Против войск Северо-Кавказского фронта с территории Крыма действовала также и специальная группа военно-морской разведки «Нахрихтенбеобахтер» (НБО) «Черное море» (90 сотрудников, две подчиненные разведывательные команды).
После провала стратегии «блицкрига» германское Верховное командование на южном фланге «восточного фронта» в качестве важнейшей стратегической операции для кампании 1942 г. разработало «План «Эдельвейс» по захвату Кавказа и Закавказья. Полагая, что здесь, относительно быстро и с малыми потерями, оно сможет как добиться военного успеха, так и существенно восполнить изрядно сократившийся военно-стратегический потенциал Германии.
Ведь на долю Северного Кавказа (районы Майкопа, Адыгеи и Грозного, Чечено-Ингушской АССР) и Закавказья (Баку) приходилось 86,5 % общесоюзной добычи нефти, 65 % добычи природного газа, 56,5 % добычи марганцевой руды. Причем по добыче нефти Кавказ в то время являлся третьим нефтедобывающим мировым центром после Северной и Латинской Америки, но опережал даже Ближний Восток Иран, Ирак и Саудовскую Аравию вместе взятые.
21 ноября 1941 г. Гитлер отдал приказ начать подготовку наступления на Кавказ с целью овладения нефтепромыслами. 23 июня 1942 г. он вновь подчеркивал необходимость скорейшего захвата Кавказа, поскольку если «не получит нефть Майкопа и Грозного, то должен будет покончить с войной».
Осуществление планов захвата Кавказа было возложено на группу армий «Юг» оперативно-стратегическое объединение вермахта, аналогичное фронту в РККА, в составе 6, 11 и 17-й мотопехотных и 1-й танковой армии вермахта и 3-й (Петре Думитреску) и 4-й (Николае Чуперка) румынских армий.
Вдоль черноморского побережья наступление вела 17-я армия генерал-полковника Руоффа. Здесь же действовали абвергруппы 101 и 102, зондеркоманда абвера «Дромедар» под руководством бывшего командующего дашнакской армией Дро Канаяна (псевдоним в абвере «Каляев»)[36], осуществлявшие заброски в советский тыл агентов-разведчиков и диверсантов.
С начала 1942 г. все силы абвера на южном участке советско-германского фронта вели изучение Северного Кавказа и Закавказья, «чтобы использовать антисоветские элементы и тюркских националистов-эмигрантов для борьбы с Советским Союзом».
Особенно активность заброски агентов-одиночек и разведгрупп абвера возросла в мае-июне 1942 г. в преддверии начала героической битвы Красной армии за Кавказ (25 июля 31 декабря 1942 г.).
Ставка при этом делалась и на существовавшее еще кое-где антисоветское подполье, рассчитывая развернуть на его базе «повстанческое движение», для инспирирования которого сюда стали направляться многочисленные агентурные группы, в частности из батальона специального назначения абвера «Бергман» («Горец»).
Уже с конца 1941 г. эмиссары ранее названного Кавказского национального комитета (КНК) начинают активно привлекаться абвером для ведения вербовочной работы в лагерях советских военнопленных. С августа 1941 г. были созданы даже специальные лагеря для «лиц кавказской национальности», в которых при участии белоэмигрантов проводилась их усиленная идеологическая обработка с целью склонения их к сотрудничеству с оккупантами. Позднее, с декабря 1941 г. из числа согласившихся на сотрудничество с оккупантами военнопленных начинают формироваться «национальные легионы» «грузинский», «армянский», «северокавказский» и «туркестанский».
Эти «легионы» пик их формирования приходится на 19421943 гг. могли насчитывать от 3 до 12 батальонов. Всего же абвером за годы войны были сформированы 90 подобных «национальных» батальонов из уроженцев Кавказа, Средней Азии и Поволжья, и еще около 20 «русских», украинские и белорусские батальоны, казачья карательная дивизия (5 полков)[37].
Военнослужащие этих легионов нередко являлись кадровым резервом для формирования диверсионно-разведывательных групп, забрасывавшихся абвером в советский тыл.
В 1942 г. руководством «Цеппелина» было решено шире использовать «Северо-Кавказский национальный комитет» (СКНК, он же Северо-Кавказский комитет горских национальностей), к которому примкнул и бежавший из Чечни Абдурахман Авторханов, ставший главным редактором газеты СКНК «Газават», выходившей под лозунгом «Аллах над нами Гитлер с нами!». В 19421943 гг. вояжи по оккупированным территориям совершал «член национального Комитета» князь Султан-Гирей Клыч.
Несколько нарушая здесь хронологическую последовательность, отметим, что в марте-апреле 1944 гг. главы «национальных кавказских комитетов» стали искать (и нашли!) контакты с Управлением стратегических служб (УСС) США.
Такова краткая предыстория начала одной из стратегических оборонительных операций Великой Отечественной, получившей наименование Битвы за Кавказ. И немалый вклад в одержанную в ходе нее победу внесли военные контрразведчики, в том числе и действовавшие под руководством Петра Ивановича Ивашутина, срывавшие планы абвера по развертыванию «повстанческой деятельности» в советском тылу.
Всего органами НКВД СССР к августу 1942 г. были арестованы 11 765 агентов противника, причем на 7 месяцев этого года приходилось 7755 арестованных.
На этой основе были созданы системы местного и всесоюзного розыска забрасывавшихся вражеских агентов, изменников Родине и других опасных преступников, высокоэффективные технологии их поиска и пресечения преступных замыслов.
Только в сентябре-октябре 1942 г. чекистами были задержаны 169 немецких агентов, заброшенных в Грузию, Азербайджан, Дагестан, Чечено-Ингушетию[38]. На Северном Кавказе за 19411942 гг. были ликвидированы 963 банд-группы общей численностью 17 563 участника, что примерно составляло почти две дивизии по штатам военного времени[39].
Во второй половине августа 1942 г. германские войска при участии 3-й румынской армии (командующий Петре Думитреску) начали наступательные действия с целью захвата Грузии, Азербайджана и Армении и выхода на черноморское побережье. Для немедленного начала эксплуатации нефтяных месторождений Майкопа, Грозного и Баку группе армий «А» была придана пятнадцатитысячная «армия нефтяников», т. е. специалистов в области нефтедобычи.
В районах вероятной выброски воздушных десантов и диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) противника устанавливалось круглосуточное наблюдение за воздухом, засады, усиливалась охрана стратегических объектов.
Только в августе-сентябре в Шатойском и Введенском районах Чечни были десантированы две группы агентов, общей численностью 69 человек под командованием обер-лейтенанта Г. Ланге (25 августа, около 30 человек) и унтер-офицера Реккерта.
Все же, несмотря на сопротивление частей Красной армии, к осени 1942 г. часть территории Северного Кавказа была захвачена вермахтом. Бургомистрами, атаманами и старостами, сотрудниками комендатур оккупанты назначали своих агентов а также «политически близких» лиц из числа бывших помещиков, кулаков, князей и уголовных элементов. Эти коллаборационисты помогали оккупантам поддерживать жесточайший оккупационный режим, подавлявший всякое сочувствие к своей стране, Советскому Союзу.
Потерпев очередное поражение, в том числе и в ходе начавшейся Сталинградской битвы, вермахт начал оставлять захваченные территории.
Тем не менее к началу 1943 г. на кавказском театре военных действий (ТВД) разведывательно-подрывную работу против переходивших в наступление частей РККА продолжали вести семь разведывательно-диверсионных команд абвера с приданными им частями спецназначения, а также «главная команда «Цеппелина» «Руссланд Зюйд» («Россия Юг»).
Деятельность военных контрразведчиков на фронтах и в тыловых районах протекала не в вакууме, о результатах ее не только информировалось командование фронтов, корпусов и дивизий, но и многое знали о ней, видели и понимали и других офицеры частей Действующей армии.
Вот что, например, писал 24 июля 1942 г. жене об увиденном на освобождаемых территориях начальник штаба 48-й армии генерал С. С. Бирюзов[40]:
«Враг коварен, подлый и ненасытный. Я свидетель десятков сожженных и стертых с лица земли сел, поселков и многих городов. Я видел обездоленных, приниженных и несчастных русских людей. Я видел, как люди впрягались в плуга и сохи, пахали на себе. Я видел людей, которые похожи скорее на зверенышей, живущих в ямах, раздетых, почти что голых и голодных. Я видел десятки малышей, которые везли повозки самодельные, а на этих повозках лежал их скарб. Посмотришь на все это, и становится больно. Больно! В каждом ребенке видишь свою Ольгу, Валентину, а в каждой женщине тебя. И во всех них видишь наших родных, близких нам русских людей и людей других наций, но Советских. А сколько сволочей, сколько шпионов образовалось из советской молодежи, из трактористов, колхозников и даже рабочих, которые немцами засылаются к нам. Диву даешься и не понимаешь, неужели мы не сумели в таких людях воспитать коллективное начало и чувство патриотизма своей страны? Слишком широко развиты были свободные и подчас эгоистичные интересы каждой в отдельности индивидуальной личности. И тем не менее при этих отрицательных порочных явлениях победа нашего народа должна быть и будет обеспечена. И эта война научит нас многому. Эта суровая действительность является выявлением наших ошибок и их исправлением»[41].
О размахе и масштабах реальной разведывательно-подрывной деятельности вражеских спецслужб на советско-германском фронте свидетельствует тот факт, что только в период наступательных операций Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов осенью-зимой 1942 г. из общего числа 1369 арестованных особыми отделами подозрительных лиц были выявлены и разоблачены 144 неприятельских агента и 688 пособников оккупантов: полицейских, старост и т. д.
Всего же, как отмечалось в записке НКВД СССР в Государственный Комитет Обороны (ГКО), на 10 марта 1943 г. на освобожденных от противника советских территориях органами НКВД были арестованы 30 750 пособников оккупантов, агентов германских спецслужб и прочего антисоветского элемента[42].
3 марта 1943 г. Петр Иванович получил назначение начальником Особого отдела 47-й армии, ведшей наступательные бои в районе Новороссийска. Однако в середине марта командованием фронта принимается решение о передаче ее частей и соединений в соседние 18-ю и 56-ю армии и выводе управления армии для переформирования в резерв.
В эти дни Петр Иванович получает внезапное указание прибыть в Москву к начальнику Управления Особых отделов НКВД СССР.
Это была первая встреча Ивашутина с Абакумовым. Петра Ивановича встретил статный, подтянутый генерал-лейтенант, сосредоточенный, и в то же время умевший располагать к себе людей, постоянно демонстрировавший заботу о них и участие к их судьбе (именно такие воспоминания о нем сохранились в памяти многих его подчиненных). Этой встречей Абакумов хотел лично проверить сложившееся у него по документам впечатление о Петре Ивановиче как человеке и начальнике. И был полностью удовлетворен ее результатами.
После доклада Ивашутина Абакумов, известный своей неизменно демонстрировавшейся заботой о подчиненных, поинтересовался у Ивашутина его семьей. Петр Иванович честно ответил, что сведений о семье, с которой расстался еще осенью 1941 г., не имеет.
Абакумов обещал навести справки и, пригласив на следующий день в свой кабинет, сообщил обрадованному Петру Ивановичу, что его семья находится в Ташкенте, и предоставил краткосрочный отпуск для свидания с ней, причем отправил он Ивашутина на военно-транспортном самолете.
Наверное, невозможно передать радость, пусть и краткой, встречи фронтовика с детьми и женой, хотя условия их проживания ничем не отличались от положения иных эвакуированных. Правда, помогли местные чекисты и его домочадцы перебрались из землянки в комнату в деревянном доме барачного типа.
Понятно, с каким чувством Петр Иванович был готов благодарить Абакумова за предоставленную возможность повидаться с семьей. Однако в кабинете Абакумова Ивашутина ждало еще одно неожиданное известие.
Выслушав доклад, Абакумов поднялся из-за стола, подошел к Ивашутину, крепко пожал ему руку и торжественно произнес:
Примечания
1
Военный энциклопедический словарь. М., 1986, с. 281.
2
Серов И. А. Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти. Проект А. Е. Хинштейна. М., 2016, с. 427.
3
В переводе с латинского неизвестная земля.
4
Ныне здание театра «Современник» на Чистопрудном бульваре.
5
Артузов (настоящая фамилия Фраучи) Артур Христианович (18911937) в феврале 1917 г. с отличием окончил металлургическое отделение Петроградского политехнического института. С августа 1918 г. работал в Военном контроле (первом органе военной контрразведки в РККА) Московского военного округа, с января 1919 г., после образования Особого отдела (ОО, военная контрразведка) Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) особоуполномоченный ОО. Здесь он дойдет до поста заместителя начальника ОО. С июля 1922 г. назначен начальником образованного контрразведывательного отдела (КРО) ГПУ-ОГПУ СССР. С января 1930 г. заместитель, начальник Иностранного отдела (ИНО, внешнеполитическая разведка), с 1931 г. член Коллегии ВЧК. В мае 1934 г. по совместительству назначен заместителем начальника IV (Разведывательного) управления Штаба РККА. Арестован 13 мая 1937 г. Реабилитирован 7 марта 1956 г.
6
См.: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне 19411945 гг. Том I. Книга I. М., 1995, с. 5.
7
Лубянка: Сталин и Главное управление государственной безопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 19371938. М., 2004, с. 612617.
8
Кудря И. Д. (19121942), Лягин В. А. (19081944).
9
Барковский В. Б., Квасников Л. Р., Феклисов А. С., Яцков А. А. Это звание им было присвоено Указом Президента Российской Федерации от 15 июня 1996 г. Однако большинство их успешных и выдающихся разведывательных операций было осуществлено именно в 19401950-е гг.
10
Латынин В. Современный шпионаж и борьба с ним. М., Воениздат, 1925, с. 56.
11
Лубянка: Сталин и НКВД НКГБ ГУКР «СМЕРШ». 1939 март 1946. М., 2008, с. 1618.
12
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне 19411945 гг. Том I. Книга I. М., 1995, с. 2631.
13
Новая концепция «тотальной войны» обосновывалась в одноименной книге бывшего начальника германского Полевого генерального штаба Э. Людендорфа, изданной в Мюнхене в 1935 г.
14
Сталин И. В. Доклад и заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП (б) 35 марта 1937 г. М., 1937, с. 36.
15
Укажем в хронологическом порядке лишь некоторые из этих работ: Ринтельн Ф. Воспоминания о секретной войне. М., 1935; Букар Р. За кулисами французской и германской разведок. М., 1935, 1938; Массар Э. Шпионаж и шпионы в Париже. М., 1936; Ландау Г. Секретная служба в тылу немцев (19141918). М., Воениздат, 1937 (2-е изд., М., Соцэгиз, 1943); Роуан Р. Разведка и контрразведка. М., 1937; Букар Р. В недрах секретных архивов. М., Воениздат, 1938; 2-е изд., 1943; Вудхолл Э. Разведчики мировой войны. М., Воениздат, 1938 (2-е издание 1943); Ньюмен Б. Английский шпион в Германии. М., 1938; Томсон Б. Шпионаж во время войны. М., 1938; Астон Д. Британская контрразведка в мировой войне. М., 1939; Байуотер Г. Морская разведка и шпионаж. Эпизоды из мировой войны. М. Л., 1939; Ронге М. Разведка и контрразведка. М., 1937, 1939; Тохай Ф. Секретный корпус. М., 1940. Помимо этого публиковались и работы отечественных авторов (также в хронологическом порядке): О методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистско-бухаринской агентуры. М., 1937; Шпионаж и разведки капиталистических государств. В помощь пропагандисту и беседчику. Л., Лениздат, 1937; Шпионам и изменникам Родины нет и не будет пощады! Сборник статей. М., Госполитиздат, 1937; Фашистская разведка (Сборник статей и материалов). Сталинград, Сталинградское областное книжное издательство, 1938; Савельев Л. Е. Шпионы перед Советским судом (О коварных методах иностранных разведок). М., 1940; Сейдиметов Д., Шляпников Н. Австро-германская разведка в царской России // Исторический журнал, М., 1938, 1, c. 2940; Сейдиметов Д., Шляпников Н. Германо-австрийская разведка в царской России. М., Воениздат, 1939; Минаев В. Фашистская разведка и ее гнусные методы. М., ОГИЗ, 1941, 1942; Минаев В. Разведка и шпионаж на флоте М. Л., 1941; Минаев В. Разведка и контрразведка Великобритании. М., Воениздат, 1941; Никитинский И., Софинов П. Немецкий шпионаж в России во время войны 19141918. М., ОГИЗ, 1942.