смотрел в детстве, правда у той еще были прозрачные туфли с пушком, как хвостик зайца.
Хочешь, я накормлю тебя? спросила гостеприимная хозяйка.
Спасибо, не стоит.
Ты выглядишь голодным.
Нет, правда, я уже ел сегодня, признался я.
Натали хихикнула.
Сегодня? Ты бы еще сказал вчера!
Девушка подошла к холодильнику.
Есть салат из сельдерея, брокколи, соевое мясо. О, китайская еда, вчера подруга приносила. Я такое не ем.
Я правда ничего не хочу. Если хочешь, чтобы совесть перестала мучить тебя, налей мне кружку чая.
Чая? А может молока с печеньем?
Не смешно.
Ну, тепленькое, с пенкой, мягко проговорила девушка и облизнулась. А если серьезно, у меня есть вино.
Это можно, согласился я.
Натали потянулась к верхнему шкафчику и достала оттуда большую бутылку.
Полусладкое, надеюсь ты любишь.
Прости, я не пью красное.
Да? Как жаль. Может все-таки попробуешь, оно отличное.
Нет. Может у тебя все-таки завалялось немного белого?
Не-а, сказала она и задумалась на пару секунд. Есть пиво, правда это на крайний случай.
Разве сейчас не он?
Она неторопливо искала бокалы, то наклонялась, то ставила стул, чтобы добраться до самого верха. Я хотел помочь, но Натали сказала, что помнит, где у нее стояли бокалы. Странная вещь, кухонный гарнитур выделялся из остальной мебели. Я остановил на нем взгляд.
Пялишься? вдруг спросила девушка, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
Нет, что ты!
Ну, если смотришь, смотри. Только не стесняйся.
Я смотрел на гарнитур, он такой
Красный? Странно, да? Так все говорят.
Думаю, у тебя не было бы проблем, если ты бы захотела купить белый.
Тут своя история.
Я люблю истории.
Девушка вытащила бокалы с верхней полки и поставила на стол.