Забавно, подумала я разглядывая храм, а если бы его построили как хотели изначально, что бы тогда получилось?
Питирим сделал мне подборку книг по истории родного края, и я поражалась сама не веря какие чудеса находятся с нами рядом, а мы местные жители знаем о них совсем мало. Что тогда говорить о других людях. Для жителей России понятия Тамбов и волк связаны неразрывно и это все что они знают о нашем крае.
Я не скучала в лесу в нашей глухой деревушке, но и мне иногда хотелось побывать среди обычных людей. Питирим порой шушукался с Любавой и обычно после этого она меня и возила на экскурсии в Моршу. Ну и конечно магазины мы тоже не обходили стороной, куда же без них. Мы обязательно оббегали магазины в центре иногда делая покупки, а иногда просто посмотреть, как меняется мода. Находившись по городу заходили в какое ни будь кафе перекусить и отдохнуть, и обсудить увиденное в спокойной обстановке. Потолкаться среди обычных людей откинув на время свои заботы. А потом мы возвращались в наш дом, где было покойно и тихо, и уютно.
Дар мой раскрывался постепенно, неторопливо. Новая грань моего таланта открылась недавно, и я стала видеть ауры людей сначала неясным контуром у головы. Было непросто, я напряженно всматривалась и прилагала столько усилий чтобы рассмотреть цвета и рисунок. И вот как то раз щелк и изображение улучшилось я стала видеть рисунок ауры четко. Питирим не зря заставил меня вызубрить анатомию внутренних органов. Знания, помноженные на дар, и я стала различать не только боль человека как кляксу, но и какой это орган и могла поставить уже правильный диагноз выражаясь внятно. Оказалось, ауры у всех людей разные. У хороших и сильных (душевно) людей основные цвета ауры переливались ровным золотисто, голубым или зеленым цветом. Таких людей к моему сожалению было немного. Все людские пороки отображались на ауре яркими красными и черными всполохами у кого-то больше, у кого-то меньше. Это не значило что они все плохие, просто. Человек вспылил в гневе и по ауре вспыхивают красные пятна расстраивая организм который после таких вспышек терял защиту, ломался. Человек начинает болеть, не сразу конечно гнев входит в привычку. Врет человек, и я снова вижу, как с каждым словом вспыхивают в ауре коричневые неприятные пятна, загрязняющие организм оседая в нем шлаками. Попадались и такие люди у которых природный цвет ауры был забит багровыми пятнами гнева, чернотой злости, зависти и ненависти. Такой цвет ауры становился постоянным у очень плохих людей или творящих плохие поступки, но страшно то, что им нравилось так жить. Проще всего обматерить соседа чем мирно решить с ним какой ни будь спор, проще ударить бездумную собаку ногой чем приютить ее и накормить и так во всем и такие люди гордились что так живут. Ну да так проще, ведь над собой хорошим нужно работать ограничивая себя и во многом себе отказывать, а зачем. Их, лечить мне и не хотелось от слова совсем, Любава сердилась на меня за это. Ведь это мне казалось бесполезным, ну вылечу я вот этого типа, а он снова и снова будет врать, гневаться по пустякам ведь так ему нравится себя вести. Лечить то его тяжело, и может и-за него я не смогу помочь настоящему больному.
Ты никому не должна отказывать в помощи, нравиться или не нравиться тебе человек, настойчиво произнесла Любава, хоть ты и права в своих рассуждениях. Но не будешь помогать им, ты тоже станешь такой же злой и высокомерной. Кто дал тебе право судить людей и решать кому ты поможешь, а кому откажешь. Нельзя никого осуждать мало ли какая причина сделала человека злым и неприятным.
Я слушалась ее, но все равно некоторые люди мне были очень неприятны. Большинство их просто вытягивали силы из окружающих людей как вампиры. Работая с такими я выматывалась и сначала непроизвольно стала закрываться от них как бы коконом. Мысленно представляла свои очертания и наливала контур силой и оказывалась в безопасности от них. Так открылась еще одна грань моего дара защита.
Питирим, увидев это сказал, правильно, тебе надо учиться закрывать себя. Ты постоянно должна быть закрыта от всех тренируйся больше и привыкнешь со временем. Пока ты прилагаешь много усилий для того что бы создать и удержать кокон, а у тебя это должно быть доведено до автоматизма, вторая кожа. И твои способности будут постоянно совершенствоваться в работе над собой.
Все маги ходят в защите, как в одежде даже не чувствуя ее. Видеть их защиту я научилась давно, но себя закрыть коконом долго не получалось. Лето и осень прошли как обычно, каких-то очень интересных больных не было. Единственное яркое мое воспоминание за это лето обильный урожай земляники, которую я очень любила и собирала ее с маньяческим упорством. Любава на меня даже рукой махнула и отпускала одну в лес, впрочем, далеко я и не уходила, крупной ягодой были усыпаны все поляны и склоны вокруг нас. Я приносила полные корзины ягод, а Любава быстро их превращала в банки с вареньем или рассыпала на сушку. Лесной Хозяин Архип Пантелеевич посмеивался в усы глядя как я аккуратно со скоростью небольшого комбайна стараясь не пропустить ни одной ягоды быстро ползала по поляне на коленках не замечая ничего вокруг себя.
Ох, Елена, ты ж зверюшкам моим, хоть немного оставь, после тебя ничего не остается даже птахам на клювик.
Не отрываясь от своего увлекательного занятия я тоже посмеивалась с ним, недолго и ползла дальше.
Вашим зверюшкам, Антип Пантелеевич весь лес принадлежит это мне за ними успевать надо.
Когда ягода закончилась я и сама вздохнула с облегчением, устала. Лето и осень пролетели как один день, тем более в работе время не замечаешь. Дни однообразные и не успеешь оглянуться и вот уже холодно и снежинки полетели.
А с началом зимы Питирим добавил новые предметы и соответственно у меня появились новые учителя.
Колдунья Агриппа которую я раньше побаивалась оказалась редким специалистом по ядам. Она, как и прежде была со мной неприветлива, но уже не пугала меня. За это время мне пришлось встречать людей куда как хуже ее по характеру. Агриппа не злая, просто очень закрытая в себе одинокая женщина. Главное, Агриппа очень интересно рассказывала о ядах. И травах из которых яды составляют, очень расширив мой кругозор травницы. К тому же колдуньи часто используют для отравы вроде безобидный набор трав. Питирим мне тоже рассказывал о подобном, но то что умела делать Ангриппа поражало. Испортить траву наговорами и специальной обработкой тоже наука, и она давала мне основы и ее уроки я слушала открыв рот. Наука правильно собрать траву в плохих местах таких как темные капища или кладбища, место казни или убийств. Таким составом легко убить или заставить человека болеть долго и тяжело, но и можно вылечить человека на которого наложено тяжелейшее проклятье или сглаз. Как распознать наговоренную или обработанную траву которую могли дать человеку под видом чая или подарить вещь с начинкой. Если в правильном настое корня аконита (который у нас рос в каждом дворе радуя глаз нарядными цветами наземной частью растения) выполоскать белье или полотенца они станут смертельно опасными особенно после баньки. Вещами, обработанными настойкой из корня можно убить человека или сильного мага, без разницы. Отличить, определить вещи от чистых вот так навскидку без сложных анализов невозможно. Да и проведенный анализ не покажет смертельную угрозу. Яд на одежде легко вступает в реакцию с чистой распаренной кожей и человек в течении чуток умирает от инфаркта, мило и просто. Можно так обработать летнюю одежду в жару будет такой же эффект. Как приготовить яды, не только из растительного сырья. А уж если ты занимаешься ядами, то нужно в первую очередь уметь их нейтрализовать, или уметь готовить антидоты на все случаи жизни. И конечно практические занятия, и еще много чего. Как определить яд длительного воздействия на раннем периоде. В каких продуктах или питье лучше растворить яд чтоб не почувствовать его вкус и с чем он лучше сочетается. Не самый приятный предмет, но очень интересный и мне знать его нужно. А еще Агриппа умела накладывать порчу. Не так, порчу могут сделать все, кто работает с магией и даже обычные люди. А Агриппа умела делать порчу сложную наведенную издалека и сильную, которую снять не возможно даже колдуньям сильнее ее по дару. Вот такой у нее был темный талант.
Ты, говорила мне Агриппа, может порчу и насылать не будешь. Но и лечить не зная, как снять наложено проклятье невозможно. Ты лечила уже мальчика с порчей на смерть, но тебе тогда просто повезло, кто сделал это был слабее тебя по силе и еще он не был мастером и не оставил ловушек. Бывает так, снимаешь порчу и погибаешь сам, есть среди нас такие виртуозы которых, и я опасаюсь. Знаю парочку колдунов старинной еще школы, так они способностей не великих, а берут именно мастерством. Попадается порча на вид не сложная ты ее снимаешь и забываешь о ней, а через какое-то время ты заболеваешь, а человек которого ты лечила мертв. Такие умельцы опытные специально так делают это их искусство и предупреждение знахаркам чтоб не лезли на их территорию и показывают заказчикам порчи что они сильны. М- мм- это конкурентная борьба и когда ты будешь работать самостоятельно столкнешься с этим явлением обязательно и запросто можешь погибнуть. К тому же порчу можно просто снять, а можно и отправить обратно, усилив ее втрое, впятеро или всемеро.
Впитывала знания которые давала мне колдунья Агриппа как губка. Лаборатория у нее в доме оказалась очень очень неплохой и практические занятия у меня пошли легко. Все таки не зря я столько работала с травами и отварами. Агриппа только об одном жалела все знания которые она мне дает это только познавательный курс.
Мне бы такую ученицу с таким даром, наследницу. Пора мне уж, да никак найти не могу, а с тобой заниматься хоть и интересно, а баловство одно. Хотя кто знает, может тебе эти знания и пригодятся в жизни.
Кузнец Михей тоже стал занимался со мной, и я на его занятиях отдыхала. Нет, конечно, мне пришлось нелегко физически когда начались практические занятия, но голова моя отдыхала. Для начала Михей рассказывал историю холодного оружия, ознакомительно и обучал меня ножному бою этим же оружием.
По лесу вы часто ходите с Любавой, говорил Михей, а вдруг на кого нарветесь. Ведь вы слабые женщины и беспомощные, а я научу тебя защищаться. Да и клинок сделаю тебе по руке от оборотней и упырей. Даже если просто обездвижишь врага выиграешь лишние секунды чтобы ударить магией, или убежать.
Ох, как тяжело мне было. Руки после первых занятий болели страшно, и еще я ухитрилась нанести кучу порезов себе почему-то. Михей расставил во дворе и в кузне мишеней и подобрал несколько клинков для метания, руку набивать. В мишени я научилась попадать довольно ловко, но боялась, а смогу ли так же спокойно кинуть нож в человека. Тренировки по ножевому бою давались тяжеловато, Михей был силен, ловок и опытен, и я просто не верила, что смогу с ним справиться. И он стал меня просто обучать приемам боя.
Если что в бой не ввязывайся, говорил он, ударила и беги. И тренируй постоянно мышечную память это тебе пригодиться.
В соседней деревеньке Баево появился фермер очень деятельный и толковый руководитель. Мы не были с ним пока знакомы, но о человеке можно судить и по его поступкам. В деревеньке Баево было на удивление много мужчин которые еле еле перебивались случайными заработками, и пили горькую не желая работать даже на себя. Фермер ухитрился с большинством из них договориться и закодировать их от пьянства. Кодировщиком выступил Иван Ваныч, оказался у него и такой талант. Иван Ваныч не только избавил мужиков от тяги к спиртному, но и дал им посыл на работу думаю, за отдельную плату от фермера. Но фермер обижать мужиков не стал, определив им хорошую зарплату и дополнительными бонусами в виде премий за доблестный труд. Теперь в округе все поля которые долгие годы стояли заросшие бурьяном, радовали глаз чистотой ровных всходов. Фермер отсыпал и асфальтировал дорогу в Баево, провел газ. Построил новые коровники и отремонтировал старые, построил свиноферму, собрался отстроить птицефабрику. Закупил много сельскохозяйственной техники. Привез рабочих, своих уже не хватало. Выстроил себе большой дом усадьбу и большое общежитие для временных работников. Даже организовал небольшую больничку в которой теперь работали врач и фельдшер, грозился скоро взяться за школу и детский садик. И, как-то незаметно фермер стал интересоваться нашей деревенькой расспрашивать людей о том, кто же здесь живет. Места у нас очень красивые и он решил здесь еще дачи для богатеев построить или турбазу, толком мы не поняли. Наш колдун Иван Ваныч забеспокоился и тут же съездил в город за консультацией и информацией. Вернувшись, собрал всех жителей Чудной деревни и стал обсуждать со всеми о необходимости изменений и у нас.
Нужно срочно приватизировать землю на которой мы живем пока ее не выкупил шустрый фермер. И тоже провести газ и свет. Пора уже жить с цивилизацией, а не дикарями, говорил он весьма эмоционально. И время такое, всю нашу деревню надо срочно оформить и выкупить, срочно. А, то выкинут нас отсюда и не посмотрят, что мы тут все такие крутые маги или просто разнесут тут все бульдозерами, да и испохабят. Тем более аргументировал Иван Ваныч, многие слышали про нас и считают это место необычным. И могут найти нас несмотря на морок. И надоело мне уже с сотовым телефоном для зарядки бегать в Баево.
Весь вопрос был только в деньгах. У Ивана Ваныча были возможности все быстро оформить, и он поторапливал нас, жителей Чудной деревушки. Народ у нас в деревеньке был зажиточный хоть и жили по привычке все скромно, даже аскетично. Из всех жителей только Любава брала оплату- сколько дадут и часто просто лечила бесплатно, а вот остальные жители за свои услуги требовали и брали немало, что неудивительно с такими то талантами как у них.
Тот же Питирим, обычно споря с Любавой говорил частенько, я вылечу двоих людей и на эти деньги живу свободно год, а то и больше. А, ты людей десятками за копейку или кусок хлеба принимаешь.
Любава расстраивалась от слов Питирима, но менять ничего не собиралась. Считая, у каждого из нас свое служение, я тоже поддерживала ее. Мне так казалось правильно что ли, слишком уж последние годы все стало вокруг завязано на деньги. Конечно я была еще неразумным подростком, но мне казалось мы и так зарабатываем денег достаточно, даже копим, и зачем нам еще больше. Небольшой финансовый запас иметь конечно нужно, но не более. В нашей жизни с Любавой тоже происходили изменения. К пятнадцати годам я вытянулась, окрепла и тянула всю тяжелую работу по дому, Любава хоть и была здорова, но годы брали свое. В лес со мной она ходила редко уже, хотя Питирим ругался, что меня отпускать в лес без пригляда пока нельзя. Любава теперь в основном хлопотала дома и присматривала за нашими больными, делала заготовки для снадобий. Дар мой тоже рос со мной и развивался все так же медленно, не торопясь, но я почему-то чувствовала так правильно. Часто глядя на больных (особенно с запущенными болезнями) мне приходило понимание как составить индивидуальный рецепт для каждого больного. Я не могла объяснить свои знания, вернее понимала откуда они, но сказать никому не могла. Происходило все просто вот гляжу на больного и знаю, что ему нужно и в какой дозировке и все. Еще пару раз мне пришлось отказать от лечения, и для этого тоже были причины. Вместе со знаниями меня ограничила моя хозяйка Смерть, показав мне черту до которой я могу работать с людьми.
Незадолго до этого мне во сне привиделась женщина красивая, величественная на фоне черного неба с редкими яркими звездами. Красота ее была весьма необычной. Черты лица вроде резкие притягивали мой взгляд как магнитом, но смотреть на нее мне было больно и страшно почему-то. Черные бездонные глаза смотрели прямо в душу выворачивая ее наизнанку. Я подросла, и моя госпожа хотела знать глубину моего дара и его возможности. Она стояла передо мной босая на черной траве в длинном простом платье, смотрела на меня с еле уловимой насмешкой и тревогой. Она рассматривала меня как букашку которая вдруг оказалась на ее дороге или будущую ученицу. Ее эмоций уловить я не смогла, но чем-то я ее озадачила и привлекла к себе ее особое внимание. С какой-то дерзостью несмотря на свой страх и ужас я заставляла себя смотреть на нее. Длинные темные волосы гривой рассыпались за ее спиной, черные как ночь глаза ее сверкали и прожигали меня насквозь, и я не могла никуда спрятаться от ее взгляда тонула в нем и боялась. Она была окружена тьмой которая колыхалась за ней повторяя ее очертания как тень и была живой, запах тлена и ладана ударил в нос.